Глава 3

– Елизавета, – такое странное чувство, знаете, точно парю в облаках. – Елизавета, вы меня слышите? – мужской голос, как в фильмах, с каждой секундой слышится всё ближе, громче, отчётливее.

Хочу ответить: «Слышу!», но не выходит, выдавливаю еле слабое мычание. Что происходит?..

Пытаюсь открыть глаза, однако веки ощущаются весом с целую тонну. Приходится приложить максимум усилий для простого действия. С горем пополам открыв глаза, сначала часто-часто моргаю из-за слишком светлых оттенков вокруг, со временем взгляд с трудом проясняется.

– Где я? – не узнаю свой охрипший голос, будто сорвала или долго кричала. Внутри всё жжёт. Я же засыпала в своей спальне. Почему сейчас лежу в другом месте?

– Ты в больнице. Ничего не помнишь?

В больнице?

Последнее чёткое воспоминание, как я не могла уснуть, а потом наконец, получилось, благодаря снотворным. Непонятное ощущение, словно есть что-то ещё, упорно пытающееся ускользнуть от меня.

«Лиза, Лиза! Лиза, очнись! Инесса, вызывай скорую!» – голос дяди всплывает в голове, как и чувство, что меня кто-то тряс и бил по щекам. Детский плач… Яна?

Дальше всё резко обрывается. Следующее, что помню, как мне насильно вливали какую-то жидкость, после которой всё содержимое желудка выходило наружу вместе со рвотой. Долго и мерзко. Как в каком-то дурном сне. Поэтому горло болит!..

Последнее перед кромешной темнотой – звук сирены скорой помощи, и как меня куда-то везут.

Ужас, неужели я переборщила со снотворным и получила передозировку?..

Безалаберная… Как так можно было?

– Доктор, к Астаховой посетители. Впускать? – перевожу пустой взгляд на вошедшую девушку в белом медицинском халате и шапочке на голове.

– Да, пусть проходят.

Голова слегка кружится, не могу нормально осмотреть помещение вокруг. Плюс ко всему ещё не до конца осознаю происходящее, кажется, моргну, и это окажется сном.

В мою руку воткнута игла, рядом с постелью стоит белый штатив с капельницей, отвожу взгляд, сразу же почувствовав её в вене. Б-р-р.

В палату входят помятый дядя, следом Инесса, цокая каблуками. Стук обуви отдаёт гулом в ушах. Таким сильным, что я, не сдержавшись, морщусь.

– Добрый день, – Вадим останавливается возле постели по другую сторону от врача. Мегера не спешит проходить, остаётся в дверях.

– Почему я здесь? – звучу, как осипшая алкоголичка. Да, я отравилась, но почему в больнице, а не дома? Разве всё настолько серьёзно?

– А то ты не помнишь? – стервозный голос снохи полон насмешки.

– Инесса, – Вадим бросает осуждающий взгляд, та сразу же умолкает.

– Желудок мы промыли, вы в курсе. Сейчас капаем, очищая организм. Интоксикация снотворным – не шутки, но жизни вашей племянницы ничего не угрожает. Пока будем наблюдать. Чуть позже займётся психолог, – так и не дождавшись вопроса от родственников о состоянии пациентки, доктор рассказывает всё сам и тактично удаляется, оставив нас наедине.

– Зачем психолог? Не понимаю… я просто не могла…

– Не понимает она! Нет, ну ты посмотри на эту наглую, – Инесса не даёт мне договорить, грубо перебивая, пока мечется у входа, раскачивая сумочку в руках. – Да у Яночки из-за тебя теперь психологическая травма! Ребёнок перепугался до смерти!

– Я ничего не делала… – пытаюсь объяснить, сказать, что не могла заснуть.

– Ничего она не делала! Нет, Вадим, это выше моих сил. Давай сам, я с этой амнезией в кавычках возиться не собираюсь. Лучше ребёнком своим займусь, – ведьма выскакивает наружу, громко хлопнув дверью. В помещении воцаряется давящая тишина. Подмечаю про себя, что это отдельная палата, где лежу я одна, без соседей.

– Как ты? – дядя придвигает стул на тёмных металлических ножках ближе к постели и опускается на него. Накинутый белый халат поверх пиджака смотрится странно. Как в телевизионных сериалах.

– Горло болит, и голова кружится…

– Лиз. Как ты себе это представляла? Что я спокойно продолжу жить, после того как племянница покончила с собой в моём доме?

Покончила с собой. Психолог.

Пазл подозрительно начинает складываться.

Боже, они думают, что я намеренно отравилась снотворным. Попыталась убить себя!..

– Да я не… – хочу сказать, что всё было не так, но Вадим перебивает.

– Очень эгоистичный поступок с твоей стороны, Елизавета, – хмурится, осуждает, в голосе чувствуется огорчение. – Яна действительно испугалась, когда пришла среди ночи, а ты не откликалась.

Малышка…

– Мне жаль… – говорю искренне, пряча взгляд на бледных костяшках пальцев.

– Смерть – это не выход. Так проблемы не решаются.

– Я не хочу за Демьяна, – первое, что приходит в голову, то и озвучиваю. Искренне и от души.

– Не всё в этой жизни так, как мы хотим, – хмурит светлые брови. Внешне дядя очень напоминает папу. Подметив это сходство, на глаза наворачиваются горькие слёзы. Папа бы такого не допустил.

– Правда, не хочу… он… он приставал вчера ко мне, а когда я дала отпор, решил отомстить, – шепчу сквозь ком в горле, хочу передать всю боль дяде, но он избегает взгляда. Смотрит куда угодно, но не на меня. – Я же человек, не игрушка, не вещь, которой можно расплатиться.

Эгоистично говорить это? Засыпая, я осознала всю степень ответственности и вроде смирилась с замужеством ради спасения семьи. Сегодня снова накатило.

– Другого выхода нет, Шведов согласен подписать контракт с условием брака. Мне нужен этот проект, Лиз, иначе мы обанкротимся. Это последний шанс спасти компанию.

Компания дороже родной крови. Хотя логично, и глупо было бы считать, что наоборот.

Почему настолько тяжело смириться с суровой реальностью?..

– Я так сильно хотела учиться в университете, но ты попросил поступить на заочное, и я согласилась. Теперь говоришь выйти замуж ради спасения компании, – лишь после этих слов он поворачивает на меня лицо. – Я сделаю это, выйду. Из благодарности и уважения к тебе, дядя, помогу спасти компанию. При одном условии, иначе…

Не знаю, откуда во мне берётся наглость и уверенность в том, что Вадим и Шведов согласятся на условия?

– Говори, – кажется, он не удивлён моим спокойствием и ждал выдвинутых условий. Или опасается, что якобы снова попытаюсь с собой, что-то сделать?

– Вы позволите мне отучиться в университете. Очно. Ты договоришься со Шведовыми, что свадьба состоится только после того, как я получу диплом, – произношу и трусливо перестаю дышать. Я думала Вадим перебьёт, рассмеётся и скажет, что это невозможно. Но дядя внимательно слушает, и я продолжаю: – Вы позволите мне прочувствовать настоящую студенческую жизнь. Ходить на пары, заводить подруг, жить в общежитии. Мне нужен глоток свежего воздуха перед вечными узами, пожалуйста.

– Лиза…

– Меня интересует учёба и знания, не более, клянусь. Это мои условия. После, я безропотно выйду за Шведова.

Две недели спустя

Это были самые сложные две недели в моей жизни. Время тянулось бесконечно долго. Сначала в ожидании вердикта от Шведовых, а после, как выписалась из больницы, муки усилились предвкушением момента, когда смогу съехать в студенческое общежитие.

Всё получилось!

Впервые в жизни дядя отстоял мои интересы и заступился. Это можно так называть?

Он передал выдвинутые условия Шведовым, правда, они их моментально отмели. Вадиму пришлось надавить, ссылаясь на мой характер и сказать, что если он не согласятся, то ситуация с таблетками повторится.

Липовая ситуация. Да, я намеренно умолчала о том, что всё вышло случайно, и я не собиралась отправлять себя на тот свет. И мне ни капли не стыдно, сама вселенная впервые оказалась на стороне Лизы Астаховой.

Для пущей убедительности пришлось отправить пару сообщений горе-жениху. В красках я расписала о том, что, если он не примет мои правила игры, которую начал сам же Демьян, в место невесты получит труп. Жестоко и подло, знаю. Но по-другому бы не получилось.

До сих пор не понимаю почему Демьян до последнего голосует за брак. Рядом с ним куча девушек! Неужели настолько решил идти до конца со своей тупой местью?

Ладно, главный итог таков – Шведовы согласились! Я добилась свободы, хоть и временной…

На душе теплится надежда, что за годы учёбы Демьян передумает и отстанет, хотя верится в это очень слабо. Если этот псих себе что-то вбил в голову, то добьётся.

До сих пор не осознаю, что смогла отсрочить неизбежное.

Не знаю, как мне в тот момент в больнице пришла идея про университет. Честное слово, заранее не планировала. Отравление снотворным оказалось ужасной безалаберностью и чистой случайностью. Не собиралась я себя убивать, но ситуация определённо сыграла на руку. В сотый раз прокручиваю в голове произошедшее и, как дурочка, улыбаюсь.

Сегодня тот самый день, когда водитель дяди привёз меня в студенческое общежитие со всеми вещами. Вадиму пришлось немного подсуетиться, чтобы в октябре месяце его племянницу перевели с заочной формы обучения на очную всё так же на бесплатной основе, да ещё и заселили в общежитие. Всё-таки остались у него рычаги давления и полезные знакомства при угасающем бизнесе.

Несмотря на радость отъезда, на душе скребутся кошки от тоски по тёте Вале и Янке. Мы долго обнимались и плакали, словно никогда больше не увидимся. Я их обеих успокаивала, говоря, что буду приезжать домой на каникулы и, возможно, на выходных. В последнем сомневаюсь. Видеть лицо мегеры Инессы, которая не вышла попрощаться, совершенно не хочется.

Вздыхаю, осматривая новое жилище: небольшую комнату в общежитии. Староста этажа провёл мне час назад небольшую экскурсию, показав, где находятся кухня, душ с туалетом и постирочная. Я была слегка в шоке, когда увидела, в каких спартанских условиях придётся жить, и даже тяжело вздохнула, вспомнив дом дяди. Но, как говорится, с милым рай в шалаше. Правда, вместо милого у меня свобода. Какая разница, где жить если я предоставлена сама себе на целых четыре года! Четыре года, представляете?! Хочу петь, танцевать и кричать от безграничного счастья.

– Так почему ты передумала заочно учиться? – соседка по комнате сидит на своей кровати, сложив ноги по-турецки.

Таня весьма милая девушка, с русыми волосами, красивой стройной фигурой и дружелюбной улыбкой. Она тоже учится на юридическом, но на втором курсе.

Немного переживаю, ведь уже октябрь месяц, я отстаю от однокурсников по программе.

А завтра ещё и мой первый учебный день. Так волнительно!

– Семья сначала была против, потом согласилась, – в какой-то степени говорю правду.

– Я, по правде, расстроилась, когда сказали, что подселят соседку, привыкла жить одна. Но ты мне нравишься. Думаю, будет весело. А ты какие фильмы любишь? Может, посмотрим вместе? У меня чипсы есть, – Таня – болтушка, говорит много, быстро и сразу.

– Без разницы, всё подряд смотрю, главное, чтобы интересный, – пожимаю плечами, задумавшись, и понимаю, что нет определённого жанра, который я предпочитаю.

– Может, тогда сериал? Мне тут посоветовали пацаны с соседней комнаты про копов, говорят классный. Посмотрим?

– О, давай, – соглашаюсь и перемещаюсь на кровать к соседке. Уверена, мы подружимся.

Смотря на обстановку вокруг, понимаю, что об общежитии я знала только приукрашенную информацию из популярного телевизионного сериала про студентов. В жизни всё немного по-другому.

Комната, в которой я теперь проведу весь учебный год, для двух студентов, с двумя деревянными кроватями друг напротив друга, встроенным шкафом, письменными столами и стульями. На стенах персиковые обои не первой свежести, а потолок просто побелен в белый цвет. Скромно, но в защиту хочу сказать, что уютно. На окнах висит симпатичный тюль и шторы. Таня говорит, что при свете дня открывается очень красивый вид на центр.

Огромный плюс: студенческий городок с общежитием примыкает к университету, время на дорогу тратить не нужно будет.

Всё в новинку и очень непривычно, но это мелочи. Самое главное, что я вне зоны видения Инессы. Последние недели рядом с ней оказались самым настоящим испытанием. Напоследок мы грызлись несколько раз на день, она доставала и упрекала в том, что я, бессовестная, попыталась себя прикончить и манипулирую дядей, что смею ещё права качать.

А в день отъезда пожелала, чтобы я сдружилась с тараканами в общаге, якобы это мой уровень. Я, в свою очередь, продиктовала ей фамилию психолога, который проводил со мной беседы в больнице и посоветовала обратиться за квалифицированной помощью, но добавила, что «случай тяжёлый, и будет не просто».

Конечно же, в переезде есть жирное «НО»

Без условий со стороны семейки Шведова меня бы не отпустили.

Все эти годы я должна буду поддерживать ежедневую связь с Демьяном, встречаться и общаться с ним. Он же мой жених! Фу, аж тошнит от одного этого слова. Может быть, этот придурок надеется, что я влюблюсь в него, и передумаю?

Никогда в жизни!

Дядя буквально умолял вести себя нормально со Шведовым младшим, чтобы, не дай Боже, его бизнес не пошёл ко дну. Хоть желанный контракт на грузоперевозку подписан, Вадим попросил быть благоразумной.

Я буду. Точнее, постараюсь…