V.

Расположившись, они пересчитали деньги. У них осталось около сорока золотых и почти столько же медных.

Холька решила на следующий день пойти и поискать работу.

– Наверняка здесь тоже есть проблемы. Может, на чудищ нужно поохотиться или поохранять кого то.

– А могу я пойти с вами? – Попросил Энрик.

Холька смерила его снисходительным взглядом. – Сиди, учись, Энрик.

Парня это задело, но потом он подумал, что это справедливо.

Когда утром Энрик проснулся, Хольки уже не было.

– Наверное, ушла искать работу. – Решил парень.

Слуга принёс им небольшой завтрак из хлеба, фруктов и молока и записку с объяснением, где находится библиотека.

Вскоре они вышли на большую торговую площадь. В центре неё возвышалась над домами статуя человека в доспехах и мантии. Он держал поднятый вверх меч, а вторую руку держал в благословляющем жесте.

– Господин Люциус, кто это? – Указал на статую парень.

– Император. Культ у них такой. Они почитают своих правителей.

Поначалу Энрику показалось, что он ослышался. Почитать живых людей? Но они же не всесильны. Они смертны. Они рождаются и умирают. Но они не давать людям благодать, посылать удачу, хороший урожай и защищать от болезней. Как же можно им тогда поклоняться?

Но задавать эти вопросы Люциусу он не стал. Здесь странная страна. И люди здесь странная.

– Вы уже были здесь?

– С чего ты взял?

– Вы же знаете тутошний язык.

– Во-первых, не тутошний, а здешний. Или местный, раз уж на то пошло. Во-вторых – чтобы узнать чужой язык, не обязательно быть в нужной стране. Достаточно найти учителя или книгу.

– Но вы же сами говорили, что книги не нужны. По ним ничему не выучишься.

– Ты меня не слушал. Вернее, услышал только то, что хотел услышать. Я говорил, что по книгам не выучишься магии. И это так. Но книги сами по себе – лучшее, что придумал человек. Потому что люди смертны. Кто-то живёт дольше, кто-то меньше, но смертны все.

– Даже эльфы?

Люциус немного помолчал, видимо, собираясь с мыслями. Им на встречу выехала большая позолоченная карета, запряжённая восемью лошадьми.

Народ расступался перед ней. Часть прохожих почтительно кланялись.

Люциус резко завернул влево, входя с её пути. Энрик рванул за ним, едва не попал под лошадей. Кучер недовольно крикнул ему вслед. Карета проследовала дальше.

– Даже эльфы. – Продолжил Люциус. – А знания, записанные в книгах сохраняются. Если бы не они, каждое новое поколение лишь глупо повторяло бы то же, что делало предыдущее, не в силах двинуться дальше. Книги позволяют нам быстро овладеть знаниями предков, чтобы на их основе создавать что-то своё, новое.

– Чтобы потом записать это и передать своим детям. – Он представил, как каждую книгу, которую он читал в доме старосты писал всю жизнь какой то человек. Получается, много людей записывали свои знания только для того, чтобы кто-то спустя много лет тоже их узнал. Это казалось Энрику неправильным, странным. Отец никогда не учил сапожному делу никого, кроме членов семьи. И деревенский кузнец не подпускал к кузнице никого, кроме собственных детей.

– Если каждый в этом мире… – говорил Энрику отец – научиться сам себе делать и чинить обувь, мы с тобой пойдём по миру. Чем меньше людей умеет это, тем нам с вами спокойней живётся.

И тем страннее теперь казались слова Люциуса. Получается те, кто писали книги по магии, по фехтованию и выращиванию овощей настолько хотели передать свои знания окружающим, что их не пугало то, что их дети могли остаться без работы, если все в мире научатся драться на мечах или колдовать.

– Тогда зачем другие люди пишут о магии?

Люциус немного помолчал. – Потому что они дураки. – Совершенно равнодушно, как факт, сказал он. – Кто-то из них надеется сделать мир лучше, кто-то просто хочет прославиться. Но ни один из этих мотивов не делает их работу более осмысленной и более полезной.

Энрик перестал задавать вопросы, обдумывая услышанное.

Королевская библиотека находилась в большом высоком. Высокая колоннада, позолота и украшения на стенах делали её похожем на замок. Синие стены с белыми звёздочками напоминали ему холькин плащ.

В первом же помещении их встретил высокий смуглый мужчина в чёрном плаще с белой вышивкой.

Люциус вручил ему две бумажки, что-то сказал, указал на себя и на Энрика.

Тот кивнул и провёл их в огромное помещение с высочайшими, идущими до самого потолка стеллажами. Они шли далеко вперёд, через весь зал. Над ними виднелся второй этаж, где так же можно было заметить стеллажи.

Здесь было тихо, но каждый шаг отзывался гулким эхом.

Они прошли к столу в углу, где их встретил ещё один человек в такой же одежде.

Люциус о чём то говорил с ними и пару раз указывал на Энрика.

Через несколько минут эльф позвал его и они пошли за работником мимо стеллажей. Каждая дорожка, пролегающая между ними оканчивалась широким столом. Сейчас почти все они были свободны. На четвёртой дорожке они остановились и Люциус указал Энрику на стол. – Садись туда. Сейчас тебе выдадут книгу по местному языку. Сиди и учи. Я заберу тебя через пару часов.

Энрик пошёл по красной дорожке и сел на резной стул. На столе уже стояли несколько стопок толстых книг.

Стол был покрыт плотной зеленоватой тканью.

Парень обернулся, поднял голову и засмотрелся на огромные шкафы со многими тысячами книг. По его прикидке все книжки старосты поместились бы на половину одной полки. А здесь одних только полок не сосчитать.

– Сколько же людей писали потратили своё время, вложили свои знания в эти книги?

Его восхищения прервал очередной служитель, который молча положил перед ним фолиант, что-то вежливо сказал на своём языке и удалился.

На обложке было написано «Книга об учении иноземного языка, известного в землях Теократии и Республики как королевский, обладателями которого являются люди и существа, проживающие в землях, именуемых Старыми Королевствами, что лежат на западе за Великой стеной».

Энрик открыл книгу. По оглавлению он быстро понял, в какой части объясняются самые азы и начал пытаться что-то понять. Там приводились сравнения произношений букв в южном языке и в королевском. За ними следовали правила произношения сочетаний букв и даже отдельные слова в качестве примера. Энрик начал с того, что стал пытаться произносить их. Видимо, он делал это слишком громко, так как вскоре к нему подошёл служитель и негромко, но требовательно что-то произнёс. Парень не понял ни слова, но кивнул и постарался говорить потише.

Он сам не заметил, как прошло порядочно времени и наконец к нему подошёл Люциус. Его глаза задумчиво смотрели будто сквозь парня.

– Идём.

На подходе к дому Варелы Люциус вдруг спросил парня. – Книга оказалась полезной?

– Да, господин. Но я не успел много выучить.

– Так учись. И говори тише в библиотеке. А лучше, вообще молчи.

– Прошу прощения.

– Если Холька добудет нам денег, мы купим тебе что-то подобное, чтобы ты сидел и учился в доме, а не мешался под ногами.

– Я постараюсь быть тихим.

– Мне не нужны твои обещания. Я занимаюсь слишком важным делом, чтобы попутно присматривать за тобой. – С каждым словом Люциуса Энрик всё больше хотел, чтобы вернулась Холька. Его не покидало ощущение, что Люциус хочет убить его за каждое сказанное слово.

– Я мог бы вам помочь. Если вы продолжите учить меня магии.

– Книгу по ней также поищем. А что касается тебя, то Холька мне голову оторвёт, если в её отсутствие с тобой что-то случиться. Так что завтра ты тоже сидишь у Варелы.

Тут Люциус резко поднял голову. Его глаза стали на секунду ярче.

– А пока потренируйся мечом махать. От этого будет больше толку.

По вечер вернулась Холька. Её плащ был порван в нескольких местах. А лице был длинный порез от когтей. Она принесла около сорока золотых. – Один богатей просил убить родственников, которые у него в загородном доме обратились в вурдалаков.

Последующие дни Энрик сидел в одиночку и продолжал учить язык. Первые дни он учил только отдельные слова, лишь постепенно соединяя их в короткие предложения.

Поначалу он оттачивал новые умения, задавала вопросы слуге, но уже в первый же день его учением заинтересовался Варела и стар с ним периодически общаться.

Вообще в поместье было тихо. Варела любил сидеть в тишине в своей кабинете, либо же прогуливаться по дому или по городу. Трое слуг и пара постоянно убирающих комнаты девушек ходили туда-сюда, негромко переговариваясь между собой. Как Энрик услышал от них, они по ночам запирались в комнатах для слуг, где играли в карты. Варела знал об этом, но позволял. Вообще по немногим разговорам было ясно, что хозяина здесь любят. К нему относились почтительно, как полагается к господам. А он же никогда не повышал на них голоса и всегда говорил вежливо, иногда позволяя себе сальные шутки в адрес служанок, отчего те немного краснели.

Холька с Люциусом целыми днями пропадали в библиотеке, уходя утром и возвращаясь лишь под вечер.

Варела же постоянно приглашал его к себе в кабинет, где расспрашивал его о жизни в Теократии. Часто он старался перевести разговор на рыцарей. Здесь его интересовали даже малейшие подробности. Он не упускал ни одно сказанного Энриком слова. Попутно он угощал парня сладостями, сам иногда рассказывал истории о здешней жизни. Большая их часть была посвящена тому, как кто-то кого то обманул и выставил дураком или же как он, Варела, нашёл какую то очередную непонятную редкую вещь и с ним из-за этого случилась забавная история. Энрик слушал и завидовал графу. Он очень хотел, чтобы его проблемы тоже ограничивались тем, что его бы просто выставили дураком и какая то неведомая вещь куда то испарила бы всю его одежду, после чего ему пришлось бы спешно одеваться в то, что под рукой окажется.

Основную же часть дня Энрик посвящал тренировка с мечом. С магией он обращался редко и очень осторожно. Варела дал ему книгу по магии из своей библиотеки. Они оказалась на южном языке и Энрик постепенно учился по ней.

Иногда, после тренировки он прогуливался до рынка. Там ему удалось раздобыть несколько порошком и сделать из них смесь, которая, по книге, должна была помочь стать невидимым.

Люциус и Холька возвращались уставшими. Люциус после этого уходил на некоторое время в кабинет Варелы, а когда возвращался, они оба быстро засыпали. Сам же Энрик спал чутко. Из-за этого он несколько раз просыпался посреди ночи от того, что Люциус в углу комнаты, сидя на полу о чём то шёпотом с кем то спорил. Энрик мог разобрать лишь отдельные слова, которые казались ему бессвязными.

Голос рыцаря всегда был напряжённым и быстрым, будто вместо него говорил что-то другой. Время от времени он срывался на яростный шёпот: Заткнитесь! Дайте подумать!