6 августа полк праздновал свой полковой праздник, как обычно, с тою разницею, что Наследник, как служащий в полку офицер, был одним из хозяев праздника, наравне со всеми офицерами, и принимал гостей, и угощал их. Ночью, с разрешения Даниловича, Наследник оставался в собрании до 2-х часов.

По окончании лагеря Наследник был отчислен, мы провожали Его, сохраняя самую лучшую благодарную память о первой его службе в полку.

(ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 41. Л. 86–87.)

После окончания летнего лагеря Николай Александрович с родителями путешествует по Дании. Здесь ему вместе с греческим принцем Константином (в кругу семьи – Тино) впервые довелось съездить в Копенгаген самостоятельно: «совершенно одним».

Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна уезжают в Ильинское. 5 сентября, на именины великой княгини, устраивают днем праздник с подарками для крестьян, а вечером – маленький бал, «пляс» для гостей.

Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна «глубоко наслаждаются деревенскою жизнью».

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – цесаревичу Николаю Александровичу

18 сентября. Ильинское – Фреденсборг

Вам троим^[251] нежнейшее спасибо, погода райская. Владимир, Михен здесь, вчера были танцы. От меня всем большой привет.

Элла Р<оманова>.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1395. Л. 60. – на англ. яз.)

Цесаревич Николай Александрович – вел. кн. Сергею Александровичу

13 сентября. Фреденсборг

Мой дорогой отец-командир!

Извини меня, пожалуйста, что я тебе так поздно пишу, но я тебя уверяю, что у меня вовсе не было свободного времени, дело в том, что весь день семейство собирается к завтраку, прогулке, катанию по целым часам, так что действительно теряется часа два каждый день, и оттого у меня не хватает времени ни читать, ни писать. Но все вместе взятое составляет очень симпатичную и буйную жизнь, которая не знает, что такое время!

Теперь я тебе скажу, как мы тут живем и что делаем.

Пришли мы в Копенгаген 14 августа, двумя часами позже, чем следовало, потому что туманы задержали нас в море. За исключением этого, переход наш замечательно удачен, мы шли все время по зеркалу. Но одно, что отравило наше впечатление на «Державе», то, что один бедный машинный унтер-офицер упал внутрь машины и вынут оттуда с раздробленным черепом, отчего тотчас же и умер; кроме того у него на спине видны были кровавые следы ударов, которые он получил при падении. Полтора часа спустя по нем отслужили первую панихиду, причем все были в вицмундирах, и флаги приспущены наполовину. На другой день нашего прихода в Данию он был похоронен с большою торжественностью, что произвело сильное впечатление на весь город.

С первого же дня наша жизнь пошла по-старому, как два года тому назад, с тою разницею, что я облекся в статское платье и превратился из боевого офицера в мирного «солдата-штатского», но это вовсе не предлог тебе называть меня так. Первые дни мне странно было не слышать ни выстрелов, ни барабанного боя, ни команд, и я тихо грустил по милому лагерю и дорогому полку.

Конечно, ты уже получил приказы о производствах 30 авг<уста> и между прочим заметил, что в вверенном тебе полку один офицер по фамилии Звягин^[252]из поручиков производится в штабс-капитаны. Мне и радостно, и грустно расставаться с прежним чином, в котором я провел мой первый чудный лагерь! Я тебе и половины моих чувств и впечатлений о Красном не рассказывал, когда-нибудь после поговорим об этом, а теперь надо опять вернуться сюда к нашей семейной жизни. Я должен тебе сказать, что я особенно подружился тут с Тино^[253], постоянно гуляем вместе, сидим вдвоем в его комнате и т. д., и наши самые любимые разговоры – про военную службу в его и моем полку, сравнение датских войск с нашими и тому под<обное>.

На днях тут начались большие маневры, в которых приняла участие и гвардия, так что с прошлой недели караулы заняла армейская рота; я много присматривался и к гвардии и армии, и заключил одно, что у них военная служба – игрушка и все это – слабо! Не знаю, удастся ли мне побывать на этих маневрах, а очень хотелось бы!

За все время до сих пор у нас было четыре небольших, но очень веселых вечера, на дни рождения какого-нибудь члена семейства. 18 августа рождение Аликс^[254], был первый вечер, затем 26-го рождение Анмама^[255], 30-го Папа именины и между ними, я забыл сказать, еще один, который можно назвать балом по его размерам, довольно скучный.

После лагеря я заметил, что сделался порядочно независимым господином, что тут и оказалось на деле. Два раза уже Тино и я ездили отсюда в город совершенно одни, генералами, ходили по улицам, покупали вещи в магазинах, ездили в извозчиках, одним словом, точь-в-точь, как следует быть в 19 лет. Мне этого рода прогулки доставляли огромное удовольствие, тем более что это со мною случилось в первый раз, тогда как в Петербурге навряд ли мне скоро удастся сделать то же самое. Много бы я дал, чтобы ты нас тогда видел сидящими где-нибудь на площади, на скамейках, с папиросками во рту и рассуждающими о самых разнородных вещах. Боюсь, что теперь больше не будет случая съездить в Копенгаген, потому что д. Вили^[256] и тетя Ольга^[257] с греками^[258] уезжают через четыре дня, о чем мы все стараемся не думать.

Теперь прощай, мой дорогой дядя Сергей. Крепко обнимаю тебя, милую тетеньку и кавалера св. Владимира^[259]. Папа, Мама, братья и сестра тебя целуют.

Твой Ники.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 70. Л. 48–51 об.)

Вел. кн. Сергей Александрович – цесаревичу Николаю Александровичу

22 сентября. Ильинское

Дорогой Ники,

Благодарю тебя за милое, интересное письмо, доставившее мне огромное удовольствие, и, признаюсь тебе, ожидал его с большим нетерпением. Я уже думал, что поручик, – виноват, штабс-капитан Звягин не хочет уж знать своего отца-командира.

Итак, ты разъезжаешь один и гуляешь себе en grande persone (как взрослый человек – фр.) – воображаю, как тебя это забавляет, вполне это понимаю; теперь без Тино тебе будет труднее. Ужасный случай на «Державе» был нам уж известен – какое удручающее впечатление!

Доволен ли «солдат-штатский» своим одеянием? Надеюсь, что узнаю окончательно все мирные впечатления! Посылаю тебе вырезку из Моск<овских> Вед<омостей>, вот как я узнал о твоем новом чине.

Воспоминания Саблукова^[260] окончил и очень тебе благодарен за интересное чтение – по возвращении передам их тебе.

Теперь сообщу тебе кое-что из нашей жизни. Во-первых и во-вторых, мы глубоко наслаждаемся деревенскою жизнью – да это тебе и не новость. Более 3 недель мы прожили в полном одиночестве: дышали и наслаждались – погода жаркая, чудная, грибов было пропасть, и весь сад был наполнен белыми. Вечера были такие теплые, что мы пили чай и просиживали их на террасе.

4 сент<ября> начали наезжать гости: Влад<имир> и Михен, с их свитою, Балясный^[261] с женой, Маша Васильчикова и т. д. – одним словом, компания большая, и я должен признаться, очень веселая – забыл назвать еще Элен.

5 сентября было отпраздновано, как всегда, большою лотереею для крестьян, а вечером закатили мы маленький бал, скорее, пляс в 16 пар. Погода тоже была дивная, и пляс вышел оживленный. Пиц дирижировал. Из полка были: Пенский^[262], Гартонг^[263], Зуров^[264], Зейме^[265] и Джунковский^[266] – последние трое приехали только на два дня. Михен была очень в ударе.

Благодаря чудной погоде мы ежедневно совершали прогулки со всем обществом и обыкновенно ездили пить чай к разным соседям; общество поднимали в 4, в 5 экипажах – в линейках, разных шарабанах и т. п.

Теперь у нас гостила т. Катя^[267], направляясь на выставку в Харьков. Евреинов приехал в чаду от восторга, получив 4-й стр<елковый> бат<альон>^[268] – признаюсь, я рад за него.

Однако пора. Храни тебя Господь. Тетя, Пиц и я крепко обнимаем Папа, Мама, тебя и les enfants (детей – фр.).

До свидания, мой дорогой, пиши.

Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1340. Л. 21–24 об.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне

3 октября. Ильинское

Милая Минни,

Не могу сказать, до чего же мы обрадовались, услыхав, что здоровье Тюры^[269]идет на поправку. Это должно сделать твое пребывание в твоем старом доме вдвойне приятным, и смею думать, рождение ребенка, которого она ожидает, не причинит ей вреда. Наше пребывание здесь, увы, подходит к концу, это было такое счастливое и веселое время.

Визит Владимира с Михен прошел очень хорошо, погода была отменная, у нас было большое общество, так что пятого^[270] устроили танцы. Днем мы катались на лодке, ездили в экипажах, а вечерами играли в разные игры – <нрзб.>, бильярд, бадминтон, музыка, жмурки. Когда все разъехались, немного погодя на несколько дней приехали тетя Катя и Юнхен, последняя очаровательно пела. В один день с ними приехали Дмитрий^[271] и Шиллинг^[272], они гостили всего две недели, уехали в прошлую пятницу. Адлерберг^[273] пока здесь, в прекрасном настроении. Врангель^[274] провел у нас пару дней.

Вначале мы жили здесь тихо и так же заканчиваем – лучше не придумаешь.

Уже устанавливается осенняя погода, пару раз были легкие ночные заморозки. После обеда проводим время в саду Усова, где делаем живописную дорожку, – прекрасная разминка.

Я много пишу масляными красками, вечерами часто выжигаю рисунки по дереву. Только что закончила небольшую подставку, которую обещала Адлербергу.

По пути в Петербург на два дня мы заедем в Москву.

Трио сердечно целует вас обоих и детей, привет тете Аликс и кузинам от Сергея и твоей нежно любящей сестры Эллы.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1.Д. 1581. Л. 11–12 об.)

Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна встретились с Николаем, вернувшимся из заграничного путешествия.

Дневник цесаревича Николая Александровича

8 ноября. Гатчина… В 3 14 приехали в милое Гатчино. На дворе стояли новые терцы и кубанцы. Стали разбираться… Обедали в 16 8 с т. Михен и т. Эллой, д. Владим<иром>, д. Алекс<еем>, д. Сергеем и д. Павлом.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 221. Л. 316.)

В декабре офицеры Преображенского полка впервые поздравляли цесаревича с именинами.

Цесаревич Николай Александрович – вел. кн. Сергею Александровичу

5 декабря. Гатчина

Милый дядя Сергей,

Папа позволил мне принять завтра 6-го дорогой полк в 10 14 наверху в Аничкове. Страшно тронут их вниманием и счастлив видеть их завтра. У нас обедня начнется в 10 14, так что я хорошо успею принять своих бывших товарищей с отцом-командиром во главе! Поздравляю с наступающим праздником 1-го батальона.

Kiss me quick (живо меня поцелуй – англ.).

Твой Ники.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д.70.А. 52 об.)

Вел. кн. Сергей Александрович – цесаревичу Николаю Александровичу

7 декабря

Страшно тронут и обласкан. Все сошло удачно и благополучно от 9 до 12 часов^[275], завтра утром продолжение в казармах. Еще раз благодарю и обнимаю за милую депешу.

Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1395. Л. 72.)

Рождество и Новый год Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна встречают вместе с царской семьей.

Дневник цесаревича Николая Александровича

19 декабря… Обедали в ½ 8: т. Элла, Георгий, Апрак и Оболенский^[276]. Видели новую собачку тетеньки «Pet».

24 декабря. <Рождественский> сочельник.…В 6 час. пошли ко всенощной. После нее была Елка. Я получил от всех множество подарков. Обедали с т. Михен, т. Эллой, д.д. Владимиром, Сергеем и Павлом.

31 декабря. Петербург.…В 7 час<ов> пошли к молебну и обедали в ½ 8 с т. Михен, т. Эллой, д. Владимиром и д. Павлеом>. Дай Бог, чтоб будущий год был такой же, как нынешний (лагерь, Дания…) Прощай, милый 1887 год, прощай навсегда!!!!!!!

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 221. Л. 357, 362. 369.)