Цитаты из книги «Наши»

Идеологию вовсе не обязательно разделять, – говорил я, – ее либо принимают, либо не принимают. Это как тюрьма: нравится не нравится – сиди…

Как можно исправить у Розанова: «Мы ничего такого не плакали…»?

В юности он был тифлисским кинто. Перевести это слово довольно трудно. Кинто – не хулиган, не пьяница, не тунеядец. Хотя он выпивает, безобразничает и не работает… Может быть – повеса? Затрудняюсь…

Мы имеем право рисковать своей жизнью. Рисковать чужой – порядочным людям не дано…

Это не означает, что здесь царили вечный мир и благоденствие. Тайная война не утихала. Кастрюля, полная взаимного раздражения, стояла на медленном огне и тихо булькала…

Как все легкомысленные мужчины, отец был добродушным человеком. Мать – невоздержанным и резким. Ее исключительная порядочность не допускала компромиссов. Любой ее жест принимал характер самопожертвования. В безжалостном свете ее моральной чистоты недостатки отца катастрофически проявлялись.

– Знаешь, он из тех, кто пишет «вообще» через дефис… Что означало крайнюю меру нравственного падения.

Жизнь пройдена до середины, А я все думаю, что горы сдвину, Поля засею, орошу долины, А жизнь давно уже за половину

И да здравствует сон! Ибо сон – бездеятельность. А бездеятельность – единственное нравственное состояние. Любая жизнедеятельность есть гниение… Чао!..

Твои враги – это дешевый портвейн и крашеные блондинки! – Значит, – говорю, – я истинный христианин. Ибо Христос учил нас любить врагов своих…