– Я вроде не задавал вопросов о том, как себя вести, а, пыльный хрен? – Прохор перестал улыбаться и выплеснул остатки коктейля в лицо конферансье. – Я специально спросил про любые действия. Никто не гарантирует, что этот парень до смерти не боится другого парня, который его коктейлем угощает. Может он гомофоб, откуда ты знаешь, скрипт цирковой?

С трибун разочарованно заныла публика. Эдна привстала с бортика и сделала шаг вперед, но остановилась, скорчила гримасу и села обратно. Конферансье гордо распрямился. На его форменной бордовой куртке потеки от пина-колады смотрелись почти черными.

– Мсье Прохор, вы нарушили сразу три правила нашего шапито, боюсь, я вынужден вернуть вам деньги и попросить уйти.

– А вон те клоуны против, спорим? – Прохор уронил пустой бокал на опилки. – Получается, что вы зря купались в ледяной ванне, да?

– Мсье Прохор, мсье Остап, это второе предупреждение, покиньте арену, – голос конферансье стал металлическим, как у робота. В цирке стало ощутимо холоднее, замигал свет. Красный клоун улыбнулся острыми зубами и подмигнул мне. Тем глазом, в котором был вертикальный зрачок. Белый клоун стал стягивать перчатку. На коже под ней темнели трупные пятна.

– Тоже мне, любые действия, – насмешливо сказал Прохор. Но на его лбу я заметил испарину. Он напрягся, это было заметно. Из-за кулисы вышла маленькая девочка в белом платье, волоча за собой куклу. Вслед за ней появилась высокая худая женщина в высоком тюрбане и бусах. Я снова начал ощущать, как вокруг меня возникает глыба льда…

– Убери от меня руки, урод! – закричал Прохор. Но клоуны не обращали внимания. Красный схватил его за руки, белый – за ноги. Рядом с ними он почему-то стал смотреться почти ребенком. Он брыкался, упирался, но они даже не заметили его усилий. Я смотрел, как красные фалды волочатся по опилкам, потом перевел взгляд на Эдну. В ее радужных глазах светилось злорадство.

– Мсье Остап, вы изволите выйти самостоятельно? – услышал я над самым ухом голос конферансье. Попытался повернуть голову или хотя бы пошевелить рукой, но не смог. Конферансье отвратительно засмеялся. Тем временем, клоуны вернулись. Красный дохнул мне в лицо. От его желтой острозубой улыбки пахло аптекой. Как коктейль сазерак. Он взвалил меня на плечо и пошел к выходу. Я смотрел, как его широкие полосатые штаны мешком качаются над ареной. Но пошевелиться не мог. Даже бокал от маргариты все еще был у меня в руках. И голова не качалась. Я как был как деревянная кукла. Мимо моего лица проплыл подол длинного черного платья, на который свисали красные, синие и зеленые бусы. До самых колен, а то и до пола.

– В следующий раз, мальчик, в следующий раз, – сказала страшная женщина. Горячая ладонь легла мне на спину, и паралич отпустил. Я повернул голову, чтобы посмотреть на женщину поближе, но лицо обдало пылью от кулисы, потом мир закрутился, и я со всего маху грянулся правым боком о брусчатку. Приплясывающая вокруг темнокожая публика захохотала и зааплодировала.

– Вставай, – Прохор протянул мне руку. Через толпу у входа просочилась лоа Эдна. Ее платье теперь переливалось красным и желтым. – Хоть не убили в этот раз.

– А вчера убили? – А, точно, ты писал что-то такое в чате…

Какой-то чернокожий громила хлопнул меня по плечу.

– У вас все в порядке, белый господин? – Эдна сочувственно улыбалась и держала в руках шляпу Прохора. Очевидно, она упала, когда клоуны тащили его к выходу.

– Слушай, девочка из Сызрани…

– Мсье Прохор, пожалуйста, остановитесь, – Эдна перестала улыбаться, ее платье окрасилось в черный. – Вы, вне всяких сомнений умны и талантливы. И вы всегда можете сорвать на мне зло, и я ничего не смогу с этим поделать. Ваши действия причиняют мне боль, я живой человек, я беднее и глупее вас, сейчас вы опять отомстите мне за злорадство, и я буду плакать от обиды, когда проснусь. Но прошу вас остановиться совсем не поэтому. Вы можете сколько угодно топтаться на моем самолюбии и ставить меня на место, но это не принесет вам ни экспы, ни удовольствия. Я связана договором, и не могу вам ответить.

Радужные глаза Эдны потемнели и засветились темно-пурпурным огнем. Стало отчетливо холоднее, воздух сгустился, вокруг кончиков пальцев девушки заплясали красные искорки. Она подняла вытянула руки и сложила ладони чашей. Между ними соткался клубок вязкой тьмы, внутри которого тускло тлело тяжелое пламя. Голоса Рю-де-Бурбон отдалились, звуки растворились в мареве, окружившем нас со всех сторон. Тело Эдны потеряло очертания, расплылось туманом, ледяные языки которого, как щупальца осьминога зашевелились, расползаясь в разные стороны. На мгновение на месте Эдны возник дракон, потом она снова превратилась в туман. Еще мгновение, и перед нами снова стояла смуглая девушка, одетая в переливающееся синим и красным платье. Над ее головой кружились светящиеся пчелки.

– Это была не демонстрация моей силы, мсье Прохор, – Эдна снова улыбнулась. – У всех лоа поддержки есть возможность менять форму и применять любые действия. Я ничего не сделала, чтобы это заслужить, просто устроилась на работу по объявлению. Я просто намекаю вам, что вы тратите время на ерунду. Вы играете в ноктюрнет, который позволит вам почувствовать свое могущество. Если вы перестанете маяться фигней и применять свою фантазию не по назначению.

Прохор взял из ее рук шляпу, глядя себе под ноги.

– Ах, да. Забыла. Белый господин, – добавила Эдна с легко читающейся долей сарказма.

– Ладно, ты права, лоа Эдна, в третий раз уже правда не прикольно, – Прохор поднял глаза, посмотрел сначала на Эдну, потом на меня. – Остап, ты же такой же лох, как я, верно?

– Только ты премиумный лох, – напомнил я.

– Это ничего особенного не меняет, – Прохор нахлобучил шляпу обратно на голову. – Все равно без скиллов нас тут никто всерьез принимать не будет. Так что предлагаю подписать пакт.

– Ээээ…

– Подожди меня посылать, я знаю, что обычно веду себя как мудак, – Прохор потупился, впрочем выглядело это все равно довольно фальшиво. – Когда-то же надо начинать учиться работать в команде, почему бы не сейчас?

Я пожал плечами. Прохор мне и нравился, и нет.

– Ну подумай сам, что ты теряешь? Послать меня ты можешь в любой момент. Просто стукни меня по башке, если я вдруг опять начну зарываться.

Теперь Прохор смотрел на меня.

– Вообще-то я не то, чтобы против, – сказал я. – Просто мне видится в этом какой-то подвох. Ты точно понимаешь, кому предлагаешь пакт? Так-то я получил доступ в ноктюрнет в довесок к оплате за испытание нового снотворного. У самого меня нет денег на эту игру.

– Значит ты точно ничего не теряешь, если рядом с тобой все время будет топтаться мешок с деньгами и лоа поддержки в довесок, – Прохор криво усмехнулся. – Ну так что, по рукам, напарник?

А что я терял, действительно? Я принял протянутую руку. По пальцам пробежали искры, ощущения были похожи на щекотку.

– Что это было? – Прохор повернулся к Эдне.

– Я думала, вы знаете, белый господин, – сказала Эдна. – Договор вступил в силу, теперь вы считаетесь командой. С этого момента один может рисовать веве за другого, опыт будет отчасти считаться на двоих, ну и еще несколько моментов. Считайте, что теперь вы связаны клятвой верности, и следить за этим будет Эрзули Дантор.

– Черт, прости, Остап, я был не в курсе, что это имеет здесь какое-то значение, – Прохор хохотнул. – Надо же! Хотя так даже интереснее. Я так понимаю, что если я захочу его, например, убить, то меня ждут какие-то неприятности от этой вашей лоа с двумя ножами?

– Зависит от ее настроения, но да, – Эдна дернула плечом. – Да не переживайте вы. Прежде всего партнерство – это технические моменты. Каждый из вас будет получать уведомления, когда другой подключается к ноктюрнету. Вы сможете драться на боях парой. Сможете читать логи друг друга, если возникнет такая необходимость.

– Ну ладно, раз ты считаешь, что беспокоиться не о чем, девочка из Сызрани, то поверим тебе на слово, верно, Ося? – Прохор мне подмигнул. Я посмотрел на свою ладонь, по которой все еще пробегали бледные искры, и кивнул. Странное чувство. Будто я случайно продал душу дьяволу. Пришлось еще напомнить себе, что это всего лишь игра, а я опять пытаюсь воспринять все слишком серьезно.

Я огляделся и увидел рядом с нами скамейку. Обычная такая лавка, на таких еще бабки возле парадных сидят – как попало сбитая, деревянная, неровно покрашенная в зеленый. Над ней стоят куст без листьев, покрытый крупными красными цветами. Мне надоело разговаривать стоя, так что я присел и посмотрел в сторону ворот Эрзули. На арке над их ажурной решеткой светились разными оттенками красного фонарики разных форм и размеров. Я привычно попытался их сосчитать и снова сбился на третьем. Здесь в ноктюрнете всегда возникали какие-то проблемы со счетом. Будто после третьего однотипного предмета сознание выносило вердикт «слишком много, чтобы быть интересным» и переключалось на что-то другое. На девушек на балконе дома напротив, на топчущегося в тени подворотни хмурого парня в длинном пальто, на тощего подростка, рисующего что-то мелом на брусчатке…

– Остап? – Эдна потрясла меня за плечо. – У тебя все в порядке, ты слышал, о чем мы говорили?

– А? – Прохор сидел передо мной на корточках и заглядывал в лицо, Эдна стояла рядом. – О том, что беспокоиться не о чем, разве нет?

– Он заснул во сне?

– Ничего я не засыпал, просто попытался сосчитать фонарики и отвлекся, – похоже, со мной опять случилась синкопа. – Что я пропустил?

– Мы поспорили о стратегии, – Прохор встал, одернул фрак и устроился на скамейке рядом со мной. – Эдна считает, что надо быть последовательными и выбирать действия, поднимающие тот или иной параметр, а я считаю, что надо водить козу.

– Козу? В смысле, колядовать и выпрашивать конфеты?

– Да нет же! Есть такое выражение в Ирландии, означает «ходить по барам, выпивая в каждом по чуть-чуть».

– Никогда не слышал.

– Можешь считать, что я его только что придумал. Короче, идея такая. Встаем и заходим в каждое заведение. И везде ввязываемся в движ, который они предлагают. Получаем экспу или люлей, выходим, идем дальше. И так пока не проснемся. Ну, или не умрем.

– Звучит как отличный план, – сказал я. Не покривив душой ни капли. Может быть, было логичнее выбрать четкую стратегию набора экспы на определенные параметры, но во-первых, я пока так и не прочитал, что там за параметры, во-вторых, попробовать реально хотелось все. Эдна развела руками.

– Так мы идем? – Прохор торопливо вскочил. – А то у нас с тобой из всех подвигов сегодня «выкинуты клоунами из цирка». Даже как-то похвастаться нечем.

Заведение называлось «Карусель отражений». Снаружи оно выглядело как и большинство зданий на Рю-де-Бурбон – двухэтажный дом, с балконом вокруг всего второго этажа и неоновой вывеской над дверью первого. За дверью бар, отделанный деревом и освещенный коваными светильниками. Варварский такой стиль, напоминающий не то гладиаторскую арену, не то место, где отдыхают от ратных дел викинги. За барной стойкой – скупо одетая мускулистая девица. Увидев нас, она разулыбалась белоснежным оскалом на смуглом лице.

– Бонсуар, добрые мсье! – на барной стойке как по волшебству появились два высоких стакана. Видимо, лоа Эдне по правилам заведения напитков не полагалось. – Вы желаете принять участие в игре?

– Разумеется, желаем! – Прохор сделал глоток оранжевого напитка из своего стакана и поморщился. – А что за игра?

– Карусель отражений – это круговой бой на выбывание. Вы деретесь до тех пор, пока хотите. Или можете. Последний оставшийся на ногах, получает главный приз.

– Звучит интересно! Куда пройти, чтобы принять участие?

Я тоже взял стакан. Понюхал содержимое, прежде чем пить. Алкоголем не пахло совсем. Сделал глоток. Что-то вроде цитрусового лимонада с острым химическим привкусом. Как шипучие витаминки.

– Добрые мсье могут немного подождать, чтобы собрались участники, соответствующие вашему уровню…

– А в чем проблема, если мы можем в любой момент остановиться? – спросил я.

– Как пожелаете. Мое дело предупредить, – барменша подмигнула и что-то крикнула в сторону ширмы из расписанной угловатыми узорами мешковины на французском. В баре появился еще один персонаж – тощенький мальчик в парусиновых штанах до колен.

– Проводить этих добрых мсье, мадам Манана?

– Не будь невежей, Билли, подожди, пока они допьют!

Я торопливо закинул в себя остатки кислого лимонада, Прохор просто отставил стакан в сторону. Билли, приплясывая, направился за ту же самую ширму, из-за которой и появился.

Коридор вывел нас к балюстраде. Внизу медленно вращалась та самая карусель – здоровенный деревянный круг, поделенный на восемь секторов, похожих на стойла для лошадей. Пять из них были заняты.

Ага. Кажется, я понял принцип. Когда начнется игра, то по сигналу нужно выйти из своего «загона» и пробежать круг по коридору, сражаясь с каждым из противников по очереди. И, если останешься в живых и на ногах, вернуться обратно, уступая очередь следующему бойцу. Если же тебя сразили прямо на бегу в коридоре, то рядом с тобой откроется дверь из крытого барабана в центре, и твое бездыханное тело уберут из-под ног.

Мне стало не по себе. Сверху было не очень хорошо видно, что за бойцы занимали загоны, но, кажется, у каждого было оружие… И еще они смотрелись устрашающе большими. Прохор перегнулся через перила балюстрады.

– Эй ты, лысый! – заорал он. – У тебя бретелька развязалась!

Хозяин гладкого черепа поднял лицо и посмотрел в нашу сторону. У него была устрашающих размеров нижняя челость, а на правой руке, кулаком которой он нам погрозил, взбугрились устрашающих же размеров мышцы.

– Ну и зачем? – просил я. – Он же любого из нас по стенке одним взглядом размажет?

– Можно подумать, если ты будешь блеять что-то вроде «дяденька, не убивай!» и мелко дрожать, этот факт как-то изменят!

– Слушай, Билли, а если мы официально команда, нам друг друга тоже надо убивать?

– Если вы вдвоем останетесь на ногах, то приз получите вместе, – Билли подмигнул. Как мне показалось, издевательски. Кажется, кроме нас новичков на этом колесе смерти не было. Даже единственная девушка выглядела устрашающе. Может быть, из-за мрачного черного балахона а-ля смерть, а может из-за огромного боевого топора, которым она как-то слишком легко покачивала в левой руке.

– Добрый мсье, можете спускаться, вот ваш сектор, – Билли повернул рычаг с красным набалдашником, карусель остановилась, с балюстрады вниз упала тонкая лесенка. Я перелез через перила и стал неуклюже спускаться, чувствуя как холодеют и костенеют пальцы. Чем, интересно, я собираюсь драться? Кулаками? У меня же никакого оружия нет! Да уж, вовремя задумался. Лесенка не доставала до пола метра два. Я спрыгнул с изяществом мешка картошки. Деревянный пол больно ударил меня по пяткам.

Огляделся. На полу моего загончика валялась бейсбольная бита с множеством вмятин. Было заметно, что использовали ее вовсе не для того, чтобы бить по мячу. Кое-где даже сохранились бурые пятна неясного происхождения. Мое воображение тут же дорисовало обстоятельства, в которых появилось пятно в форме крокодила, или, скажем, вмятина правильной полукруглой формы…

Карусель снова пришла в движение, но довольно быстро остановилась. Я поднял голову и увидел, как полощутся флагом фалды фрака Прохора. Настала его очередь спускаться вниз. Следующий свободный отсек был через один от моего.

На балкон противоположной стороны, чем та, с которой мы спускались, вышел величественный тип, закутанный в ворох светлой ткани. Впрочем, даже такому свободному наряду не удалось скрыть объемное брюхо, колыхавшееся при каждом его движении. На кучерявых волосах покоился венок из золотых листьев. В правой руке он держал массивный золотой кубок, украшенный красными камнями грубой формы.

– Приветствую бойцов! – сказал он неожиданно высоким голосом без привычного на Рю-де-Бурбон грассирующего акцента. – Напоминаю правила. Услышав свое имя, вы должны покинуть свой сектор и совершить полный круг в любом направлении, вступая или не вступая в бои, а затем вернуться на место и ожидать своей очереди. По следующему удару гонга игра начнется.

Заскрежетал механизм, и перегородка, отделявшая меня от «боевого коридора» поднялась. Карусель снова пришла в движение, только на этот раз она крутилась гораздо быстрее, чем раньше. Желудок подскочил к горлу, и я покрепче ухватил в руках биту. Раздался удар гонга.

– Мсье Каверна, ваш выход!

Карусель качнулась под чьими-то тяжелыми шагами. С правой стороны раздался звук лязгнувшего друг об друга железа, потом звук глухого удара и дикарский боевой клич. Тяжелые шаги приблизились. Сначала я увидел руку, сжимающую меч. Клинок качнулся из стороны в сторону, потом показался верзила, одетый в кожаные штаны и куртку черного цвета. Голову его покрывала красная бандана. Этот гибрид байкера и пирата оценил меня взглядом, остановив на мгновение взгляд на бейсбольной бите в моей руке, и прошел мимо. Захохотав.

Я перевел дух. Вытер вспотевшие руки об свои диско-штаны. Перехватил биту поудобнее. Представил, как выгляжу со стороны и чуть не заржал. «Спокойно, Ося, ты выглядишь как дурак, проиграть будет совершенно не стыдно!» – сказал я сам себе вполголоса.

– Мамзель Отива! – провозгласил «голос с небс».

Она возникла внезапно, видимо, ее сектор был рядом с моим. Что-то просвистело, левое плечо обожгла боль. Я вскрикнул, дернулся, чуть не выронил биту их рук, но тень в черном балахоне уже исчезла из моего поля зрения. Оставив только четырехлучевую звезду, торчавшую из моего плеча. Шипя, я ухватился за нее пальцами, стараясь не порезаться об острые лезвия. Рукав рубашки немедленно набух кровью. Звезду я уронил, и она воткнулась в деревянный пол.

– Мсье Остап!

Я замер, не сразу поняв, что нужно делать. Ах да, пройти полняй круг и вернуться обратно. На ватных ногах я сделал несколько шагов. Первый сектор. Девушка даже не смотрела в мою сторону, стояла спиной к входу. Я прошмыгнул мимо и лицом к лицу столкнулся с давешним лысым. Он был выше меня на две головы, его могучий торс был затянут в рельефный кожаный доспех. Он бортанул меня плечом, я отлетел к задней стенке коридора и почти «стек» по ней на пол. Но удержался и даже успел уйти от его кулака, летевшего мне в голову. Не думая ни о каких маневрах, я поднырнул у него под мышкой и на четвереньках дополз до следующего сектора. Там меня ждал байкер, державший меч под мышкой. Ну, то есть, он совершенно не ждал, а подкуривал сигарету. Увидел меня, снова заржал и махнул проходить мимо.

Следующий сектор был пустым. Я остановился, чтобы хоть чуть-чуть успокоить свое бешено стучащее сердце. Выдох-вдох, выдох-вдох. Еще шаг вперед. У дальней стены следующего сектора стоял высокий и худой парень в черной маске. Он сделал резкое движение правой рукой, раздался звонкий хлопок, и я почувствовал, что мое правое колено подламывается. Только сейчас я обратил внимание, что в его руке длинный бич, который он как раз заносил для следующего удара. Я толкнулся ногами и проехал вперед практически на пузе. Уф. Прохор. Правая половина его лица наливалась багровым кровоподтеком, рукав фрака оторван. На разбитых губах довольная улыбка.

– Есть подозрение, что свой круг я не переживу, – он протянул мне руку, помогая встать.

– Надо было подождать бойцов нашего уровня, тут что-то вообще без шансов! – Я попробовал опереться на ногу. Получалось плохо. Сухожилие мне что ли перебил этот тип с бичом? На штанине тоже набухло кровавое пятно. – Еще двое до моего дома. Надо хоть один круг дойти.

Я сжал биту и осторожно заглянул в следующий сектор. И сразу отскочил, чуть не получив удар в голову. Даже не разобрал, что это было за оружие – не то дубина, не то палица. Державший ее парень был обычного размера, без всяких гипертрофированных мышц. Но что-то было не так с его лицом. Оно как-то плыло, меняло форму, то и дело становясь похожим на клыкастую морду. Не дождаясь следующего замаха, я проскочил мимо него, молясь, чтобы хозяин следующего сектора не двинул мне сходу чем-то под дых.