Глава 2

Подъезжая к дому, Тимур увидел, как Трояк сидит в своей машине и активно ласкается с какой-то девушкой. «Еще один перспективный развод. Но, надеюсь, с его женой мне не придется беседы разговаривать».

– Мама, какие люди, Тимур Мухамеджанович, не прошло и пол года, и вы тут – ядовито улыбаясь, выдал Трояк.

– Звиняйте люди добрые, была уважительная причина. Справку показать?

– Вот, Зуля, познакомься. Мой друг, Тимур.

– Тимур, очень приятно. – Выходя из машины, ответил Тимур.

– Зульфия, взаимно.

– Давно сидим?

– Минут десять. Пошли-пошли. А то у меня тоже дела. – сказал Трояк, не скрывая своего нетерпения.

– А что это мы так перевозбудились? – улыбаясь, тихо спросил Тимур и, кивнув в сторону девушки, добавил. – Неплохая телка.

– Высшая. Выс-ша-я. Всё делает. И даже больше. Кудесница. – радостно прошипел Трояк.

Очень удобно, когда фамилия и кличка, суть – одно и то же. И Евгению Трояку в этом смысле повезло. Вся троица зашла в лифт и поднялась на девятый этаж в однокомнатную квартиру Тимура.

– Я такую канитель привез, высший сорт. Сносит с «полнапаса», – Трояк сиял тихой радостью, – дунем?

– Да не, настра нету. Вы сами, без меня.

– А шо так?

– Да у Либерманов был.

– А что Глеб уже прилетел?

– Нет, я с теткой и Райкой разговаривал. Тебе привет от нее. А он вроде как поздно вечером появится.

Лифт остановился и все проследовали в квартиру. Тимур пригласил парочку в комнату, включил им телевизор, а сам прошел на кухню, подсуетиться по хозяйству. За ним прошмыгнул и Трояк.

– Ты пиво привез? – спросил Тимур.

– Привез. Давай дунем, чё ты уперся? – сказал Трояк и стал доставать пиво.

– Да я не уперся, говорю тебе, настру нет.

– Райка на Глебуса наябедничала? – рассмеялся Трояк. Тимур замер и спросил:

– Насчет чего?

– Ну не коси, не в цирке. На Глебуса. И на счет этой его московской курицы.

– А ты откуда знаешь?

– Тоже мне – новость дня. Уже весь город базарит. Мне Дамик сказал.

– Бля.., а у этого язык вообще за зубами не задерживается. Мне главное вот ни слова, а тебе рассказал. Кéкус.

– Да я и без него знал. Город то у нас совсем небольшой.

– Ну вот. И прикинь, они меня просят поговорить с Глебусом.

– Да чё за кал, брат? Даже и не вздумай. Не взду-май. – по слогам разложил Трояк.

– Я обещал. Да я и сам за нее переживаю. Ты в курсе, что Райка хотела распрощаться.., на полном ходу, на своем "джипаре", забор бетонный снесла в районе ипподрома.

– Кал это все, брат. Понты корявые. Ничего она с собой не сделает. А ты повелся.

– Она – сестра моя. – как-то обреченно вставил Тимур.

– Короче, ладно, пошли, я уже все сделал.

Они прошли в комнату, где Трояк уселся в большое кресло, посадил на колени свою очередную подружку и достал папиросу с анашой.

– Это что у тебя? – спросил Тимур, открывая бутылку и наливая пиво себе и девушке.

Трояк был в глухой завязке, так как был очень падок на «спиритус вини», и если выпивал, то уходил в крутое пике, заканчивающееся капельницей, и семейным скандалом, вплоть до развода. Но Трояк – парень с выдумкой. Технично пересел с алкоголя на траву. Девушка тоже не отказалась от «дымка» и, пока Тимур пил пиво, они раскурили свое зелье. Ну, а потом, как водится: тупой юмор, шутки, хохот и жажда. Трояк, нисколько уже не стесняясь, прихватывал Зулю за грудь, залезал к ней под майку и целовал в уши. Он и раньше-то пуританством не отличался, но «канабис» делал свое черное дело, иссушая мозги, отрубая память, и со временем расслабляя до полной апатии. Жизнь под постоянным кайфом, в итоге, порождала нервные стрессы, когда этого кайфа какое-то время не было. И хотя «трава» не вызывала того звериного эффекта к которому приводит крепкий алкоголь, но лупила сразу в мозг и нервную систему. Тимур все это уже пережил, и катить по этой лыжне ему уже не хотелось. Девушка уточнила: «где уборная» и ушла, а Трояк суетливо подсел к другу и, выставив папиросу, сказал:

– «Индеец». Псих, а ты не боишься, что после такого разговора у тебя с Глебусом проблемы будут? Он ведь уволит тебя, нахера ему такой свидетель как ты, в офисе? Или еще хуже, Кане позвонит, а тот со своими лысыми приедет. Не боишься?

– Не боюсь. Да и не станет он звонить: дела семейные, лысые тут не по понятиям.

– Смотри. Он же самбист и бандитствовал в 90-е. Сам же в курсе.

– Да я не этого всего опасаюсь. Я думаю, что в итоге они помирятся, а я крайним буду.

– Именно. И-мен-но, Псих. Вот так все и будет.., железобетонно. Ты подумай крепко. Эти две гусыни тебя разводят, а ты как бык с кольцом в носу. Рина не вмешался, а он ведь ее братец рóдный. – Тимур внимательно посмотрел на Трояка и спросил:

– Троячок, а об этом тебе тоже Дамик сказал?

– Ну, ясен перец. Он так и сказал, что типа, "нахера мне эти веревки, если Ри́на за родную сестру не вписывается, то почему я должен?" Типа, "работаю и работаю.., а их личный «вертяк», пусть сами и разгребают".

– Не знаю я уже, сам не хочу, но боюсь Райку совсем тряханет. И что потом? Делать вид, что ничего не произошло? Не могу я так…

– Да эти кобры еще те артистки, такую «залипуху» тебе раскрасят, потом купаться не ходи. Они сейчас – так, а завтра – сяк. Я тебе по-кентовски, настоятельно, рекомендую – отпрыгни.

Тимур отхлебнул пива и уставился стеклянными глазами на облака в краснеющем от заката небе. Барышня тем временем вышла из туалета, и в ванной раздался плеск воды.

– Псих, давай я ей в ванной присажу по-быстрому. А? Некогда уже ехать по отелям и квартирам мотаться, меня Лизка дома ждет. Слышь? – толкнул друга кулаком в колено Трояк.

– Да не глухой. – раздраженно ответил Тимур и тут зазвонил телефон. Он взял трубку и услышал голос главного бухгалтера их предприятия – Надежды.

– Привет, Тима. Как дела?

– Хай. Мой самый любимый вопрос…тебе как, от сахара в крови, до реакции оседания эритроцитов? – с нескрываемым раздражением ответил Тимур. Он не любил эту девушку. Относился, как положено в офисе относиться к сотрудникам, но всегда знал, что от нее могу быть проблемы самого разнообразного характера. Однако ведь и на войне страны-антагонисты объединяются против общего агрессора. Трояк подскочил к Зуле, ущипнул ее за интимное место и Зуля громко, но весело вскрикнула.

– Я тебя отвлекаю, ты не один? – уточнила Надежда, услышав голоса.

– Ну, у меня люди. Ты что-то хотела?

– Извини. Мне надо с тобой серьезно поговорить, но раз у тебя люди, давай хотя бы по телефону. Тема щекотливая – сказала бухгалтерша и Тимур понял о чем пойдет речь.

– Ок. Я счас на лоджию выйду. – ответил он и увидел как хитрый Трояк показывал руками, мол, «ты давай туда, а мы сюда – в ванную». Тимур махнул рукой от безысходности и последним действием поднял указательный палец вверх, тем самым показывая: «И чтобы тихо там!!» Трояк показал обеими руками «ОК» и парочка, хохоча, скрылась. «Везет людям – никаких условностей». – подумал гостеприимный хозяин.

– Ну? – Тимур подготовился слушать длинную нудную речь.

– Тима, надо что-то делать, так дальше продолжаться не может – взволнованным голосом произнесла Надежда – ты меня понимаешь?

– Надя, а давай без таинственных фраз.

– Ну, я про эту, про Марину – пояснила Надежда и потом произнесла пространный монолог, в котором указала, как «эта» влияет негативно на Глеба, какой он стал нервный, странный, как он постоянно пропадает в Москве, как он купил ей квартиру на проспекте Мира, машину и всё такое прочее, как он забросил все дела, как она уже лезет в бизнес, на склад, в бухгалтерию, как она разрушает семью, что она, очевидно, его опоила, заговор на него сделала, что надо поговорить с Глебом и уберечь его бедненького от этой змеюки огнедышащей.

– А почему ты сама с ним не поговоришь? Какие однако, у тебя познания в его личной жизни. Уже и квартиру он ей взял, а я и не знал про это все – это серьезно. Ну, правильно, не тут же, не в Костанае ей квартиру брать.

– Да он меня и слушать не станет, еще не дай Бог подумает что-нибудь не то, – взволновалась бухгалтерша, – а ты – исполнительный директор, брат его жены, тебя он послушает.

– Ты бы лучше раньше переживала о своем реноме, когда его крестным отцом своего пацана сделала? Вам всем от него что-то нужно, а потом вы начинаете бороться между собой как в серпентарии. – не особо скупясь на выражения, возмущался Тимур. И было за что.

– Ну что мы сейчас об этом? Надо бизнес спасать. Поговори пожалуйста. Я знаю, ты его не боишься, а остальные боятся. Он, кстати, тебя за это уважает. – настаивала девушка.

– А ты когда на меня ему стучала, тоже помнила о том, что я его не боюсь? И что из-за тебя мы с ним в Алма-Ата, в кабаке, чуть не подрались по пьяни, тоже не в курсе?

– Никогда я ему не стучала на тебя, о чем ты? Может кто другой, но только не я… Я ж тебя уважаю и люблю по-своему, после смерти Толика ты мне столько помогал, я тебе так благодарна. – не унималась Надежда.

– Ладно. Проехали! – нисколько не сомневаясь в лживости сказанного, отрезал Тимур. – И как ты себе это представляешь?

– Ой, я не знаю. Но ты же можешь найти нужные слова.

– Что бы вы без меня делали?

– Поговоришь? Ой, спасибо тебе, Тимочка. Я так хочу, чтобы у нас все по-прежнему было. Я с Раей разговаривала, она сказала, что ты им тоже обещал поговорить.

– Твою мать, ну ничего нельзя сделать, чтобы весь наш колхоз не узнал обо всём через 15 минут. Буквально. Ты уже и с ней перетерла? Ему тоже потом пойдешь, доложишь о нашем разговоре?

– Да нет, конечно, мне-то это зачем? Сама же подставлюсь. – перепугано воскликнула Надежда.

– Свежо питание, да серится с трудом. Как вы мне все надоели уже своими разборками. Ты у себя там тоже порядок наведи, а то от ваших разговоров потом много проблем по всей фирме, включая филиалы.

– От каких разговоров, и причем тут мы? – возмутилась бухгалтерша.

– Только давай обойдемся без вот этой детской наивности, в натуре.., ты меня услышала, короче.

– Не поняла о чем ты, но подумаю над твоими словами. Поговори, ладно?

– Добро. – Тимуру был неприятен весь этот разговор, но змеиные повадки Надежды делали свое дело. Опять же свой вклад внесли и личные доводы Тимура: «…если встанем всем фронтом, единым и сплоченным, то глядишь эту курицу бройлерную сюда будут завозить пореже». Он коротко и сухо распрощался с бухгалтершей и вышел из лоджии.

Под «охи» и «ахи» доносящиеся из ванной сквозь всплески воды, раздумывалось с трудом, и он решил просто попить пиво, и поглядеть новости. Пришлось даже сделать погромче звук. И к новостям о спорте счастливые обладатели оргазмов предстали пред его светлые очи.

– Ну чё там? Как? Где? И почему? – скороговоркой спросил раскрасневшийся Трояк. – Там у тебя чай есть? Сушняк долбит.

– Есть, холодный только. – ответил Тимур и стал пристально рассматривать пассию друга. Она – вся разрумяненная, прятала глаза и смотрела куда угодно только не в его сторону. «И что Трояк в ней нашел? Худышка, рост ниже среднего, ножки так себе, грудь небольшая, но надо признать – очень красивое лицо. Глаза, губы – достойны портрета. Конечно не в Кустодиевском стиле, но и тем не менее». – нахально изучал он Зульфию.

– Ну, брателло, мы поехали, раз у тебя больше ничего нету, – рассмеявшись сказал вышедший из кухни приятель. – Давай, бразе, пока. Я бы на твоем месте вообще не лез в эту блудню, подумай.

– Подумаю. Давайте, пока. Троячок, ты в следующий раз и мне подругу захвати.

– Вери гуд, май френд!

Тимур проводил своих гостей, и первое, что ему пришло на ум – это анекдот про Валерика: «Две женщины разговаривают по телефону. Одна говорит: «Вчера Валерик приходил. Странный такой. За весь вечер ни слова не проронил, три раза трахнул и молча ушел. Чего хотел? Так и не поняла». Так и эта публика ему в тот вечер была непонятна. Усевшись в кресло он съел пару бутербродов и принялся смотреть телевизор, чтобы хоть как-то успокоиться и отвлечься. Но мысли все время лезли и лезли. И мысли эти не соответствовали ТВ-изображению. Что он ему скажет, если Глеб появится в офисе? Тимур понимал, что и так, и эдак он самоподставляется. Но, во-первых, он дал слово, а во-вторых – его очень волновала судьба еще не рожденного младенца. Так и прошел для него весь вечер – ни туда, ни сюда. Он уже было подумал, что лучше бы накурился вместе с Трояком и забылся бы до утра, но завтра понедельник, а значит надо быть в хорошем состоянии сознания. Чистом.