Все жадные души находили это место по пути к Залам Аменти. Стоило им прикоснуться даже к самому маленькому драгоценному камню, и это место навсегда становилось их ловушкой. Стены храма из ракушечника сжимались и поглощали заблудшие души.

Помня об этом, Нахтамон осторожно переступал через лазуритовые камушки, обходил агатовые россыпи, и старался держаться подальше от стен, из которых слышался жалобный стон.

«Жрецы говорили, Осирис милосерден», – размышлял Нахтамон. – «Но разве это милосердие – подвергать Ба таким пыткам? Заслужили ли они вечные муки? Они ведь навсегда останутся в этой ловушке».

В Дуате юноша увидел многое, чего стоило опасаться при жизни – алчности, гордыни, корыстолюбия. Путь, уготованный Осирисом, мог наказать даже за враньё и невнимательность, а Нахтамон знал, в мире нет людей, которые хоть раз в своей жизни не пускали всё на самотёк или обманывали других. Спасти людей могла только книга «Речений для выхода к Свету» и воля Ка. При жизни человек мог совершать ошибки, грешить, но здесь у него был шанс очистить свою душу.

«Может в этом и суть?» – подумал Нахтамон, обходя блестящие кристаллы серебра, торчащие из золотого песка. – «Если человек ничему не научился и ничего не понял даже после смерти, то и на лучшую судьбу может не рассчитывать? Если бы люди не боялись Дуата и суда Осириса, хаос уже давно охватил бы мир людей. Атонисты и другие солнцепоклонники не верят в суд Осириса. Они свободны от страха, но их и не удерживают цепи морали. Людям нужно во что-то верить, даже если боги покинули Залы Аменти».

Владыка Юга и Севера вспомнил, как рассказал своим приближённым, что богов больше нет. Вспомнил испуганные глаза Меритшерит, трясущиеся руки Бакенхонсу. Даже Медути в тот момент съёжился, словно птенец, выпавший из гнезда.

«Мы с Анху должны остановить хаос», – Нахтамон крепко сжал кристалл призыва, – «Он сказал, что использовать кристалл нужно тогда, когда никто меня не видит и не слышит, а здесь тысячи глаз и ушей. А что если… Тайный коридор! Но его ещё нужно найти».

Юношу вдруг схватила рука, вырвавшаяся из стены храма.

– Помоги! Вытащи меня, и я покажу тебе тайный коридор! – прохрипел кто-то, будто услышал мысли Нахтамона.

Тот резко одёрнул руку и громко произнёс:

– О, Великая¹¹, защити меня незримой нитью! Я тот, кто ступает, но чьих шагов не слышно!

В этот же момент силуэт Нахтамона растворился в пространстве Дуата. Лишь едва заметные следы на песке потянулись вдаль.

«Так-то лучше», – вздохнул он с облегчением. – «Две недели тренировок не прошли даром. Но где же коридор?»

Нахтамон смело отправился на поиски. Для него Дуат уже не был таким необычным и пугающим, как во время первого путешествия с Анху. Он уже лучше контролировал эмоции, научился использовать заклинания и находить нужную дорогу. Вместе с хранителем духа Сетха они бы справились куда быстрее, но Анху не мог отправиться туда, где заточён царевич Тутанхамон. По всему Дуату на мальчика и на Сетха расставили сети прихвостни Сехмет – жестокие духи, несущие чуму и скверну. Если дёрнется хотя бы одна ниточка этой паучьей сети, Око будет знать, где находится Анху и тут же явится. Если дух мальчика будет схвачен, то Сетх и Хор не смогут объединить свои силы и противостоять солнцепоклонникам. Именно поэтому Анху просил помощи у Нахтамона. Его тоже могли схватить, но Сетх уверил, что его появление в Дуате останется незаметным для прихвостней Сехмет, если даже он проскользнёт у них перед носом. Эти духи очень зловредны, но не отличаются особым умом и сообразительностью. Если они никогда не видели следов Нахтамона, то не станут на него охотиться.

Скоро юноша наткнулся на алтари, которые ломились от диковинных вещиц из золота, серебра и нефрита. Ножки им заменяли человеческие позвоночные столбы, которые заканчивались уродливыми рыдающими головешками.

«Наверное, они принадлежат самым алчным людям, которые когда-либо жили на земле, – подумал владыка Юга и Севера. – Если тайный коридор существует, он где-то здесь».

Через мгновение Нахтамон сообразил, что нужно делать. Удивляясь собственной сообразительности, он повернул алтари так, что затрещали и скрутились позвонки грешников. С диким криком разверзлась в стене храма кривозубая пасть, открывающая вход в тайный коридор. Нахтамон ринулся в проход. Как только пасть захлопнулась, на стенах зажглись факелы и осветили широкий гранитный коридор, разделённый рядом толстых прямоугольных колонн. Царевич осмотрелся.

– Тот, кто вызывает во мне отвращение, тот, кто вызывает дрожь в моём теле, тот, кто скрылся в тени, да раскроешь ты себя! – чётко проговорил владыка Юга и Севера.

По коридору прошла едва заметная волна энергии, и Нахтамон мог поклясться, что увидел рядом несколько омерзительных существ с мордами гиен и хвостами скорпионов. Твари неподвижно стояли вдоль стен, будто ждали чего-то. Юноша бросился прочь от них. Его окутал страх, сердце бешено заколотилось. Коридоры разветвлялись, и вскоре Нахтамон понял, что заблудился.

– Будь я проклят! – отругал он себя за трусость и достал кристалл призыва.

Убедившись, что на этот раз никого рядом нет, юноша призвал на помощь Анху.

– Нахтамон! – раздался радостный возглас из кристалла. – Где ты? Что с тобой?

– Всё в порядке, – нервно сглотнул царевич. – Нашёл тайный коридор, но тут были какие-то духи…

– С мордами, как у гиен? – издалека раздался другой тусклый голос.

– Да…

– И хвостами, как у скорпионов?

– Верно.

– Я же говорил тебе, там будут её прихвостни, – раздался затухающий голос.

– Что случилось? Они напали на тебя? – вернулся Анху.

– Нет, я убежал от них, – виновато ответил Нахтамон. – И я заблудился в этом проклятом коридоре.

– Каким цветом горят факелы на стенах? – сразу спросил мальчик.

– Зелёным, – осмотревшись, ответил царевич.

– Хорошо, ориентируйся только на них и иди вдоль правой от тебя стены. Если вдруг пламя поменяет цвет, оборачивайся и иди обратно. Таким образом, ты выйдешь.

– Спасибо, Анху. Когда мне вновь призвать тебя?

– Коридор выведет тебя сразу к Чертогам Нету. – Ответил мальчик. – Я не смогу тебе помочь ни у врат, ни за ними. Тебе придётся действовать самому. Если верить Сетху, там тебя будет ждать привратник по имени Немти. Мне он ещё никогда не встречался, но Сетх говорит, что он – огромный скелет с изумрудными глазами.

– Серьёзно? Тот самый? – удивился Нахтамон. – Из легенды про Исиду и перевозчика?¹²

– Запомни, парень, – раздался из кристалла голос бога. – Немти ненавидит золото и овдовевших старух. Так что не пытайся его подкупить или давить на жалость. Попробуй сыграть с ним во что-нибудь. Он любит всякие загадки. Только не про дом, где спрятан золотой слиток!

– А другого способа нет? – скривился царевич.

– Можешь завещать ему свою плоть после гибели, – то ли в шутку, то ли серьёзно ответил Сетх.

– Чего? – воскликнул Нахтамон.

– Если ничего из этого не выйдет, то попробуй превратиться в ласточку, как я тебя учил, и пролететь сквозь замочную скважину, – снова взял слово Анху. – Стоит тебе попасть за дверь, Немти уже ничего не сможет сделать. Он не имеет власти в Чертогах Нету.

– Ну спасибо вам за замечательные советы, – покачал головой юноша. – А что дальше? Я сразу встречу Тутанхамона?

– У тебя его кольцо. Он должен найти тебя сам. – Ответил Анху. – Как только ты выйдешь из Чертогов Нету, призови меня, и я перенесу тебя на Холмы Хора.

– Понял, – кивнул Нахтамон и тяжко вздохнул.

– Верь в себя, у тебя всё получиться, – подбодрил его Анху.

«Если не получится, нас ждёт хаос», – подумал про себя юноша и погасил кристалл.

***

Звёзды рассыпались по небу маленькими бусинами. Сверчки громко стрекотали над садом, вокруг небольшого двухэтажного особняка. У входа стояли вооружённые стражники, ещё двое обходили здание по периметру. На верхнем этаже горел тусклый огонёк масляной лампы. Юная девушка в коротком льняном платье, оголявшем загорелые плечи, сидела подле небольшого столика и держала за корешок свиток папируса. Его конец сползал на деревянный пол, покрытый застывшей пахучей смолой. Она внимательно вчитывалась, изредка протягивая руку к маленькой чашечке и делая глоток ароматного напитка.

Её прервало грозное рычание в другом конце комнаты, где стоял высокий балдахин с двумя деревянными ложами. Крупный мускулистый пёс угрожающе оскалился на птицеящера, пытавшегося пробраться за завесу из полупрозрачной льняной ткани. Тот недовольно защебетал, размахивая кожистыми крыльями.

– Аша, Пехтес, а ну-ка, успокойтесь! – прикрикнула женщина с тёмными кудрявыми волосами и миской нарезанных фруктов в руке.

Аша моментально спикировал на стол и обидчиво посмотрел на пса. Тот успокоился и сел возле балдахина.

– Неплохо у вас с ними получается, – улыбнулась Меритшерит, отставив чашку.

– С этими шалопаями нужен глаз да глаз, – ответила Сентимат и поставила миску перед птицеящером. – Аша жил с нами почти всю жизнь. Он хоть и своенравный, но знает, кого надо слушать. А Пехтес порядочный, добрый и умный.

Пёс склонил голову и тихо проскулил.

– И понимает с полслова, – усмехнулась Сентимат и обратила внимание на полную миску тушёного фарша у стены. – Ты совсем ничего не ел с утра, мальчик?

– Пехтес тоже своенравный, – вздохнула Меритшерит. – Пока охраняет Нахтамона, не притронется к еде. Такой уж порядочный пёс.

– А как вам кофе? – спросила женщина, присев рядом с птицеящером, что уже довольно клевал свежие фрукты.

– Бодрит, спасибо, – улыбнулась советница Его Величества.

– Раньше я часто пила его, чтобы не уснуть ночью, до того как ушла из Долины Вечности.

– Мне очень жаль, госпожа Сентимат, что вам опять пришлось разлучиться с родными.

– Ничего, я ведь думала, что уже никогда их не увижу. Тем более, со мной брат и мои соплеменники. А это хоть и не большая, но часть родного дома.

Меритшерит легонько кивнула и посмотрела в сторону балдахина, за которым мирно спали Нахтамон и Анху. Уже двенадцатую ночь они проводили в этом укромном особняке на побережье Великой реки. Никто не смел их тревожить, кроме царского посла, приносившего вести из дворца. Меритшерит, Сентимат, Нахтамон и Анху были оторваны от мира, ведь того требовала важная миссия. Пока войска Та Мери и Долины Вечности готовились к битве с солнцепоклонниками, Нахтамон помогал Анху найти душу царевича Тутанхамона в Дуате. Он единственный мог рассказать, как победить Око. Оно уже подчинило Западный континент, часть Ливии, Персию, Левант и половину Та Мери с помощью верных слуг, которые поклонялись ему, как солнечному богу.

Несмотря на неумолимое приближение часа последней битвы, Меритшерит радовалась лишней минуты рядом с любимым. Пусть большую часть времени царевич проводил в беседах с Анху и ночных путешествиях по Дуату, сердце девушки было спокойно и умиротворено.

– Вы вспоминаете об отце? – неожиданно спросила Сентимат.

– Бывает, а почему вы интересуетесь? – насторожилась Меритшерит. Хотя эта тема уже не была болезненной, она не понимала, зачем было её поднимать.

– Вам не хотелось поговорить с ним? Анху мог бы…

Застыло неловкое молчание.

– Быть может, позже, – сказала Меритшерит. – Не знаю, что ему сказать, если увижу вновь. Что он был не прав? Что есть другой выход? Убедить покаяться, чтобы его душу не погубил какой-нибудь демон?

– Просто сказать, что любите его, несмотря ни на что, – тепло улыбнулась Сентимат.