Глава 7

Хотела бы я поспорить, но чем больше вчитывалась в оставленные заметки, тем сильнее мрачнела. Эдриан-Гад-Такой-Харт, напротив, веселился, оставляя едкие комментарии по каждому поводу.

– Наладить контакт с призраком библиотеки. Попросить его не мешать читать книги, – пробормотала я, толком не понимая, кому мог насолить библиотекарь.

– Скорее, не мешать спать! – фыркнул в ответ дракон, не глядя срывая часть липучих квадратных бумажек. – А сир Грант отличный дядька, просто ему надоело оттирать от древних фолиантов шоколадные слюни и слушать храп.

– Узнать, кто поёт арии в кабинете четыре ноль четыре, – заинтересовалась я.

Интересно, хорошо хоть поёт? Из-за своей занятости я давным-давно не выбиралась в город: то в лекарском крыле дела, то доклад сделать, то помочь Бетти с конспектами. Не хватало культурных развлечений, а арии… хоть какое-то разнообразие.

– Да пусть себе поёт, – махнул рукой Харт. – Четыреста четвёртый далеко от жилого сектора, кому он там может помешать? А так, можно сказать, стремление к творчеству!

– По ночам нужно спать, чтобы потом не опаздывать на лекции, – ответила я занудно даже для самой себя. – Установлен комендантский час, в конце концов.

– Это не отменяет того, что запрос идиотский. И вообще, не вас ли с Бетти я недавно ночью видел возле кухни?

Последнее я проигнорировала, будто не услышала вовсе. Подруга задержалась на отработке по боевым искусствам и пропустила ужин. Пришлось по старой студенческой традиции нести магарыч в виде изношенного сапога с отслоившейся подошвой и остатками защитных заклинаний домовым академии. Те жуть как любили всякого рода обувку, а уж магическую – в особенности, и за такой ценный дар презентовали нам четыре сочных куриных ножки с клятвенными заверениями целый месяц баловать нас свежей выпечкой из-под полы.

К слову о булочках: на широком подоконнике одного из окон кабинета был организован чайный уголок. Гладкий керамический чайник с изысканным орнаментом, чашки с блюдцами и пёстрая мозаика баночек, каждая из которых хранила свою уникальную смесь: от благородного черного чая до заморских эльфийских трав. Чайная зона казалась источником умиротворения и отдыха среди напряженной рабочей атмосферы кабинета. Неплохо!

Тут взгляд зацепился за очередную записку, приклеенную к окну.

– А вот… Урегулировать вопрос с проходом в библиотеку после 22:00 для Матильды Р. Договориться до пятницы, – торжественно произнесла я.

В конце концов, артефакт избрал нас для того, чтобы заниматься помощью студентам, вот с этого можно и начать.

– А по ночам нужно спать, чтобы не опаздывать на лекции, – ехидным тоном процитировал меня Эдриан. – И вообще, кто знает, чем там эта Матильда Р. занимается? Сир Гранте по ночам переселяется в подвалы, отслеживать не может.

– Чем-чем?.. Книги читает. Образовывается, в конце концов. Чем ещё можно заниматься в библиотеке?! – раздражительно буркнула я, ощущая невероятное и доселе неизведанное желание причинять всем вокруг добро. За эту Матильду Р. я прямо-таки уцепилась, будто она по меньшей мере моя ближайшая родственница.

– Святая простота, – усмехнулся Эдриан-Самодовольный-Харт, добавляя в тон издевательские заигрывающие нотки: – В библиотеке можно заниматься чем угодно. Особенно будучи девушкой с высоким интересом к обнажённому мужскому телу.

Видимо, кто-то с целительского факультета изучает особенности…

Додумать не успела, ехидная улыбка Эдриана буквально вопила, что не о том я подумала. Желание помочь Матильде Р. растворилось в небытии.

Эдриан издевательски рассмеялся и добавил:

– Айлин, не устаю поражаться, откуда в твоей голове столько непристойностей? – изрёк Эдриан невинным тоном. Ну прямо девица, случайно подслушавшая разговоры о том, что происходит в супружеской спальне. Шут! – Матильда просто рисует этюды, периодически обращаясь к анатомическому атласу! Она как-то показывала. Получается неплохо, но явно не хватает практики. Насмотренности, так сказать. На…щупанности.

– Видимо, из-за практики она к тебе и обратилась, – кисло заметила я, уже собственноручно срывая лист со стекла. Ничего против творчества подобного толка я не имела, просто вряд ли ректор погладит нас по головкам за такие согласования. Невероятно хотелось найти тот самый запрос, который положит начало нашему вынужденному правлению.

– Всего-то попросила побыть натурщиком, – ничуть не смутился Харт. – Во вкусе ей не откажешь, конечно.

Ну кто бы сомневался!

– Боюсь даже представить, что впоследствии сделали с этим эскизом, – фыркнула я. – Одна четверть женского общежития измазала помадами и духами, пытаясь приворожить, а вторая истыкала иголками, проклиная за разбитое сердце.

– А куда делась ещё половина? – делано оскорблённо поразился Эдриан.

– Подозреваю, даже не догадывается о твоём существовании, – мстительно ответила я.

– Ну нет, Вейсс, ты меня недооцениваешь! – фыркнул Харт и затем совсем язвительно добавил: – Впрочем, если ты в первой команде, то моя душа спокойна. Была бы спокойна.

– Была?

– Увы, пришлось отказать несчастной Матильде Р. Очень уж не хотелось, чтобы обиженные женщины собирались в одной комнате, обсуждали мои заслуги и тыкали иголками в… куда-нибудь.

Впечатлённая представленным образом, я на пару минут притихла, перебирая листы и уже даже не решаясь озвучивать послания на них.

– А вот это можно оставить! – Эдриан отлепил от стены лист и торжественно зачитал: – Разобраться с жалобами Рамзаны Колдхарт на студентку Айлин В. по вопросу неуспеваемости.

– Неуспеваемости?! – возмутилась я, в три шага сокращая между нами расстояние и пытаясь вырвать листок. – Да я в зельеварении даже лучше её любимицы Эстер Гартон!

Эдриан завёл руку за голову, не оставляя мне ни малейшего шанса забрать записку без помощи стремянки. Не желая комично скакать, как собачонка, я сурово свела брови и сложила руки на груди, не сводя с Харта требовательного взгляда.

Тот усмехнулся, опустил руку и заявил:

– Ну, как ни крути, с этим вопросом нам всё равно придётся разобраться. Подозреваю, претензий у ректора к нам только прибавится, а потому стоит учесть хотя бы список его… кхм, рекомендаций.

– О-о, браво! Первая разумная мысль! – ехидно протянула я, всё же улучив момент и вырвав лист с раздражающим меня заданием.

И обнаружила, что лист пуст. Харт всё придумал, чтобы в очередной раз вывести меня на эмоции. И я, как в первый раз…

Ну, ты у меня ещё попляшешь!

– За весь день? – шутливо поинтересовался некромант, явно заранее зная, какой будет ответ.

– За всё время нашего знакомства!

– Готовься, я тебя шокирую и выскажу ещё одну. Сейчас ты пойдёшь в канцелярию академии и возьмёшь две тетради потолще. В одну мы будем записывать запросы студентов и статус их решения, во вторую нашу текучку. Уж не знаю, как с этим разноцветным хаосом разбирались наши предшественники, но нам это не подходит.

Словно в подтверждение этой мысли он поднял левую ногу и отодрал от подошвы один из упавших листиков с очередной запиской. Мазнул по ней взглядом и усмехнулся, предлагая ознакомиться и мне.

Слова, выведенные размашистым почерком, казались воплощением душевного крика: «ИГНОРИРОВАТЬ АЛАРИКА Б. ДОКУЧАЕТ ДУРАЦКИМИ ЗАПРОСАМИ». Каждая буква, будто наполненная энергией гнева и разочарования, была врезана в пергамент с такой силой, что в некоторых местах острое перо проткнуло его насквозь.

Если встречу этого замечательного юношу, перенаправлю на Эдриана!

– Я же, в свою очередь, разберу то, что есть, – не подозревая о моих коварных мыслях, продолжал вещать Харт. – Выкину абсурдное, отсортирую по важности и срокам то, что покажется мне важным.

– А почему в канцелярию иду я, а разбираешь записочки ты?

Топать до канцелярии, расположенной в противоположном крыле, под пристальными взглядами студентов совершенно не хотелось.

– Во-первых, если сортировать будешь ты, то дурацких заданий у нас будет втрое больше, – как ни в чем не бывало заявил дракон, так неосторожно взращивающий во мне жажду рукоприкладства. – А во-вторых, потом тебе предстоит ровным и красивым почерком всё переписать в учётную книгу.

– Ты вообще видел, какой у меня почерк?! – непритворно ужаснулась я. – Его можно назвать каким угодно, но только не красивым!

Эх, припрячь бы к ведению таких документов Бетти… У подруги на редкость аккуратный почерк. Именно из-за своей любви к вензелеобразным заглавным буквам и идеально ровным строчкам она вечно не успевает с конспектами. Я их писала быстро, но после долго и муторно расшифровывала.

– Видимо, у целителей это врождённое, – тяжело вздохнув, пробормотал Эдриан. – Может, поднять зомби поаккуратнее да посговорчивее и доверить ему?

Я позеленела. Надавил, гад, на больное!

Работать в одном кабинете с пованивающей нежитью не хотелось ни под каким предлогом. До сих пор не могу вытравить из памяти воспоминания о тех днях, когда впервые столкнулась с поднятым. Была это моя первая выездная практика – летняя ночь окутала деревню тишиной, и я, зелёная, ещё и полная благих намерений, тайком от всех пустилась на помощь старушке, искалеченной болезнью, не устояв перед мольбами её внучки. Вот только, переступив порог той деревянной хижины на самой окраине селения, я обнаружила не жизнь, а её отсутствие: мёртвые глаза, тянущиеся скрюченные пальцы и мертвенный шёпот, от которого кровь стыла в жилах. И всё это сопровождалось душком, чем-то средним между забытой печалью и разложением.

Позже выяснилось, что старушка отошла в мир иной по естественным причинам, а её внучка в беспамятстве скорби толикой магии пыталась вернуть её к жизни. В её словах-заклинаниях, рождённых инстинктом и интуицией, а не знанием, таилась сила некромантии, которую она не понимала и не могла контролировать. Так, в поисках спасения, она лишь пробудила нежить, которая впоследствии меня едва не прикончила.

Недели лечения и очищения, проведённые, после того как я смогла выбраться из того места, научили меня одному: нежить стоит оставить профессионалам.

– Я куплю себе прописи, – слишком поспешно ответила я.

Глава 8

Новость о том, что королевский артефакт почему-то выбрал нас с Хартом – самых неподходящих кандидатов – на роли главных старост, скоро перестала быть главной темой для сплетен. Студенты были так заняты, что даже самые ярые любители почесать языками просто не находили для этого времени. Весенний бал служил символом окончания учебного года, сразу после которого начинались три бесовы недели, что в переводе со студенческого – летняя сессия!

Уже через пару дней после коронации академия стала напоминать столичный вокзал, где студенты, словно путники, перемещались из класса в класс, из одной лаборатории в другую, а то и вовсе в составе нескольких групп, вооружённые не только знаниями, но и рюкзаками, полными инструментов и артефактов, отправлялись на полигоны за пределами академии.

Мы ожидали наплыва последних в этом году заявок и просьб, но студенты, казалось, потеряли интерес к всему, что не было связано с экзаменами, дав нам возможность спокойно разобраться в свалившихся на наши плечи обязанностях.

И выяснить, что не так уж тяжела ноша диадемы, как мне представлялось!

Наши предшественники, не считая творящегося в кабинете бедлама, проблем не оставили. Анализ информации с сотен записочек показал, что адекватные просьбы студентов были удовлетворены, всё, что выходило за рамки разумного, проигнорировано, а впоследствии безжалостно выброшено Хартом в урну. В остальном же… учётная книга номер два пополнилась максимум на десяток записей пустякового характера вроде «договориться с преподом по артефакторике о датах пересдач в летний период». Благодаря высокой успеваемости учителя нас с Хартом знали, некоторые даже любили, а потому выполнить такого рода просьбы было легко.

Ещё я с удивлением отметила, что с некромантом вполне можно поладить. Особенно когда он на глаза мне не попадается или хотя бы не отпускает свои фривольные шуточки. А лучше вообще молчит: не раздаёт задания, не комментирует мои действия, не подначивает. И желательно не шевелится.

Со стороны послышалось шуршание страниц: Харт сидел по левую руку от меня и с интересом изучал личные дела студентов, что были на волоске от отчисления после летней сессии. Я же старательно выводила ровные крючочки на полях, чтобы набить руку и постараться хоть немного улучшить свой почерк – несколько ехидных комментариев Эдриана на эту тему разбудили во мне невероятную упертость. И то и дело посматривала на циферблат – всего лишь час с небольшим оставался до завершения приёма – затем начнётся время свободы и беззаботности, официальное начало летних каникул. Студенты разъедутся по домам, и нашу приёмную можно будет закрыть до начала следующего учебного года.

В дверь постучались, и мы оба подобрались, ожидая увидеть очередного визитёра. Однако в проёме показалась рыжая голова Бетти.

– Ты вернулась! – обрадовалась я, откладывая свои каракули и вскакивая со стула. – Полигоны уцелели? – не удержалась от лёгкой подколки.

Среди учеников боевого факультета, где девушки встречались нечасто, Бетти выделялась особенно. С её хрупким телосложением и невинным взглядом, никто не мог догадаться, что перед ними боевой маг. Но по-настоящему незабываемой её делал второй, более капризный дар – способность накладывать проклятия, что частенько приводило к курьёзным ситуациям. Так что, если она сейчас заявит, что полигоны для экзаменационных испытаний больше не годятся, поэтому мы с Эдрианом обязаны прикрыть её от гнева ректора, я нисколько не уливлюсь.

Подруга ответила шкодливой улыбкой, словно и впрямь делов натворила, из-за чего, признаться, я слегка напряглась, но, прежде чем зайти, внимательно осмотрела кабинет. Чему-то хмыкнув, она повернулась в коридор и бросила:

– Ты проиграл! Они не поубивали друг друга! Даже кабинет не разнесли. Гляди!

Через пару секунд мы лицезрели Алекса.

– Может, тем самым я просто пытаюсь улучшить твоё благосостояние, – ворчливо отозвался парень, проходя внутрь.

Вольготно устроившись на одном из свободных стульев, он закинул ноги на стол, чем тут же заслужил моё неодобрение. Я буквально на днях провела генеральную уборку, чтобы тут было чисто, как в целительской.

– Уж если проиграл, имей честь признать поражение! – самодовольно отметила подруга, пройдя ко мне и приветственно чмокнув в щеку. – Как ты? Я только час назад приехала, а уже столько новостей!

– Новостей? В академии уныло, как в склепе! – отозвалась я, двигаясь к чайному столику.

– Ну-у-у, не скажи. – Бетти странно переглянулась с отчего-то забавляющимся Алексом. – Ксандер и Марика с вами бы не согласились.

– А они тут при чём? – прохладно, но несколько напряженно поинтересовался Эдриан, до этого момента прикидывающийся ветошью.

– В смысле?! Вы что… не в курсе?

Рука дрогнула, и чашка тревожно звякнула о блюдце. Интуиция шептала, что мимо нас прошло что-то важное. Не ожидая ничего хорошего, я вся подобралась.

И не ошиблась.

В то время как Эдриан и я ожидали прилива студентов с их многочисленными просьбами в нашем кабинете, несостоявшиеся король и королева времени даром не теряли, а развили очень даже бурную деятельность. Они соорудили себе импровизированную приёмную в столовой, куда раз в сутки совершался наплыв сирых и убо… просящих. И, судя по рассказам подруги, таковых оказалось немало.

– Караул! У вас узурпировали трон, а вы даже не заметили! – подхихикивал над нами Алекс.

– Я вообще на этот трон не претендовала, – раздражённо откликнулась я.

Ситуация злила. Складывалось ощущение, будто мы с Эдрианом силой забрали корону, осели в пещере, то есть башне, как самые последние злодеи, а Ксандер и Марика спасают простой люд.

То-то у меня уши в последние пару дней горели – явно ведь не самым добрым словом поминают.

– Тем не менее это существенно подрывает нашу репутацию, – задумчиво произнёс Харт.

– Которая у вас и так, мягко говоря, не очень, – подлила масло в огонь Аннабет.

– Надо будет посмотреть, что там происходит, – заключил Эдриан, поднимаясь из-за стола.

Ксандер и Марика выбрали «часы приёмов» весьма удачно, будто спланировали. В это время у меня начиналась практика в целительской, откуда обычно я не выползала до позднего вечера, а у Эдриана – изучение практического материала на месте. То бишь на близлежащих кладбищах и полигонах. Оттуда наблюдать за тем, что за интриги крутятся в столовой, тоже не очень сподручно.

После сегодняшних новостей мы с Эдрианом – само словосочетание «мы с Эдрианом» до сих пор звучало дико! – единодушно решили наведаться на приём к лжемонархам. Алекс с Бетти решили отправиться с нами: то ли как моральная поддержка, то ли как свидетели нашего унижения, то ли просто посмеяться.

В столовой было людно – в период сессий здесь всегда толпились студенты, хаотично повторяя материал перед экзаменами, кто-то наспех проглатывал обед, другие – конспекты. На нас из-за царящей суеты не обратили никакого внимания, лишь парочка студентов мазнули по нам взглядами и обменялась с соседями по очереди многозначительным шепотком.

– Понаблюдаем, – скомандовал Харт, направляясь к столу выдачи.

Раздобыв кружку с противным кофе, который я терпеть не могла, Харт уселся за дальний стол. Мы с Алексом и Бетти последовали его примеру, хотя за чем именно наблюдать, я толком не понимала – и так всё предельно понятно. Нас подсидели!

Бетти с Алексом перешучивались, Эдриан выглядел хладнокровно равнодушным, лишь достал свои типичные мятные леденцы из внутреннего кармана пиджака и закусил ими горькую жижу, по недоразумению называемую напитком богов. Я же медленно закипала, и чем больше до меня доносилось информации, тем сильнее.

– Обсудим на первом педагогическом совещании в начале учебного года, – в ответ на какую-то из просьб произнесла несостоявшаяся королева академии.

Интересно, каким образом?! По словам ректора, в святая святых, преподавательскую, допускались только мы с Эдрианом. Неужели саботаж проник настолько глубоко, что нас не только студенты всерьёз не воспринимают, но и преподы?

Стало до одури обидно. Пусть и не согласная с назначением артефакта, к своей должности я отнеслась серьёзно.

– О-о, мы сможем договориться с актовым залом, – басовитый голос Ксандера доносился даже сквозь гвалт. – Дважды в неделю, говорите?

Актовый зал из-за его важного исторического прошлого использовали только по самым значимым событиям вроде приветствия первогодок в начале учебного года, весеннего бала – на котором выбирали короля и королеву – и церемонии вручения дипломов. Ксандер с Марикой что-то задумали, раз так легко раздают обещания направо и налево?!

– Кабинет под кружок зельеварения? Думаю, это вполне реально.

Кажется, кто-то упорно набивает себе очки рейтинга перед студентами. Причём совершенно неоправданно. Согласовать кабинет под кружок зельеваров нереально. Предмет в буквальном смысле взрывоопасный, а потому без участия кафедры зельеварения и лично декана Колдхарт провернуть такое невозможно. А сама Мерзлявая категорически против подобной самодеятельности.

– Айлин, ну Айлин… – вдруг тронула меня за руку Аннабет с обеспокоенным видом. – Ну хочешь я их прокляну? Разумеется, совершенно случайно!

Ох, как меня подмывало ответить согласием, но давил груз ответственности за свой королевский статус. Не подобает обличённым властью лицам академии вершить столь мелочную месть!

Мыслить надо масштабно.

Харт выглядел спокойным. С удовольствием прихлёбывал кофе и грыз леденцы один за другим, тем самым одновременно подвергая опасности и давление, и зубы.

– Сделай же что-то! – не выдержала я.

– Ты мне предлагаешь отстоять в очереди? – едко уточнил Эдриан. – И сразу с официальным запросом на расследование по поводу нарушения устава академии прийти?!

Было бы здорово! Но, судя по всему, Харт впервые стал думать о последствиях для своей репутации. Как не вовремя.

– Ну, это же неправильно!

– Неправильно, – подозрительно покладисто отозвался напарник по несчастью. И тут же добавил: – Но идти и устраивать публичные разборки тоже неправильно. Нам нужен план.