Рика Сорбус

Тише…

Легки весной надежд сплетенья:
Оттают души без зимы,
Дроздов восторженное пенье
Уймёт тревожные умы.
Но будут петь дрозды напрасно,
Когда ты громко-суетлив
И заглушаешь беспристрастно
Их незатейливый мотив.

Угрюмый друг, смотри на небо,
Не пропусти целебный май.
От жизни большего не требуй —
Весну лекарством принимай.
Бывает, сам сгущаешь тени,
Когда хандрит твоя душа,
Как ни круты судьбы ступени,
Живи смелей, но не спеша.

Живи смелей, но тише, тише…
Собой других не заглуши,
Кому ты дорог, тот услышит,
Мы так нуждаемся в тиши…
Легки весной надежд сплетенья —
Спаси весна от кутерьмы.
Дроздов восторженное пенье
Уйми тревожные умы…
Тише…

Последний луч

Ветер северный пахнет снегом
Из угрюмо спешащих туч.
Ты растерянно смотришь в небо,
Провожая последний луч.

Перемешаны быль и небыль,
Перепутаны «да» и «нет»,
Ты растерянно смотришь в небо,
Словно ждёшь от него ответ.

Только в небе теперь циклоны
Им, конечно же, всё равно,
Как случайных осколков тонны
Сложат чьей-то судьбы панно.

Вся реальность твоя случайна,
Как случаен судьбы вираж,
В память врежется луч прощальный,
Злой случайностью всех пропаж.

Ты зависим, и знаешь это,
От миллионов всего и всех,
Что ж от неба ты ждёшь ответа,
Словно небо украло смех…

Но быть может, быть может, души
Не бессильны в телах людей,
В этом мире случайной чуши
И случайных счастливых дней.

Ветер северный пахнет снегом
Из угрюмо спешащих туч.
Ты растерянно смотришь в Небо,
Призывая Последний Луч…

Моросит…

Тёплый дождь, как из сит, моросит, моросит,
С откровенно задумчивой ленью.
Воздух бисером капель мельчайших блестит
И дурманит цветущей сиренью.
Мир торжественно чист, мир улыбчиво тих,
Как бывает в мечте или в детстве…

И лишь тот, кто обманчивость эту постиг,
Надышаться спешит, наглядеться…

Ей всё кажется

Ты когда-то пел песни светлые
В мире солнечном, в море грёз,
Но какими-то злыми ветрами
Душу выстудил, и всерьёз.

От души твоей веет холодом,
Как от вечного января,
Без тепла её моришь голодом,
А моя горит рядом зря…

А моя горит – не остужена
Твоим холодом ледяным,
Ей всё кажется, что ты нужен мне —
И неласковым, и седым.

Ей всё кажется, заколдован ты,
И душа твоя в тёмном сне,
Позабывшая в жутком холоде
О тепле вдвоём, обо мне.

Ты когда-то пел песни светлые
В мире солнечном, где нет слёз,
Как спасти тебя, безответный мой,
Как вернуть тебя в море грёз…

О прозрачных западнях

Шальные мухи, люди и синицы,
Упорство без рассудка – ерунда,
Не стоит так безумно в окна биться —
За форточкой свобода без вреда.

Заблудшие, замрите на мгновенье,
У глупости девиз «не повезло»,
Ищите, а не бейтесь с диким рвеньем
О жёсткое, бездушное стекло…

А может, и не бред, что кто-то свыше
Вот так же наблюдает за тобой,
Как ты, с разбитым лбом,
Уже чуть дышишь,
Упорно занимаясь ерундой?

Прозрачна западня, но тем не краше…
Кто нам помог бы «форточки» искать…
Я так люблю спасать дурных букашек
И бережно на волю выпускать…

Разные

Жил человек с душой-зарёй,
У душ таких вся жизнь – забота,
Душа сияла – о-ё-ёй…
Но разве душу видит кто-то…

А что забота? Просто блажь,
Никто его не заставляет,
Не входит блажь в рабочий стаж,
Лишь бескорыстно утомляет.

А он спешил, а он светил,
Себя нисколько не жалея,
На всех душе хватало сил —
Когда ты нужен, жизнь милее.

Спешил к друзьям и не друзьям,
К соседям, кошкам, сбитой птице,
Прийти на помощь здесь и там —
Спасти, вмешаться, заступиться…

И не заметил, как слилась
Его заря с Небесным светом,
Душа без грусти вознеслась
В края, где пахнет вечным летом…

А без него узнали, вдруг,
Все души-тучи, души-ночи,
Как посерело все вокруг —
Никто не светит, не хлопочет…

Жил человек с душой-зарёй,
У душ таких вся жизнь – забота,
Душа сияла – о-ё-ёй…

Сияйте так же, обормоты…

Задумчивые люди

Задумчивые люди – фанаты тишины,
Как будто в Книгу Судеб, в себя погружены.

В толпе им не комфортно, где тесно – неуют,
Ни сауны, ни корты телесно не зовут.

Не страшно им во мраке с луной наедине,
Их любят все собаки, бездомные – вдвойне.

Быть может им привычно Вселенной слушать хор,
Там где-то Ключ Скрипичный и с нотами узор…

Там, где-то, сам Маэстро. Он так же молчалив…
Космический оркестр… Божественный мотив…

А может, окруженье рождает мыслей шквал:
Жестокость отношений плюс пошлый карнавал…

Задумчивые люди – фанаты тишины,
Как будто в Книгу Судеб, в себя погружены.

Скорбят ли о потерях, мечтают ли без сна,
Но никогда не верят, что жизнь всего одна.

Чёрный Ворон

Чёрный Ворон, зачем свою стаю
Ты с рассветом покинул опять,
Зачем к людям в селенье летаешь,
Или хочешь им что-то сказать?

В том селении знают и дети,
Что все Вороны – вестники бед,
По преданьям вы в вечном ответе
За свой голос и чёрный свой цвет.

Вот и лето сменилось на осень —
Пролегла золотая межа,
Твоё «каррр» род людской не выносит.
Что ж ты злишь их, над полем кружа?

Для чего, одинокий, как ветер,
Выбрал пост на вершине сосны,
Где все избы, сараи и клети,
Взору тёмному ясно видны?

Смотришь вниз ты и зло, и печально
Пока тьма не коснётся небес,
Лишь тогда с громким «карр», на прощанье,
Возвращаясь к сородичам в лес…

Ты нашёл его. Знаешь, кто нужен —
Помнишь в спину и помнишь в лицо.
Он сейчас в крайнем доме, недужен,
А вчера выходил на крыльцо.

Сочтены его дни, ждать недолго,
Хоть и весело жить довелось,
Но его погубила двухстволка
И шальная сердечная злость.

Не вернёшься сегодня ты в стаю,
Будешь каркать у дома, в саду,
И смотреть, как предсмертно шатаясь,
ВЫЙДЕТ ТОТ,
ЧТО СТРЕЛЯЛ
ПО ГНЕЗДУ.

Судьба дуэлянта

Вы правы, правы, дорогая моя Нэлли,
Давно уж нет во мне высокого огня,
И лишь искрит душа в уставшем этом теле,
Остатки жара жизнелюбия храня.

Насмешлив опыт дней отчаянно минувших —
Лежи и думай, не смыкая ночью глаз:
Раздует ветер перемен огонь уснувший,
Или загасит, как бывало много раз.

С судьбой играл я, на везенье уповая,
Повесой не был, ненавидел ложь и зло.
За правду бился и за честь, не уставая,
Везло в дуэлях, в остальном же – не везло.

Надежды лживы.
Помню, Вы меня корили,
Что слишком прям и не умею жить легко.
Смеётесь, Нэлли?
Не в моём, однако, стиле
Искать забавы, как для комнаты декор…

Когда смыкаются земных печалей звенья,
Не разомкнуть их цепь, не сбросить, хоть умри,
Бывает, так мне опостылит окруженье,
Хоть день деньской лишь с псом о жизни говори.

Вы очень молоды и, верно, ждёте счастья,
Как может пташка ждать живительный апрель,
А мне приснилось, что убьет меня князь Власьев,
И утром ждёт меня последняя дуэль.

Зовут Вас, Нэлли…
Кавалеры надоели?
Ну так гоните же их, весело браня!

Ну что ж, прощайте,
Мне готовиться к дуэли…
Что с Вами?
Вы так резко побледнели…

Что Вы сказали…
Что..
Вы любите…
Меня?

Пой, Летиция, пой…

Ты стоишь у окна, ничего не желая,
На озёрных глазах грёз застывший туман.
Бледно-жёлтый рассвет серость крыш заливает.
Он счастливей тебя – у рассветов есть план.

Снова ноет душа. Но совсем уже тихо.
Остывает твой чай. Остывает постель.
Убедили тебя: «Ты от бога портниха,
Ну а в операх петь – нереальная цель».

Нереальная цель… Они правы, бесспорно.
Поздно что-то менять. Муж со свадьбы, шутя,
Называет тебя «ненормальная Норма»,
И насмешки родни за спиной шелестят.

Хорошо что душа у тебя не плаксива.
Лишь поноет слегка, и её словно нет.
Потускнела мечта спеть на бис «Casta Diva»,