Максим замер. Из машины вышли двое сотрудников, быстрым шагом направляясь к дому. Сквозь приоткрытую дверь он увидел, как вечеринка мгновенно смолкла. Кто-то пытался затолкать бутылки под диван, кто-то шептал в панике: "Пацаны, что делать?" Но делать уже было нечего. Максима и остальных участников вечеринки усадили в полицейскую машину. Он всё ещё не мог поверить, что это происходит с ним. В салоне царило напряжённое молчание, нарушаемое лишь тяжёлым дыханием задержанных. Рядом с ним сидел Петя, хозяин дома. Парень нервно кусал губу, потом вдруг усмехнулся, будто пытаясь разрядить обстановку.

– Петь, откуда менты? Ты же сказал, что мы у тебя дома, что родители уехали, – прошипел Максим, наклоняясь к нему.

– Да всё норм, не парься, – отмахнулся Петя. – Я взял ключи у родителей, им оставили их друзья, пока в отпуск укатили. Наверное, соседи настучали… Да не дрейфь, разрулим.

Максим посмотрел в окно. У него не было сил что-то отвечать. Как же он докатился до этого? Они провели ночь в КПЗ. Жёсткие лавки, затхлый воздух, глухие стены. Максим сидел в углу камеры, упершись локтями в колени, и смотрел в одну точку. Гул голосов сокамерников был словно сквозь вату. Что делать дальше? Мысли клубились в голове, но не складывались в чёткую картину. Внезапно дверь камеры скрипнула.

– Никифоров, выходи, – безэмоционально бросил полицейский.

Максим поднял голову, не сразу сообразив, о чём речь. Но стоило ему сделать шаг за порог, как он понял. У выхода стоял отец. Тот самый человек, которого он не видел уже несколько лет. Максим почувствовал, как внутри всё сжалось. Они стояли друг напротив друга, но никто не спешил заговорить. В глазах отца не было ни злости, ни разочарования – только холодная усталость. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем отец тихо, но твёрдо произнёс:

– Если хочешь потерять свою жизнь в пьяном угаре – дело твоё. Это последний раз, когда я тебе помогаю.

Максим сглотнул. Отец развернулся и сел в машину. Двигатель рыкнул, и машина растворилась в ночи. Это был последний раз, когда Максим его видел. С того дня он закрыл для себя вечеринки. Как бы преподаватели его ни недолюбливали, как бы ни было трудно, он решил закончить университет. Из института его не отчислили. С этим тоже помог отец. Но встречаться с ним после этого Максим не пытался.

Он ещё немного посидел на корпоративе, но настроение окончательно испортилось. Никита со своей самодовольной физиономией, громкие разговоры коллег, музыка – всё это раздражало. Он взял пиджак, молча вышел на улицу. Было темно, прохладно и сыро. Дыхание вырывалось изо рта белым облаком, когда он шагал по мокрому асфальту. Вдалеке яркими пятнами сверкали вывески баров. Максиму нужно было встретиться с подругой – она уже ждала его. Подойдя к заведению, он остановился перед неоновой вывеской. Свет от неё заливал его лицо мягким голубым светом. И вдруг перед глазами всплыл тот вечер. Тот день, когда он с ней познакомился.

Последний год в университете был для него самым сложным. После случая с полицией отношение преподавателей к нему окончательно испортилось. С одногруппниками тоже не сложилось – большинство либо презирало его за разгульный образ жизни, либо просто держалось подальше. Он часто оставался один.В один из таких вечеров он сидел в библиотеке, уткнувшись в учебник по экономике, пытаясь хоть что-то запомнить. Голова болела, страницы сливались в единый мутный текст. И вдруг дверь открылась, и в помещение вошла девушка.

Она была эффектной. Рыжие волосы мягкими волнами спадали на плечи, цвета пламени, вспыхивающего в лучах ламп. Они были живыми, небрежно уложенными, будто она просто встряхнула головой перед тем, как войти. Её кожа была фарфорово-белой, с едва заметным румянцем на скулах, который только подчёркивал резкость линий лица. Высокие скулы придавали её внешности аристократическую утончённость, а губы – полные, чуть приоткрытые, с естественным алым оттенком – выглядели соблазнительно, даже если она ничего не говорила.

Но главным были её глаза – насыщенного янтарного цвета, глубокие, с загадочным прищуром. Они словно искрились изнутри, переливаясь тёплыми медовыми оттенками. В этих глазах читалось любопытство, уверенность и что-то ещё… то, что заставляло смотреть на неё, не в силах отвести взгляд.

Она двигалась плавно, непринуждённо, словно кошка, уверенная в том, что мир принадлежит ей. Простая чёрная водолазка подчёркивала изящную линию шеи, а облегающая юбка аккуратно сидела на её стройных бёдрах, делая силуэт утончённым, но женственным. На ногах – классические лодочки, в которых она двигалась так же легко, как будто родилась в них. Она оглядела библиотеку, задержав взгляд на Максе.

– Здравствуйте! Мне нужны книги по журналистике, – громко и жизнерадостно произнесла девушка, протягивая библиотекарю листок.

Максим невольно отвлёкся от конспектов, услышав этот звонкий, уверенный голос.

– Тише, девушка, – шикнула на неё пожилая библиотекарша, поправляя очки на носу. – Это всё-таки библиотека. С собой возьмёте или читать будете здесь?

– Ну-у-у, – протянула незнакомка, оглядываясь вокруг. Максиму даже показалось, что её глаза вспыхнули, когда она заметила его. – Наверное, останусь здесь.

Она взяла книги и без колебаний села за стол напротив Максима. Легко закинула ногу на ногу, смахнула прядь волос с лица и с любопытством посмотрела на парня, словно изучала его. Максим попытался сосредоточиться на учебнике, но чувствовал, как её взгляд периодически скользит по нему. Спустя некоторое время он поднял голову – и столкнулся с её открытым, заинтересованным взглядом.

– Привет, – без тени смущения сказала она. – К экзамену готовишься?

– Да, – ответил Максим, стараясь не выдать своего удивления.

– Интересно. В наше время редко встретишь людей, которые читают в библиотеке.

– Наверное, – Максим пожал плечами. – Мне здесь спокойнее.

– А на кого учишься?

– На менеджера.

Девушка скептически приподняла бровь, потом улыбнулась.

– А по тебе и не скажешь.

– Почему?

– Не знаю… Просто ты больше похож на творческого человека.

Она наклонилась вперёд, положив подбородок на руку.

– Я сейчас на факультете кинематографии, но собираюсь перевестись на факультет журналистики, – сказала она, сделав паузу, прежде чем добавить: – Кстати, неправду говорят про тебя одногруппники. Ты вроде бы нормальный.

– Про меня плохо говорят? – Максим вздохнул, устало потирая лоб. – Хотя… ожидаемо.

Девушка пожала плечами:

– Ну, люди любят судить других.

Вдруг она чуть сдвинула книги в сторону и, даже не дожидаясь ответа, пересела поближе к нему.

– Можно к тебе?

Максим слегка опешил от её непосредственности, но ничего не сказал.

– Я тебя узнала, – продолжила она, склонив голову набок. – Твой отец же Игорь Петрович Никифоров? Тот самый известный корреспондент?

Максим напрягся.

– Да.

– Круто! – её глаза загорелись. – Я давно хотела с тобой поговорить! Я мечтаю стать журналистом и очень хотела бы пообщаться с твоим отцом!

Максим отвёл взгляд, сжав пальцы в кулак.

– Прости, но сейчас не получится, – глухо произнёс он.

Девушка уловила что-то в его тоне и сменила выражение лица.

– Извини, тогда не буду настаивать.

Наступила небольшая пауза.

– Можно задать вопрос? – спросил Максим, сам не зная, зачем.

– Конечно.

– Почему ты так удивилась, когда я сказал, что учусь на менеджера?

Она чуть прищурилась, словно взвешивая его слова.

– Просто мне кажется, что это не твоё. Эта работа… слишком скучная.

– Да? – Максим невольно усмехнулся.

– А чем ты любил заниматься в детстве? В юности?

Максим задумался.

– Ну-у… я занимался спортом. И пытался писать книги, – почему-то он не стал умалчивать этот факт.

Глаза девушки снова вспыхнули.

– Вот! Писателя я в тебе и вижу!

Она взглянула на часы, ахнула и быстро начала собирать вещи.

– Ой, сколько времени! Мне уже пора! Давай ещё как-нибудь увидимся?

– Да, встретимся, – ответил Максим, сам не понимая, почему сказал это так неловко.

Она улыбнулась ему на прощание, перекинула сумку через плечо и ушла, оставляя за собой лёгкий аромат цитрусовых духов.

Максим проводил её взглядом, а потом обнаружил, что смотрит на пустое место напротив. Он никогда не встречал таких жизнерадостных людей. Так они и начали общаться. Так началась их дружба.

Когда Максим вошёл в бар, его сразу окутала привычная атмосфера – запах алкоголя, табачный дым, приглушённый свет и мерно гудящая музыка. Он медленно провёл взглядом по залу, ища Кирy среди посетителей. Она сидела у барной стойки, облокотившись на столешницу, и что-то задумчиво мешала трубочкой в бокале. Как только заметила его, тут же оживилась, широко улыбнулась и замахала рукой. Максим подошёл ближе, сел рядом, а она, не раздумывая, заключила его в тёплые объятия.

– Привет, Кир.

– Макс! Сто лет не виделись! – воскликнула она. – Как ты? Прости, что давно не звонила.

– Не переживай, – улыбнулся он, – ты же теперь звезда. Сколько у тебя там подписчиков? Восемь миллионов?

– Почти девять, – хмыкнула Кира. – Но какая разница? Для меня важнее друзья, а ты – мой лучший.

Максим опустил глаза и слабо улыбнулся.

– А ты – мой, – тихо сказал он.

Кира заметила перемену в его тоне, но не стала сразу расспрашивать, а просто спросила:

– Ну, рассказывай, что у тебя нового?

Максим пожал плечами:

– Да всё так же… Работа, работа, работа.

– Как скучно! Ты совсем не изменился, – игриво фыркнула она и сделала глоток коктейля.

Максим усмехнулся, но ничего не ответил. Кира на секунду замерла, явно собираясь с мыслями, а потом добавила:

– У меня тоже времени стало меньше… После расследования Реста больше не было громких дел. Но знаешь, – она понизила голос, – сейчас я копаю кое-что куда серьёзнее.

Максим нахмурился.

– Ты о чём?

– Помнишь, мы как-то обсуждали того странного маньяка? Год назад?

– Конечно. Тогда ты говорила, что это всё выдумки и совпадения.

Кира вздохнула и, крутя в руках трубочку от коктейля, сказала:

– Я тогда ошибалась. Количество жертв увеличилось. И самое жуткое, что теперь у нас есть отпечатки пальцев с мест преступлений, но… их нет ни в одной базе.

Максим задумчиво провёл рукой по подбородку.

– Подожди, но если есть отпечатки, как они могут не совпадать ни с одной базой?

Кира пожала плечами:

– В том-то и дело. Будто их вообще никто не оставлял.

Она сделала паузу, глядя в бокал, потом продолжила:

– Ещё кое-что странное. Обычно у серийных убийц есть какой-то почерк, но здесь – полная каша. Жертвы – разного возраста, разного пола. Единственное, что их объединяет, – причина смерти.

– Какая?

Кира перевела на него взгляд.

– Остановка сердца.

– Ну… – Максим нахмурился. – Может, это просто совпадение?

– Нет, – покачала головой Кира. – Судмедэксперты говорят, что у жертв не было никаких физиологических причин для остановки сердца. Они были здоровы. Более того, у всех одно и то же выражение лица…

– Какое?

Она медленно подняла на него глаза.

– Будто их душу кто-то высосал.

– Хм… – Максим поёжился. – Звучит жутковато.

– Ага, есть такое, – кивнула Кира и отпила из бокала. – Ещё кое-что странное. В некоторых комнатах вообще не было следов проникновения, а в других – пробрались через окна.

– Окна? – переспросил Максим, нахмурившись. – Это же надо альпинистское снаряжение, верно? И вообще, лазить так – долго, рискованно, слишком заметно.

– Вот и я об этом, – Кира постучала пальцем по столешнице, словно проверяя свои собственные выводы.

Максим почувствовал неприятное ощущение в груди. Он знал Киру давно и видел, как азарт вспыхивает в её глазах, когда она берётся за что-то по-настоящему сложное. Этот случай явно зацепил её.

– Слушай, Кир, только не обижайся… – сказал он, наклонившись чуть ближе. – Может, не лезь в это дело слишком глубоко?

Она вскинула на него взгляд – сначала удивлённый, потом лукавый.

– Ты что, переживаешь за меня?

– Ну… – Максим отвёл взгляд, потёр шею. – Конечно. Ближе тебя у меня никого нет.

На секунду повисла тишина. Они посмотрели друг другу в глаза, и что-то едва уловимое проскользнуло между ними. Кира первой нарушила этот момент, усмехнувшись:

– Не волнуйся, у меня пока нет зацепок. Единственное, что приходит в голову… – она закатила глаза и с наигранной таинственностью продолжила: – Это магия!

Максим закатил глаза в ответ:

– Да, да, давай ещё про ведьм расскажи.

– А что, звучит логично, – она подмигнула. – Но знаешь, я всё равно рада, что ты за меня беспокоишься.

– Ну, кто-то же должен.

Они улыбнулись, разрядив атмосферу.

– Ладно, ещё по одной – и по домам? Уже поздно.

– Ох, старик, – Кира рассмеялась, хлопнув его по плечу.

– Да-да, в отличие от тебя, мне с утра на работу.

Они ещё немного посидели, но вскоре вызвали такси и разъехались. Максим смотрел в окно машины, наблюдая, как ночной Петербург растекается размытыми огнями за стеклом. Эти улицы он знал наизусть, но сегодня в них было что-то тревожное. Дома он сразу разделся, плюхнулся на кровать и закрыл глаза. Мысли о Кире и её деле ещё крутились в голове, но усталость взяла своё. Через десять минут он уже спал.

Ночь выдалась ясной, и полная луна заливала город холодным серебряным светом. В темноте дворы тонули в тени, а окна многоэтажек мерцали редкими огоньками. Максим спал, не слыша ни шума улицы, ни приглушённого гула далёких машин. Но снаружи его окна уже двигалась тень. По отвесной стене дома, точно паук, полз человек. Красное худи скрывало его лицо, а капюшон создавал зловещий силуэт на фоне луны. Он двигался неестественно – резкими, но беззвучными рывками. Кисти рук были окованы странными устройствами – металлические пластины, переплетённые микросхемами и проводами. Из них тянулась тонкая трубка, соединённая с вживлённым в руку разъёмом.

Он замер у окна Максима. На секунду его рука слабо засветилась красным, будто кровь внутри загорелась тусклым огнём. Осторожно, словно хирургическим скальпелем, он провёл ногтем по стеклу. Раздался едва слышный скрип, и в стекле появилась идеально ровная круглая прорезь. Незнакомец протянул руку, дёрнул за ручку, и окно тихо скользнуло в сторону. Шаг. Ещё шаг. В темноте комнаты фигура склонилась над спящим Максимом. Чужак медленно поднял руку и снял небольшой модуль с механизма. Поднеся его к груди Максима, он включил устройство. Раздался низкий гул.

Из тела Максима начал вытягиваться свет. Он был тусклым, но живым, пульсирующим – как кровеносный сосуд, наполненный энергией. Маньяк наблюдал, как красноватое свечение втягивается в механизм, и ухмыльнулся. Но вдруг тело Максима дёрнулось. Он застонал, нахмурился, и в следующий момент, будто рефлекторно, оттолкнул нападавшего… Невидимой силой. Чужак взлетел в воздух и с грохотом ударился о стену.

– Интересно, – протянул он, вставая на ноги. Его голос был низким.

Максим резко сел, тяжело дыша. В груди до сих пор чувствовалась странная пустота, словно его сердце на мгновение замерло. Он увидел незнакомца и замер.

– Не подходи ко мне! – закричал он, вскакивая с кровати.

Маньяк шагнул вперёд. Их взгляды встретились в полумраке. В комнате поднялся настоящий ураган. Книги, стулья, настольная лампа – всё сорвалось с мест и, подчиняясь невидимой силе, понеслось в сторону незваного гостя. Но он не спешил паниковать.

Маньяк двигался плавно, точно змея, увертываясь от летящих в него предметов. Несколько раз он ловко отбил особо тяжёлые вещи рукой, защищённой металлическими пластинами, пока вдруг вся мебель и хлам в комнате не рухнули на пол, будто чья-то невидимая рука выключила гравитацию. На долю секунды наступила тишина. Чужак сделал шаг вперёд, целеустремлённо направляясь к Максиму, который тяжело дышал, будто только что пробежал марафон.Но тут воздух в комнате задрожал, и из пустоты распахнулся портал – чёрная воронка с переливающимися искрами.

Маньяк мгновенно среагировал. Он резко отшатнулся назад, развернулся и бросился к окну. Ловким движением он выскользнул наружу, словно был создан для побега по стенам. Из портала вышла женщина. Она была миниатюрной, но в её движениях чувствовалась уверенность и внутренняя сила. Чёрные волосы, подстриженные под аккуратное каре, мягко обрамляли тонкое лицо, подчёркивая его правильные черты. Её большие карие глаза, обрамлённые густыми ресницами, смотрели проницательно и немного хищно, словно читали чужие мысли. Изящные скулы, аккуратный нос и чувственные губы придавали облику утончённость, а маленькая родинка над верхней губой делала её образ ещё более запоминающимся.

Она скинула шляпу на кровать лёгким, отточенным движением, словно делала это сотни раз. Брючный костюм идеально сидел на её хрупкой фигуре, подчёркивая женственность, но никак не умаляя её уверенной, почти хищной грации. Было понятно: перед Максимом стоял не просто человек, а тот, кто привык брать ситуацию под контроль.

– Посмотри на меня, успокойся, ничего не делай, – быстро, но чётко произнесла она, заглядывая Максиму в глаза. – Я вернусь и всё тебе объясню!

Не дожидаясь реакции парня, она метнулась к окну и выглянула наружу. Маньяк уже карабкался вверх, ловко хватаясь за выступы здания. Девушка не теряла времени. Снова в воздухе распахнулся портал, и она шагнула в него, исчезнув. В тот же миг новый портал раскрылся на крыше. Бис вышла из него ровно в тот момент, когда маньяк ступил на ровную поверхность. Он бросился к ней без колебаний. Она ответила ударом. Резкий разворот – и её нога летит в сторону его головы, но он вовремя отклоняется. Она не колеблется. Снова портал, и вот уже позади него раскрывается ещё один. Бис выходит из него мгновенно, быстрым движением бьёт двумя пальцами, указательным и средним, точно под рёбра. Тело маньяка дёрнулось, словно его пронзил электрический разряд. Капюшон слетел. Под светом луны стало видно его лицо.

Крепкое телосложение, высокие скулы, слегка заострённый подбородок, прямой нос. Эти черты выглядели бы жёсткими, если бы не глаза – пронзительные, цвета морской волны, в которых одновременно читалась и холодная расчётливость, и что-то тёплое, почти знакомое. Но больше всего Бис поразили волосы. Густые, слегка взъерошенные пряди глубокого зелёного оттенка, словно застывшие в свете луны. Девушка замерла.

– Миг?.. Это ты? – прошептала она, в её голосе мелькнули нотки удивления и, возможно, даже боли.

Парень усмехнулся.

– Я поражён… Бис, ты меня помнишь. А я думал, ты про нас давно забыла.

Едва он произнёс эти слова, устройства на его руках замигали красным светом.

Его силуэт начал расплываться.

– Миг, стой! – крикнула Бис, шагнув вперёд, но его образ уже таял, исчезая, как дым.

Девушка крепко сжала кулаки, закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь что-то уловить, найти след. Но ничего. Она открыла глаза и медленно выдохнула. Одна. На пустынной крыше.