Цитаты из книги «Калигула»

Да только зачем мне свобода в мире, где нет Калигулы? Я даже представить себе не могу такой мир. Это же мой брат.

Но теперь он злится и ожесточенно строит козни, а вместе с ним другие сенаторы. – Ну, значит, раскроют еще один заговор, и тогда, может, придет конец нашему дорогому дядюшке.

В деревне на другом конце острова жили несколько бывших солдат, и их наняли присматривать за мной. Каждый день они должны были наведываться на виллу и проверять, на месте ли я, жива ли еще и – самое главное – одна ли. В первые дни на острове я подолгу сидела у окна, смотрела на море и наблюдала за птицами. Ни разу мимо не проплыло ни одно судно или хотя бы рыбацкая лодка. На четвертый день я разглядела на горизонте туманную полоску и поняла, что вижу сушу. Когда меня пришел проверить стражник, я спросила, не материк ли это, и он сказал, что нет, это Понтия. Тюрьма моей лживой сестры! Я тут же захлопнула ставни. У меня не было ни малейшего желания ни смотреть на этот остров, ни вспоминать о его обитательнице.

Он показал им мощь Рима во всей ее смертоносной и невероятной славе, а управлял ею он, император, как воспетые Гомером герои былых дней.

Не знаю, как это объяснить, но я продолжала защищать брата от желчных нападок сестры даже теперь

В этом человеке с бледным лицом и горящими глазами я почти не видела сходства с братом, которого так любила.

пытаясь вернуть Калигулу на путь, коим гордился бы наш отец, и отвлечь от восточных монархов, которые неустанно склоняли его к империи совершенно иного рода, чем нынешняя.

Исчез тот славный мальчик, который нес на руках маленькую Друзиллу под нашей первой радугой в Риме. Исчез заботливый брат, чьими стараниями его сестры целыми и невредимыми пережили опасные месяцы на Капри. Исчез молодой бог, вошедший в Рим тремя годами ранее под восторженный рев обожающей его толпы

ярости, за годы правления вырос в опасную невоздержанность, а теперь и вовсе переродился в необузданное бешенство. И только посланный богами Виниций умел как-то удержать императора от крайн

В тот день, на исходе сентября, в крепости на краю мира, сердце моего брата разбилось. После смерти Друзиллы оно треснуло и почернело, а теперь, когда Калигула узнал, что нельзя доверять никому на свете, даже семье, которую он берег и защищал в самые трудные времена, от его сердца остались лишь осколки.