Стаб, в который они заехали, мало чем отличался от большинства стабов, создаваемых на время. Вместо нормального жилья – палатки, какие-то шалаши, каркасные времянки. Центральное здание, являющееся одновременно баром, ночлежкой, притоном, а также местом обитания руководства стаба, выглядело, как восстановленная ферма. Из него, кажется, еще не выветрился запах навоза и силоса. Поверх старых обшарпанных дверей были сделаны мелом надписи, помогающие гостям стаба не запутаться: «Бар», «Сельпо», «Досуг», «Сейф», «Хостел», «Сауна», «Приемная». Дверей было много, и за каждой был соответствующее помещение. Рэб не спешил выбираться из БРДМ. Шторм рысью вбежал в дверь с надписью «Приемная», и теперь надо было ждать, как оценит начальство его поступок.

– Знаешь, Бубка, я бы перед такими зданиями ставил таблички «До восемнадцати вход воспрещен». То, что ты увидишь здесь и в куче таких же мест, как это, может ранить твою детскую психику. Улей, он выворачивает из людей всю гадость.

Рэб думал: если у них отберут «бардак», им придется какое-то время снимать место в этом многофункциональном центре, в котором он никак не сможет оградить ребенка от картин взрослой жизни.

– Не переживай, Рэб, я дома в батином кинотеатре и не такое видел, – признался Бубка.

– Да?! – удивился Рэб и, немного подумав, добавил: – Значит, батя тебя подготовил к такому.

Он даже был рад тому, что застрелил его отца, обернувшегося мутантом.

– Угу, – согласился Бубка.

Дверь с надписью «Приемная» распахнулась. Из нее вышел усатый мужчина в пиджаке – ни дать ни взять председатель колхоза. Рядом с ним – Шторм и два крепыша с «калашниковыми» наперевес. Они направлялись к «бардаку».

– Выходи! – Шторм постучал рукоятью пистолета по броне.

Рэб выбрался наружу.

– Здравствуйте! – поприветствовал он подошедших.

– Здоровеньки булы. – «Председатель» не спешил подавать руку.

Он внимательно разглядывал Рэба, и от его сканирующего взгляда начало жечь в затылке.

– Мне сказали, что ты уникум. Странный иммунный, сохраняющий былую свежесть, присущую новичкам.

– Да, есть у меня такая особенность.

– А мне что-то подсказывает, что ты врешь. – «Председатель» сделал наивные глаза.

– Зачем это мне нужно? – Рэб попытался выглядеть натурально удивленным и немного оскорбленным.

– Зачем? Да здесь у всех какие-то тайны. Каждый, кто просит у меня защиты, держит за пазухой камень.

– У меня нет камня. Я не просил защиты, просто мне ваш товарищ Шторм сделал предложение, от которого я не смог отказаться.

– Что сказал Большой Ух? – «Председатель» развернулся к Шторму.

– Он сказал, что этот – новенький снаружи, но матерый, – он звонко постучал суставом указательного пальца по голове, – внутри.

– Что ни день, то новое чудо. А пацаненок, что с тобой, он откуда?

– Подобрал в городском кластере. Прятался в гараже с этим «бардаком».

– Понятно. Если хочешь, можешь сдать пацана в аренду.

– В смысле, в аренду?

«Председатель» усмехнулся в усы.

– В прямом: поработает в досуге, заодно наскребет вам на отдельный номер.

Рэб еле сдержался, чтобы не плюнуть в усатую рожу. Кажется, «председатель» почувствовал ход его мыслей, потому что в затылке опять почувствовалось жжение. Рэб сделал медленный вдох и выдох.

– Спасибо, это мой штурман. Если вам нужна плата, мы готовы расплачиваться споранами и горохом.

– Ладно, идет. Времена сейчас непростые, в округе завелась банда, твой «бардак» нам будет кстати. Без пулемета он, конечно, не вундервафля, сделаем ему небольшой апгрейд, в экипаж стрелка добавим. Хорошо проявишь себя – оставим за машиной, если нет… вариантов куча.

– Буду стараться.

– Будешь хорошо стараться – продвинешься по карьерной лестнице, правда, Штормушка? – В интонации «председателя» чувствовалась ирония. – У нас не стаб, а кузница кадров. – Он хлопнул Шторма по плечу. – Кстати, меня зовут Председатель.

Рэб не удержался от усмешки.

– Что? – не понял ее значения глава стаба.

– Я так и думал: внешность характерная.

Председатель ничего не ответил, но в затылке Рэба снова потеплело.

– Если есть спораны, можете снять себе уголок. На сегодня никаких новых рейдов.

– У нас нет споранов, мы в «бардаке» расположимся. Нам только туалет будет нужен.

– Туалет? Пожалуйста, туалет здесь везде – вон какие заросли лебеды и конопли. Шторм, проводи их до мастерской, пусть пулемет в башню приладят.

– Ага. – Шторм с готовностью согласился.

– Патроны только перед боем, наперечет, – предупредил Председатель.

Пока в сарае, отдаленно похожем на мастерскую, двое мастеров ставили КПВТ в то место, где он должен стоять, Рэб и Бубка решили пройтись по стабу, осмотреться. Председатель, если он на самом деле был главой стаба, совсем не уделял внимания внешнему виду поселка. Самодельное жилье утопало в диких зарослях лебеды, конопли и крапивы. Отовсюду несло характерным запахом отхожих мест. Публика, изредка попадавшаяся на глаза, не внушала доверия: либо перегулявшая, либо головорезы, на которых было страшно смотреть. Только в одной стороне они обратили внимание на мужчину с косой, облагораживающего свой участок.

Рэб решил поговорить с ним, сразу проникшись к нему симпатией.

– Доброго дня! – поприветствовал он мужчину.

Тот оглянулся через плечо и, поняв, что с ним хотят поговорить, поднял косу.

– Здорово! Недавно прибыли?

– Только что, – опередил Рэба Бубка.

– Слыхал, может, это мы на БРДМ заехали?

– А, слышал, по звуку двигателя догадался, что тяжелая машина. Чего к нам?

– Да так получилось. – Рэб не хотел вдаваться в подробности. – Собираемся на время обосноваться здесь, интересуюсь, что за поселок.

– Поселок так себе, сразу скажу: разгильдяйство по полной.

– Я заметил, – признался Рэб.

– Наш глава внимание уделяет только охране внешнего периметра да рейдерам. В самом стабе жизнь уже давно, как в цыганском таборе. Хорошо, что безопасно, иначе свалил бы давно. Чаю хотите?

Рэб хотел отказаться, но почувствовал, как Бубка легонько подтолкнул его под руку.

– Не откажемся.

Каркас жилища мужчина собрал из деревянного бруса и накрыл его рекламными баннерами. Для проветривания вырезал в них окна, однако запах материала, похожий на запах надувных кругов для плавания, все равно присутствовал. В доме хозяйничала молодая женщина, от силы под тридцать.

– Варварк, вскипяти нам самовар, – попросил мужчина.

– Здрасте! – поприветствовала гостей Варвара. – Сейчас.

Она взяла в руки самовар, растапливаемый деревянными чурочками, и вышла на улицу.

– Присаживайтесь. – Мужчина указал на стулья вокруг симпатичного стола, явно привезенного из города. – Меня, кстати, Дворником зовут, жену – Варваркой.

– Меня – Рэб, это – Бубка.

– О, Бубка, высоко прыгает? – Дворник решил, что имя мальчишке дали за то же умение, что и у великого тезки.

– Нет, он свежий, два дня как.

– Рэб, – тихо спросил Бубка, – а имена же нельзя. Почему у нее имя обычное?

Дворник услышал.

– Нет, это не ее имя. Она забыла свое, чтобы не вспоминать ту жизнь. Психологический прием, просто она теперь другой человек, по имени Варвара.

Варвара занесла потный от холодной воды самовар, набила пространство под ним приготовленными заранее чурочками, надела гофрированную трубу на трубу самовара и разожгла. Сухое дерево быстро занялось. Дым уходил через выведенную на улицу гофру.

– А держит ли ваш Председатель слово? – Дворник так расположил Рэба к себе, что тот не побоялся задать такой вопрос.

– А ты его видел?

– Да, час назад.

– Усатый?

– Ну, да.

– Это не Председатель, это его двойник. Он может любого человека выдать за себя. Наш глава никогда перед новеньким не выйдет, пока точно не узнает, что за человек. Будь уверен: к тебе в башку он уже слазил.

– Да, мне припекало затылок.

– И мне, – признался Бубка.

– Это он сканировал вас. Бывало, что отдавал приказ пристрелить новенького на месте. Если вы еще живы, значит, ничего плохого не увидел.

– Он распорядился установить в наш «бардак» пулемет.

– Значит, в рейдеры вас взял. Знаете, тут что-то непонятное в последнее время творится, будто кто-то решил Улей начать делить. По мне, так самая глупая затея.

– А как это проявляется?

– Ну, скажем так, появились люди на серьезной технике. Не идут на контакт, не предлагают сотрудничества. Совсем недавно заехали в наш бар на трех БМП и двух «Тайфунах», высадились, отмудохали всех, кто был в баре, один так и не оклемался, сказали, что их босс по имени Мираж приедет скоро и установит свои правила, типа «Одна жизнь – одна почка», и уехали. А совсем недавно схлестнулись две группировки, пожгли друг другу технику, положили кучу людей, даже твари, говорят, обходили место боя десятой дорогой. Вот кто это? Чего ради они валят друг друга? Мутантов мало? Как по мне, так расширение территории – довольно сомнительное занятие. Не Бог весть какой актив. Да и вообще, жизнь в Улье – сплошной пассив. – Вода в самоваре вскипела и забулькала. – Вот так и живем, пассивно ожидая решения своей судьбы.

– Дворь, не нагоняй тоску на гостей. – Варвара откуда-то достала поднос с четырьмя чашками и поставила его рядом с самоваром.

– Ну, раз воюют, значит, есть за что, – ответил Рэб. – А давно они тут появились?

– Нет, недавно. Слухи месяц назад появились, что, мол, рейдерам бизнес портят какие-то люди Миража. Слухов-то много всяких приносят, мы не обращали внимания – своих забот полон рот, а потом все чаще и все ближе появлялись люди из соседних стабов, которые их видели. А потом и сами заявились.

– Пейте, мужчины, хватит о своем, потом поговорите. – Варвара подала чай.

– Будь у тебя подружка в гостях, языки уже сточили бы, а нам так и не поговорить?

– М-м, какой ароматный чай! – Рэб втянул носом поднимающийся из чашки пар. – После живца – прямо божественный нектар!

Варвара подала плошку с горкой разных конфет. Бубка тут же без разрешения сгреб полную пятерню.

– Бубка, скромнее в гостях, – негромко упрекнул его Рэб.

Пацаненок сжал губы и, вылупив глаза, собрался уже вернуть конфеты на место, но Варвара его остановила.

– Ешь, даже не переживай. У нас тут кластер с магазином под боком каждую неделю приносит. Этого добра у нас всегда полно.

– Простите его – молодой растущий организм, – извинился за Бубку Рэб.

После чаепития Рэба повели показать огород – гордость Дворника, и на том темы для общения иссякли. Рэб откланялся, поблагодарил за гостеприимство и сообщил, что торопится посмотреть на свою машину. Дворник и Варвара вышли провожать парочку.

– Какие хорошие! – не удержался Бубка.

– Хорошие, – согласился Рэб. – Даже слишком. Тебе Варвара не показалась странной?

– Нет, нормальная тетька.

– Нормальная.

Рэб еще не мог сформулировать в голове, что ему показалось странным. Какие-то мимолетные ощущения, за которые он не мог зацепиться, чтобы собрать воедино, давали сигнал, что глаза обманывают. Рэб так и не смог понять, в чем именно. Спустя полчаса он уже забыл о Дворнике и его жене.

Два пьяных мастера неловко монтировали пулемет в гнездо на башне. Рэб сразу догадался, что они добрались до халявной водки.

– Эта… мужик… мы сейчас… рука набита… ваще без проблем воткнем, – заплетающимся языком предупредил один из них. – Ложить будешь с километра в копеечку.

Мастер попытался просунуть тяжелый пулемет в предназначенную ему щель, но не удержал его. Пулемет вывалился и ударил работника тыльной стороной ствольной коробки в лицо. Удар рассадил до крови.

– Твою ж мать! Кум, помогай уже, морду разбил без тебя.

Кум был еще меньше готов к подобному труду. Они кружились возле пулемета, как бестолковые макаки. Рэб не стал им мешать, прекрасно зная, что алкоголь выветрится из них довольно скоро. Они с Бубкой вышли из мастерской на свежий воздух, присели на лавку, пространство вокруг которой обильно усеяли окурки, и стали ждать. Закат уже начал желтеть, день готовился к окончанию своей вахты.

– Если не думать ни о чем, то хорошо как-то. – Бубка, как смог, сформулировал свои ощущения.

– Ты о чем?

– В школу завтра не надо, батя пьяный не полезет драться.

– А тебе не страшно, что вокруг много смертей, злые мутанты, которые хотят тебя сожрать, люди тоже не лучше? Не все, конечно, но многие.

– Не-а. Здесь, как в игре: страшно, но интересно.

– Страшно интересно, это ты точно подметил.

– Да и с тобой мне не страшно, Рэб. Главное – танк никому не отдавать.

– Спасибо, что доверяешь! А танк нам нельзя отдавать, мы еще слишком мягкие для этого мира. Нам свою броню еще растить и растить. Может, завалим с тобой как-нибудь элитника да накормим тебя жемчужиной.

– Зачем?

– Затем, чтобы у тебя развилось какое-нибудь умение, которое поможет тебе выжить. Что бы ты хотел уметь такого, нереально крутого?

– Хотел, чтобы одним ударом быка убить. – Бубка, сжав маленький кулачок, показал, как бьет в лоб воображаемому быку.

– Не покатит. В драке, конечно, оно поможет, но против мутанта или человека с автоматом вряд ли.

– Тогда хочу быть молниеносным: вжух, вжух, вжух! Чтоб никто не мог увидеть, как я ношусь.

– Ну, это уже что-то.

– Или стать невидимкой – всегда мечтал быть невидимым.

– А ты знаешь, почему невидимок не существует?

– Нет.

– Невидимка не сможет видеть, потому что картинке не на что будет упасть, она будет проходить сквозь глаз, а должна оставаться на сетчатке. Мне придется водить тебя за невидимую руку, чтобы ты не провалился куда-нибудь или не налетел на столб.

– Блин, а из чего выбирать-то вообще? Ты чего умел?

– Я? Я такое умел, чего в Улье повторить не получится. Я мог забираться в мысли мутанту и спокойно жить в нем, как в своем теле.

– Ого! – удивился Бубка. – Я бы хотел к пацанам в школе подойти мутантом, к старшеклассникам. Дай закурить! – грозно прошипел Бубка, изображая из себя мутанта.

– Не, они не разговаривают. Кстати, любые психологические способности нам подойдут. Знал я одну девчонку (сейчас она, наверное, уже взрослая девушка), так вот она понимала людей, кто чего стоит и кто что думает. Выручала нас, когда всякие мутные личности пытались пристроиться к нам. – Рэб рассказал о Крофт, и сердце его непроизвольно затомилось от нахлынувших воспоминаний о прошлом посещении Улья. – Ладно, чего гадать, дар Улья – это рулетка: что дадут, тем и будешь пользоваться.

Мастера как раз вывалились из мастерской, сели рядом и закурили. Следов алкогольного опьянения, не считая тяжелого духа перегара, обволакивавшего их, не замечалось.

– Готово! Надо взять три патрона на пристрелку, пристрелять – и можно ехать.

– А где брать? – поинтересовался Рэб.

– Сиди. Кум сходит.

Кум согласно кивнул. Мастера докурили, Кум встал и ушел – видимо, за патронами. Вернулся через пару минут, держа в руке три здоровенных патрона, больше похожих на маленькие снаряды.

– Вот жопы, еле выпросил! – пожаловался Кум.

– Поехали на полигон, – предложил другой мастер.

Они выехали за пределы поселка, на ровную местность. Вдалеке виднелся щит для мишеней.

– Мишень надо повесить. – Мастер глянул из-под ладони в сторону щита.

– Давайте я! – решительно предложил Бубка. – Я быстро бегаю.

Кум и его напарник посмотрели на Бубку и заржали, как кони. Бубка смутился. Второй мастер свернул белый квадрат мишени в несколько раз, пока тот не поместился в ладони, заправил в штаны рубашку, зашнуровал потуже ботинки.

– Даже Усейн Болт заплакал, когда попытался бегать со мной наперегонки.