Середина прошлого века; в США рабства нет уже лет девяносто, но темнокожих жителей страны всё ещё не считают за людей. Отдельные места, отдельные питьевые фонтанчики - полбеды; любой белый прохожий может намеренно толкнуть чернокожего человека и его же выставить виноватым, оскорбить за здорово живёшь. Хуже, чем быть чернокожим, только быть чернокожей женщиной... нет, чернокожей девчонкой. Мало того, что белые унижают, так ещё и свои мужики нахально пристают, унижают, едва ли не насилуют. И в собственном доме не стоит искать ни спасения, ни защиты, ни даже поддержки: там рядом с матерью такой же ниггер, который лезет падчерице под юбку, но неизменно выставляет виноватой её в глазах её же мамаши. Однако не всё так беспросветно, и не все так живут. Есть негритянская знать - богатые и, как правило, очень светлокожие мулаты, почти не отличимые от белых, что помогает двигаться им по карьерной лестнице. Есть и социальные лифты - негритянские колледжи, позволяющие получить образование, а значит, путёвку в иную жизнь.
Руби живёт как раз в бедности, мерзости, горе, но с надеждой выбиться в люди. Мать родила её от знатного негра, который женился впоследствии на подходящей девушке, передала на воспитание своей матери и сестре, всякий раз выбирая очередного никчёмного сожителя. Руби помогает тётке убирать чужие квартиры за гроши и тратит всё свободное время на учёбу. Её цель - получить стипендию в негритянском колледже и стать оптометристом, чтобы вылечить ослепшую бабушку и выбиться из нищеты. Поначалу Руби старательно и непреклонно добивается намеченного, но падает жертвой недолюбленности и полового созревания. Аккуратное внимание еврейского парня Шимми покоряет Руби, всю жизнь отбивавшуюся от грубых приставаний и похабных шуток. А потом случается то, что может случиться со стереотипной негритянкой - ранняя беременность. Разгорается скандал, аборт делать поздно, но и кормить будущего ребёнка не на что, а будущее самой Руби перечёркнуто. Но мать Шимми, квартирная хозяйка тётки Руби, предлагает выход - Дом Евы, где можно выносить, родить и отдать на усыновление. Сам Шимми, изначально готовый помогать, очень скоро растворяется во времени.
Элинор выросла в более счастливых условиях: полная, трудолюбивая семья, небольшой, но свой дом, добрые соседи и друзья. Родители девушки много и усердно работали, чтобы оплатить дочери учёбу в негритянском колледже по специальности, которая ей нравится. Элинор учится на историка-архивиста, работает в университетской библиотеке, где читает мучительные страницы истории своих предков, и встречает свою любовь - студента-медика Уильяма Прайда. Но оказывается, что возлюбленный принадлежит к высшим кругам негритянской знати, куда пускать Элинор никто, - кроме Уильяма, разумеется, - не собирается. Не сказать, чтобы Элинор непременно хочет стать знатной дамой; она больше стремится стать женой своего любимого и не слышать больше унижений от его матери и своей давней соперницы. А затем Элинор подводит собственное тело: беременности оканчиваются выкидышами, и врач во избежание летальных осложнений запрещает им с Уильямом пытаться зачать ещё раз. Остаётся только усыновление.
Дом Евы представляет собой обычный для Европы тех лет приют Магдалины для якобы падших женщин; американский филиал околорелигиозного ада с карательной гинекологией, эксплуатацией труда и унижениями. Злые, жадные монахини, считающие денежки, тяжёлая работа на сносях и бесконечные унижения. Детей негритянки, сосланные в эту тюрьму-передержку, вынашивают для богатых усыновителей, но никакой заботы о здоровье детей здесь речи не идёт, не говоря о здоровье вынашивающей их матери. Помойная еда, тяжёлая работа, унижения и побои. Родовспоможение в этом холодном аду - отдельный круг ада, после которого возможность даже забеременеть ещё один раз под большим вопросом. Всем девушкам, оказавшимся в доме Евы, доломали уже сломанные жизни. Здесь вместе с Руби рожали такие же преданные, с детства брошенные цветные девчонки, которых подобрали безответственные мужчины, чтобы использовать и выкинуть. Здесь так же изнасилованные собственными отцами дочери и работницы, измученные похотливыми начальниками. Немногим везёт сбежать: большинство сильно страдает при неизбежной разлуке с ребёнком, а кто-то и вовсе сходит с ума. И все неизбежно теряют здоровье. И не для всех вместе с родами и отлучением от ребёнка наступает избавление от унижений и тяжёлого бесплатного труда, как и в ирландских приютах Магдалины...
Таким, как Элинор, Дом Евы дарит радость материнства. Благополучные женщины пребывают в неведении об истинной участи девушек из этого учреждения; Элинор уж точно и не предполагает, что предшествовало появлению ребёнка в её руках. Но материнство - это не только радость, это также и тяготы, знакомые всякой родившей женщине. Элинор остаётся наедине с усыновлённой дочерью одна, привязанная к ней 24/7, не имеющая возможности ни выспаться, ни привести себя в порядок. А у Уильяма как-то очень некстати становится невозможно много работы, и он почти не появляется дома. Зато у его невыполненных обещаний появляются объективные причины...
Тяжёлая, жестокая история женщин, расизма, нищего, несчастного существования, несостоявшегося и состоявшегося материнства, мужской трусости, человеческой подлости, несправедливости. Но увы, нужный градус, на мой взгляд, Садека Джонсон не выдержала и всё же сгладила, если не срезала, углы. Самые страшные истории она уместила в два абзаца, но это даже не попытка создать эффект, когда недосказанность пугает больше. Также финал арки Элинор чересчур переслащен. У меня даже сложилось впечатление, что непреклонно надменная свекровь героини в один миг изменила свой характер в угоду хэппи-энду.
Конечно, счастливого финала заслужили обе героини. Но в эпилоге он всё же неполный, с отчётливым привкусом горечи.