Котам, с ключом в зубах, не доверяйте

Вовка – мой настоящий, самый лучший друг.

Мы с ним очень непохожие: я сам по себе тихий, даже застенчивый. Хотя нет, осторожный. А Вовка, наоборот, отчаянный и бесшабашный, «сорвиголова», как говорит его мама. Мы учимся в параллельных классах и даже в спортивные секции ходим разные: Вовка – на бокс, а я – на шахматы (так папа мой захотел).

Но у нас есть общее дело: гулять по разным улицам и переулкам, пустырям и свалкам, воображая, что мы путешественники, или исследователи, или даже великие первооткрыватели – покорители новых неразгаданных миров.

Эх…

А ведь все началось два года назад, с Кривой улицы. Да, именно в тот день случилось то, что перевернуло нашу беззаботную радостную жизнь с ног на голову…

Мы с Вовкой, привлеченные необычным и смешным названием улицы, свернули в тихий зеленый переулок, но ничего особенного не встретили: малыши, возящиеся в песочницах, шепчущиеся бабки на лавочках, несколько мальчишек на велосипедах…

– А пошли отсюда, – разочарованно протянул Вовка, и я уже было согласился, как увидел кота.

Черный, довольно крупный кот вырулил из первого подъезда пятиэтажки, воровато оглядываясь по сторонам, держа в зубах что-то темное и блестящее. Увидев нас с Вовкой, он замер. Я шикнул на котяру, и тот, уронив ношу, жалобно мяукнул и скрылся в кустах. На меня никто не обращал внимания, и я поднял с земли загадочный предмет.

Это был ключ. Длинный, потемневший от времени железный ключ с красивыми, узорчатыми зубцами на бородке.

– Ух ты, – восхитился за моей спиною Вовка, – классная вещь! Кажись, старинный какой-то.

– Интересно, чей он? – Я задумчиво покрутил ключ в руке.

Между тем погода начала быстро портиться. Даже очень быстро. Ветер усилился, небо набухло и почернело, нависнув над городом темным стадом туч.

Двор стремительно опустел.

– Слушай, – жарко зашептал мне в ухо Вовка, оглядываясь, – если есть ключ, значит, есть и дверь, – он усмехнулся. – Кот из этого подъезда вышел, верно? А ключ непростой, явно не от квартиры… Может, заглянем в подвал, а?

Я поежился. Идея, конечно, хорошая, но сулит некоторые неприятности: в прошлом году мы забрались в подвал родной девятиэтажки и встретили дворника дядю Мишу, как раз закрывающего свои метлы-ведра. Ух, и попало нам тогда от родителей!

Но ключ приятно тяжелел в моей руке, маня и завлекая, обещая удивительные сюрпризы. А ветер, распаляясь, дул все сильнее, тучи пыжились, будто от злости, и наконец прорвались первыми гневными каплями, не оставив нам выбора.

– Бежим туда. – Витька схватил меня за руку, и мы прыгнули в черное нутро незнакомого подъезда, откуда вышел странный кот, имевший тягу к ключам.

Теперь, по прошествии двух лет, мне казалось странным обстоятельство, что я совсем не придал значения тому, что кот нес в зубах не колбасу, не кусок мяса или, скажем, дохлую мышь, а именно железный ключ.

Дверь в подвал была приоткрыта, оттуда шел слабый электрический свет, и Вовка решительно ступил на узкую лестницу, ведущую вниз. Я, не без опаски, последовал за ним, и вскоре мы очутились в тесном, плохо освещенном полуподвальном коридоре с низким сводчатым потолком.

– Ух ты, как в старинном погребе, – восхитился Вовка.

– Откуда ты знаешь, какой с виду старинный погреб? – поддел я друга, но в душе был с ним согласен: замечательный подвал – жуткий, мрачный, таинственный.

Вдоль стен тянулись обитые железными полосами двери – «камеры пыток», как окрестил их Вовка, а на полу были настелены ровные желто-серые доски – «корабельная палуба!» – восхитился я. И мы пошли по коридору, скрипя дощатыми половицами, пробуя дверные ручки, но все двери были закрыты.

– Давай испытывать твой ключ, – предложил Вовка и протянул руку.

Но я отстранил его и сам вставил ключ в первую замочную скважину. Вернее, попытался, ибо ключ не подошел. И тут только мне пришла мысль, что, возможно, мы вторгаемся в чужую собственность, а это чревато всякими неприятностями. Я сказал об этом Вовке.

– Ты что! – возмутился он. – Мы же только заглянем, и все! А ключ оставим в скважине замка. Да нам еще спасибо скажут за это!

Ключ подошел к самой последней двери. Он легко проник в замочную скважину, повернулся два раза, и дверь с легким щелчком открылась.

А вот этого мы никак не ожидали: перед нами дрожала серая дымовая завеса.

Сначала мы подумали, что начался пожар, но вот какая штука: туман клубился и извивался, словно состоял из сотни маленьких тучек, вздумавших побегать друг за другом, но ни на сантиметр не переступал порога загадочного помещения. А еще оттуда тянуло сыростью и плесенью.

– Как ты думаешь, что это? – спросил я дрожащим голосом. Честно говоря, я же не был таким смелым, как Вовка, а увидев подобное, совершенно непонятное, порядком струсил.

Но Вовка всегда был очень храбрым, это точно… И сейчас, лишь чуть-чуть помедлив, он быстро погрузил руку в туман и тут же отдернул. Ничего страшного не произошло. Тогда Вовка решительно погрузил две руки.

– Там холоднее, в тумане, – изрек он с видом настоящего исследователя, – будто в холодный кисель окунаешься.

– Идем домой, – струсил я окончательно, – это мне не нравится.

– Нет, – решительно заявил Вовка, – я хочу узнать, что за туманом.

И шагнул в серую мглу.

Знаете, я, конечно, боязливый и осторожный, но оставить друга одного в неизвестном месте… Поэтому, крепко зажмурившись и зажав рукой нос, я ринулся вслед за Вовкой.

Ощущение было такое, будто я нырнул в густой суп или манную кашу, но разобраться не успел, ибо сразу выскочил – туман длился не более полутора метров, а может, и меньше.

Закрытые веки резко обожгло огнем. После леденящего тумана данное обстоятельство вызвало чуть ли не состояние шока. Мне понадобилось некоторое время, чтобы попытаться открыть глаза, и все равно они слезились. Место, куда я попал, было необыкновенным: узкий и длинный коридор, и вроде какой-то кривой, где стены, потолок и пол были сплошь укрыты зеркалами. Странный голубоватый свет, шедший неизвестно откуда, отражался в их бессчетном количестве, и создавалось впечатление, будто здесь находится добрая сотня включенных электрических ламп.

Дым позади исчез. Вместо него было ровное гладкое зеркало. Однако, когда я тронул его рукой, оно с легкостью поддалось, приоткрывая туманную «штору». Я облегченно вздохнул, – хоть с этим все было в порядке, но…

Вовки нигде не было. Разувшись, чтобы обозначить кроссовками место, откуда вышел, я двинулся вперед по коридору, по левой стороне. Пол мягко пружинил под ногами, глаза привыкали к необычному свечению.

Зеркала, зеркала, зеркала… Странно, но сам коридор как-то странно загибался вправо, как будто по кругу, и я не очень удивился, увидев вскоре свои синие кроссовки, темнеющие на зеркальном полу. Я пришел обратно, но Вовку-то я не встретил! И еще, передо мной клубилась туманная завеса – выход наружу… Кто-то открыл ее? Вовка?

И вдруг из тумана вынырнул кот. Тот самый черный кот, которого я спугнул на улице. Не обращая на меня никакого внимания, он, коротко мяукнув, затрусил по коридору и направился так же, как и я, в левую сторону. Я так удивился появлению черного кота, что даже на мгновение позабыл про Вовку. Поэтому, увидев друга, показавшегося с левой стороны, где уже исчез кот, я очень обрадовался.

Но Вовка почему-то двигался спиной вперед, пятясь как-то по-кошачьи – пружинистыми шагами.

– Вовка, представляешь, сюда тот самый черный кот пришел! Проник через туман…

Вовка ничего не ответил, быстро продолжая пятиться, промелькнул возле меня и исчез за поворотом в правой стороне. Я только успел заметить, что глаза его были закрыты.

И тут меня начала бить крупная дрожь, как будто я погрузился в ведро со льдом по самую макушку. Потому что было очень страшно видеть друга в таком непонятном состоянии. Что с ним происходит?

Не успел я как следует ужаснуться, как мимо меня прошмыгнул кот с чрезвычайно довольной мордой: животное, подняв передние лапы, двигалось на задних, совсем по-человечьи, в противоположную Вовке сторону.

Мимо меня опять пронесся Вовка, и двигался он, хоть и спиной, но намного быстрее, чем в первый раз. С другой стороны, описывая такие же круги, как и Вовка, стрелой промелькнул, раскинув лапы, кот, как будто пролетел, подхваченный порывом ветра…

Я застыл. Будто врос в проклятый зеркальный пол и совершенно не знал, что предпринять…

И тут началась полная катавасия: Вовка задвигался так быстро, что расслоился на тысячи одинаковых Вовок, как будто бегущих друг за другом тесной шеренгой, но то же самое происходило и с котом, только летел он в другую сторону. Вовки и черные коты так быстро замелькали, что перемешались во что-то пестрое и неразборчивое, перед глазами у меня все поплыло, и я осел вниз.

…Над ухом жалобно мяукнули.

Я открыл глаза и встретился с зелеными кошачьими глазищами, совершенно одурманенными. Рядом, стоя на коленках, тряс головой Вовка.

– Вовка, ты жив? – обрадовался я чрезвычайно.

Вовка перестал трясти головой, поднялся и вдруг резко схватил кота за шкирку и кинул его за туманную завесу. И еще крикнул зло вдогонку:

– Пшел вон!

– За что ты его так? – удивился я.

Вовка пожевал губами, почесал нос, подумал и обратился ко мне:

– Шел бы ты домой, мальчик.

И мяукнул – очень натурально.

Я обомлел.

– Ты чего?! – перепугался я не на шутку, подумав, не повредился ли Вовка головой от этих чудных гонок.

Вовка еще пожевал губами, повертел головой, поразминал пальцы, зачем-то потрогал свои уши и произнес:

– Кто?

– Мишка…

– Шел бы ты домой, Мишка.

Но я уже все понял и сильно запереживал.

– Вов, ты только не волнуйся… Сейчас мы выйдем из этого проклятого места, пойдем к врачу… или нет, к твоей маме.

Вовка опять пожевал губами (это начало меня раздражать) и согласился:

– Можно к маме. Пойдем.

Дождь на улице закончился, но уже порядком стемнело. Дома волнуются небось…

Кота нигде не было.

– Ой, а где же ключ? – спохватился я. – Мы его в скважине оставили!

– Забудь! – отмахнулся Вовка. – Это теперь не наша забота.

– Но все же… – начал было я, но Вовка перебил меня:

– Послушай… Мишка… ты не мог бы меня домой отвести, что-то я совсем плох, – он потер виски и вдруг, пошатнувшись, начал медленно оседать на асфальт. Я быстро ухватил его под локоть и побрел вместе с ним к нашему двору.

– Отвык, отвык, да, отвык… – повторял Вовка как заведенный, и я все больше беспокоился за его здоровье.

Провел я его, как сейчас помню, до самой квартиры, позвонил в дверь, поговорил со встревоженной мамой, сразу определившей, что Вовка болен и имеет высокую температуру, выслушал речь о том, что «кто же гуляет под таким дождем?!», и ушел, так и не дождавшись от Вовки хотя бы «пока»…

…Вовка перестал общаться со мной, даже избегал меня, не отвечал на телефонные звонки. Сначала меня это беспокоило, но потом я узнал, что у лучшего друга все хорошо: в классе он стал первым учеником, выиграл олимпиаду по физике, у него появились новые друзья, и даже, по слухам, он начал встречаться с девчонкой Олей из соседнего двора.

Но что-то меня беспокоило. По ночам мне часто снился черный кот. Он протягивал ко мне мохнатые лапы и просил принести ему молока или хотя бы рыбку…

Вовка встретил меня хмуро. Увидев, что я собираюсь войти, он даже собирался закрыть дверь, но я оказался быстрее и успел поставить ногу:

– Надо поговорить.

– Ладно, заходи. – Вовка повернулся спиной и побрел по коридору.

В комнате, когда-то такой мне знакомой, все переменилось. Начать хотя бы с того, что исчезли боксерские перчатки, висевшие над кроватью, и большая карта мира во всю стену. Мы так часто с Вовкой мечтали, как объедем вместе весь земной шар, – не забудем на своем пути ни одной страны, ни одного уголочка планеты, даже самого неисследованного…

– Ты боксом еще занимаешься? – осторожно спросил я, приметив, что на книжных полках прибавилось книг, и преимущественно учебников, что для Вовки вообще не характерно!

Вовка резко повернулся, вперившись в меня долгим испытующим взглядом: темно-карие глаза его, казалось, хотели прожечь во мне дырку.

– Чего надо, собственно? – спросил он незнакомым голосом.

Вглядываясь в темные зрачки его глаз, я вдруг понял, ощутил, почувствовал, что передо мной не Вовка. Это был чужой взгляд, абсолютно чужой.

– Я не твой друг Вовка, – как будто подтверждая, сказал он, и я ему сразу поверил.

А дальше я услышал совершенно невероятную историю. Что когда-то этого мальчишку, который сейчас стал Вовкой, звали Игорем, и он тоже встретил черного кота с ключом в зубах. И кот сам повел его за собой в подвал, мальчишка тоже проник через туман и совершил… превращение. Стал котом, а кот – Игорем. Три года ушло на то, чтобы понять, что надо отдать кому-то ключ, чтобы превратиться обратно в мальчишку. Но попытки были неудачными: выбранные котом «жертвы» не хотели лезть в подвал, как он ни пытался их завлечь, а раз даже унесли ключ с собой, и ему пришлось полгода караулить одну квартиру, прежде чем вернуть себе ключ… И тут неожиданно такое счастье: мы сами полезли в подвал.

– А где же… Вовка? – прошептал я, хотя и так уже догадался.

«Вовка» вздохнул.

– Он уже не сможет превратиться в меня… то есть в себя. Я сразу попробовал. Тот, кто стал мною, объяснил мне, что обратного превращения не происходит. И даже предложил побегать в противоположную сторону зеркального коридора. Почему-то ускорение для превращения происходит, если бежать именно так: человек в левую, а кот – в правую сторону.

– Послушай… а если бы я тоже пошел в правую сторону? – ужаснулся я.

Мы помолчали, думая о своем.

– А родители, что, ничего не заметили? – подумал я вслух.

– Заметили, – невесело усмехнулся «Вовка», – но списали всё на переходный возраст.

– Так надо же выручать Вовку! – сказал я решительно. – Ты должен вернуться туда…

– И опять стать котом? Копаться в мусорных баках? Нет уж! – Вовкины глаза сузились. – Кроме того, я же тебе говорил, обратное превращение невозможно. Дело тут в замедлении времени, я прочитал в учебнике по физике…

– В чем дело? – Физика не была моей сильной стороной.

– Есть такая штука – замедление времени, – терпеливо начал объяснять «Вовка». – Когда у одного (в нашем случае человека) время замедляется, а у другого (в нашем случае кота) убыстряется. Один видит, что у другого время течет быстрее, а другой, наоборот, наблюдает, что у первого время течет медленнее…

– Ну и?

– Я специально изучал этот вопрос, – сказал «Вовка», – то пространство само как часы: свет отражается от одного зеркала к другому за равный промежуток времени… ты знаешь, мне кажется, в этом зеркальном коридоре время остановлено или, вернее, замедлено.

– Но как же такое возможно?

– В том-то и дело, что невозможно, – глубокомысленно изрек ненастоящий Вовка, но сделал это совсем как настоящий…

– Понимаешь, – продолжил он, – в зеркальном коридоре как бы сдвигается ощущение реальности, то есть тебе казалось, что движутся кот и мальчишка, а на самом деле двигался сам коридор.

– Но я-то никуда не двигался?

«Вовка» окинул меня оценивающим взглядом.

– Ты уверен? – спросил он.

Конечно, я уже сомневался. А еще подумал, что буду больше времени уделять физике.

– Ну а обратно-то поменять их местами можно? – с надеждой спросил я.

– Нет. Время прошло, обратно его не вернешь. Его можно только замедлить или растянуть… – «Вовка» поднял брови, мол, как же ты не понимаешь? – Это, брат, теория относительности, – он многозначительно поднял вверх указательный палец. – Парадокс времени.

– Угу. – Я почти ничего не понял, и от этого мне стало еще тоскливее.

– Я думаю, – «Вовка» отвел глаза, – есть только один выход: ты должен привести какого-нибудь другого мальчишку и тем самым… э-э… спасти своего друга.

Я подавленно молчал.

– И еще… По-моему, превращение можно совершить лишь тогда, когда идет дождь или перед дождем… Наверное, это связано с тем, что атмосфера сильно разряжается, большая влажность, много озона выделяется…

…Гроза была страшной. А я бежал и бежал к знакомому переулку, громко шлепая по хлюпающим, бурлящим лужам, стараясь заглушить удары собственного сердца.

Увидел его сразу: мокрый жалкий комочек из черной слипшейся шерсти дрожал в подъезде возле негреющей батареи. Я встретился глазами с затравленным, безнадежным взглядом, как мне казалось, совсем человечьим…

Глубоко вздохнул, поднял взмокшего кота на руки, выдрал у него из зубов ключ и шагнул вместе с ним в подъезд.

Я знал, что надо сделать, и иначе поступить не мог. Старался не думать, что теперь придется добывать еду в мусорных баках…

– …Вот это подвальчик забабахали, да?! – восхитился рядом Вовка.

Я очнулся – из ушей будто вытащили вату. Огляделся.

Э, да мы же еще в подвале, – вон, моя рука держит ключ… Я только что вставил его в скважину и даже успел раз повернуть… Так это что, мне привиделось?

– Ну что же ты, давай, – поторопил меня Вовка, блестя глазами от любопытства.

– Не подходит, – сказал я ровным голосом, – и тут не подходит… застрял.

– Черт, – расстроился Вовка, – а я так надеялся… А ну-ка еще попробуй.

Я сделал вид, что стараюсь с усилием повернуть ключ, а потом резко вырвал его из скважины.

– Дай я, – протянул к нему руку Вовка, но я приложил палец к губам:

– Ш-ш… Слышишь, идет кто-то?!

Вовка замер.

– Надо выбираться, – я взял его за руку и решительно потащил к выходу.

Дождь уже прошел, посвежело, и в воздухе разлился густой аромат душистого теплого вечера.

Я размахнулся и закинул ключ далеко в кусты.

– Зачем?! – воскликнул Вовка, с тоскою проследив за его полетом.

Мне показалось, что в кустах мелькнула чья-то черная тень.

Кот?!

– Идем домой, волнуются небось…

– Ага, – легко согласился Вовка, – слушай, Мишка, а ты знаешь Ольку с соседнего двора? Симпатичная такая девчонка…

И мы, не торопясь, пошли по улице, все больше удаляясь от странного дома.

Я, конечно, думал, что ж это было: галлюцинация? Или время убыстрилось надолго, прокрутив мне картинку будущего, – что-то вроде предупреждения?

– Погоди, – я остановился и бегом бросился назад, к кустам.

– Послушай, кот! Пушок, Кузька, э, Игорь, ты приходи ко мне жить. – Я назвал адрес. – Блюдце молока у меня всегда найдется… Хорошо?

Кусты ответили молчанием.

– Эй, ты что там? – Вовка удивленно топтался на месте, и я бегом бросился к нему.

И мы пошли домой.

Из кустов, ломая ветки, выскочил крупный черный кот с большим ключом в зубах и, воровато оглядываясь, быстро затрусил к подъезду.