6 Глава

Вера

– Я могу зайти позже, – предлагаю я, чувствуя как от перекрестного взгляда Тимура, который встал со своего кресла и теперь возвышается надо мной, и его сестры мне становится не по себе.

– А я уже ухожу! – жизнерадостно заявляет Айза. – У меня от больниц чесотка начинается. Этот запах, знаете… На семью одного врача более чем достаточно.

Сморщив точеный носик, она клюет Шахова в щеку и, помахав мне на прощание, выходит из кабинета.

Тихий щелчок. Дверь за ней закрывается, отрезая меня и Тимура от остального мира.

Секунд десять мы молча смотрим друг на друга, словно противники на ринге. Взгляд Тимура с каким-то новым интересом скользит по мне: задерживается на губах, скатывается вниз по шее к груди, застывает на долю секунды на животе и бедрах, быстро проходит по ногам и в том же ритме – обратно.

Я в своей обычной рабочей униформе, но там, где его взгляд касается моего тела, все пылает. Это просто нелепо, что я все еще так реагирую на него. Почему, черт возьми?!

– Значит, Рогов? – тон Шахова с делового, которым он встретил меня несколько минут назад, сменяется на вкрадчивый, а взгляд становится тяжелым – у меня от него по спине и плечам рассыпаются мурашки.

Он всерьез об этом спрашивает? Об Олеге и моих отношениях с ним? По какому праву?

– Значит, моя личная жизнь – это не ваше дело, Тимур Юрьевич, – отрезаю я, демонстративно задирая подбородок. – Если у вас все – я пойду.

– У меня не все, – возражает Шахов напряженно. Почему-то мне кажется, что он зол. Причем, не на меня, а на самого себя. Жалеет, что затеял этот разговор? – Присядьте.

– Мне удобно постоять.

Тимур усмехается, обходит свой стол и усаживается в кресло.

– В ногах правды нет, Вера Игоревна.

Я игнорирую эту фразу и остаюсь стоять. Просто потому что, но удовлетворения мне это не приносит. Вроде бы, теперь смотрю на Шахова сверху вниз, но преимущества не ощущаю. В компании Тимура я всегда чувствую себя маленькой и никчемной.

– Что ж, – начинает он спокойно. – У меня есть ощущение, что мы не с того начали наше общение, Вера.

На этот раз он сознательно называет меня по имени, делает на этом упор интонацией и даже вскидывает брови, будто ждёт, что я стану возражать и настаивать на формальном общении.

Я упорно молчу. Не понимаю, к чему он клонит, поэтому и реакцию придерживаю. В прошлом я была с ним чересчур открытой – не играла, не таилась, а он прошел по моим чувствам как танк. Больше я этого не допущу.

– Вы стали хорошим врачом за последние годы. Впрочем, я знал, что так будет. И все же, мне приятно видеть, каких успехов вы достигли, – после этих слов Тимур делает паузу.

Опять выжидает. Я хочу огрызнуться, но почему-то не могу. Чертовщина какая-то, но мне будто приятно, что Шахов сказал, что я хороший врач. Раньше он очень редко раздавал комплименты, а если и случалось, то только тем, кто действительно заслуживает.

– Я бы не хотел, чтобы прошлое вставало на пути нашего общения в настоящем, Вера, – продолжает Тимур. – Вы хороший хирург. Ценный сотрудник для клиники. Я ваш руководитель. Я рассчитываю, что мы сможем работать бок-о-бок, делая это на благо пациентов. Я не допущу конфликтов на работе.

– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, Тимур Юрьевич, – отвечаю в тон ему, сохраняя внешнее спокойствие. – Что заставляет вас думать, будто я собираюсь конфликтовать с вами? У меня нет причин для этого. Прошлое осталось в прошлом. У каждого из нас своя жизнь. К тому же, не думаю, что мы так уж часто будем работать с вами вместе. У вас широкий круг обязанностей, а я просто врач.

– Я не собираюсь бросать практику несмотря на административную работу, – говорит Шахов, будто предупреждает, что я зря думаю, будто он собирается просиживать свои штаны в кабинете, пока другие спасают жизни.

– В сутках только 24 часа, Тимур Юрьевич, – напоминаю я. – Я могу идти?

Не дожидаясь ответа, я разворачиваюсь, чтобы уйти. Нахождение с ним в замкнутом пространстве начинает действовать мне на нервы. Я… Да не знаю, что я. Я просто хочу убраться подальше от Тимура и перевести дух до того, как начнется рабочий день. У меня операция через пару часов, мне нужно взять себя в руки.

– Вера… – мое имя на его губах, произнесенное тихим голосом.

Я застываю, не в силах ни уйти, ни обернуться.

Тимур встает со своего кресла. Я не вижу этого, но слышу скрип кожи и рокот колесиков по паркету, а потом и его приближающиеся шаги.

Он останавливается за моей спиной. Так близко, что его запах заполняет мои легкие, а от горячего дыхания волоски на моем затылке становятся дыбом.

– Пять лет назад… Я был неправ. Нам надо было поговорить до моего отъезда. Расставить точки над “i”. И расстаться по человечески, а не на пороге моей съемной квартиры. Извини меня. Я знаю, что обидел…

Тяжелый вздох. Я на нервах. Почти жду, что сейчас он ко мне прикоснется. Я, конечно, сразу же его оттолкну и скажу, чтобы не смел, но… Тимур не двигается. А я испытываю почти разочарование.

– Не сожалейте ни о чем, Тимур Юрьевич, – мой голос сиплый и дрожащий. – Это стало для меня хорошим уроком.

– Вера…

Я ухожу так и не обернувшись, чтобы посмотреть на него. Не могу. Слишком болезненного – того, что я спрятала глубоко-глубоко в сердце, он коснулся своими словами.

Пять лет назад я бы отдала все, чтобы тот разговор состоялся, чтобы вот он так попросил у меня прощение, а потом бы притянул к себе и поцеловал. Я бы простила. Тогда. А теперь во всем этом нет никакого смысла.

7 Глава

Вера

Остаток недели проходит в относительном спокойствии. Олега неожиданно отправляют на пятидневный семинар в Москву, так что после дня рождения его брата нам удается увидеться лишь однажды и то на ходу, когда он забегает в клинику, чтобы оформить документы на командировку. Шахов появляется редко – что бы он ни говорил, а административка, к моему облегчению, сжирает львиную долю его рабочего времени. Я даже начинаю наивно полагать, что мы сможем безболезненно ужиться с ним под крышей одной клиники, как вдруг в пятницу получаю на почту график дежурств на ближайший месяц. Щелкнув на файл с таблицей в первый момент пребываю в уверенности, что мой табель перепутали – там выходных дней едва ли не больше, чем рабочих. Но когда звоню старшей медсестре с вопросом, она тихо вздыхает и шепчет:

– Это распоряжение Тимура Юрьевича, Вера.

– В смысле? – говорю озадаченно. – Какое ему дело до моего графика?!

– Это ты у него спроси, – отвечает она. – Я сделала так, как мне было велено.

Швырнув мобильный на стол, я закрываю глаза и пытаюсь сосчитать до десяти – говорят, помогает притушить ярость. Чушь. Я могу сейчас досчитать до ста и все равно желание придушить Шахова никуда не денется.

По какому праву он влез в мое расписание? Здесь, должно быть, какая-то ошибка!

Я знаю, что он сегодня в клинике. Видела его машину на парковке. А я в бешенстве, так что бегом поднявшись на второй этаж я без стука врываюсь в его кабинет, замерев на пороге, когда Шахов со своего кресла одаривает меня недобрым взглядом.