2.2. Серлия. Горюшное поле

Но самые древние жители города: Медный Фонарь на городской площади и Колокол Малиновой Башни помнили темные времена Серлии. В темные времена по улицам ходили серые, голодные безымянные и никакущие. Месили грязь на серых темных улицах. Бросали прямо под ноги мусор и ворчали, ворчали, ворчали. Безымянные выполняли для злобных и жадных Серлов самые грязные и тяжелые работы. Плакали на Горюшном поле, вымаливая чужими молитвами жалкую жизнь. За подачки и объедки отдавали все – и жизнь, и свободу.

Ни травиночки, ни былиночки, какие уж там цветы и деревья. Бр-р-р. Тускло. Грязно. Серо. Собаки и облезлые коты, жались к грязным стенам домов. Если какой-нибудь кот или щенок, случайно попадались на глаза прохожим, – не жди пощады. На них сыпались удары и проклятья: «Дармоеды, уроды, прочь отсюда, самим есть нечего».

Но самое страшное для зверей и птиц – фургон Дядьки Никогда. Дядька Никогда появлялся сразу, стоило лишь сказать его имя вслух. А звучало оно часто.

– Наш город никогда не будет чистым. – Ныли безымянные.

– В нашем городе никогда не будут расти цветы и деревья.

– У нас никогда не будет хорошей погоды. Мы никогда не увидим солнца.

– Мы всегда будем нищими и жадными, безымянными и никакущими.

– Ни цветочка, ни листочка.

– Хлеб черствый. Каша пресная.

– Зажрались. – Кричали на горожан Суклы и Сварлы, помощники Серлов.

И кидали им прямо под ноги черствый хлеб и миски с серой похлебкой.

– Скажите спасибо, что каждый день у вас есть еда и крыша над головой.

– Брям, брям, – уныло и глухо бряцал Колокол Серо-Бурой Башни. Тускло светил грязный Медный Фонарь на городской площади. Чтобы держать безымянных в вечном страхе, Серлы натравливали на подданных чудовищ – Дрях Мореса и Брюх Логреса. Дрях Морес заражал всех подряд серой сыростью. Безымянные, пораженные серосырью со временем превращались в серую липкую грязь.

– Быдло. – Называли эту грязь Серлы.

Из липкой серой грязи, оставшиеся в живых, скатывали грязевые шары, расширяли и удлиняли стену вокруг Серлии. Грязевые шары быстро склеивались. Засыхая, становились крепче каменных. Стена росла вверх и вширь. Никто не мог войти или выйти из Серого города. Вход и выход был лишь у Серлов, через тоннель под Серой стеной.

Глубоко под землей безымянные добывали алмазы и золото. На золото и алмазы Серлы выменивали в других королевствах все, что им требовалось: продукты, инструменты, одежду, животных. Зачем возделывать землю, обучать земледельцев и других мастеров, если все можно купить, отобрать, украсть?

Самое лучшее, вкусное и красивое Серлы забирали себе. Всем остальным доставались лишь объедки и обноски.

– Этим бездельникам и лентяям надо давать ровно столько, чтобы они не умерли с голода. – Смеялись между собой Серлы.

А дядька Никогда ловил тем временем птиц, зверей, котов и собак в свой фургон, и все они исчезали бесследно. Город окружало непроходимое топкое болото, даже лягушек в нем не водилось.

Глава 3

3.1. Девушка с большими ушами

Однажды, в городе появилась чужестранка, такая странная, что Колокол на Серо-бурой Башне от неожиданных чувств зазвенел как горный хрусталь. А тусклый Медный фонарь заискрился ярким золотым светом. Появление незнакомки совпало с чудом, на Горюшном поле появились маленькие зеленые всходы.

Горюшное поле – серая, вытоптанная, голая, сухая земля, простиравшаяся на десятки километров. Посредине поля – огромная статуя и множество статуй вокруг поменьше. Если долго стоять перед статуями на коленях, плакать и просить, то можно было что-нибудь выпросить для себя.

Пока все безымянные и никакущие ныли, клянчили и просили, одна девушка принялась рыхлить землю. Но земля была такой твердой, что она обломала все палочки, которые только смогла найти. Рядом с семьей девушки всегда молился безымянный, работавший в алмазной шахте. Тайком он вынес для девушки из шахты большой алмаз. С алмазом дело пошло быстрее. Правда, твердые и острые грани алмаза резали руки в кровь, но она все рыхлила и рыхлила.

Мать девушки отругала дочь.

– Уродилась уродиной, еще и делаешь, что попало. Прекрати там ковыряться, лучше уши спрячь.

Девушка с трудом спрятала большие уши под густые длинные волосы. Ее дразнили все и свои, и чужие. Серлюки с удовольствием устраивали на нее облаву и, загнав в какой-нибудь тупик, таскали за уши, сталкивали в помойную яму и забрасывали грязью.

Мальчишки часто бегали вслед за ней по улицам, смеялись и швырялись, чем под руку попадет.

– Смотрите, большеухая обезьяна вышла на прогулку. Обезьяна, обезьяна без кармана. Обезьяна, хочешь банан?

Девушка продолжала украдкой рыхлить кусочек земли на Горюшном поле, поливая его своими слезами и кровью. Руки покрылись шрамами. Однажды, припав к земле, она почувствовала еле слышные толчки, словно где-то билось сердце.

– Я вспомнила. Я вспомнила. – Радостно вскрикнула она и побежала к матери. – Мама, я вспомнила, как меня зовут. Меня зовут Полина, Поля, Полюшка.

Но, мать неистово отбивала поклоны, ничего вокруг не слышала и не видела, как и остальные. А Полюшка каждый день спешила на Горюшное поле и с надеждой поливала свой возделанный кусочек сэкономленной водой. Серлы выдавали жителям Серлии очень мало воды. Чистая вода могла переносить информацию и Серлы боялись, что безымянные, овладев магией воды, станут сильнее.

3.2. Полынка Травинка

Однажды из земли показался тоненький серебристо-зеленый росток.

– Травинка. – Прошептала Полина и заплакала от радости. – Травинушка-Полынушка, родненькая. Я знала, знала, что ты придешь. Как же долго я тебя ждала.

Тут-то она и появилась. Старушка в шляпе с семицветной лентой, шла по Горюшному полю и У-Л-Ы-Б-А-Л-А-С-Ь! Улыбались глаза и губы старушки, улыбались складки чистенькой юбки. Улыбалась белоснежная блузка и кофточка, красные башмачки и коричневый саквояж. Серебристые волосы отливали легкой зеленью, словно веточки полыни. А что самое интересное, вслед за улыбчивой незнакомкой заулыбались все, даже каменные статуи.

Маленький глупый котенок не успел спрятаться. Убегая, запутался в собственных лапах, и скатился прямо к ногам старушки. Малыш съежился от страха и зажмурился, ожидая по привычке пинков и проклятий, которыми безымянные щедро осыпали его соплеменников. Но вместо этого вдруг всем тельцем ощутил невыразимо прекрасное прикосновение любящего человека. И чуть не умер от счастья, когда его взяли на руки и прижали прямо к сердцу.

– Какие у нее глаза? – Шептались безымянные и никакущие, которые пришли просить и плакать на Горюшное поле.

– Синие-синие.

– Тощая?

– Худая.

– Бледная?

– На щеках румянец.

– А волосы?

– Серебристые.

– Миленькая?

– Чудная какая-то.

3.3. Болото и Дядька Никогда

А старушка просто шла и пришла к заброшенному дому, стоящему прямо на краю топкого болота. Болото по привычке надулось, насупилось и приготовилось кидаться грязью, засасывать и топить. Так же, как и Дрях Морес, болото обожало серую сырость и грязь.

– Здравствуйте, Болото, – вежливо поздоровалась незнакомка. – Почему Вы такое серое, топкое и грязное?

Болото растерялось, с вежливыми словами к нему обратились впервые.

– А разве болото может быть другим? Мне так положено.

– Кем положено?

– А действительно, кем? – Впервые в жизни задумалось Болото.

– Давайте мы Вас почистим, – вдруг предложила Полынка Травинка.

Из-за холмиков и чахлых кустиков опасливо выглядывали коты и собаки. Все это время звери шли по следам старушки, с трудом растягивая мордочки в странные гримасы, похожие на улыбки. Полынка Травинка предложила: «Хватит прятаться. Выходите и помогите, пожалуйста. Надо найти ведра, лопаты, тазики. Будем чистить Болото».

– Да мы же никогда его не сможем вычистить. – Пискнул маленький котенок.

Лишь только малыш это произнес, как тут же, на горизонте появился грозный фургон Дядьки Никогда. Из фургона выскочил злобный верзила с длинными предлинными усами. Нос крючком, волосы торчком. Сюртук сикось-накось. Из огромных карманов торчат цепи, рогатки и плетки. Дядька кинулся ловить и засовывать в мешок котов, собак, зайцев, хомячков и всех, кто попадался под руку.

Травинка задумчиво произнесла: «Никогда не говори никогда». И вдруг запела.

– Всегда приходит утро,

Приносит нам рассвет.

Всегда нам солнце дарит

Тепло и яркий свет.

Звери и птицы хором подхватили этот веселый мотив. И случилось чудо: на хмуром и тусклом небе засиял первый солнечный луч. Угрюмые серые тучи опасливо расступились и побежали в разные стороны. Дядька Никогда при первых звуках песенки съежился и начал быстро уменьшаться в размерах. А еще через некоторое мгновение из-под кучи грязной одежды показался черный таракан с длинными усами и побежал к болоту. Но откуда, ни возьмись – ласточка. Раз, и склевала таракана.

Подняв вверх, кто лапки, кто ручки, кто хвосты и крылья, все дружно приветствовали свет. Казалось, каждый держал невидимую чашу, наполняя ее солнцем. А свет лился легко и радостно, преображая все, к чему прикасался. И закипела дружная работа. Но дела продвигались медленно, звери постоянно отвлекались. Вот опять, один из четвероногих друзей отложил инструмент и принялся неистово чесаться, драть себя когтями и зубами.

– В чем дело? – Травинка подошла к коту.

Перед Полынкой всем хотелось стать лучше. Кот страшно застеснялся и поэтому вдруг мяукнул на французский манер.

– БлохИ-с, мадамс, извините.

– Ах, я вас прекрасно понимаю.

Кот продолжил чесаться. Но на то Травинка и Полынка. Каждое растение, каждый корешок, каждую былиночку и цветок она знала, как свои пять пальцев и могла лечить любые болезни. Из полыни, толченой коры и диких ягод, Травинка приготовила снадобье и раздала всем, кто нуждался. Коты и собаки, хомячки и суслики, лисы и зайцы, все-все мохнатые и пернатые с удовольствием приняли помощь. Натерли чудесным средством лапы, бока, животы, спинки, уши и хвосты. Ой, что тут началось. Блохи прыгали в разные стороны, как крысы с корабля. Потом собрались в кучку, посовещались и решили бежать, куда глаза глядят.

Работа ускорилась. Вскоре болото очистили от грязи. Оказалось, что под толстым слоем мусора скрывался маленький родник. Постепенно чистая живая вода заполнила то, что раньше называлось Болотом. Так появилась серебристая речка.

Не веря своим глазам, бывшее Болото, неуклюже охорашивалось. Покачивало пологими берегами. Вздрагивало прозрачными волнами. Чайки грациозно скользили над синей гладью реки. Распускались кувшинки вдоль берега и дивные рыбы поднимались из глубины поглазеть на Белый свет.

– Неужели это я? – радовалось бывшее Болото.

– Ты теперь река.