Цепной пес и принцесса

– Вы тут совсем охренели? И суток не прошло, а уже бордель устроили! – шипел Дядька.

Он, может, и старался быть грозным, но в резиновых тапочках, заношенных до состояния тюля шортах и с выпученными глазами, упиравшимися в стёкла очков, ему не удалось бы напугать даже самого тревожного таракана. Что уж говорить о Сильвере и новенькой девке, застывших на кровати последней в весьма красноречивой позе. Девчонка упиралась макушкой в изголовье, волосы разметались по подушке, а Сильвер уверенно устроился сверху, за шею прижимая её к матрасу. Они были так поглощены игрой в гляделки, что даже не услышали, как Дядька оказался на пороге.

– Дура. Ты первая начала, я не собирался доводить до этого.

Тут-то Дядька и не выдержал. Его вопль отрезвил спевшуюся парочку. Оба отшатнулись друг от друга, девчонка тут же подтянула под себя голые ноги и укрыла их одеялом, Сильвер с прытью, неожиданной для утяжелённого металлом тела, оказался на ногах и отошёл от кровати. Тут же задел гору хлама и на ходу попытался сказать:

– Это не то, что ты подумал.

– Да! – тут же согласилась девушка.

– Я, может, старый, но не глухой, – скрестил руки на груди Дядька.

– Что там такое? – пробасил Крошка.

– Да у Сильвера проснулась любовь к людям. И ещё какая. Спи давай, тебя тут только не хватало, – крикнул Дядька. Крошка, как бы ни было велико его любопытство, тут же зашёлся храпом. – А вы двое… С вами разговор будет завтра.

Он подмигнул Сильверу, хлопнул его по плечу, бормоча что-то про мужскую солидарность, и звонко хлопнул за собой дверью. По коридору зашлёпали резиновые тапочки.

Сильвер перевёл взгляд на девицу, застывшую на кровати. Завёл руку назад – ствол все еще безобидно торчал из-за пояса его брюк.

За пару минут до этого

Зубоскалить перед женщиной, у которой в руках пистолет с глушителем, плохая идея. Сильвер понял это, когда раздался посвистывающий хлопок. Если бы не механический глаз, мозги бы точно украсили стену каморки, а так в последнюю секунду мужчина успел наклонить голову. Только кожей виска почувствовал, как пуля прошла рядом, и услышал, как она через секунду утонула в обшитой пластиковыми панелями стене. Рефлексы сработали безотказно. Сильвер рванулся вперед, толкая принцессу на матрас и подминая под себя. Селена Джорджана Мартина Юнона принялась дёргаться и вырываться, вскинула руку с пистолетом, но Сильвер накрыл дуло механической ладонью и вытянул руку. Против роботизированной конечности ни одна кость не устоит, и инстинкты правильно подсказали девице ослабить хватку, чтоб сохранить запястье. Правда, она всё ещё пыталась трепыхаться, чтоб сбросить Сильвера с себя. Тогда мужчина сжал коленями её плечи, прижимая руки к туловищу.

– Успокойся, – потребовал он.

– Да я спокойна, – прошипела она и продолжила пинаться. – Отпусти меня, «Цербер».

– Приказывать надо было до того, как попыталась открыть мне третий глаз.

– Издержки профессии.

Она ещё раз дернулась и перевернулась на бок, вытянула шею и попыталась зубами дотянуться до руки – или до чего угодно, что у Сильвера еще было снабжено нервной тканью. Мужчина положил ладонь ей на шею и прижал обратно к матрасу.

– Дура. Ты первая начала, я не собирался доводить до этого.

Тут-то и ворвался Дядька

После его яростной отповеди запала у обоих поубавилось. В повисшем молчании оба смотрели друг на друга. Пистолет поблескивал из-под смятого одеяла. Сильвер рванулся и первым схватил его, поставил на предохранитель и заткнул за пояс брюк. После этого скрестил руки на груди и посмотрел на принцессу.

– Хочешь продолжить с того же места или поговорим нормально?

– Если бы ты хотел поговорить нормально, не вламывался бы посреди ночи.

– Чтоб ты пришила меня в моей собственной постели, пока я сплю? Нет уж, спасибо, лучше решим всё сейчас.

– Ты такой добрый, охренеть можно.

– Ого, не знал, что принцесс учат подобным речевым оборотам. Видимо, придворный этикет взял курс на простой народ.

– Закончил зубоскалить?

Её лицо сковала усталая серьёзность. Девушка приосанилась и теперь стала действительно немного походить на своих многочисленных родственниц, чьи портреты хранились в музеях.

– Допустим, Ваше Высочество. Не сочтите за дерзость мой ночной визит, но позвольте всё-таки узнать, чего ищет столь высокопоставленная особа в нашей дыре? Хотя я предположу. После десяти покушений и минимум трёх новостей о вашей смерти за последний год вы ищете тихое место, где почти нет связи.

– Опять попытаешься вышвырнуть меня отсюда?

– Отнюдь.

– Можешь говорить по-человечески, – дернула бровью принцесса.

– Возможно, у меня есть предложение. Вы же прибыли сюда в одиночестве. Если только не прикопали где-то в пустыне телохранителей и бункер с боеприпасами.

– Уж не хочешь ли ты мне помочь?

– Сомневаешься? – ухмыльнулся Сильвер. – А я ведь могу и проболтаться. Мне понадобилось меньше двух часов и обычный игровой компьютер с доступом в интернет, чтоб опознать тебя. Да я туда-обратно дольше летел. Не могут же мои усилия пропасть зря.

– Вот как, – хмыкнула девушка и оценивающе посмотрела на него. – Значит, у меня два варианта – ты либо помогаешь мне, либо губишь меня. Так?

– Абсолютно верно.

– И что же ты хочешь за свою помощь? Тобой же движет не безоговорочное желание служить? И не восхищение моей красотой.

– Допустим, меня интересуют деньги. Сколько заплатит корона, вернее, то, что от неё осталось, за работу телохранителя?

– За этот год уже пять телохранителей расстались с жизнью. Поэтому я здесь.

– Эти телохранители не были мной, – ухмыльнулся Сильвер, расправляя плечи. Внушительнее он казаться от этого не стал. Высокий и жилистый, с механическими конечностями и глазом, он выглядел скорее комично, чем грозно. Принцесса даже не пыталась сдержать усмешку.

– Вот что, – улыбнулась она и запустила руки в волосы. Раздался короткий щелчок. Сильвер положил руку на пистолет, но оружия в руке принцессы не оказалось. На белой мягкой ладони слабо светился круглый камешек. – Это тебе за молчание. Я не буду трогать тебя, а ты – меня. Поработаем вместе пару месяцев, потом я уеду.

– Что это?

Сильвер приблизил изображение на механическом глазе.

– Микрозвёзды из королевской короны. На одну такую можно купить целый Юпитер, а на сдачу – пару колец Сатурна.

– Если ты платишь так за молчание каждому, кто может тебя узнать, то корона очень быстро потеряет в цене.

– Берёшь?

– Надеюсь, это аванс?

Принцесса Селена если и удивилась подобной наглости, то виду не подала. Её лицо оставалось неподвижным.

– Не многовато ли стоит твоё молчание?

– Это за форматирование накопителя в глазу. Буду удалять данные каждую неделю. Идёт?

Селена прикусила щеку, но всё-таки кивнула.

– Если на этом всё, я бы хотела поспать.

– Как пожелаешь, Белоснежка. Посторожить твой сон? За отдельную плату, естественно.

– Пошёл вон, – приказала она.

– Постарайся так не командовать при Дядьке, если он тебя не уволит. И ещё один совет, если Ваше Высочество позволит.

– Ну?

– Постарайся больше никому не раскрываться. Дядька – мужик мировой, но в прошлом – герой революции. До сих пор с перепою любит вспомнить, как открывал огонь по императорской резиденции. Спокойной ночи.

Принцесса кивнула, но тут же вскинула брови.

– Оружие верни.

– Целее будет, – улыбнулся Сильвер и закрыл дверь.

Тело наполнила непривычная лёгкость, а губы сами расползлись в улыбке. Мужчина, не раздеваясь и даже не снимая протезов, упал на постель, закинул руки за голову и долго смотрел в потолок. Дышалось легко, полной грудью, как в самые ранние годы, когда он был ещё юн, счастлив и имел смысл жизни. Потом были битвы, увечья, наёмная работа и попытки сныкаться от своего прошлого на Руссо-42. И вот, наконец, шанс всё исправить. Не просто заработать все деньги мира, упахиваясь до седьмого пота, а получить заслуженную награду. Веки тяжелели, и уставший и опьянённый надеждой мозг рисовал перед глазами картину радужную, как детский сон. Свой дом с огромной территорией, новые документы, может, даже новое лицо. И собаки. Бесконечное количество благодарных и умных глаз на мордах всех форм: бульдоги, венерианские гончие, борзые с Чат-Чи. Куча спасённых собак, которые точно знают, что такое преданность.

Тем временем в Совете

Генеральный секретарь правящей партии «Вселенная Один» Оскар Фред Томассон грохнул исполинским кулаком по столу. Несмотря на внушающий почтение возраст, политик сохранял силу и стойкость духа достаточную, чтобы рулить галактикой уже третий срок подряд. Здоровьем он был обязан многочисленным достижениям науки и медицины, а силой духа – себе и только себе. Суровый мужчина с длинными тронутыми сединой волосами мог одним взглядом утихомирить – а то и унизить – весь парламент. Чем сейчас и занимался.

Правда, взгляда не хватило. Братья по партии продолжали галдеть на представителей Созвездия Лука, которые в очередной раз упрекнули партию «Вселенная Один» в перевесе выходцев с Земли в национальном составе парламента.

– Вы не понимаете, – шлепал губами представитель партии. Его лысая голова с тонкой кожей напоминала аквариум, два выпученных глаза вращались каждый в своём направлении, то и дело останавливаясь на лице Томассона, чтобы снова начать крутиться. – Важно представить все группы населения. В галактике проживают более ста различных гуманоидных рас, не говоря уже о наделенных интеллектом видах. А нации! У нас более трёх тысяч наций, парламент должен учитывать их интересы. Но чтобы каждая группа чувствовала себя услышанной, она должна быть представлена.

– Ваши идеи похвальны, но противоречат установленной после революции политике. В парламенте служат профессионалы, надёжные лица, которым народ вверяет свою судьбу. Если народ хочет что-то сказать, у него всегда есть портал общественного мнения, сайт для гражданских инициатив и…

– Одно окно.

– Да, они все могут пойти в одно окно.

– Только вы уже полгода сливаете многомиллионные бюджеты, чтобы вспомнить пароль от почтового ящика для обращений населения, – не унимался представитель Лука. – Зачем вы вообще сделали шестнадцатиэтапную систему входа? Это же почта!

– Чтоб утечек не было, – невозмутимо ответил представитель «Вселенной Один», молодой мужчина с осветлёнными зачесанными назад волосами. Сколько бы он ни наряжался в строгие костюмы, Томас Томассон, племянник лидера партии, всё равно выглядел как купидон на стероидах.

– А как же слив, из-за которого журналисты выдвинули обвинения в заведомо определённых результатах выборов?

– Журналисты уволены, издания принесли извинения, а система безопасности была заменена. Полностью.

– Мы здесь встретились не мордами друг друга по столам возить! – напомнил Оскар Фред Томассон. От звука его голоса все притихли. – Мистер Томассон, напомните, какой была тема сегодняшнего собрания.

– Да, мистер Томассон, – подорвался Томас. – Мы собирали идеи для акций в рамках предвыборной кампании, которая поможет повысить репутацию альянса во главе с партией «Вселенная Один», само собой. Ранее был предложен фестиваль национальных кухонь, но его пришлось отклонить из-за разных возможностей пищеварительных систем у разных народов.

– Кто виноват, что людишки не могут есть сырые камни, – скрестил руки на груди представитель Алиота и защёлкал жвалами, показывая, что шутка кажется ему смешной.

– … Также, – продолжил Томас Томассон, – была предложена всеобщая кредитная амнистия. Проведение галактической беспроигрышной лотереи и концертный тур «Звёзды по звёздам».

– Негусто, коллеги, – констатировал генеральный секретарь. – Все эти амнистии, лотереи и концерты в масштабе не то что галактики, а одной планеты – это просто… пшик. С тем же успехом можно было организовать фейерверки на каждой планете. Нет, народ должен видеть, что мы способны на долгую и кропотливую работу ради общего благосостояния галактики. Какие у нас есть варианты в этом поле?

– Мистер Томассон, если позволите, – поднял руку помощник.

– Конечно, мистер Томассон.

– Как насчет галактической кампании по уборке космического мусора?

Послышалось недовольное мычание.

– Тихо! – скомандовал генеральный секретарь. – Продолжайте, мистер Томассон. Какие у вас предложения?

– Хоть кампания и была перенесена на следующий срок, предлагаю развернуть её прямо сейчас. Напомню наш изначальный план: собрать космический мусор, оснастить мусорные острова двигателями и направить их в какую-нибудь чёрную дыру.

– Это слишком дорого, – возмутились представители Лука. – А выбросы от двигателей могут свести на нет все усилия по очистке пространства.

– Доработайте этот момент, мистер Томассон, – попросил генеральный секретарь. – И представьте на следующем собрании. А от вас, товарищи, я жду остальные идеи.

В перерыве к Томасу Томассону подошёл мужчина, тихо сидевший в своём углу над заметками. Он изо всех сил прижимал руки к телу, надеясь закрыть потные пятна, налившиеся на рукавах.

– А, Эймс Рисби, дружище. Даже не заметил, что ты почтил нас своим присутствием. Как жена?

– Прекрасно. Планируем второй медовый месяц.

– Отрадно слышать. Ты что-то хотел?

– Да, сэр. Есть у меня одна идея по поводу вашего проекта. Что, если мы свезём весь космический мусор в чёрную дыру, не используя двигатели?

– Это как?

– Например, сгрузим его на планету, которая и так направляется в чёрную дыру?

Даже жидкие волосы Эймса светились от гордости. В поросячьих глазках Томаса Томассона заблестели азартные искорки.

– А что, есть такая планета?

***

Дядька не сводил пристального взгляда с Сильвера и Белоснежки. Оказавшись вместе за баром, они старались не смотреть друг другу в глаза. Тихо расселись по разным концам стойки и старательно фасовали чипсы. Как провинившиеся дети, ей-богу. Оба вели себя настолько тихо и послушно, что у Дядьки даже повода не было припомнить им ночное происшествие. Только вот язык так и чесался показать молодёжи, кто тут главный.

– Я тут вспомнил, у нас новое правило в уставе бара, – наконец сказал он, отрываясь от книги.

– У нас есть устав? – изогнул бровь Сильвер.

– У каждой уважаемой организации есть устав.

– Так мы уважаемая организация?

– Да, Сильвер, все, кроме тебя, – вздохнул Дядька. – Никаких отношений между сотрудниками. Вы поняли меня? Надеюсь, за ночь вы порезвились как следует.

Белоснежка вскинула подбородок, но ничего не сказала, только увереннее зашуршала кульками с чипсами.

– Отлично, – смахнул мусор Сильвер. – Крошка! Ты слышал? Дядька запрещает нам целоваться, когда пьем на брудершафт. Никаких отношений, даже собутыльничества.

– Нет, погоди, – тут же квакнул Дядька. Сильвер удивлённо посмотрел на него.

– Что такое? Ты же сам сказал.

– Никаких романтических отношений. Доволен?

– Крошка, ты слышал? – снова гаркнул Сильвер.

Из котельной донеслось довольное:

– Понял, никакой романтики, только грубый секс с придушиванием.