Этот новый мир принадлежал ему. Он мог бежать по нему куда угодно, мог наслаждаться его сокровищами сколько угодно. Он был частью его, он был свободен. Но не одинок.
— А чувства вообще опасны, представь себе! Любовь, надежда… Да, вот именно, надежда! Опасно, видите ли! Нет уж, от чувств никуда не деться. Зверь по имени гнев живёт в каждом из нас. Можно его заставить служить нам: гнев на зло превращает его в добро, гнев на несправедливость превращает её в справедливость. Но сначала каждый должен сам разобраться, как направить свой гнев в нужное русло.
Питер ответил, потрясённый тем, что ей вообще пришёл в голову этот вопрос, и добавил негодующе:
— Он воюет за правое дело!
— Мальчик, — произнесла Вола. — Маль-чик! — повторила она с нажимом, чтобы убедиться, что он её слышит. — Неужто ты думаешь, что в мировой истории был хотя бы один человек, который пошёл воевать за неправое дело?
А сколько детей, думал он, на этой неделе проснулись утром и увидели, что их миры изменились, родители ушли на войну и, может быть, никогда не вернутся. Это худшее, что может случиться; но ведь бывают и другие утраты. Сколько детей месяцами не видят старших братьев и сестёр? Сколько друзей расстаются? Сколько детей голодают? Сколько покинули родные дома? Скольких питомцев пришлось бросить на произвол судьбы?
Когда у него болит в других местах, из глаз льётся вода. Она струится по лицу. Наверное, эта вода облегчает боль. Но затрудняет дыхание — он хватает ртом воздух, как будто боится утонуть в этой воде-боли.