Оставив все государственные дела во дворце, Эмилий покинул Палатин не как император, а как Александр. Разумеется, никто не знал об их уходе и всё произошло тайно. Катону Эмилий сказал, что он будет у себя в кабинете вместе с гостем. Просил не беспокоить и не входить. Сам же вылез в окно и перелез через забор, как это делал раньше, когда был молодым и полон сил. Аппий дал ему возможность вновь почувствовать себя мальчишкой.

Что же касается Антиоха, то император приказал высечь его, а также запретил видеться с рабыней Петрой. Для него любовь – это зло. Он убедил себя в этом и пытался убедить Антиоха. Любовь рано или поздно закончится и оставит после себя неприятное послевкусие, именуемое разбитым сердцем или предательством. Кто-то обязательно предаст и это неизбежно, по мнению Эмилия. Он ещё не познал истинную любовь, а опыт с Урсулой закончился, к сожалению, неудачей.

Молодые люди были одеты просто. Туники и дорожные плащи. Никакого золота и никаких украшений их не покрывали. Сейчас это были – Аппий и Александр – два квирита из обычной семьи. Прогулка и вправду дала о себе знать. Эмилий возбудился и подпрыгивал на месте. Он был в состоянии эйфории. Он безумно любил играть роль Александра. Он был рад наконец стать обычным римлянином, от которого не завесила судьба империи. Не нужно быть всё время напряжённым и подправлять тогу, чтобы выглядеть величественно и безукоризненно, не нужно следить за своей речью, пытаясь изображать оратора и цитировать афоризмы Цицерона, чтобы произвести впечатление. Можно расслабиться и быть самим собой.

– Я благодарен тебе, Аппий, – сказал Эмилий, миновав Палатин. – Мне всегда хотелось родиться в плебейской семье и жить жизнью крестьянина.

– Всегда пожалуйста, друг мой, – ответил Аппий, оглядываясь по сторонам.

Впереди маршировали вигилы, поэтому Аппий остановился. Эмилий схватил сенатора за руку и ринулся прочь, словно мальчишка пытался спрятаться от учителя и скучных уроков. Аппий рассмеялся, ему тоже было весело и он решил подыграть другу. Через мгновение, мужчины бежали по римским улицам, разгоняя в стороны снующийся народ. Разумеется, никому это не нравилось, особенно патрициям, которые также были среди толпы.

– Необразованные плебеи! – Крикнул им вслед один из аристократов.

Услышав это, Эмилий громко расхохотался. Ему пришлось остановиться, чтобы не задохнуться от собственного смеха.

– «Необразованные плебеи!» – Передразнил Аппий высокомерного аристократа.

Поборовшись со своим смехом, Эмилий и Аппий продолжили свою прогулку. Миновав Арку Клавдия и Септизоний, они двинулись в сторону большого рынка, находящимся за акведуком Марцелла.

Повернув, они вступили на площадь. Скульптура Меркурия встретила их невозмутимым взглядом, в ноздри мужчин ударил букет запахов. Рыба, мясо, фрукты, даже животные. Что здесь только не было. Приходилось держаться рядом, почти вплотную, чтобы не потеряться среди толпы. Миновав мясную лавку, Эмилий заметил деревянную таверну и тут же свернул в излюбленное место. Аппий последовал за ним.

В старой таверне находилось с десяток мужчин, среди которых были и преторианцы. Обнаружив в углу свободный столик, Эмилий вместе с Аппием последовали к нему. Расположившись, они заказали себе вина и сухофруктов.

– Когда–то, я точно так же сидел в таверне и выпивал с Аристоном…

Сказав последние слова, Эмилий прикрыл рот рукой, поняв, что может сказать лишнее. Он снова вспомнил слова Аристона и поник головой.

– Эмилий, дружище, тебе нечего стыдиться, – начал утешать его Аппий. – То, что ты тогда сказал – не имеет никакого значения. Ты был пьян и не отдавал отчёта в своих словах. Уверен, вы помиритесь и Аристон вернётся во дворец.

– О боги, – Эмилий тяжело вздохнул. – Я всё время его обманываю. Беспощадно лгу в угоду себе. Я не представляю, что будет, когда Аристон всё узнает. Ибо истина рано или поздно всплывёт наружу, подобно весеннему дерьму. Простите за столь поэтическое сравнение. Ведь я солгал не только в том, что Кисса бросила его, но и…О Юпитер, забудь, что я тебе говорил, это не имеет значения.

– Ну-ка, ну-ка, – Аппий наклонился к Эмилию, навострив свои уши, – о чём ты умалчиваешь?

– Прости, я бы хотел тебе об этом сказать, но я ещё не готов. Обещай мне, что ты не используешь против меня правду о Киссе. Поклянись, прошу тебя. Я уже жалею о том, что признался тебе в этом.

– Дружище, ты можешь мне верить, – успокоил его Аппий, приобняв за плечи. – Я никогда не предам тебя, ты мой друг. Ты – мой господин.

Эмилий слегка улыбнулся. Однако, он не собирался раскрывать ещё одну тайну. Если об этом узнает Аристон – случится нечто ужасное. Эта правда похуже, чем правда о Киссе. Намного хуже…и страшнее.

Дождавшись своего заказа, мужчины медленно наслаждались дешёвым вином. Народу становилось всё больше и больше. Музыканты играли весёлые мелодии на флейтах, развеяв в зале тоску и уныние. Эмилий заметил, что в их сторону приближаются две молодые девушки. Это были уличные куртизанки.

– Мальчики, вы не против, если мы присоединимся к вашей компании? – Спросила рыженькая красавица.

– Разумеется, присаживайтесь, юные нимфы, – ответил за Эмилия Аппий.

Самая красивая, на удивление Аппия, села рядом с Эмилием, а вовсе не с ним. Это слегка разочаровало Аппия и ударило по его самолюбию.

Рыжая куртизанка, села на колени к Эмилию и налила себе вина.

– Почему вы сели именно к нам, у нас нет денег, чтобы вас обслуживать, – проговорил слегка смущённо Эмилий.

Красавица, осушив стакан, игриво облизнула свои пухлые губки и ответила:

– Мальчики, кого вы пытаетесь обмануть? Мы же видим, что вы не плебеи, а знатные мужи.

Эмилий поперхнулся собственной слюной и сильно покраснел. Раньше он играл роль Александра намного лучше.

– Что же в нас выдаёт знатных мужей? – Осторожно спросил Эмилий, спасая своё лицо от горячих поцелуев рыжеволосой.

– Ваши жесты, ваш взгляд, ваша речь, – нехотя начала объяснять куртизанка. – Вы сдержанны и смотрите на всех с высока. – Куртизанка обратилась к Эмилию, взяв его за руку. – А твои руки – они нежные и бархатные, как у девицы. Твой лик – не сожгли ярые лучи солнца. Твоё тело бледное, несмотря на летнюю жару.

Куртизанка молча разглядывала Эмилия, поглаживая его по волосам.

– А ты, красавчик, вообще похож на императора, – неожиданно сказала вторая, которая сидела рядом с Аппием.

Через несколько мгновений, она перелезла через Аппия и прижалась к Эмилию. Аппий ещё сильнее разозлился.

Эмилий прокашлялся в кулак. Эта куртизанка была слишком умна для своего сословия. И слишком проницательна.

– И как же, по-вашему, выглядит император? – Спросил Эмилий.

– Ну-у-у, – начала говорить рыжая. – Он сильный, могущественный, высокий, красивый, – после каждых прилагательных, девушка целовала Эмилия.

– Это понятно, – буркнул Эмилий и сел прямо, требуя чёткого ответа на свой вопрос. – Какой он правитель?

Чёрненькая куртизанка, которая пересела от Аппия решила ответить первой. Сейчас они были похожи на учениц, которые отвечали на уроке.

– Мне кажется, он – прекрасный император. Я рада, что в его жизни появился Аристон, который поставил его на путь истинный. Благодаря этому юному цезарю, жизнь в Риме стала намного лучше. Я молюсь за его благополучие. В народе обожают его. Мне кажется, он полубог, посланный с Олимпа, чтобы помочь нашему императору и своему народу.

– Я однажды видела его, – заговорила с воодушевлением рыженькая. – Он был прекрасен.

Эмилий сдвинул брови, выражая негодование.

– Не правда, – отрезал Эмилий. – Император не зависит от Аристона. Он всегда думал и думает о своём народе. Не благодаря Аристону ваша жизнь стала лучше. Исключительно благодаря императору.

– Вы сказали – Аристон? – Послышался мужской голос.

Рядом сидели мужчины и услышав их разговор, решили присоединиться к дискуссии.

– Я слышал, что это Аристон спас императора во время недавнего покушения на площади, – заговорил мужчина. – Этот юный мальчик в свои года уже побывал в походе, доблестно сражаясь за Рим. Он воистину слуга своего народа. Считаю, что он будет достойным августом.

– Слава Аристону! – Воскликнул второй.

За ним повторили все те, кто находился в таверне. Через минуту все начали говорить только о нём. Эмилий ударил со злостью кулаком по столу и быстро встал из-за стола, грубо оттолкнув навязчивых куртизанок. Аппий обеспокоенно последовал за ним.

Однако, император не собирался покидать таверну. Он быстро осушил бутылку с вином и на изумление всем, взобрался на чей-то стол, требуя к себе внимание. Когда все замолчали, он заговорил.

– Глупцы! Как вы смеете объявлять Аристона своим повелителем при живом императоре? Стыдитесь! Стыдитесь и молитесь о том, чтобы вас никто не слышал.

– Ты ещё кто такой? – Неожиданно раздался голос преторианца, который находился в таверне. Молодой воин поднялся со своего места и вместе с остальными гвардейцами, встали напротив Эмилия.

– Устроил здесь шумиху, взобрался на стол, хочешь стравить здесь людей? Какое ты право имеешь нарушать наш покой?

– Закрой свой высокомерный рот, солдат, – не сдержался Эмилий. – Вы все сейчас говорите словами изменников. Вы должны, нет ОБЯЗАНЫ, превозносить своего императора, который только и делает, что радеет о вас. Денно и нощно, чтоб вы знали. А вовсе не этот мальчишка.

– Не император ли настолько так любит свой народ, что вместо того, чтобы заниматься государственными делами, пьянствует с утра до вечера. Не император ли передал все полномочия в руки Сената, чтобы снять с себя бремя ответственности? Мне жаль Аристона, который буквально сбежал из дворца, чтобы не видеть, как его «отец» позорит себя и империю своим бесчестным поведением.

– Он не сбежал! – Прорычал император. Этот нахальный преторианец вывел его из себя. – Он всё ещё живёт во дворце, вместе с императором! Всё это ложь!

– Не правда, – заговорил второй преторианец. – Он живёт с нами. В преторианском корпусе. Он наш – юный император. Мы так его называем.

Люди, которые слушали это, охали и ахали, выражая изумление. Аппий подошёл к императору и попытался его спустить со стола.

– Предатели! – Закричал Эмилий. Руки его тряслись от злости. Он был готов задушить преторианца. – Всех вас нужно казнить!

– Эмилий, идём, – уговаривал его Аппий. – Вступая в спор с невежеством, ты уподобляешься ему и становишься таким же.

– Бунтовщик! – Сказал один из преторианцев. – Пора охладить твой пыл, горячая голова.

– Не трогайте меня! Вы – отродье! – Кричал император.

Но его никто не слушал. Преторианцы сняли его со стола и повели прочь из таверны под улюлюканье и смех людей. К тому же некоторые из них кидали непристойные шутки в его адрес и даже бросали остатки еды. Аппий не стал мешать им, а просто стоял и бездействовал. Принял сторону большинства, чтобы не казаться изгоем. Вот оно – стадное чувство.

Когда император вывели на улицу, преторианцы повели его к стойлу для мулов.

– Отпустите меня, я – император! – Кричал Эмилий.

– Да, да, а я тогда – Венера, – ответил преторианец.

Эта шутка понравилась солдатам и все её разделили звучным смехом, не обращая внимание на Эмилия.

Подойдя к стойлу, двое преторианцев остановились подле него и опрокинув тело императора, опустили его голову в воду. Мул, который стоял рядом и пил воду, недовольно отошёл назад. Люди, которые находились рядом, наблюдали за происходящем и смеялись. Несколько детишек выбежали из домов, чтобы посмотреть. Некоторые из них со смехом бросали в императора лошадиный помёт. Несколько раз окунув императора в стойло, преторианцы отпустили Эмилия.

– Довольно с ним, – сказал преторианец. – Повеселились и хватит. Надеюсь мы охладили нашего императора.

Преторианцы рассмеялись в унисон. С минуту постояв, они вернулись в таверну, оставив императора одного.

Удивительно, что преторианцы не узнали своего повелителя, ибо он часто посещал преторианский корпус. Возможно, по той причине, что на нём не было его пурпурной тоги и золотой диадемы. Неужели, он настолько зауряден? Да, до Аристона ему ещё далеко…

Аппий подошёл к Эмилию и поднял его с колен.

– Август, пошли, – прошептал Аппий. – Забудь про них. Они ещё будут наказаны.

С волос Эмилия каплями стекала вода на дорогу. Казалось, что это были слёзы.

– Уходи, – сказал Эмилий.

– Эмилий, послушай…

– Убирайся! – В сердцах бросил император. Глаза его горели огнём. – Это ты виноват! Ты! Я тебя ненавижу! Ненавижу!

Аппий не стал объясняться. Немного посмотрев на друга, он попятился назад. Еще несколько минут и он растворился в толпе.

Эмилий дождался, когда Аппий ушёл и заплакал.

***

Эмилий вернулся во дворец за полночь. Один. Всё это время он сидел подле реки Тибр и обливался слезами. Казалось, что река стала больше от его слёз. Он был подавлен и морально убит. Всё это поведение и злоба, которая исходила от обидчиков, которые смеялись над ним напомнили Эмилию его детство. Всё его детство и подростковый период были наполнены слезами и попытками покончить с собой, пока он однажды не смирился со своей судьбой и не понял, что нужно быть сильным и никому не показывать свои истинные чувства. Перед людьми он был безумным императором, а в душе – страдальцем.

Эмилий плакал, потому что более не мог терпеть. То, что сделал его собственный народ пробудили в нём настоящего Эмилия, который доселе сидел в клетке и никому не показывался. Ему было стыдно, стыдно настолько, что хотелось утопиться в этой реке, как бродяга, о котором никто не вспомнит и про которого никто не узнает.

Вернувшись восвояси, его тут же встретил Катон. Его лицо было обеспокоенно, рядом с ним находилась дворцовая стража. В руке он держал подсвечник.

– Слава богам, вы вернулись! – Воскликнул старик, подняв руки вверх, чуть не уронив свечку на пол. – Мы везде вас искали, где вы были?

– Плохо искали, – ответил император. Некоторое время лицо императора выражало печаль. Осознав, где он находится, он встряхнул головой и улыбнулся, надев на себя маску Эмилия. – Пока меня не было, престол, наверное, уже занял Адриан или моя стерва Урсулочка.

– Нет, что вы такое говорите, – запротестовал Катон.

– Успокойся, я шучу, – перебил император. – Благодарю за радушную встречу, но я смертельно устал.

Сказав последние слова, Эмилий сбросил с себя свой дорожный плащ на мраморный пол и направился в свою спальню. Катон проговорил слова благодарности в адрес богам и осклабился. Он был рад возвращению императора.

Когда император зашёл в спальню, он снял с себя всю одежду и упал на постель. Несколько минут он лежал без движений. Затем он поднялся с кровати и подошёл к сундуку, который стоял на полу. Открыв крышку, он достал из сундука кожаный планшет. В планшете лежали пергаменты и стил. Одна-единственная свеча стояла рядом и тускло освещала комнату. Присев на колени рядом со светом, Эмилий взял пергамент и начал писать. Когда он закончил, он сложил листочки обратно в планшет и убрал всё в сундук. Затем он достал кинжал, который ему подарил персидский посол. Кинжал был искусно украшен драгоценностями. Его рукоятка была из красного дуба, а клинок – острый, что казалось, им можно было разрезать мраморную скульптуру.

Несколько минут он молча смотрел на лезвие, словно изучая его. Затем, направив острие к запястью, начал делать прямые порезы. Из порезов каплями появлялась алая кровь. Кровь постепенно усиливалась, а рука, которая держала кинжал – немела.

– О боги, что я делаю! – Испуганно прошептал Эмилий.

Он отбросил кинжал в сторону и начал искать глазами ткань. Обнаружив, висячие на кровати занавески, он снял их с потолка и перевязал ими руки, остановив кровь.

Спустя неделю, Аристон оправился после ранения, но несмотря на своё выздоровление, он не спешил возвращаться обратно. Но отнюдь не по той причине, что Эмилий причинил ему душеную боль. Правда говоря, он уже простил его за это. А потому, что ему было стыдно за то, как он поступил с императором. Он понимал, что ему не стоило так с ним разговаривать, ибо он воистину – всего лишь бывший раб. И Эмилий был прав. Аристон должен быть благодарен ему за то, что Эмилий его приютил, подарил дом, власть и самое главное – дружбу. По сути, это он его спас.