Толстые ноги монстра подломились. Туша с самосвал размером рухнула на броневик. Но из-за кучи битого кирпича и обломков железобетонных плит уже выскочили старые знакомые. Вернее, новые. Ведь сомнительное счастье завести это знакомство Илье выпало только сегодня.

По краю улицы бежало с полдесятка шестилапых псов. И неслись они прямо на людей. Илья истратил оставшиеся патроны. Уложить всю стаю, увы, не удалось. Двое мутантов прорвались.

Казак рванул из ножен шашку. Обнаженная сталь блеснула на солнце. Хр-р-русь! Собачий череп раскололся надвое.

Хр-р-рясь! Откатилась в сторону срубленная голова второго пса. Реакция у Казака, надо признать, была отличная, да и рука набита неплохо.

Они втиснулись в подъезд. Илья с грохотом захлопнул за собой дверь и обеими руками вцепился в ржавую скобу.

Казак с шашкой наголо выглянул на засыпанную мусором лестницу.

Грязные стены, облупившаяся штукатурка… Раньше в таких местах можно было запросто нарваться на затаившегося хищника. Но теперь, похоже, действительно всех ростовских мутантов выметало из города. В подъезде пахло пылью, сыростью, влажным бетоном и запустением. Но главное: здесь никого, кроме них, не было. Да и снаружи тоже пока никто не ломился. Мутанты вихрем проносились мимо броневика и валявшихся рядом трупов. Лишь несколько тварей ненадолго задержались, чтобы разорвать на куски дармовую добычу.

– Пойдем наверх, – предложил Казак. – Глянем оттуда, что происходит.

Илья снова использовал бесполезный уже автомат в качестве засова. Заперев подъездную дверь, они поднялись на пятый – самый верхний из уцелевших этажей.

При иных обстоятельствах лезть сюда было бы полнейшим безрассудством: на небольшом открытом пятачке не отбиться от «черных пилотов». Но «пилоты» в небе над Ростовом больше не кружили.

Сверху хорошо видна была царившая на улицах суматоха. Через город кто-то будто прокачивал мутный, грязный поток – как ошалелые, по улицам и улочкам без конца перли мутанты. Одиночки, группки, стаи.

Бесчисленные твари растекались по кварталам, петляли между домами, перебирались через баррикады автомобильных остовов и перевернутых автобусов, продирались сквозь разросшуюся городскую флору. Все они двигались в одном направлении. С востока на запад.

А далеко-далеко на горизонте, в той стороне, где восходит солнце…

– Эт-т-то еще что такое? – Казак вытащил из футляра бинокль и поднял его к окулярам противогаза.

На востоке что-то темнело. Какое-то непонятное, пугающее пятно. Словно грозовая туча опустилась с неба и легла передохнуть на землю. Нет, не передохнуть… Туча клубится, растет…

«Дым, что ли? – подумал Илья. – Неужели правда пожары? Или, может, пыльная буря?»

* * *

Илья тоже вытащил из подсумка свой монокуляр, настроил оптику и попытался рассмотреть темный сгусток. Получилось – не очень. Загадочное пятно просто стало ближе, больше и шире. А еще… Внутри вроде бы еще начало угадываться какое-то смутное мельтешение.

Ну и что бы это могло быть?

– Странная тучка. Думаешь, твари бегут от этого? – спросил Илья, отняв монокуляр от противогазной маски.

– А никакой другой причины я пока не вижу, – отозвался Казак. Он тоже опустил бинокль. – И уж если от этого бегут даже ТАКИЕ твари…

Казак бросил взгляд вниз, на свой смятый броневичок. Да уж, мутанты, способные раздолбать бронированную машину, абы от чего не побегут.

– Если из города улетают «черные пилоты», уплывают жабоголовые, а вурдалаки сами закапываются в кладбищенскую землю… – задумчиво продолжал он. – В общем, Колдун, боюсь, как бы и нам всем тоже не пришлось еще глубже зарываться.

– Ты это о чем? – Илья удивленно посмотрел на сталкера.

– А ты не слышал, что жукоеды у себя на синей ветке откопали? – повернулся к нему Казак.

Жукоедами обитатели красной линии Ростовского метро называли жителей недостроенной и перенаселенной синей ветки, которые нашли эффективный, но весьма неаппетитный способ решения продовольственной проблемы. «Синие» разводили насекомых, которые составляют их основной рацион питания, так же, как «красные» культивировали грибы на подземных плантациях.

– Ну и что же они нашли такого интересного? – спросил Илья.

– Подземелья под метро. Там у них вроде бы целые лабиринты вниз уходят. Неплохое убежище, в общем.

– Подземелья под метро, говоришь? – Илья скептически хмыкнул.

– Во-во, – энергично закивал Казак. Его противогазный фильтр зашуршал о защитный костюм. – «Синие» их так и называют: «подметро». Для жизни оно годится вполне. Воздух есть. Вода чистая сочится.

– «Синие» рады, наверное, – предположил Илья. – Я слышал, они там чуть ли не на головах друг у друга живут. Теперь хоть расселятся.

– Были рады, – усмехнулся Казак, – пока люди в подземельях пропадать не стали.

– В смысле?

– А в прямом. Кто спускается вниз – наверх уже не поднимается.

– Сказки, наверное, – отмахнулся Илья.

– Ну, сказки не сказки, а «синие» сейчас как раз собирают опытных бойцов. Хотят провести полномасштабную разведку. Желающих, правда, у них самих немного осталось. Так жукоеды уже приглашают сталкеров-добровольцев с красной ветки.

– Чушь! – фыркнул Илья.

Сказать, что отношения между более-менее благополучной красной и неустроенной синей ветками Ростовского метро были напряженными, – значит ничего не сказать. Единственный перегороженный с обеих сторон блокпостами переход, связывающий красную Ворошиловскую и синюю Пушкинскую, в последнее время часто становился местом ожесточенных приграничных стычек. И хотя на поверхности сталкеры с разных веток хранили негласное перемирие (здесь хватало общих врагов), под землей тлела неутихающая вражда.

– Никакая это не чушь, Колдун, – покачал головой Казак. – Жукоеды даже заплатить обещают.

– Чем? – усмехнулся Илья. – Личинками? Съедобными тараканами? Это ж те еще босяки!

– Патронами.

– Да не могли «синие» «красным» такого предложить!

– Мне предлагали, – ткнул себя кулаком в грудь Казак. – Лично мне.

Илья недоверчиво глянул на него:

– Ну а ты чего?

– Сказал, что подумаю.

– И как, надумал?

Казак снова посмотрел в бинокль на маячившее вдали темное пятно:

– Теперь – да. Надумал. Сейчас пойду в метро – на Орджоникидзе или Сельмаш.

– Пойдешь?

– Ну да. Машины-то больше нет. Расскажу людям, что творится в городе. По красной ветке доберусь до Ворошиловской. Там – перейду к «синим». Посмотрю, что за катакомбы такие жукоеды отрыли. Ну а потом к своим, на Западный, как-нибудь попробую прорваться. Что-то подсказывает мне, Колдун: осваивать надо срочно эти подземелья, причем всем метро, сообща. Вот печенками чую! Может, со мной пойдешь?

– Нет, – отрезал Илья. – У меня других дел хватает.

– Да каких других-то? – раздраженно тряхнул противогазом Казак. – Ты совсем на своей мести помешался, что ли?

– Пасть закрой, – огрызнулся Илья. – Не касайся того, что тебя не касается, понял? Сказал: не пойду – значит, не пойду.

– А ты все-таки подумай хорошенько. Чем бы ни была эта туча, – Казак кивнул в ту сторону, откуда бежали мутанты, – она скоро накроет твой Аэропорт. Тебе уже сейчас нет смысла туда возвращаться.

– Я обещал вернуться, – угрюмо отозвался Илья.

– Кому?

«Оленьке. Сергейке…»

– Не твое дело, Казак. С тобой я не пойду – и точка. И зарываться еще глубже в землю, как вурдалак какой-нибудь, – не стану.

– Ну, как знаешь… – Казак глянул вниз. – Тогда давай спускаться и – разбегаемся. Твари вроде убрались уже.

Улица под ними действительно была пуста.

* * *

Они разошлись там же, у подъезда. Казак двинул на запад – к метро. Илья направился в сторону аэропорта.

Увы, как вскоре выяснилось, путь домой был отрезан. Со стороны Новочеркасского шоссе все еще шли мутанты, а без патронов пробиться даже сквозь этот иссякающий поток не представлялось возможным. В конце концов Илья тоже решил свернуть к ближайшей станции метро – к Поселку Орджоникидзе: там можно было переждать, пока очередная волна тварей схлынет окончательно.

Однако подступы к Орджоникидзе тоже оказались перекрытыми. Возле самой станции Илья едва не наткнулся на большую группу мутантов. К счастью, эти твари были больше озабочены собственным спасением, чем охотой. Судя по всему, они уже не надеялись сбежать от надвигающейся опасности и искали в плотной городской застройке укрытия, так что Илье удалось благополучно с ними разминуться.

Поплутав некоторое время по улицам, он вышел в сельмашевские районы и вскоре оказался на Площади Кобмайностроителей. Здесь вроде бы было тихо и спокойно. Мутантов поблизости не наблюдалось, и можно было немного передохнуть.

Илья огляделся.

Парк Островского после Войны изменился до неузнаваемости. Мутировавшая и сильно разросшаяся парковая флора выбралась далеко за пределы покосившейся ограды и уже захватила почти весь примыкавший к парку проспект Сельмаш.

Большие яркие цветы и огромные плоды манили в глубину губительной чащи. Огрызки старых многоэтажек гигантскими надгробиями торчали из могилоподобных завалов кирпича и бетона. Некогда помпезный Дворец культуры «Ростсельмаш» с отсутствующей крышей, потрескавшимися стенами и поваленными колонами теперь отдаленно напоминал разрушенный античный храм. Из вздыбившегося и рассохшегося асфальта замусоренной площади перед ДК тянулись к свету сухие шипастые сорняки, колючий кустарник и уродливые деревца с кривыми стволами и узловатыми, похожими на змей ветками, покрытыми широкими мясистыми листьями и длинными иглами.

Посреди площади стоял памятник былому величию ростовского сельскохозяйственного машиностроения. Пока еще стоял, хотя выглядел уже весьма плачевно и больше смахивал на бесформенную груду металлолома. Это был водруженный на постамент зерноуборочный комбайн. Постамент потрескался и оброс травой. Комбайн поржавел и покосился. Вот-вот рухнет…

Илья подумал о том, что по-хорошему здесь надо было бы поставить другую машину. Не сельскохозяйственную, а более достойную памятника в этом новом мире. Может, ее и поставили бы. Со временем. Если бы успели.

Илья вспомнил, как во время очередного финансового кризиса государство хорошенько вложилось в перепрофилирование «ростсельмашевских» мощностей. Деньги на поддержку предприятия выделили из бюджета, технологии купили за границей, на заводе в рекордные сроки установили забугорную сборочную линию, и всего несколько месяцев спустя «Ростсельмаш» наряду с привычной сельскохозяйственной техникой освоил выпуск совершенно новой, непрофильной продукции: подземных туннелепроходческих мини-комбайнов последнего поколения.

С конвейера сошла экспериментальная партия машин – маневренных, юрких и мощных. Их испытания, кстати, проходили здесь же, в Ростове, при строительстве метрополитена.

Собственно, именно благодаря запуску нового производства долгожданное метро появилось раньше запланированных сроков. До начала Войны метростроевцы успели проложить и оборудовать всем необходимым первую красную ветку, протянувшуюся под городом с запада на восток. Затем пробурили вторую – синюю, ведущую от центра города к Северному жилому массиву. Ну а потом…

Потом бабахнуло.

Поезда по Ростовскому метро так и не были пущены. Зато подземные станции и туннели – в том числе и недостроенная синяя ветка – пригодились ростовчанам в качестве бомбоубежища.

За развалинами ДК, в густой зеленке парка вдруг дернулись верхушки деревьев. Чей-то рев разнесся над пустой площадью как раскат грома. Но уже через пару секунд рев сменился пронзительным визгом. А еще через мгновение снова стало тихо. Судя по всему, какой-то крупный зверь попался в ловушку плотоядной растительности. Имелась в Ростове теперь и такая…

Происшествие в парке вывело Илью из задумчивости. Там, где бродит один мутант, могут появиться и другие, так что не стоило сейчас зевать по сторонам. Он зашагал прочь от опасной чащобы. До станции метро Сельмаш было уже рукой подать.

Илья знал, что будет делать дальше. Из Сельмаша по подземному туннелю можно дойти до Орджоникидзе. А когда все мутанты наконец покинут город или попрячутся, то и до Аэропорта он как-нибудь доберется поверху.

Илья очень надеялся, что под тучу, от которой бегут все твари, он не попадет и успеет проскочить домой.

К Оленьке.

И к Сергейке.