«Дождь толчет следы прохожих…»

 
Дождь толчет следы прохожих
В ступке старого асфальта,
Вот еще один день прожит,
Канул в вечность, ну а завтра
Солнце жадными лучами
Мутных луж осушит плошки,
И увижу я случайно
В том повадки рыжей кошки,
Будет жмуриться до ночи —
То игриво, то устало,
Незаметно, между прочим,
Жизнь на день короче стала,
Много видела прохожих
Та дорога из асфальта.
Жизнь цени! Случиться может —
Не для всех наступит завтра…
 

«Я прикинусь сибирским валенком…»

 
Я прикинусь сибирским валенком,
Когда ветер слезой из глаз,
Когда знаешь всё о проталинках,
Но по горло в снегу увяз,
Я приду, коль запахнет жареным:
Теплый валенок в жгучий снег,
У своей судьбы на экзаменах
И с надеждою на успех.
Мимо пусть каблучки все модные:
От мороза покруче дрожь.
Ведь зима такая холодная,
Как без валенок ты живешь?
Я прикинусь сибирским валенком,
И Господь мне простит тот грех,
Ты же сразу поймешь, не маленький:
Для тебя я теплее всех.
 

«Сложились звезды не про нас…»

 
Сложились звезды не про нас,
Тобой я не целована,
В цветы не прячу радость глаз —
Я с грустью окольцована,
Но попрошу случайность я
На подвиг изготовиться
И подтянуть к нам радость дня,
Где сможем познакомиться,
Ведь звезды, звезды далеко,
Не сразу и дотянутся,
И это, скажем, не легко,
А в жизни все случается,
Столкнемся мы в толпе с тобой,
Как будто на тропиночке,
Махнут нам звезды вслед рукой:
«Живите, половиночки!»
 

«Прощаю жизнь за все ее подставы…»

 
Прощаю жизнь за все ее подставы.
За все трамваи, что застряли в пробках,
За все надежды, павшие в обманы,
За ерунду в подарочных коробках,
За Новый год под одеялом теплым,
За кошелек, обиженный грошами,
За то, что в дождь я до костей промокла.
За кошку, пробежавшую меж нами,
За те цветы, что в магазине вяли,
За то, что слишком поздно гасла люстра,
За то, что поддавалась я печали,
За то, что притворялась я искусно.
За зеркало, разбитое бедою,
За шелк иллюзий и подружек козни,
За все, что не случилося со мною,
За то, что начинать от печки поздно.
 Прощаю? Нет! Ее благодарю,
 Ведь трудный вечер находил зарю,
 И каждый день, даруя солнца свет,
 Мне слал урок, надеясь на ответ.
 

«Коварная зима двадцать второго года…»

 
Коварная зима двадцать второго года
Из тайных закромов метели извлекла,
А может, у нее теперь такая мода —
Крутить хвостом снегов аж с ночи до утра…
И Питер утонул в снегах непроходимых,
Машины замело. Кто может откопать?
И тащимся в метро, а путь по снегу длинный,
А дворник заболел или решил удрать.
И каждый день растут сугробы-великаны,
Дорогу перейти, себя преодолев,
Наверно, смог бы конь, а мы, как тараканы,
Пытаемся ползти чрез снежный беспредел.
 

«Прогневались Боги, забили тревогу…»

 
Прогневались Боги, забили тревогу,
Что люди всесильны, а сильным – дорогу,
И в гневе людей естество разделили,
Чтоб люди страдали и слабыми были,
Чтоб люди искали друг друга по свету,
И песенка счастья, увы, была спета,
Растеряны люди. Олимп процветает,
Найти половинку непросто бывает…
 

«Мне в августе бывает очень грустно…»

 
 Мне в августе бывает очень грустно:
 Уходит лето, стали блекнуть краски,
 И не заменят солнце бра и люстра,
 И щеки помнят дней морозных ласки,
 А если жизнь по елочкам считать —
 Немного мне осталось наряжать.
 

«На племени мужском поставив крест…»

 
 На племени мужском поставив крест
 (Он ни от «фонаря» иль сумасбродства,
 От опыта житейского, как есть):
 В нем не найдя плеча и благородства,
 Посетовав на звезды и судьбу,
 На время, что устои разболтало.
 На чувства нацепила я узду,
 Встречать и расставаться так устала,
 Что погрузившись в тайны бытия,
 В души задачи – зажила не хуже,
 И вроде убедила себя я,
 Что в этой жизни мне покой лишь нужен.
 Но я ошиблась – впрочем, как всегда,
 Как многие из вас, рисуя планы,
 Ты в моем сердце вспыхнул, как звезда.
 И убежденья канули в туманы.
 И отступили тайны бытия,
 Иль, может быть, вдруг приоткрыли дверцу,
 Качнулась в мою сторону земля,
 И к звездам полетело мое сердце,
 

«Война и мир, быть иль не быть…»

 
Война и мир, быть иль не быть,
Граница меж тонка, как нить.
И мир, израненный войной,
Придет на землю, но больной.
Войне конец, а горю – нет.
Война оставит горький след.
В сердцах живых утраты боль,
А на щеках о павших соль.
О Господи, ну как же так,
Зачем из мрака снова в мрак?
История дает ответ:
Вот так устроен белый свет —
Лишь только мир в себя придет,
Вновь Каин в руки нож возьмет.
 

«Как нелегко убить в себе дракона…»

 
Как нелегко убить в себе дракона!
Похоже, он во мне живет законно,
Присутствием своим наводит страх.
И тот дракон о многих головах,
Большая самая зовется Лень —
Она меня преследует весь день,
Сжигает напрочь все мои потуги,
Она набилась в лучшие подруги
И подчинила жизнь мою и плоть,
Кричу, отчаясь: «Помоги, Господь!»
 

«Как много Золушек тоскует на Руси…»

 
Как много Золушек тоскует на Руси,
А принцев нет, да, принцев нет в помине,
Ищи в сетях иль у друзей спроси,
Жить нелегко всей женской половине:
Хоть каждый день теряй свой башмачок —
Принц не придет. И даже мужичок
Не станет свою Золушку искать,
Одни затраты – туфельки терять.
Надели наши Золушки кроссовки
И едут за границу на тусовки,
Надеются на теплых берегах
Найти Его – на риск или на страх.
Не всю же жизнь перебирать горох!
И едут Золушки. Спаси их Бог!
 

«Кормлю депрессию конфетами…»

 
Кормлю депрессию конфетами:
Она сластена еще та,
А я с утра, полураздетая,
Драконю фантики у рта,
И надо мной уже хозяйкою,
Она глумится: «Тортик дай!»
И скачет радостною зайкою —
Мол, в платье тесное влезай!
А мне, увы, совсем не весело,
На талии замкнулся круг,
И нос уныло я повесила,
И фантики лежат вокруг…
 

«Одиночество прими ты как подарок…»

 
 Одиночество прими ты как подарок,
 Как урок для тела и души,
 Под свечи трепещущей огарок
 Жаловаться Богу не спеши.
 На скрижалях твоего рожденья
 Пишется души нелегкий путь,
 Но в твоих руках его свершенье,
 Будь его достойным, просто будь
 В этом мире человеком классным,
 Чтоб глядеть без страха в небеса.
 Жизнь – она сурова, но прекрасна!
 Верь, словно ребенок, в чудеса.
 Одиночество имеет плюсы:
 Остается время для души,
 Да, порой бывает очень грустно,
 Ты читай, вяжи или пляши.
 Хуже, коль в семье вы одиноки,
 Когда сердце стонет от обид,
 Да, увы, не новы эти строки,
 Но читай, когда душа болит…
 

«Я для себя, любимой, в шелка себя одену…»

 
 Я для себя, любимой, в шелка себя одену
 И Афродитой юной в кровать нырну из пены,
 Салоны и салаты во имя и на благо,
 И без улыбки счастья не сделаю и шага,
 Не для тебя, прохожий, я выгляжу потрясно,
 А для себя – красивой или, точнее, классной.
Но от себя, любимой, скрывать совсем негоже:
Мне не хватает счастья, оно в тебе, прохожий.
Ведь человек не может быть счастлив в одиночку,
А дальше – запятая, ошиблась, ставя точку…
 

«Тянулась осень к холодам…»

 
Тянулась осень к холодам
Печальным клином журавлиным,
И дождь сулил печали нам
За чашкой чая – вечер длинный,
И теплый шарф из сундука
Пора достать, коль вы связали,
В перчатку прячется рука
В час расставаний на вокзале,
Мы, как на ветке кольцевой,
Свой проживаем путь земной.
Но есть отличье от кольца —
Оно в наличии конца.
Сойдем на станции своей,
Кольцо прервав ночей и дней.
 

«Под мантры дождя сплю особенно сладко…»

 
Под мантры дождя сплю особенно сладко,
Пусть утро настало, то встать мне не повод,
Пусть кофе сварили и ждет шоколадка.
Бегите, спешите, кто нужен, кто молод,
А мне уже можно поспать до обеда,
Всё вроде «в законе»: свое оттрубила,
Законы вселенной – беда иль победа,
Но вот про будильник я напрочь забыла,
Под мантры дождя сплю особенно сладко,
Но дождь утихает. А я не при деле:
Не радует кофе, лежит шоколадка,
А я… я не знаю, какой день недели!
И мантру тоска уж заводит привычно,
И грустно и пусто – закон не исправить,
Шепчу: «Отцепись! У меня все отлично,
Всему свое время. А крест рано ставить…»
 

«О чем мечтает юная фанатка…»

 
О чем мечтает юная фанатка,
На фото глядя своего кумира?
Любить всю жизнь, страдать от тайны сладкой
Или за ним летать по карте мира,
Дарить цветы, рукой касаясь страстной
Его руки хотя бы на мгновенье,
Стремиться стать единственной, прекрасной,
Пред Богом опускаться на колени,
Искать в сетях его все проявленья,
Смотреть с надеждой на окно и двери,
Или в судьбу обманчивую верить.
К другим фанаткам проявив терпенье.
А, может, просто справиться с собой
И стать хорошей мамой и женой —
Пусть не ему, похожему чуть-чуть,
Тем успокоить трепетную грудь.
Ну а пока безумные мечты
В душе наводят зыбкие мосты.
 

Ирина Новосёлова

Ангел мой

 
Как избежать мне прошлой суеты
Навязчивой и неразлучной
И не ругать людской молвы
За их притворство и сочувствие?..
Тепло души идёт в груди,
Приятный аромат от тела.
«Мой ангел, ты меня веди,
Чтоб я всегда была у дела.
Сильней мне дай диапазон!» —
Прошу невидимые силы.
Влечёт неутомимый зов,
Где места нет усталости ворчливой.
Устами дружбы
Может быть любовь.
Занять свой пост
В душе молчанием.
Изгнать завистливую фальшь
И вдохновлять святым венчанием.
 

Фотоальбом

 
Вспомнилось смешное, прошлые события.
Заходите в гости навестить друзей.
И ключами счастья юность поднимая,
Добрыми речками отворяем дверь.
 
 
Альбом фотографий ляжет на колени.
Есть хороший повод сверить судьбы ход.
Гнёзда-семьи свили, что смогли – нажили.
Главное, что дружбы сохранён оплот.
 
 
В СССР родились, тем же и гордились.
О любви, о Родине песни говорят.
Верили, дружили, честью дорожили.
Всех объединяет устремлённый взгляд.
 
 
Каждому дорога нелегко давалась.
Что-то потеряли, что-то обрели.
Молодость святая нагоняет годы,
Преодолевая сложные пути.