Утро началось, как всегда, с тихого гудения кофемашины и мерного стука ножа о разделочную доску. Я стоял за стойкой, ловко разливая кофе в бумажные стаканы. Время тянулось как вязкий мёд: каждое движение казалось автоматическим, каждое действие – заранее запрограммированным.
Клиенты приходили, делали свои заказы, уходили. Одни спешили, торопливо бросая сдачу в коробку для чаевых. Другие задерживались на минуту дольше, чтобы пролистать телефон или дождаться кого-то.
Мир проходил мимо меня. Я наблюдал за ним, словно через толстое стекло. Он был там, за пределами моей до скучного упорядоченной рутины, а я здесь – внутри.
– Усталый вид не помогает продать больше кофе, – услышал я голос Алекса за спиной.
– Спасибо за совет, – отозвался я сухо, не глядя на него.
Он ухмыльнулся, проходя мимо, чтобы отрегулировать температуру кофемашины.
– Знаешь, – продолжил он, – если ты хотя бы раз улыбнёшься, клиенты могут подумать, что ты человек, а не робот.
Я промолчал. Улыбаться мне не хотелось. Кафе оживилось ближе к полудню. Шум голосов стал громче, кофемашина не останавливалась ни на секунду. Я погрузился в привычный ритм: принять заказ, приготовить напиток, подать. Повторить. И вдруг мир изменился. Дверь открылась, и вместе с холодным порывом ветра вошла она.
На мгновение я замер, не понимая, почему её появление заставило меня отвлечься. Она выглядела так же, как в прошлый раз: тёмные волосы в лёгком беспорядке, старый свитер, чуть большеватая куртка. В руках снова была книга, а в глазах – тот же спокойный, но слегка задумчивый взгляд. Она подошла к стойке и положила книгу на край. И улыбнулась так, будто знала какой-то секрет, которого не знал я.
– Лавандовый раф, пожалуйста, – сказала она.
Её голос прозвучал мягко, но в нём была внутренняя сила и уверенность.
– Сейчас сделаю, – ответил я, стараясь не смотреть на неё слишком долго.
Когда я повернулся к кофемашине, чтобы приготовить напиток, почувствовал, как она продолжает стоять у стойки. Это было странно. Обычно клиенты ждали свои заказы за столиками, а не наблюдали за процессом.
– Ты всегда такой серьёзный? – неожиданно спросила она.
Я удивился, но не обернулся.
– Просто работаю, – ответил я коротко.
– А что, если я скажу, что серьёзность не всегда обязательна? – продолжила она, и в её голосе послышалась лёгкая насмешка.
Я не знал, что ответить, поэтому просто продолжил делать кофе. Когда напиток был готов, я поставил его перед ней.
– Ваш лавандовый раф.
Она взяла чашку, снова улыбнувшись.
– Спасибо.
Её пальцы коснулись стакана, и в этот момент я заметил, как маленький порез пересёк её кожу. Неясно, почему, но это мелкое наблюдение заставило меня почувствовать что-то, что я не мог объяснить. Она вернулась к своему обычному столику у окна, оставив меня с этим странным ощущением. Мне не хотелось думать о ней. Не хотелось искать объяснения тому, почему её появление выбило меня из привычного ритма. Но что-то внутри меня уже изменилось. Словно кто-то слегка коснулся давно забытой струнки души.
Кофейня утонула в привычных звуках: звон чашек, шорох бумаги, мягкий гул голосов. В воздухе витал аромат корицы и кофе, смешанный с запахом осенней влаги, который проникал с улицы. Но теперь всё это казалось мне приглушённым, будто я оказался под водой. Всё, кроме неё.
Она сидела у окна, как и в прошлый раз. Её книга была раскрыта, но казалось, что она не читает. Её взгляд то скользил по строчкам, то поднимался к окну, где капли дождя оставляли бесконечные узоры на стекле.
Я краем глаза наблюдал за ней, пытаясь понять, что именно так привлекает моё внимание. В ней не было ничего особенного, если смотреть объективно: простая одежда, небрежная причёска. Но её движения – плавные, будто выверенные, её взгляд – спокойный, но глубокий, будто она видела больше, чем остальные, – это не давало мне покоя.
– Ты опять смотришь на неё, – раздался шёпот Алекса за моей спиной.
Я вздрогнул и повернулся к нему.
– Нет, – ответил я резко.
– Да брось, – он ухмыльнулся, скрестив руки на груди. – Это даже мило.
– У тебя нет других дел? – пробурчал я, возвращаясь к кофемашине.
Алекс рассмеялся, но отошёл. Я попытался сосредоточиться на работе, но мысли снова унеслись к ней. В какой-то момент я поймал себя на том, что думаю о том, о чём не думал уже давно: Каково это – быть счастливым? Быть… живым? Её присутствие что-то разбудило во мне. Что-то, что я старательно глушил долгие годы.
Вспомнился один день из моего детства. Мне было семь, и мама отвела меня в парк. Мы сидели на траве, ели мороженое. Тогда я чувствовал себя настоящим, будто весь мир был прост и понятен. Но это было до того, как всё изменилось. До того, как в наш дом вошёл крик, шум разбитой посуды и удары.
– Эй, – тихий голос вырвал меня из воспоминаний.
Я обернулся. Это была она.
– Извините, можно попросить ещё немного сахара? – спросила она, чуть смущённо улыбнувшись.
– Конечно, – ответил я, стараясь не выдать своего замешательства.
Я быстро достал пакетики с сахаром и передал их ей. Она взяла их, на мгновение задержав пальцы на моих.
– Спасибо, – сказала она, и в её голосе было что-то тёплое, почти личное.
Я кивнул, не зная, что ответить. Она вернулась к своему столу, но я ещё долго стоял на месте, чувствуя, как её прикосновение жжёт мою кожу. Мир вокруг снова стал приглушённым, но теперь это ощущение было другим. Оно не тянуло меня вниз, а словно поднимало. Впервые за долгое время я почувствовал что-то настоящее. И это пугало меня до смерти.
День шёл своим чередом. Клиенты то заполняли кафе, то исчезали, оставляя после себя лишь запах кофе и тихий звон опустошённых чашек. С того момента, как она снова заговорила со мной, всё, что я делал, стало будто фоном.
Она сидела у окна, наклонив голову над книгой. На этот раз её взгляд был сосредоточен, будто слова на странице были чем-то важным, почти священным. Иногда она слегка хмурилась, а потом улыбалась, как будто спорила с героем книги.
Я ловил себя на том, что снова смотрю на неё. Мне хотелось понять, что именно так цепляет в её присутствии. Она была обычной, но в её движениях, в том, как она держала книгу или поправляла волосы, скользила какая-то лёгкость, к которой я давно утратил доступ.
– Ты когда-нибудь говорил с ней? – неожиданно спросил Алекс, протирая стакан за соседней стойкой.
– С кем? – я решил притвориться, будто не понимаю.
– С ней, – Алекс кивнул в её сторону, не скрывая улыбки.
– Я просто подал ей кофе, – отрезал я, отвернувшись.
– Ну конечно, – протянул он. – Слушай, тебе пора научиться говорить с людьми. А то так и останешься загадочным бариста, который всем подаёт кофе и молчит.
– Может, это лучшее, что я умею, – бросил я, стараясь звучать безразлично.
Алекс засмеялся, но на этот раз его смех был не насмешливым, а каким-то добрым, почти дружеским.
– Знаешь, иногда стоит выйти из своей скорлупы наружу. Может, там тебе понравится.
Я промолчал.
Когда кафе снова опустело, и тишина заполнила пространство, я решил убрать её столик. Книга осталась лежать на краю стола, открытая на странице с подчёркнутыми словами. Я не мог не заметить строчку, выделенную карандашом: "Мы ищем свет даже там, где, кажется, его нет." Эти слова будто застряли во мне. Я оглянулся: она стояла у стойки, разговаривая с Олегом. Её голос был тихим, но уверенным. Жесты – расслабленными, как будто ей было комфортно в любом месте, где она оказывалась.
– Ты ведь всегда здесь? – услышал я её голос, обращённый к Олегу.
– Почти, – ответил он, ухмыльнувшись. – А ты?
Она улыбнулась.
– Возможно. Мне нравится этот уют.
Её взгляд вдруг встретился с моим, и она слегка наклонила голову, словно пыталась понять, почему я смотрю на неё.
– Что читаешь? – вырвалось у меня, прежде чем я успел себя остановить.
Её лицо осветилось неожиданной улыбкой.
– Книга о путешествиях. О том, как люди находят себя в самых неожиданных местах.
– Ты веришь в это? – спросил я, сам не зная, почему задал этот вопрос.
– Думаю, да, – ответила она после паузы. – А ты?
Я замер. Её вопрос был простым, но в нём был смысл, который задел меня глубже, чем я ожидал.
– Не знаю, – сказал я, пожав плечами.
– Может, стоит попробовать? – она чуть приподняла бровь, словно бросала вызов.
Я не знал, что ответить. Её слова звучали слишком близко к тому, чего я всегда избегал. Она забрала книгу со стола и, улыбнувшись, направилась к выходу. Я смотрел ей вслед, чувствуя, как внутри меня что-то медленно меняется. Словно через тонкую трещину в стене, которую я так долго возводил, начал пробиваться свет.
Кафе опустело почти полностью. Остался только один клиент, задумчиво сидящий с ноутбуком в углу. Алекс давно ушёл, взяв с меня привычное обещанием "попробовать не застрять в своей голове". Олег возился с документами за своим столиком. Тишина была глубокой, прерываемой лишь тихим урчанием кофемашины.
Я стоял за стойкой, пытаясь привести в порядок стаканы и свои мысли. Её слова, её улыбка – всё это никак не отпускало. Когда дверь снова открылась, я поднял голову. На пороге стояла она. На этот раз без книги, с лёгкой усталостью в глазах, но всё с той же спокойной уверенностью, которая словно говорила: "Я знаю, кто я".
– Уже закрываетесь? – спросила она, оглядев пустое кафе.
– Нет, ещё минут двадцать, – ответил я, удивляясь, почему мой голос звучит мягче, чем обычно.
– Тогда можно ещё один лавандовый раф? С собой, – она подошла к стойке, опершись на её край.
Я кивнул, молча приступая к приготовлению. Весь процесс, который обычно я делал на автомате, теперь казался другим. Я чувствовал, как её присутствие меняет сам воздух вокруг.
– Ты опять так сосредоточен, – вдруг сказала она.
Я обернулся, поймав её взгляд.
– Стараюсь не отвлекаться, – ответил я, пытаясь скрыть растерянность.
– Это заметно, – она слегка улыбнулась. – Но, может, иногда стоит отвлечься?
Её слова прозвучали просто, но я понял, что в них есть скрытый смысл.
– А ты? – неожиданно спросил я. – Ты отвлекаешься?
Она рассмеялась, но в её смехе не было насмешки, только лёгкость.
– Иногда. Но я стараюсь сосредотачиваться на том, что важно.
– И что важно для тебя?
Она немного задумалась, прежде чем ответить.
– Люди. Их истории, их чувства. Всё, что делает нас живыми.
Я молча кивнул, чувствуя, как её слова находят отклик где-то глубоко внутри.
– А для тебя? – её голос стал тише, почти шёпотом.
Этот вопрос застал меня врасплох.
– Не знаю, – честно признался я.
Она посмотрела на меня так, будто видела что-то, чего я сам не замечал.
– Может, ты просто ещё не нашёл.
Я поставил её напиток на стойку, но вместо того чтобы уйти, она осталась. Её взгляд снова упал на меня, изучающий, но не осуждающий.
– Тебе здесь нравится? – спросила она вдруг.
– В кафе? – уточнил я.
– Вообще.
Я отвёл взгляд, чувствуя, как вопрос становится слишком личным.
– Это просто работа, – сказал я.
Она кивнула, но в её глазах читалось больше, чем одобрение.
– Ты будто прячешься, – сказала она тихо.
Я почувствовал, как внутри что-то сжалось.
– Да что ты знаешь? – спросил я резче, чем собирался.
Она не испугалась. Её взгляд оставался мягким, но теперь в нём появилась серьёзность.
– Может, и немного. Но достаточно, чтобы понять: ты хочешь больше, чем просто работать здесь.
Я замолчал. Её слова эхом звучали внутри меня.
– Прости, если сказала что-то лишнее, – добавила она, забирая стакан.
– Нет, – ответил я, чуть мягче. – Просто… не привык, что кто-то спрашивает.
Она снова улыбнулась.
– Может, пора привыкнуть?
С этими словами она развернулась и направилась к выходу. Я смотрел ей вслед, чувствуя, как внутри загорается что-то тёплое, почти неуловимое. Это чувство было странным, незнакомым, но в нём было что-то живое. А что, если она права?
О проекте
О подписке