– Так я перепутал. Не отвар, а настой.

Ляля подняла голову змея и положила ее себе на ноги.

– Бедняга, что там произошло?

Я описал ей в двух словах, о том, как существа питались воображением нашего друга.

– Ой, бывает же такое. Представляю, как можно ожиреть на чужих фантазиях.

– Так они и ожирели. Два кабана, размером с эту машину. Так-то в этом междумирье прикольно, можно получить все, что представишь, прямо, как волшебник.

– Через неделю от скуки сдохнешь, когда нечего уже будет воображать.

– Точно и сам станешь, как паук вылавливать мух с воображением.

В окошке появился затертый термос. Борис принял его, привычным движением свинтил крышку и втянул носом идущий изнутри аромат.

– Мой рецепт, лечебный. Шиповник, мед, чабрец и немного тысячелистника для улучшения моторики желудка. Открой бардачок. – Попросил он кошку.

Ляля замешкалась. В ее мире ручки на всем, что можно было открыть, делали более явными. Я помог ей.

– Стакан достань. – Попросил Борис.

Ляля вынула стакан и осторожно понюхала его. Ее передернуло. Она передала емкость Борису. Водитель, не глядя, дунул в него, выгоняя пыль, и плеснул через край термоса красноватой жидкости.

– Бальзам, панацея. – Произнес он с любовью и передал мне стакан. – Нашатырь ему надо, чтобы в себя пришел, иначе мимо рта прольет.

Почти сразу из окошка появилась рука Петра с ваткой, сильно пахнущей аммиаком.

– Я тут уже давно прикладываюсь, все надеюсь придти в себя.

Я взял ватку и приложил ее к изумрудному носу змея. Антош дернулся и приоткрыл глаза. Тонкие щелки зрачков медленно двигались, будто у него не осталось сил даже двигать глазами.

– Привет! – Кошка провела по голове змея рукой. – Это мы с Жоржем.

– Здорово, Большой Змей, открой рот, я волью тебе лекарство.

– М? – Не открывая рта, переспросил змей.

– Отличная настойка, которая вернет тебя к жизни. – Я показал ему стакан с жидкостью.

– М-м-м. – Сообразил змей и медленно разинул огромный рот.

Борис смотрел на это с видом человека, на глазах которого осуществляется первая встреча людей с пришельцами. Ляля приподняла голову Антоша, а я влил в пасть настойку. Змей громко сглотнул и снова закрыл глаза.

– Зеленый змий. – Пояснил я шокированному Борису процесс лечения друга.

Антош пролежал без движения минуту или больше. Внутри него, судя по доносящимся звукам, начались процессы активной жизнедеятельности. Вдруг, Антош резко открыл глаза, поднял голову и посмотрел на нас.

– Что? Это мне не кажется? Жорж, Ляля, это правда, вы?

– Правда, Антош, это мы. – Кошка нежно провела ему рукой от носа к шее. – Жорж вытащил тебя.

– Мы вытащили вместе. – Я не был эгоистом.

– Как вы догадались? – Спросил змей слабым голосом.

– Вот так, захочешь спасти друга, начнешь ворочать мозгами.

– Эти твари питаются нашими эмоциями. Любят что-нибудь веселое, легкое. Выжали меня так, что я ни о чем не хотел думать, кроме смерти. Сволочи. – Антош закрыл глаза.

– Ничего, теперь всё в прошлом. – Ляля продолжала гладить змея.

– Жрать хочу. – Отрывисто произнес змей в несвойственной для прожженного интеллигента манере.

Я понял, что с собой у нас нет ничего съестного, значит, надо было идти в миры, где можно было перекусить.

– Борис, трогай. – Попросил я водителя и сконцентрировался на накрытом обеденном столе предпочтительно на открытом пространстве.

Мое воображение быстро нашло отклик. Скорая помощь выкатилась под сень берез к деревянному столу, накрытому яствами в старинном стиле. Самовар с ожерельем из сушек в центре стола, из которого еще курился дым, деревянные чаши с фруктами, похлебками и жареным мясом. Людей рядом не было видно, как я и представлял себе. Борис остановил машину.

– За чей счет банкет? – Спросил он, не сводя глаз с запеченной свиной коленки.

– Вообще, надо привыкать к тому, что в мирах можно разжиться чем угодно бесплатно. Нужно только не терять бдительность, если хозяин объявится. Угощайся, не переживай. Считай, что это подношения богам, то есть нам.

Борис ухмыльнулся. Стукнул в заднюю стенку костяшкой пальца.

– Петруха, обед.

Мне, как в старые добрые времена, когда я впервые познакомился с Антошем, пришлось нести его на себе. Он был тяжел, и даже не пытался хоть как-то помочь мне взвалить свое тело на плечи. Когда змей страдал, он делал это на все сто процентов.

Вокруг стола находились деревянные лавки, вырезанные из свежего дерева. Они даже не успели потемнеть на свежем воздухе.

– Не отравленное? – Петр принюхался к блюдам. – Что-то я не верю в халяву.

– Прекрати, мы не новички в этом деле, сто раз ели в разных мирах и даже несварения ни разу не заработали.

– Да, только похмельный синдром. – Добавила Ляля.

Она сразу потянулась за мясом. Взяла телячьи ребрышки и откусила солидный кусок.

– Ну, как? – Поинтересовался я.

Ляля погоняла по рту откушенный кусок.

– М-м-м, вкус немного необычный, какие-то непривычные специи видимо, но в целом, недурно. Присоединяйся.

Не знаю почему, но я решил повременить. Дело в том, что я представил просто еду, не заботясь о том, какие у нее были свойства. Петр решил начать с фруктов. Он уминал сочные плоды, похожие на персики, разбрызгивая вокруг себя сок.

– Аккуратнее, Петруха, у меня майка новая, полгода еще не ношу.

Борис не замечал, как жир со свиной коленки стекал у него по подбородку и капал на его майку. Я решил, что пора покормить Антоша. Змей лежал вдоль лавки. Я поднял его голову и положил ее на стол. Антош приоткрыл глаза.

– Что ты хочешь? – Спросил я его.

– Всё. – Ответил он еле слышно. – Клади в рот, а я буду жевать.

Антош открыл рот. Я бросил в него несколько виноградин. Змей почувствовал их присутствие и принялся медленно жевать. Проглотил и снова открыл рот. Мяса я опасался ему давать, не зная сколько времени он провел совсем без еды. Разломил ему персик, вынул косточку и положил в рот обе половины. Змей пару раз шевельнул челюстями и проглотил.

– Запить. – Попросил он.

– Сок, квас?

– Того же, что и в прошлый раз.

Борис услышал просьбу, поднялся из-за стола и направился к машине за термосом. Его качнуло.

– Ох, чтоб тебя, штормит. Вроде и не пил. Инсульт, что ли, приближается? – Забубнил он.

Ляля поднялась и потянулась через стол за куском нарезанного пирога, из которого торчал кусок красной рыбы. Она оперлась на одну руку, а вторую приложила ко лбу.

– Что-то голова кружится. Слабость какая-то.

Я сразу понял, что с халявной едой не все так просто.

– Ляля, Петр, больше к еде не притрагивайтесь. Бегом в машину.

Я схватил вяло протестующего змея, повесил его на шею, ухватил за руку кошку и направился к машине. Борис из нее так и не показался. Салон сотрясал могучий храп. Накрытый стол оказался приманкой, но кто мог знать, что мы появимся здесь. Возможно, эта еда действительно предназначалась совсем не нам.

Петр помог мне разгрузить змея и теряющую сознание Лялю.

– Слушай, ты же врач, сделай что-нибудь, как при отравлении.

– Сделаю. – Пообещал тот.

Я сел за руль и когда захлопнул дверь и бросил последний взгляд на стол-приманку то обомлел. Пространство вокруг стола принялось быстро трансформироваться, будто голограмма, а сквозь текстуры березового леса проступили фигуры существ, направляющихся в нашу сторону.

– Твою ж… светлейшую персону отрадно видеть нынче нам. – Что-то в последнее время на нас объявили охоту какие-то существа, умеющие по-своему обращаться с пространством.

Зачем им при таких способностях нужно было жить, как примитивным паукам, расставляя приманки и вылавливая таких умных существ, как мы? Я закрыл глаза и представил безопасный мир с речкой. Тягучая мысль, будто отупляемая чужим разумом никак не хотела уцепиться за знакомый образ.

– Антошка, быстрее бы ты пришел в себя. В одиночку стало совсем трудно бродить по мирам.

Я напряг все силы, будто тягал двухпудовую гирю, надавил на газ и направил машину прямо на «хищников». Глаза у меня были закрыты, поэтому я не знал, чем был вызван удар о бампер скорой помощи. Открыл я глаза, когда почувствовал, что мир поменялся.

– Наелся, блин, рябины. – Я стукнул кулаком в клаксон.

Сигнал коротко звякнул. Выходит, в прошлые наши путешествия по мирам нам либо глобально везло, либо мы перешли на такой уровень, на котором такие ловушки обычная вещь. Из салона доносился храп Бориса.

– Живы? – Спросил я через окно.

– Живы. Никаких угнетений функций организма не заметно. Они спят.

– Ясно. Мы им были нужны живыми. С нас хотели постричь какую-то шерсть, как и с Антоша. Думаю, эти твари тоже питаются чем-то нематериальным, типа наших эмоций.

– Звучит безумно, но я начинаю привыкать.

– А на тебя не подействовало?

– Вроде, нет. Я не ел мясо.

– Антош тоже не ел.

– Ваш друг не спит.

– Что? Антош, ты что молчишь, подлец? – Я уткнулся в окошко, в которое мое лицо не помещалось полностью.

Змей смотрел на меня желтым немигающим взглядом.

– Мне гораздо лучше, Жорж. Если бы еще немного того напитка, я бы совсем пришел в норму.

– Конечно. Я сейчас переберусь к вам.

Борис держал термос в руках. Я вытащил его, свинтил пробку, одновременно являющуюся и стаканчиком, и плеснул в нее остро пахнущей жидкости. Сам сделал глоток, чтобы прочистить ум, пребывающий в каком-то заторможенном состоянии, остальное вылил в заблаговременно разинутую пасть Антоша.

Алкоголь помог и мне, и змею.

– Все теперь не так, как было в первый раз. – Произнес я печально. – Однако нас снова преследуют неприятности, как в начале первого путешествия.

– Они даже более непредсказуемые и опасные. Я даже думаю, что это какой-то эмоциональный подуровень вселенной в котором развелись паразиты, питающиеся за счет чужих. – Антош, кажется, окончательно пришел в себя, раз делал такие глубокомысленные заключения.

– Это да, я даже видел, как тот мелкий ублюдок высасывал из сосуда, в котором ты сидел, твои радужные эмоции.

– Я всегда вспоминал наши приключения, чтобы накормить эту скотину ненасытную. Что, мои мысли выглядели красиво?

– Очень. А почему они держали всех в сосудах?

– А они каким-то образом не давали материализовать твою фантазию. Как не тужься, из тебя будет лезть только цветной дым, которым они питаются.

– Вот ведь, теперь и мои фантазии превратились в источник чьей-то нездоровой заинтересованности.

В свете последних событий спешить с перемещениями по мирам не стоило. Неизвестно еще, какого уровня хищников можно было повстречать в прослойке между мирами.

– А ведь прежде такого не было. – Произнесла Ляля.

Кошка повела глазами в сторону салона скорой помощи, намекая, что причиной проблем могли быть наши спутники.

– Со мной это случилось раньше. – Змей указал на нестыковку ее гипотезы. – Думаю, что мы смогли подняться на другой уровень, открывающий нам такие неприятные моменты. Помните же, в первые наши перемещения у нас всегда были одни проблемы?

– Ох уж эти бесконечные предположения. – Вздохнула Ляля. – Так хочется стать простой волшебницей, которая все делает одним взмахом руки.

Она вытянула ладонь с мягкими подушечками в сторону лобового стекла. Вдруг, перед ними, прямо из ниоткуда, появился растрепанный и испуганный Вениамин. Он ошалело озирался, а когда понял, что перед ним его родной автомобиль, кинулся к нему.

– Мужики, ваш коллега вернулся. – Крикнул я в окошко.

– Кто, Веня? – Заволновался Борис.

Тот уже распахнул дверь и громко, чуть ли не плача, бросился обниматься к товарищам.

Ляля удивленно рассматривала свою руку.

– А что, так можно было?

– Так ты теперь не только выталкивать умеешь, но и затягивать назад. Это же круто! – Я полез через тело Антоша обниматься к кошке. – Теперь водку в холодильник можно будет ставить, не вставая со стула.

Ляля прыснула и дала себя потискать. Антош был еще слаб, чтобы комментировать вслух отношения теплокровных в свете своих представлений. Он только закрыл глаза и тяжело вздыхал, распространяя по салону аромат свежего перегара.

Новое умение благотворно сказалось на Ляле. Настроение у нее улучшилось. От мысли, что она теперь умеет пользоваться даром в обе стороны ей стало весело. Пропали разъедающие психику мысли о собственном несовершенстве, о причиненных травмах людям, которых она отправила в другие миры.

За стенкой Вениамин шумно рассказывал о том мире, в котором прожил двое суток.

– Это, значица, болото такое смрадное, тухлое, и я на островке сижу. Вокруг меня туман, в котором уханья, оханья, крики, стоны, а я ничего не вижу, а страх такой продирает от этой неизвестности, и словами не расскажешь, звездец. Я два часа крепился, думал, что вы за мной придете, с этими…, а потом, когда понял, что не придете, начал плакать. И мысли даже не было, чтобы держаться, как мужик. Зачем? Все равно смерть. А потом мой островок поплыл, и мне стало так страшно, что я хотел в воду прыгнуть и плыть, плыть, куда угодно. Представляете? Налей, дядь Борис, настойки, трясет меня.

– И ты знал, что это не отвар?

– Так, это мы с дядей Борисом берегли на твой день рождения.

– Что, правда что ли?

– Да, хотели после смены поздравить с Вениамином.

– А, тогда ладно. А то я уже думал, что вы от меня секреты держите.

– Да какие секреты, Петр.

Раздался шум наливающейся в посуду жидкости. Глоток и выдох.

– О-о-о-х, нектар.

– А что дальше-то?

– А дальше мой островок долго дрейфовал, а потом начал охотиться на каких-то гигантских слизней, что сидели на плавающих растениях. Пару раз я чуть не свалился в воду. Думаю, меня бы он тоже проглотил и не подавился.

– Вряд ли, Вень, у тебя же скелет есть, а это существо наверняка не приспособлено питаться животными со скелетом.

– Спасибо. В тот момент я чувствовал себя настоящим слизнем. Плесни еще, не верится, что все закончилось.

– Друзья, все только начинается. – Не удержался я от комментария к услышанному.

В салоне воцарилась десятисекундная пауза.