Цитаты из книги «Homo Bonus. Обнадеживающая история человечества»

Но вскоре ученые выяснили кое-что еще. В 2010 году исследователи из Амстердамского университета установили, что действие окситоцина распространяется только на ту группу людей, к которой принадлежит индивид[140]. Судя по всему, гормон усиливает не только привязанность к друзьям и близким, но и неприязнь к незнакомцам. Окситоцин не работает на благо всеобщего братства – он укрепляет отношения человека лишь с теми, кого тот считает своими.

Люди – социальные животные, но у нас есть фатальный недостаток – теплее всего мы относимся к тем, кто больше всего на нас похож.

Чтобы осмыслить это, представьте себе планету, на которой живут два племени: гении и подражатели. Гении талантливы, и каждый десятый рано или поздно изобретает нечто поистине удивительное (скажем, удочку). Подражатели менее одарены, поэтому до изобретения удочки может додуматься только один из тысячи. Выходит, что гении в сто раз умнее подражателей. Но у гениев есть одна проблема – они не очень общительны. В среднем у гениального изобретателя удочки есть всего один друг, которого он может научить ловить рыбу. У подражателей в среднем по десять друзей, то есть они в десять раз общительнее. А теперь давайте предположим, что научить кого-то ловить рыбу трудно и это удается лишь в половине случаев. Вопрос в следующем: какому из племен изобретение удочки принесет больше пользы? Антрополог Джозеф Хенрик вычислил ответ: только каждый пятый гений когда-нибудь научится рыбачить, причем половина из них додумается до удочки самостоятельно, а половина переймет технику у сородичей. Среди подражателей самостоятельно догадаются, как удить рыбу, всего 0,1 %, но при этом остальные 99,9 % в конце концов тоже смогут рыбачить, потому что научатся этому у других[130].

Оказывается, люди – это ультрасоциальные обучающиеся машины. Мы рождены, чтобы учиться, сближаться и играть. В таком случае уже не кажется странным тот факт, что только люди умеют краснеть. В конце концов, смущение – это квинтэссенция социального поведения: краснея, люди показывают, что им небезразлично, что думают другие. Это укрепляет доверие и способствует сотрудничеству. Нечто подобное происходит, когда мы смотрим друг другу в глаза. Дело в

В итоге выяснилось, что Брайан все-таки ошибался. Сорок пятое поколение одомашненных лисиц оказалось не просто сообразительнее, но и в целом умнее своих диких сородичей. «Эти лисы совершенно меня покорили»[126], – так позднее описал свои впечатления Брайан. Прежде считалось, что в процессе одомашнивания умственные способности животных снижаются, сокращается объем серого вещества и утрачиваются многие навыки, необходимые для выживания в дикой природе. Все мы слышали устойчивые выражения: хитрый как лис, тупой как баран. Но Брайан пришел к совершенно другому выводу. «Если хотите получить умную лисицу, не отбирайте для скрещивания умных особей – отбирайте дружелюбных»[127].

цинизм – это по сути та же лень или повод не брать на себя ответственность.

Нейробиологи отмечают, что желание постоянно следить за новостями и проверять соцсети – типичный симптом зависимости. В Кремниевой долине давно это поняли. Менеджеры компаний вроде Facebook и Google строго ограничивают время, которое их дети проводят в интернете и социальных сетях.

Сегодня новости – одна из главных причин отчужденности людей. Вам кажется, что просмотр вечерних новостей позволяет вам следить за реальным миром, но на самом деле это не так. Новости искажают наше представление о мире, объединяя живых людей в безликие группы – политиков, элиты, расистов, беженцев. Что еще хуже, новости в основном рассказывают про плохих людей.

стали осознавать, что это, возможно, и впрямь совершенно новый вид. Его называли Homo stupidus, человек глупый[112]. «Его мысли и желания, – разъяснял авторитетный анатом, – никогда не отличались от свойственных животным»[113]. Но в анналы науки вошло иное, более корректное название, связанное с долиной, где были обнаружены кости. Homo neanderthalensis.

Способность людей краснеть Чарльз Дарвин называл «самым странным и человечным из всех человеческих проявлений». Желая узнать, универсален ли этот феномен, он разослал письма всем своим заграничным респондентам – миссионерам, торговцам и колониальным чиновникам[108]. Ответ был однозначен – да, люди краснеют во всех уголках планеты. Но для чего? Почему способность заливаться краской от стыда не пропала в процессе эволюции?