Глава 2

– Забава! – Бурьян на улице вдруг перестал кричать, – Выйди, пожалуйста.

И тут моя интуиция снова сработала на отлично: я поняла – пора. Теперь точно. Уже не спрячешься, не пересидишь.

– Чего? – буркнула, выходя из избы и прислоняясь к дверному проему. На бычью рожу господина мага, пришедшего с Лешим, я старательно не смотрела.

– Это не она, – сказал кто-то в сторонке, – Та черноволосая была, красивая! А эта рыжая какая-то, и конопатая вдобавок!

Я злобно покосилась на говорившего. А, это ж мои знакомые стражники, которые до сих пор друг друга обнимали. Что-то плохо я рассчитала срок действия заклинания. Со мной бывает.

– Забава… – пророкотал Леший. И замолчал. Видно, он и поругать бы меня рад, но и о вредности ведьминого характера слишком хорошо осведомлен.

А вот маг что-то замычал, затопал ногами. Я голову в плечи втянула:

– Простите, пожалуйста, господин маг, я по-коровьи не понимаю!

И тихо так стало на полянке перед избой, спокойно… Только у мага краснота с шеи на бычью морду пошла, вздувая огромные вены на лбу. Да хрюкнули от смеха оба стражника, но тут же замолчали.

– Забава, ты чего наделала-то? – нашел слова Бурьян, посмотрел на мага и отошел от него на пару шагов, – Ты зачем господина мага заколдовала?

– Я не специально, – ответила, поглядывая на наливающиеся кровью глаза человека—быка, – Я как лучше хотела!

– Ну так верни все обратно! – всплеснул руками Леший.

– А я не знаю как, – прошептала, – Мы такое сложное не проходили!

Хоть я и шептала, а наш рогач все равно услышал, всхрапнул, как самый настоящий зверь, заревел, башкой замотал. А потом боднул со злости ни в чем не повинную березку и в лес ушел. Напрямик через кусты. Даром, что тропинка рядом. Хотя да, через кусты, наверное, быстрее.

– Эх, – загрустила я. Мага стало жалко. Одно дело по ночам с бычьей головой бегать, а тут вон на постоянной основе… Не всякому понравится!

– Да уж, – сел на ступеньки крыльца Бурьян. Помолчал и сказал:

– А стражников-то хоть расколдуешь?

– Стражники сами расколдуются, – я посмотрела на обнимающихся парней и добавила злорадно, – Дня через два.

Нельзя ведьму злить. Ведьмы злопамятны и вредны, это всякому известно.

– А если мы прощения попросим? – попросил один из стражников жалобно, – Но только нормально расколдовать, не как господина мага.

Я плечами пожала и пальцами щелкнула. Ну их, пусть тоже идут. Не буду же я объяснять, что свои заклятия любая ведьма обратно возвернет, а вот с чужими, как оказалось, не все так просто бывает.

Расцепившиеся парни радостно разулыбались:

– Спасибо большое, госпожа Забава! – добавил второй, – И вовсе вы не страшненькая! И даже курносый нос вас не очень портит.

Тут, видно, уже у меня вены на лбу начали надуваться, потому что стражники вдруг что-то сообразили и шагнули следом за магом в кусты, особо не прощаясь. Убраться с ведьминых глаз подальше было самым разумным их решением за сегодня.

– Как думаешь, куда маг пошел? Обратно в свои Дубки? – спросила Лешего, когда перестала слышать треск веток из леса.

– Сомневаюсь, – подпер кулаком щеку Бурьян, – Сам он заклятие снять не может. Не пойдет горожан пугать.

– Да таких попробуй напугай, – села я рядом и вздохнула, – Все равно некрасиво получилось.

Бурьян крякнул, но промолчал.

– Может, сходишь, проследишь, куда он? – попросила я, – Только на глаза не попадайся, забодает ведь! И не посмотрит, что ты всеми уважаемый Леший.

– Не учи ученого, – поднялся Бурьян, – Проверю. А ты давай ищи, как расколдовывать мага. Иначе понаедут сюда из Ковена проверяющие, сама знаешь, что будет!

Что будет, если приедут проверяющие, я не знала, но на всякий случай кивнула. Нам тут такие гости не очень нужны. До выпускных экзаменов почти год практики, и сразу на первой неделе эту практику провалить не хотелось бы.

Леший ушел, а я побрела в дом. Сейчас самовар растоплю, чайку попью, а потом уже буду думать, что дальше делать. Понятно, что в учебниках информации по ведьминым проклятиям нет. Мы эти проклятия по десять штук в день придумываем, вот только в обычных случаях их получается достаточно быстро снять. А проклятие господина мага было явно с секретом, да и я его чуток улучшила…

Скорее всего разгадка была близко – в Черной Книге прошлой ведьмы, которая спокойненько лежала себе в чулане. Но тут большая загвоздка – лично я на свою Книгу столько защитных заклинаний повесила, что не позавидую решившему ее открыть. А уж про опытную, взрослую ведьму и говорить нечего. Поэтому лезть в чужую я сразу и не стала – вдруг тоже, как господин маг, с коровьей головой ходить буду? Кстати, так ведь и не узнала, как его зовут. С одной стороны, это и не важно, а с другой неудобно как-то, вроде уже не чужие люди друг другу.

Пока заваривала мятный чай, вздыхала. Вскрытием ведьминых Книг я пока не занималась, но в себя верила. Надо только Лешего предупредить, чтоб подстраховал… На крайний случай вызвал потом кого из Ковена, меня спасать.

И только я за стол села, колбасу порезала, пироги на тарелке разложила, как в дверь пару раз стукнули кулаком.

– О, ты ужинаешь как раз? Это я вовремя, – Лихо, не дожидаясь моего ответа, зашел, кинул в угол замызганный мешок, который притащил с собой, и улыбнулся, – Поделишься? А то я сегодня даже не завтракал!

– И что ты делал? – я подула на чай и шумно отхлебнула.

– Я тебе сейчас расскажу, а потом ты меня магам сдашь, нашла дурака, – он прошел в комнату с раковиной и стал умываться, громко фыркая и брызгаясь.

– А я тебя и так магам сдам, – я откусила большой кусок от бутерброда с колбасой и зажмурилась от счастья. Ну как же вкусно, наконец-то нормальная еда у бедной маленькой ведьмы! И добавила, – На опыты. Таких, как ты, давненько никто не видел, изучать надо!

– Не сдашь, – Лихо сел напротив меня, схватил пирог с печенью и, урча, начал его есть.

– Шдам—шдам, – ответила я, жуя, и пожала плечами, – Не я, так Леший.

– Совести у тебя нет, – обиделся он, тем не менее не отвлекаясь от угощения.

А я хохотнула:

– Нашел, чем попрекать!

Лихо пришел ко мне на следующую же ночь после триумфального спасения Водяного. Кинул камень в окно избушки, потом долго дергал дверь, пока не догадался ее толкнуть, я ведь и не запиралась, от кого бы? А что избушка его пустила, тут отдельный разговор. Мы с ней так общий язык и не нашли пока.

Влетел Лихо ко мне красный, как помидор, и злющий, как господин маг с бычьей головой, и давай размахивать кинжалом. Очень он тогда обижен на меня был. Оно и понятно, готовились они там на болотах, готовились – и все корове под хвост.

Но если тот план, который они с кикиморами с прошлого года воплощали, не выгорел, то что уж говорить про этот, ведьмоубивательский, который он за день состряпал. Я тогда даже с кровати не встала: прокляла его шепотом, перевернулась на другой бок и уснула заново. А Лихо, который от этого обездвижился, ноченьку постоял, остыл и был готов к переговорам. Тем более я с ним тогда завтраком поделилась. Он траву и коренья тоже не очень любил, но после лягушек под клюквенным соусом изменению рациона был даже рад.

И с тех пор нет—нет, да и заглядывал в гости. Правда только тогда, когда Лешего поблизости не было.

– Хорошо-то как, – откинулся на спинку скамьи Лихо и погладил округлившийся живот, – Давно я так вкусно не ел!

– Вообще не представляю, как такой проглот на болотах выжил, – я закрыла остатки ужина полотенцем, а то с Лихо станется все подъесть.

– С трудом! Все время жрать охота, – ухмыльнулся он, – Голод у меня – это наследственное.

– Да? – удивилась я и задумалась. А ведь верно! Лихо постоянно должны голод чувствовать. Только вот раньше они его другим способом утоляли. Например, души людские пили. Не зря в учебниках про хладнокровное и жадное зло писали! Может, они тут просто на растительной пище с ума сходили?

Я аккуратненько приоткрыла краешек полотенца с пирогов и пододвинула их парню. Ну его, пусть лучше побольше поест. Ведь жуткие истории про уничтоженные деревни и загубленные жизни не с потолка взялись. Если лихо в силу вошло да вкус человечины попробовало, остановить его сможет только отряд очень сильных магов. Или круг ведьм. Но ведьмы такими делами сроду не занимались, мы больше сами по себе.

А теперь один из непонятно как уцелевших наследничков этих чудовищ сидел напротив меня. Шутки—шутками, но главное, чтоб он один был. Если у меня в лесу под боком семейка лихо вылупилась, а я никому ничего не скажу, то с дипломом, прямо скажем, можно и попрощаться.

– Я тут нашел кое-что на болоте, – перевел разговор Лихо, поднимаясь, – Ты же не против, если я это у тебя в подвале похраню чуток? Там не портится! Избы ваши – прелесть что такое.

Пока я рот открывала и закрывала да глазами хлопала, он поднял свой грязный мешок, подошел к дальней стене, отодвинул коврик и легко поднял за кольцо дверцу в погреб. Чихнул от поднявшейся пыли и бодренько прыгнул внутрь.

– Вот ты… Изба—предательница! – возмутилась я, топая ногой. Меня она с приезда мурыжила, доступ к запасам перекрывая, а тут поглядите-ка на нее! Изба виновато затрещала.

– Я тебе еще это припомню, – потрясла я кулаком, – Ишь, чего удумала! Постороннего – в святая святых! Думай, что делаешь-то!

Бревна заскрипели.

– Скрипи—скрипи, – я сжала зубы, – Поговорим еще с тобой!

И полезла следом за Лихо. Мало ли что он там подложить собирается. У меня вот проверяющие какие-то могут нагрянуть, мага рогатого спасать, а тут сюрприз. Нет, с одной стороны я ведьма независимая, что хочу, то и храню дома, а с другой – Леший расстроится.

В погребе было светло, тепло и сухо. А главное – очень изобильно. Даже правый глаз от злости задергался, когда я рассматривала ломившиеся от запасов полки. Свиной окорок, колбасы, соленья. Только в углу чуть закоптилась стена от пожара, который я почти устроила избе в первый день. Нет, определенно, надо было все жечь! Это ж я на растительном корме почти неделю, голодная, а она…!

– Ну вот, – Лихо пристроил свой мешок на полу, – Я скоро заберу, ладно? Пусть полежит.

–Что там? – буркнула, складывая руки на груди.

– А, ничего особенного, – Лихо почесал затылок, – Рябинница.

Я присвистнула. Ничего особенного, ага. За эту травку, которую можно было найти только на третий день новолуния в самом центре непролазных топей, ведьмы готовы были на что угодно. И если не хранить ее с помощью колдовства, то она засыхала уже через сутки и становилась совершенно непригодна для черных зелий. Тех, что Ковен строго-настрого запретил ведьмам изготавливать.

Я прищурилась. А Лихо цапнул с полки банку с вареньем, развернул меня за плечи к выходу и подтолкнул:

– Пошли, чего тут сидеть.

Но не успела я ногу на лестницу поставить, как в дверь снова постучали. Правда в этот раз входить сразу никто не стал. Оно и правильно. Вдруг с порога зашибу. Сейчас вот, например, могла бы – настроение подходящее.

– Не вылезай пока, – сказала Лихо, а сама, поднявшись наверх, дверцу в погреб захлопнула и коврик на место положила. И только потом подумала, а смогу ли снова туда попасть?

Представила, как буду из-под пола парня вызволять, впечатлилась своей фантазии и открыла дверь.

– Ой, – сказала знакомая мне торговка пирожками, суя в руки вкусно пахнущий кулек, – Госпожа ведьма, доброй ночи, какая вы, оказывается…– улыбнулась она, а я еле подавила желание пригладить лохматые волосы: не ждала я горожан так быстро. А с другой стороны – не наводить же каждый раз красоту перед гостями. Пусть привыкают к такой ведьме – растрепанной и рыжей.

– Я, значит, иду—иду тут, и дай, думаю, к ведьме нашей новой заскочу, проведаю, как она! А то вон что в Дубках случилось!

– Да уж, – вздохнула я, отодвинулась с порога и пропустила женщину внутрь.

– Господин маг уж так буйствовал, так буйствовал! – торговка тараторила, не переставая, – Хорошо, рынок не разнес! Хотя… Если так подумать, то он вроде как вообще ничего разнести не успел – убежал за вами следом в лес. Тут разносить начал, да?

Я кивнула, потом помотала головой, а она продолжила:

– Ну, мы так подумали, что это и неплохо. Пока в Дубках без господина Айвена поживем, отдохнем немножко друг от друга, оно ведь всегда полезно, да?

Я опять кивнула:

– Наверное…

Вот как звали господина мага. Айвен.

– И я решила, что сейчас самое удачное время для визита, пока вы не очень заняты, вы ведь не очень заняты? – И, не дожидаясь моего ответа, торговка прижала руки к пышной груди, сдула со лба прядь русых волос и на одном дыхании выпалила:

– Очень уж мне зелье от вас нужно, госпожа Забава, то, что помогает пироги есть и не толстеть, а то ж мои пироги почему самые вкусные на все Дубки? Потому что я их как будто для себя готовлю, поэтому и пробу снимать приходится все время! А если я такими темпами продолжу, то знаете что?

– Что? – я немного очумела от напора.

– То я просто останусь жить на улице, домой зайти не смогу!

– Почему? – вытаращила я глаза.

– В дверь не пройду! – припечатала торговка и наконец-то замолчала, уперев руки в бока.

– Тьфу ты! – я засмеялась.

– Прошлая госпожа ведьма очень хорошо это зелье делала! – торговка села за стол, подняла полотенце с моего ужина, узрела свои пироги и вздохнула, – Я себя как птичка чувствовала!

– Это то, что на ночь пить не ни в коем случае нельзя? – уточнила я.

И после ее кивка ухмыльнулась. Отличное зелье, согласна. Максимально просто в приготовлении и только один побочный эффект – слабительный.

– Завтра готово будет, – подумав, ответила женщине, – Приходите к вечеру, настоится как раз.

– Ох, ну спасибочки! Вот спасибочки! – торговка резво подскочила с места, – Я завтра тогда свеженькой сдобы принесу! Чего вчерашнее есть?

– Действительно, – покивала я, прикидывая, не нужно ли мне самой себе такое зелье сварить, но, вспомнив побочный эффект, передумала, – Давайте заказ запишем. Для порядка.

Я взяла со стола свою старую тетрадь по травоведению, открыла на последней странице, нахмурила лоб, послюнявила красный карандаш и записала:

«Похудательное зелье, 1 штука, для …»

– Для Добронравы, – задышала мне в ухо торговка, – И давайте сразу два! Нет, три!

– За три не поручусь, – я отложила тетрадь, – Еще ингредиенты собирать, я ж только приехала, не обжилась еще.

– Хорошо—хорошо, как скажете! – Добронрава только что не приплясывать начала, – Ну, я пойду тогда, не буду вам мешать!

Я проводила торговку до крыльца, закрыла за ней дверь на засов и пошла доставать Лихо из погреба. А то с него станется мои запасы ополовинить.

Спрошу заодно, когда он с прошлой ведьмой познакомился, и как так вышло, что моя изба его за своего принимает.