О. Е. ЭТИНГОФ1
O. E. ETINHOF
Аннотация. Во всех фресках рубежа XI–XII вв. из Киева, Зарубского монастыря, Переяславля Южного, Остра, Суздаля и Смоленска встречаются единообразные орнаменты, декоративные элементы и проч. Мастера, входившие в состав разных артелей, следовали общепринятым нормам украшения храмов. Из Киева заказчик церкви Благовещения на Городище князь Мстислав Владимирович мог получить артель живописцев, унаследованную (?) от деда, Всеволода Ярославича, либо от княжившего там Святополка Изяславича, либо, скорее, из мастерских Киево-Печерского монастыря. Выходцем из этой обители был и новгородский епископ Никита, заказчик поновления Софийского собора в Новгороде. С точки зрения принадлежности аристократическому направлению росписи Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве сопоставимы с новгородскими. Cреди доступных фрагментов наибольшую близость к новгородской живописи обнаруживают фрески из Большого храма Зарубского монастыря, что находит подтверждение и в анализах штукатурки. Нельзя исключить миграции артели в Новгород из Переяславля, где княжил отец Мстислава Владимир Мономах, а также ее путь не прямо из Южной Руси, но через Смоленск.
Ключевые слова: домонгольская Русь, художественный центр, Новгород, Рюриково Городище, церковь Благовещения, раскопки, фрески, артель мастеров, художник.
Abstract. In the frescoes about the year 1100 in Kiev, Zarubsky Monastery, Pereiaslav-Khmelnytskyi, Oster, Suzdal, Smolensk there are uniform ornaments, decorative elements, etc. Painters in different artistic teams followed the generally accepted norms of church decoration. Is it possible to find the origins of the painting style of the team that worked in the Church of the Annunciation on the Rurik’s Hillfort and in St. Sophia Cathedral in Novgorod in the preserved monuments of other centers? The customer of the Church of the Annunciation, Prince Mstislav Vladimirovich, could get a painters’ team from Kiev inherited (?) from his grandfather, Vsevolod Yaroslavich, or from Sviatopolk Iziaslavich, who reigned there, or, rather, from the workshops of the Kiev Monastery of the Caves. Novgorod Bishop Nikita, the customer of the renovation of St. Sophia Cathedral in Novgorod, was also a newcomer from this monastery. The painting of the St. Michael’s Golden-Domed Monastery in Kiev is comparable to the Novgorod ones from the point of view of belonging to the aristocratic trend. The closest proximity to the Novgorod frescoes among the accessible fragments is found among the paintings from the Great Cathedral of the Zarubsky Monastery, which is confirmed in the analysis of the plaster. It is not yet possible also to exclude the migration of the team to Novgorod from Pereiaslav-Khmelnytskyi, where the father of Mstislav Vladimir Monomakh reigned as well as her path not directly from Southern Russia, but through Smolensk.
Keywords: pre-Mongol Rus’, artistic center, Novgorod, Rurik‘s Hillfort, church of Annunciation, excavations, murals, team of artists, painter.
Новгородская первая летопись сообщает о закладке церкви Благовещения на Рюриковом Городище в 1103 г. князем Мстиславом Владимировичем2. В других летописях встречаются и более ранние даты: 1099 и 1102 гг.3 Исследователи предполагают связь закладки церкви на Городище с рождением Всеволода Мстиславича и относят это событие ко времени после 1097 г.
В 1934 и в 1966–1970 гг. были проведены раскопки памятника М. К. Каргером4. В этой церкви впервые в Новгороде был реализован южнорусский тип шестистолпного храма. В ходе раскопок были найдены фрагменты фресок и мозаичные полы из поливных плиток, аналогичных киевской керамике XI–XII вв. В 2000 г., 2012 г и особенно в 2016–2017 гг. Вл. В. Седовым были предприняты новые раскопки памятника, в том числе в восточной части церкви XII в.5. Обнаружен слой развала XII в. и многие тысячи обломков первоначальных фресок. Все находки переданы в Центр реставрации монументальной живописи НГОМЗ.
В северной апсиде хорошо сохранились фрагменты двух регистров декорации цокольной зоны: верхнего с орнаментом в виде ступенчатых крестов и медальоном в центре и нижнего с полилитией разных цветов и узоров, в том числе с напылением. Другой крупный кусок штукатурки из той же апсиды содержит растительный орнамент: стебель с почкой и пальметтой. Там же найдены фрагменты вертикально расположенной серой виноградной лозы. Кроме того, обнаружено множество различных растительных и геометрических орнаментов, складок драпировок, чешуек доспехов и проч. Во многих орнаментах преобладает рисунок красной охрой по желтому фону. Имеются и чешуйки кирас, намеченные голубым абрисом.
Благодаря собиранию фрагментов реставраторами, можно судить и об изображениях нижнего регистра северной апсиды над цокольной зоной. Читаются стопы ног стоящих фигур, сохранились драпировки облачений апостолов. В центральной и северной апсидах найдены фрагменты ангельских крыльев крупного масштаба и фрагменты маленьких головки и крыла. В алтарной зоне могли разлететься куски образов архангела Гавриила из Благовещения, архангелов из купола, скуфьи или барабана, из конхи центральной апсиды или из Евхаристии.
Размеры многочисленных осколков с изображением ликов, рук и пальцев не превышают 20 см. Основным приемом личного письма был бессанкирный. Имеются притенения разных цветов, присутствует киноварная подрумянка, света белильные и разбеленных охр, проложенные как корпусными мазками, так и прозрачными лессировками. На нескольких фрагментах встречается письмо по темной подкладке красной охры. Колорит богатый, звучный. Рисунок цветной, но мягкий, сглаженный, он не форсирован и почти неотделим от живописи. Во всех находках просматривается голубец высокого качества, в основном, проложенный по рефти (?).
Преобладает живопись многослойная, выполненная раздельными пастозными мазками. Мазки в этом типе письма контрастно сопоставлены, иногда с дополнительными цветами. Есть группа фрагментов с многослойной, но сплавленной и мягкой манерой личного письма, где границы цветовых пятен и лессировок едва различимы. В третьей группе преобладают сплавленные тонкие слои светлых охр и лишь несколько акцентов других цветов. Во фрагментах, где подкладкой служит темная красная охра, она определяет общий колорит, это четвертая группа. Цветовые пятна моделируют рельеф, головам и ликам придается пластическое качество. Глаза трактованы однотипно: скошенный взгляд с ярким белком в форме полумесяца и черными или синими радужками. Редкая звучность, богатство колорита, пластика, подвижность ракурсов и взглядов, живость выражения ликов придают росписи классицистический характер. Это живопись чрезвычайно высокого класса, что соответствовало княжескому заказу придворной церкви рода Мономаховичей. Фрагменты фресок с Городища демонстрируют принадлежность памятника аристократическому направлению византийской и домонгольской живописи6.
Мы не располагаем данными источников о дате завершения декорации церкви Благовещения. Согласно П. А. Раппопорту, строительство храмов в домонгольский период длилось 4–5 лет7. Н. В. Новоселов и Д. Г. Хрусталев считают, что возведение церкви на Городище продлилось 3–4 года8. Характер стиля росписи может свидетельствовать о ранней дате декорации церкви Благовещения. Датировка Л. И. Лифшица 1107–1109 гг. пока представляется предпочтительной9. (Т. Ю. Царевская датировала росписи церкви Благовещения после 1109–1117 гг. 10) Однако, учитывая расхождения в летописях по поводу даты закладки храма, ее предполагаемую связь с рождением Всеволода и близость стиля фресок памятникам последней четверти XI в., нельзя исключить еще более ранней датировки как строительства, так и декорации церкви.
Не претендуя на полноту, попытаемся предварительно систематизировать отрывочную информацию о живописных памятниках Руси около 1100 г.
Прежде всего, необходимо обратиться к памятникам, связанным с Новгородом. Показательно сопоставление фрагментов фресок церкви Благовещения с миниатюрами Мстиславова евангелия, ГИМ, Син. 1203, предположительно, созданного для той же церкви до 1117 г. За создание рукописи в Киеве либо киевскими мастерами в Новгороде высказывалось большинство исследователей11. Согласно В. Л. Янину, появление скриптория в Новгороде относится лишь к концу XI в. 12. В новгородском скриптории в это время вряд ли сформировалась артель местных художников высокого класса, мастера могли быть призваны из Киева епископом Никитой около 1096 г. В трактовке голов и ликов евангелистов Мстиславова евангелия проявились классицистические тенденции. Маловероятно, что миниатюры мог выполнить новгородский мастер. Эти миниатюры обнаруживают поразительную близость фрескам Городища.
В каменном строительстве Новгорода был перерыв после строительства Софийского собора вплоть до начала XII в., не было работ по монументальной декорации храмов. Местная артель фрескистов в Новгороде, как и в скриптории, не могла еще сформироваться к этому времени, мастеров монументалистов также должны были призвать из Южной Руси. Можно предварительно сопоставить фрагменты Благовещенской росписи с фресками Софийского собора в Новгороде 1108– 1109 гг. Крестовидный орнамент встречался в росписях Софийского собора (в том числе на неопубликованном фрагменте из Рождественского придела)13. Росписи церкви Благовещения и Софийского собора почти синхронны по времени создания, очевидны общие живописные приемы. Однако колорит в сохранившихся частях Софийских фресок строится иначе: он сдержанный, аскетичный, лишен сопоставлений дополнительных цветов, местами тяготеет к монохромности. Наиболее правдоподобным объяснением различия может быть разница характера заказа. Церковь Благовещения возводилась как часть княжеской резиденции, ее заказчиком был князь, заказчиком Софийского собора был епископ Никита. Л. И. Лифшиц даже допускал наличие в Новгороде двух артелей, княжеской и владычной14. Это маловероятно, исходя из предполагаемого количества единичных строительных артелей в домонгольской Руси15. Скорее всего, в начале XII в. оба храма Новгорода могла расписывать одна артель, однако с учетом их разных функций.
Т. Ю. Царевская приписывала фрески собора Св. Софии и Благовещенской церкви одной артели из Киева16. Л. И. Лифшиц полагал, что Мстислав получил артель от отца, Владимира Мономаха, который княжил в Переяславле Южном с 1094 по 1113 гг. 17 Мстислав мог призвать в Новгород артель как из Киева, так и из Переяславля. Возможно ли найти истоки стиля городищенской живописи в сохранившихся памятниках этих или других центров? На основании анализа плинфы Д. Д. Елшин полагает, что в Новгороде в начале XII в. работала киевская, а не переяславская строительная артель18.
Если анализ плинфы дает надежные результаты атрибуции определенному центру и даже артели, то с фресковыми фрагментами ситуация гораздо сложнее. Как справедливо отмечал П. А. Раппопорт, фрескисты не входили в состав строительных артелей, а имели автономную организацию19. Мы не знаем ни количества артелей живописцев, работавших в этот период на Руси, ни надежных данных об их миграции. Нельзя исключить, что строители и художники могли происходить из разных центров. Можно лишь сопоставлять крайне скудные и отрывочные данные о самих росписях. Анализы штукатурки также полезны, однако фиксация разницы состава теста не может быть достаточным фактором в определении артели и мастеров. В одном памятнике иногда фиксируется несколько видов штукатурки. Вновь не претендуя на полноту, предлагаем предварительные наблюдения по этому поводу.
Плодотворно сопоставить лики из церкви Благовещения с миниатюрами Кодекса Гертруды, Чивидале, Археологический музей, cod. CXXXVI, 1078–1086 гг., выполненными в Киеве20. Оба основных типа личного письма, и пастозного, и сплавленного, находят параллели в киевских миниатюрах. Крестовидный орнамент, аналогичный городищенскому, использован в этой рукописи в двух вариантах: и с медальонами в центре, и с квадратами.
Заказчиком Выдубицкого монастыря в Киеве был дед Мстислава, Всеволод Ярославич. На южной стене нартекса Михайловского собора раскрыты фрагменты росписей с изображением Страшного суда, к сожалению, сохранилась подкладка росписи, а верхние слои в основном утрачены21. Насколько можно судить при таком состоянии красочного слоя, фрески отличаются от новгородских фрагментов колоритом: использована ограниченная цветовая гамма, тяготеющая к монохромности. В этой декорации монастырского храма (несмотря на княжеский заказ) был также избран тип аскетического направления. Вместе с тем, в росписях Михайловского собора и Благовещенской церкви много общего, несмотря на различия в колорите, связанные с разными функциями храмов (монастырского и части княжеской резиденции). Сходны свободная манера живописи, света, нанесенные несплавленными мазками, типы ликов и проч. В декорации откосов окон Михайловского собора есть растительный орнамент с почками, близкий находкам в Благовещенской церкви.
М. К. Каргером были найдены фрагменты фресок конца XI в. в руинах храма усадьбы Художественного института, на нескольких из них есть изображения ликов22. Живопись жидкая, легкая, местами просвечивает штукатурка. Е. Ю. Медникова и А. Н. Егорьков насчитали на фрагментах, хранившихся в ИИМК, от одного до трех слоев живописи23. Подкладка в личном письме преимущественно холодного тона. Благодаря этому светлые охры приобретают сероватый оттенок. По фрагменту с юношеским ликом очевидно, что живопись была очень высокого качества. Однако простая техника письма и сдержанность колорита свидетельствует об ее принадлежности аскетическому направлению. Представляется верным отнести оба киевских памятника конца XI в. к монашескому стилистическому кругу. Маловероятно, что художники, работавшие в церкви Благовещения на Городище, происходили из тех же артелей, что и мастера этих храмов.
Около 1113 г., созданы роскошные мозаики и росписи собора Михайловского Златоверхого монастыря, заказчиком которого был князь Святополк Изяславич24. В сохранившихся фрагментах росписи аристократического направления можно обнаружить больше приемов сочной живописи, сходных с новгородскими фрагментами. Во фресках храма есть и крестовидный орнамент с медальонами в центре. В. Л. Янин допускал, что Мстислав был вассалом Святополка, а это не исключает призвания в Новгород артели от киевского князя25. Однако о его ктиторской деятельности до закладки Михайловского Златоверхого монастыря в 1108 г. ничего не известно.
Можно попытаться сопоставить с новгородскими фрагментами декорацию церкви Спаса на Берестове в Киеве, выполненную несколько позже, при киевском княжении Владимира Мономаха, после 1113 г.26 Стилистического тождества памятников нет, скорее эта киевская живопись также связана с аскетической струей. Очевидно, роспись выполнена мастерами Киево-Печерского монастыря.
Есть и другие скудные археологические и реставрационные данные по двум росписям Киево-Печерского монастыря начала XII в., по Троицкой надвратной церкви и «Трапезной», обе построены около 1108 г. К сожалению, никакой информации по стилю фресок этих храмов нет. При реставрации масляных росписей Троицкой церкви XVIII в. реставратор А. И. Марампольский произвел зондажные исследования в алтарных апсидах и на стенах трансепта, им обнаружено до 100 м кв штукатурки XII в. А. Ю. Кондратюк на основании реставрационного отчета упоминает охру, черную, серую, голубую краски27. Состояние живописи не выяснено, росписи не раскрыты. Фотографии зондов не публиковались.
Печерскую «Трапезную» копали В. А. Харламов и Г. Ю. Ивакин28. Обнаружено сотни три штукатурных фрагментов, изображений на них не было, преимущественно однотонная окраска разных цветов, в том числе и голубая (значит лицевые изображения были). Как (устно) сообщает Ю. А. Коренюк, он травил штукатурку кислотой, обнаружил там много мелкодисперсной цемянки из пережженной плинфы. Наличие цемянки в штукатурке «Трапезной» подтверждают Е. Ю. Медникова и ее соавторы29.
Епископ Никита, заказчик работ в Софийском соборе, поставленный в Новгород в 1096 г., был выходцем из Киево-Печерского монастыря. Мастера артели, работавшей в двух новгородских храмах, возможно, также были призваны из Печерской обители. К сожалению, на стилистическом уровне доказать это пока (?) невозможно. Вероятно, некоторое «запаздывание» стиля росписей на Городище и ориентация на приемы, характерные для памятников конца XI в. было связано с тем, что эта артель наследовала традиции константинопольских мастеров, прибывших в Киев в 1080-е годы в Киево-Печерский монастырь, согласно Киево-Печерскому Патерику.
Е. Ю. Медникова и А. Н. Егорьков отмечают в штукатурке Благовещенской церкви в Новгороде малое количество цемянки и видят сходство состава теста с южно-русскими памятниками, но не с храмами Печерского монастыря, а с другой группой построек: церковью на Вознесенском спуске и Киеве и Большим храмом Зарубского монастыря (на основании находок М. К. Каргера 1949 г.)30. В 2000 г. при раскопках В. А. Петрашенко также были найдены фрагменты фресок этого храма31. Л. И. Виногродская и В. А. Петрашенко отмечают близость состава штукатурки Большого храма Зарубского монастыря Борисоглебской церкви в Вышгороде, а технологию ее изготовления – черниговским памятникам. Возможно, что артель фрескистов, работавшая в этом храме, происходила из Киева.
По скудно сохранившимся фресковым фрагментам из церкви на Вознесенском спуске в Киеве делать какие-либо выводы почти невозможно. Зато фрагменты из Большого храма Зарубского монастыря конца XI – начала XII в. чрезвычайно полезны в контексте сопоставлений с новгородскими фресками. В НГОМЗ хранятся три фрагмента личного письма (пальцев руки, двух частей ликов средовеков: со лбом и бровью и с темными волосами), о них же имеются записи с рисунками в полевом дневнике раскопок М. К. Каргера, где говорится, что они были найдены 9 и 19 августа, части ликов в кв. К1832. Им свойственна плотная, корпусная пастозная живопись, сопоставимая с росписью церкви Благовещения на Городище. В собраниях НГОМЗ и ГЭ имеются фрагменты крестовидного орнамента с медальонами в центре33, полилития с мелким напылением, чешуйки от доспехов (?), написанные красной охрой по желтому фону, геометрический и растительный орнаменты, также нанесенные красной охрой по желтому тону или по неокрашенной штукатурке. Масштаб и трактовка крестовидного орнамента очень близки новгородским фрагментам фресок, сходны и другие орнаменты.
Согласно принятой классификации, постройки Зарубского монастыря рассматриваются в рамках Киевской земли34. Однако исследование плинфы храма показало ее идентичность переяславским постройкам конца XI в.35 Д. Д. Елшин справедливо полагает, что идея о двух самостоятельных строительных школах, киевской и переяславской, вызывает серьезные сомнения36. Как мы видели анализ штукатурки скорее указывает на киевское происхождение монументалистов.
Мы имеем скудные сведения о фресках Переяславля Южного, где с 1094 по 1113 г. княжил Владимир Мономах. Нельзя исключить возможности призвания артели живописцев в Новгород для работ в Благовещенской церкви от него. Единственный сохранившийся монументальный ансамбль, который относят к Переяславскому кругу – росписи Михайловской церкви (Юрьевой божницы) в Остре37. Заказчиком церкви был Владимир Мономах, ее основание относят к 1098 г., а росписи к началу XII в. Д. Д. Елшин на основании анализа плинфы полагает, что в постройке участвовали как переяславские, так и черниговские мастера38
О проекте
О подписке