– И не говори, – согласился Илья. – Интересно, у бабки телевизор работает? Что там в мире поменялось?

– Да, надо бы глянуть, вдруг что умное скажут. – Максим прополоскал рот.

Мужчины наскоро умылись, Максим еще и помыл голову каким-то зеленым шампунем с едким запахом. Пришла Маша с полотенцем в руках.

– Ну, как вы тут переночевали? – поинтересовалась она.

– Нормально. Спали как убитые, – довольным голосом ответил отец.

– И чувствуем себя так же, – поделился Максим. – Каждая мышца болит.

Маша засмеялась.

– Ничего, городские неженки, вам полезно поработать на свежем воздухе. Идите в дом, там баба Аля заварила травяной чай для вас, – сообщила Маша.

– Это хорошо. А телик работает?

– А я не спрашивала, – призналась Маша.

– Женщины. – Отец покачал головой.

В доме старушки пахло лекарствами, нафталином, приятным ароматом трав и дымком от выпечки. Баба Аля шумела на кухне посудой.

– Это мы! – сообщил с порога Илья.

– Проходите, мужики, я оладий вам напекла.

Мужчины прошли на кухню. Она была просторной. В одном углу разместился старенький кухонный гарнитур и холодильник, напротив, по диагонали, стоял стол, накрытый скатертью с ярким рисунком, печь, а между ними старый японский кинескопный телевизор.

– Бабуль, а ваш телевизор исправен? – с надеждой спросил Илья.

– Да, вроде, сто лет не включала. Летом некогда смотреть, только зимой включаю. Воткни в розетку.

Максим стоял к телевизору ближе, воткнул штекер и нажал кнопку включения. Телевизор долго разогревался, издавая свистящие звуки. Тот канал, на котором он включился, показывал серую рябь. Следующий тоже.

– А сколько каналов у вас показывает? – уточнил Максим.

– А я считала? Десять или двенадцать. Я-то смотрю только два, новости да кино про несчастных баб.

Максим разобрался в меню и полез в настройку, чтобы заново включить поиск каналов. Экран мельтешил помехами, но не цеплялся ни за один. Завершив поиск, тюнер нашел еще и радиостанции, и, о чудо, две из пяти работали. На одной играла музыка, а на второй передавался текст, что-то вроде предупреждения о чрезвычайной ситуации.

– М-да, информативно, – разочарованно протянул Илья Витальевич.

– А кому это надо, сидеть в студии? Все спасаются, – решил Максим.

– Так, мужики, вот вам оладушки, сметана, мед, макайте и с чайком из чабреца. Выключите эту пакость, чтобы не отвлекала, – попросила она насчет заунывно бубнящего предупреждением телевизора.

Максим ткнул в кнопку выключения. Оладьи оказались великолепны, с легкой кислинкой, сочные. И сметана, и мед им очень шли. А травяной чай прекрасно тонизировал, снимая мышечную боль. Из бани вернулась Маша. Ее волосы были скручены полотенцем в сложную чалму, непонятно как держащуюся на голове.

– Садись скорее, дочка, а то твои мужики оставят тебя без завтрака. Вот это я понимаю – аппетит, сразу видно, что люди работящие, – баба Аля придвинула тарелку с оставшимися оладьями ближе к девушке.

– Максим, пап, а вы не видели машины, которые по улице проехали? – спросила Маша.

– Какие машины? – поинтересовался отец.

– Обычные. Только их несколько штук. Я подумала, что отсюда вряд ли кто сейчас захочет выехать, значит, приехали откуда-то.

– А я говорил, – многозначительно произнес Максим. – Как только прознают, что здесь тихое место, ринутся все кому не лень. Идти надо к людям, прояснить им ситуацию.

– Раз надо – значит надо. Доедай, и пошли. – Илья вытерся полотенчиком, который протянула ему бабуля. – Спасибо вам, так вкусно я давно не завтракал.

– Вам спасибо, выручили. Владька мой только языком чесать может. Завтра приду, послезавтра, через месяц… Не дождешься, – пожаловалась баба Аля.

– Зато он у вас смышленый. Смотри, как быстро понял свою выгоду. И всем хорошо стало: и вам, и нам, и ему.

– Хитрожопый он, а не смышленый. Весь в деда-покойника, царствие ему небесное. – Бабка перекрестилась.

Максим допил чай и поднялся из-за стола.

– Мы пойдем, баб Аль, с народом поговорим, а если нужна будет помощь, то после обеда мы в вашем распоряжении, – предупредил Максим.

– Не надо сегодня ничего делать. Отдыхайте, – бабка смутилась.

– Маш, ты с нами? – спросил отец.

– А это обязательно? – Маша скривилась, всем видом показывая, что ей это абсолютно не интересно.

– Нет.

– Я остаюсь. Посуду помою, – нашла уважительную причину Маша.

Ее присутствие там и не являлось необходимостью. Не факт, что вообще народ собирался что-то обсуждать. На обочине апокалипсиса, где им посчастливилось оказаться, происходящее в мире будто не касалось их напрямую, только опосредованно, через телевизор или интернет.

Максим и Илья вышли на улицу. Машин, стоящих у домов, прибавилось. Это могли быть и не просто случайные люди, как они, а родственники, с которыми удалось установить связь и сообщить об уникальности местоположения деревни. Жители, суетящиеся во дворах, бросали на мужчин любопытные взгляды.

За околицей шумели трактора, гонящие культиваторы по пару. Очень легко обмануться, что ничего не происходит. А возможно, оно могло так случиться, просто в деревне проще остаться в неведении обо всем происходящем.

– Извините, а вы местные? – спросил Максим у мужчины, вынимающего вещи из легковушки.

– В каком-то смысле, – ответил тот, – родом отсюда.

– Значит, вы приехали недавно?

– Ночью приехали, а что? – Мужчина подозрительно посмотрел на Максима и Илью.

– Тьма, случайно, не рассосалась?

Мужчина хмыкнул.

– Если бы. Мы тут недалеко живем, в соседней деревне. Ехали сюда эти двадцать километров больше часа. Я думал, кранты, не доберемся. Руки до сих пор трясутся. – Он показал ладони с растопыренными пальцами. Они на самом деле тряслись. – Чудо, что такое место оказалось рядом. Сколько народу уже сгинуло, просто жуть. Если не попадали под ее действие, то не советую пытаться, можете не справиться.

– Мы из города, – сообщил Илья. – Двое суток скитались, прежде чем случайно наткнулись на это место.

– Да? И как там, в городе? – удивился мужчина.

– Хреново там, – не вдаваясь в подробности, прокомментировал ситуацию Илья. – Трасса забита пустыми машинами. Все хотели сбежать, но не все смогли.

– Надо же. – Мужчина вынул тяжелый баул из багажника и понес во двор.

Максим и Илья, поняв, что собеседника не особо интересует разговор с ними, двинулись дальше. У правления стояло несколько машин, одна из них грузовая, с полным кузовом барахла, накиданного как попало и торчащего через борта. На кабине стоял толстый мужчина и пытался поймать сеть телефоном на вытянутой руке. Выцветшая майка задралась, обнажив крепкое волосатое пузо.

– У кого-нибудь ловит? – спросил он у кого-то внизу.

– Нет, вообще ни одного деления.

– Черт, да где же они застряли? – он топнул в сердцах по крыше. – Ребята, а вы не знаете, как позвонить? – спросил он у Ильи и Максима.

– Из правления, по проводной связи, – предложил Максим.

– Точно, – толстяк шустро скатился вниз и исчез за дверями дома.

Максим подошел к семье, шепотом разговаривающей возле своей машины.

– Извините, а вы сюда к родственникам приехали? – спросил он.

– Да нет, – ответил отец семейства. – Мы к трассе хотели выехать, заблудились без навигатора, полночи поплутали в жутких кошмарах, а потом выехали к этой деревне – и все прекратилось. До утра постояли на краю, а потом вместе с другими проехали к правлению. – Мужчина приблизился к Максиму. – Не знай врут, не знай нет, что здесь этой хрени не было совсем. Что скажете?

– Не врут, хотя мы тут сами меньше суток. Так же, как и вы, случайно наткнулись. Народ живет практически в неведении о том, что происходит в нескольких километрах от деревни.

– Зашибись, – обрадовался мужчина. – А то мы хотели ехать за тыщу верст. А бензин где брать? Ни одна заправка сейчас не работает. Пока колесили по полям, сожгли бак. Осталось две канистры, и трындец.

– А остальные? – Максим показал на сгрудившиеся рядом машины. – Они тоже не к родственникам приехали?

– За всех не скажу, но большинство просто проезжало мимо. Саша, водила с грузовика, ехал с женой, а дети следом, на своей машине, остановились у родника набрать воды, пообещали догнать потом и как в воду канули. Он вот пытается дозвониться до них. А эти вон, на крутой тачке, по ходу, сматывались от кого-то, – мужчина указал на белый джип, пассажиры которого держались особняком. – На задней дверке есть дырки, как от пуль, и вид у этой компании очень встревоженный. А еще мне показалось, что у них есть пистолет. Может, и травмат, конечно, я не спрашивал.

– Пестрая компания, – Илья покачал головой. – То ли еще будет.

– Вы про что? – не совсем понял его мысль глава семьи.

– Я про то, что сюда приедут еще люди, и скоро деревня превратится в площадь Тяньаньмэнь, на которой яблоку негде упасть. Деревня такого количества народу не осилит.

– А может, больше никого не будет? Сколько их сейчас пропадает неизвестно куда. Глядишь, через неделю люди и закончатся. Останутся только те, кто здесь. – Мужчина поискал в глазах Ильи и Максима поддержку, чувствуя неловкость за свой ненужный статус.

– Видно будет, – произнес Максим. – Это даже хорошо, что связи нет, а то родственники начнут звать родственников, те еще родственников и так далее. А так только случайные будут заезжать. И те не сразу смогут понять, что это за место.

– Но ведь это неправильно, – изумился глава семейства. – Люди нуждаются в помощи. Вы же отправите их на смерть, и она останется на вашей совести.

– Это лирика все, – покачал головой Максим. – Как сказал О’Генри, Боливар двоих не выдержит. Надо радоваться тому, что вы спаслись, и не просрать свое счастье даже таким благородным способом. Я вообще хочу предложить жителям деревни перерыть экскаватором дороги, ведущие к ней, и сделать объезд, чтобы все транзитники проносились мимо. По самой границе тьмы, чтобы не поняли, что ее в деревне нет.

– Ты серьезно? – Илья Витальевич удивленно посмотрел на Максима, услышав от него подобные идеи впервые.

– А что такого? Я по дороге сюда это придумал, когда увидел экскаватор, – признался Максим.

– А техника на полях? Ее куда? Работу не бросишь, – поинтересовался Илья.

– Не знаю, я не подумал об этом. Возможно, проезжающие решат, что люди работают на свой страх и риск.

– Молва быстро разнесет информацию о подобных точках Лагранжа, так что все попытки изолировать деревню будут выглядеть подозрительно, – задумчиво произнес Илья.

– Я тоже так считаю, – поддержал его глава семейства. – Бесполезный труд. Народ будет злить, что вы не делитесь своим счастьем.

– Да, Максим, может получиться совсем не так, как ты думаешь, – по-отечески произнес Илья Витальевич.

– Тогда надо хотя бы вооружиться, чтобы не чувствовать себя беззащитными перед возможной угрозой. – Максиму хотелось действовать, чтобы загасить чувство тревоги, не покидающее душу.

– Это тоже непросто.

– Да вам все непросто, – рассердился парень. – Идемте в правление, попросим компьютер, чтобы полазить в инете.

Оказалось, что в казенном помещении народу уже и так было не протолкнуться. Деревенские, в основном работники, оставшиеся без работы и средств производства, интересовались у специалистов – инженера, агронома, зоотехника, – как им теперь. В отсутствии власти в лице пропавшего председателя акционерного общества разговор между специалистами и остальными не клеился. Механизаторы, водители, скотники и прочие желали, чтобы им дали хоть какую-нибудь работу, гарантируя при этом ее оплату. Вокруг компьютера, за которым сидела пожилая секретарша, сгрудились несколько человек, не позволяя больше никому приблизиться.

– …я предлагаю наставить вешек по границе этой беды, намотать на них красные тряпки, чтобы сдалека было видно, и спокойно работать, не пересекая границы.

Фраза, выхваченная Максимом из разговора, принадлежала местному агроному.

– А кто пойдет-то проверять эту границу? Дураков нет собой рисковать, – насмешливо ответил ему кто-то из рядовых акционеров.

– Если ты трус, то я пойду! – взвился агроном. – Сиди под титькой, пока мужики работают.

– Да ерунда это все. Я вчера вечером опахивал «восьмерку», в овраг съехал – и капец, что там началось. А с утра спокойно ездил по этому оврагу, и ничего такого не было. Двигается эта хрень, поэтому вешки ставить бессмысленно.

– И сильно придвинулась?

– Я не знаю. Мне проверять не особо хотелось. Я плуг вверх, и на другую сторону поля. Когда эта дрянь от меня отстала, и не заметил. Хотите – идите и сами проверяйте. Я больше испытывать такое не хочу.

– Вот и цена нашему коллективу, – подал голос инженер. – Никто ничего не хочет делать, но хотят, чтобы было. Мужики, все равно придется пахать, культивировать, сеять озимые, иначе сдохнем с голоду вместе со своей скотиной.

Максим решил, что народ совсем не понимает масштабов изменений, которые происходят в мире. Они собачились между собой, как на обычном собрании, выгадывая для себя приемлемые результаты. В какой-то момент ему захотелось прекратить этот балаган, и он подал голос.

– Народ! – выкрикнул он. В помещении резко наступила тишина. – Вы что, в самом деле не понимаете, что происходит? О чем вы говорите? Ваш урожай – это самая незначительная проблема, которая вас ждет.

– А что нас ждет? – удивился агроном.

– Положение вашей деревни уникально. Тьма, поглотившая мир, оставила в этом месте лазейку. Как думаете, те, кому не повезло оказаться в ней, допустят, чтобы вы единолично распоряжались ею?

– А как они про нас узнают? В нашу деревню и раньше-то редко кто заезжал, а уж сейчас тем более.

– А как же те люди перед правлением? – напомнил Максим. – Родственники, которым вы звонили? Они ведь тоже могли рассказать о вашей деревне. Будьте уверены, сюда обязательно припрутся вооруженные люди и просто займут это место. А вас либо попросят уйти, либо прикончат, что даже гуманнее.

– А ты кто такой вообще? – скептически поинтересовался инженер. – Чего-то я не помню тебя.

– Мы вчера приехали. Случайно. Бежали из города, боролись с тьмой двое суток, видели многое по дороге.

– И как же вы смогли это выдержать? Послушать других, так вообще кажется, что ее не победить.

– Так вот и смогли. И все смогут, у кого с нервами более-менее. Разговор сейчас не об этом…

– Слушай, а раз ты такой смелый, может, и скотину с летней дойки в деревню пригонишь? Стоит уже третий день не доенная, не кормленная. Пастух наш ушел и не вернулся, может, у тебя получится? – Зоотехник с выражением насмешки и довольства собой посмотрел на Максима.

– Могу и пригнать, если только пойму, что вы адекватно воспринимаете ситуацию. Пока что откажу, ввиду отсутствия перспектив. – Максим с вызовом посмотрел на собравшихся.

Это не понравилось многим.

– Иди отсюда, пацан! Будешь нам еще условия ставить, – на Максима угрожающе посмотрел крепкий мужчина в грязной робе, – без тебя решим, что нам делать.

– Мне кажется, скоро придется ставить на повестку дня вопрос о том, кто имеет право на жизнь в нашей деревне, а кто нет, – эмоционально произнес агроном. – Только мы, исконные жители, можем решать вопросы, касающиеся нас напрямую. Остальные пусть молча радуются, что им разрешили пожить. Не нравится что-то, гуд бай, Белые Зори не резиновые.

До Максима вдруг дошло, что его идеи – они только его, и засунуть их каким-то образом в голову других людей, не испытавших еще никаких последствий страхапокалипсиса, невозможно. Илья тронул Максима за плечо, ненавязчиво дав понять, что больше не стоит испытывать местную публику на лояльность к своим идеям. Максим не хотел уходить, понимая, что если не вдолбить в головы жителей деревни мысли о защите самих себя, то в скором времени жизнь в ней кардинально поменяется в худшую сторону. Илья Витальевич оказался настойчивым и вытащил парня на свежий воздух.

– Ты слишком молод и не понимаешь, какими косными становятся люди с возрастом. Ты их не проймешь, а врагов наживешь. Если что случится, сразу подумают на тебя, потому что выскочка. Потерпи, им надо время, чтобы осознать. Поживем пока, присмотримся, время-то еще есть.

– Ладно, согласен с вами, Илья Витальевич. Может, поможем им коров пригнать? – Максим посмотрел на отца Маши взглядом бесстрашного сорванца. – Жалко скотину.

– Не сегодня. Пусть сами хоть до чего-нибудь договорятся. Хорошими делами, как говорится, нельзя прославиться. Лучше бабке Але по огороду помочь, она хоть благодарна за это.

Навстречу им проехала машина явно недеревенского бюджета. Блистающий хромом внедорожник остановился возле Максима и Ильи. Опустилось тонированное стекло водителя. Из салона потянуло характерным запахом анаши.

– Мужики, вы местные? – спросил красноглазый бородатый водитель.

– Не совсем. Второй день тут, – ответил Илья.

– Ясно. Что, тоже прочухали, что здесь безопасно?

– Нет, мы случайно здесь оказались. – Илье не понравился криминальный вид водителя.

– Да гонишь ты, мужик. Смотри, какое хлебало счастливое. К родне приехал?

– Езжай, куда ехал, – огрызнулся Илья и пошел дальше.

Максим удивился неожиданной смелости Ильи Витальевича. Он казался ему слишком интеллигентным, чтобы позволить себе грубить незнакомым людям, да еще с такой неприятной внешностью. Внедорожник покатил дальше.

– Урод обкуренный, – произнес ему вслед Максим.

– Ты в этом уверен? – спросил Илья.

– В чем?

– В том, что он обкуренный?

– Конечно, из салона воняло анашой, и глазищи у него, как у вампира.

– Я не специалист по этой теме, доверюсь твоему опыту.

– Да не, я тоже не специалист, – поспешил признаться Максим. – Сам никогда.

– А что, если… – Илья интригующе замолчал.

– Что?

– Я подумал, а вдруг люди в измененном состоянии не поддаются на уловки тьмы? Ты же видел, они приехали сюда специально, а какой им резон накуриваться, если они с разведкой?

– Ну да, может, наркотики и дают защиту от тьмы, – согласился Максим. – Но я бы не хотел, чтобы это был единственный способ не поддаться страху.

– Знаешь что, Максим, надо машины перегнать на зады и прикрыть их от чужих глаз. Сдается мне, после того как эти разведчики разведают, надо ждать гостей.

– А я вам говорил.

– Признаю, твой ум намного прозорливее моего.

Вернувшись в дом к бабке Але, они перегнали машины на зады. Загнали во двор и поставили на карду под навес. С улицы машин не видно совсем. В случае начала какой-нибудь паники можно, не включая свет, потихоньку выехать со двора и убраться за околицу. Маша с тревогой слушала новости, касающиеся деревни, и тоже пришла к выводу, что желающих здесь жить появится намного больше, чем деревня сможет в себя вместить. Она боялась спать в доме, хотела лечь в летней кухне, с мужиками, но отец и Максим убедили ее, что паниковать еще слишком рано.

На всякий случай Максим заклинил щеколду, открывающую калитку во двор, и расставил вдоль уличного забора пустые бутылки, в которые положил камешки. Это примитивная сигнализация, но и она могла сработать от нежелательного гостя. Сунул под кровать заряженное ружье и несколько раз отрепетировал движение, чтобы быстро его вынуть и направить ствол в сторону двери.

Наступила ночь. Перед тем как лечь спать, Максим, Маша и Илья долго вслушивались в ночные звуки. Не считая брешущих собак, стрекочущих сверчков и тарахтящего за деревней трактора, других звуков не доносилось. Дороги, идущие в разные стороны от села, оставались пусты. Это успокаивало и позволяло надеяться, что сегодняшняя ночь пройдет нормально.

Илья Витальевич ушел чуть раньше, сославшись на сильную усталость. Максим с Машей просидели еще час после его ухода, разговаривая ни о чем: кто где учился, что смотрел, слушал, чем интересовался. Маша оказалась разносторонней девушкой с музыкальным уклоном, хорошо танцевала и умела петь. Максиму, кроме рейтингов в онлайновых играх, и похвастаться было нечем.

Сон постепенно сморил и их. Прежде чем пойти спать, они увидели, как замер огонек фар трактора, культивирующего поля возле деревни.

– Наверное, солярка закончилась, – решил Максим.

Они разошлись по местам своей ночевки. Илья Витальевич храпел. Перед сном Максим еще раз потренировался доставать ружье. Уверенность, что у него все получится, успокоила. Максим крепко заснул.

– Па-а-ап! Папа! – раздалось в ночи. – Макси-и-им!

Илья всхрапнул и проснулся.

– А? Что? – не понял он спросонья.

Максим тоже проснулся, еще не понимая, что его разбудило. Он даже и не вспомнил о том, что под кроватью лежит ружье.

– Папа, это я, Маша. Откройте скорее дверь, там опять началось, – чуть не плача, произнесла девушка.