Цитаты из книг автора «Саша Степанова»

Я сменила прическу и цвет волос, а теперь еще и город, но я не могу сменить себя, а это единственное, что могло бы мне помочь.

«Посмотри, кем я стал. Только не говори маме».

Но я не ведала боли от удара. Это особая боль. У нее есть глаза, слова и кулаки. Она говорит с тобой, иногда улыбается тебе, она дышит и пахнет, слышит и понимает тебя – но все равно наступает. Она взрывается внутри раньше, чем снаружи, и не поддается лечению. Ты никогда не станешь прежним. В тебе вмятина.

Одно из самых странных ощущений – когда сначала становишься с кем-то единым целым, а потом вдруг снова осознаешь себя отдельным человеком. Таким же, как был. И ты не четверть, треть или половина, к черту отрезанные ломти: ты дышишь в собственном ритме, не ждешь звонка, не проверяешь соцсети, не бронируешь столик на двоих, а просто приходишь и садишься, или не приходишь и не садишься, и никаких тебе неподаренных подарков, невыполненных обещаний, ревности к бывшим и будущим, жалости к себе. Ты – космос. Пустота пустоты. Твой единственный план – ты сам, и это – лучшая в мире новость.

Его болезнь называлась тектофрения: он думал, что он – дом.

Чтобы сойти с ума, – произнес он, нащупывая брюки, – достаточно выйти из дома куда-то в другие дома́, лучшие и незнакомые7.

«Слушай», – умолял он, а она: «Нет». «Только душу не трогай!» – просил он, а она: «Нет». «Я ведь знаю, ты все заберешь и сбежишь». «В темноте кто-то плачет. Я бегу, но не вижу. Я вытягиваю руки, и ноги, и шею, я зову – только эхо… Зачем же мне уши, если они обманывают меня?» – «Это я, это меня ты слышишь, и идешь на мой голос, и вытягиваешь руки, и ноги, и шею, только я уже умер, у меня лицо в вазелине, меня обмазывают гипсом, хотят узнать мою тайну. Завяжи мне глаза, чтобы найти меня после. Завяжи мне глаза, чтобы я не нашел тебя первым».

Жизнь продолжалась, пока он пил.

– В ритуальную лавку хозяйка нужна. Пойдешь? Она предстала перед ним в полосатом свитерке и вчерашних джинсах. – Пойду. Я шаурмой у метро торговала – та же ритуальная лавка, только санитарную книжку требуют…

Он мечтал сгореть и тлел, чтобы рано или поздно вспыхнуть. А она любила его всю жизнь и пережила совсем ненадолго.