© Руня, 2016

ISBN 978-5-4483-2723-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Радуга сияет и переливается над площадью. Одна радужная нога упирается в Малиновую башню, вторая – в берег реки. Пройдешь сквозь Радугу, на лице и одежде надолго останется сияющий семицветный след.

Во время грибного дождя в четверг под Радугу ставят ведра, лоханки, корыта и бочонки. Теплые струи дождя ласково поливают Радугу со всех сторон. Радужные краски стекают вниз цветными лентами. Ленты раскладывают по цвету. Заливают родниковой водой и добавляют порошок фиалки, толченый корень крупеницы алой и лепестки василька.

Радужной краской красят ткани и игрушки. Рисуют картины и раскрашивают стены домов. Радужную краску на любую поверхность наносят всего лишь один раз, со временем живой цвет обновляется сам. Представляешь? Ни одной блеклой игрушки, ни одной облезлой стены. Только яркие и глубокие, сияющие живые цвета. Алые, голубые, розовые и оранжевые крыши. Изумрудные и белоснежные дома. Разноцветные одежды и шапочки. Золотые и красные башмачки.

Я с радостью каждое утро надеваю красные башмачки и бегу здороваться с Радугой. Встречаю Рассвет вместе с любимым щенком и родным котом. Пойдем со мной, мой милый друг.

Глава 1

1.1. Брюх Логрыз

– Цок, цок, цок. – Стучат копыта по мостовой. Маленькая лошадка везет тележку с корзинами.

– Динь. Динь. Динь-динь. – Звенят колокольчики на яркой попоне.

В корзинах – сдобные ароматные булочки. Аромат ванили и корицы витает вокруг и манит, манит. Пышные теплые булочки с хрустящей корочкой так и просятся в рот.

– Как сладко пахнет! – Оборачиваются вслед прохожие.

Лошадка доезжает до первой булочной, и румяная булочница снимает часть корзин. Тут же выстраивается очередь. Почтенный отец семейства покупает сразу дюжину булочек и ребятишки расхватывают их и уплетают прямо на ходу. А вот рыжий клоун на ходулях раскланивается с булочницей и «алле-гоп» спрыгнув с ходулей, кувыркается в воздухе. Получив свои булочки, клоун осыпает очередь разноцветным конфетти и, покачиваясь на длинных ходулях, уходит. Булочки вот-вот закончатся.

– Оставьте для Травинки. – Напоминает улыбчивый Зелюк в остроконечной серебряной шапочке.

– А может, и для Соринки, и для Пылинки оставить? – Рассерженно ворчит толстушка в сером платье. – Она их все равно котам и собакам скормит, а мы должны без булочек оставаться? И почему все вокруг так носятся с этой старухой? Ах, Полынка! Ах, Травинка! Противно.

– Да потому что мы ее любим.

– Потому что, позвольте вам напомнить, именно после ее появления все безымянные и никакущие стали Зелюками.

– И у каждого теперь есть имя.

– Я Владимир.

– Я Георгий.

– Пелагея, Катя, Ксения, Валерий, Матвей, Марк, Юрий…

Имена сыплются на женщину в сером платье со всех сторон как град. Вжав голову в плечи, жена бывшего главного Серла, бросается бежать, но сталкивается с Полынкой Травинкой. Старушка только что подошла и заняла очередь, но все расступились перед ней.

– Ведьма, принесло же тебя на нашу голову. – Злобно прошептала женщина.

Но, тут же, испуганно замолчала и отвела глаза в сторону, поймав на себе чистый и добрый взгляд старушки. Все Серлы в королевстве знали, с Травинкой шутки плохи. Можно вдруг подобреть, забыть темные времена и самое ужасное, – можно даже вспомнить свое настоящее имя и полюбить.

Послышался страшный грохот, словно табун коней скакал по мостовой. Колокол Малиновой башни забил тревогу. Побледнела Радуга. Очередь бросилась врассыпную.

– А-а-а, так вам и надо. – Обрадовалась толстуха.

– Спасайтесь, кто может! Дрях Морес и Брюх Логрыз.

Брюх Логрыз, подпрыгивая на ножках-табуреточках, катил впереди себя коляску. Словно заботливая нянечка Брюх то и дело поправлял занавеску, размером с хорошую простыню. Коляска на большущих деревянных колесах, сделанная из огромной бочки, выглядела чудовищной, как и сама почти трехметровая «нянечка».

Прыг-прыг, прыг-скок. Прыгая по улицам, Брюх засовывал свои длинные уши в окна домов и вытягивал оттуда все, что мог проглотить.

Голос у Брюх Логрыза тоненький, писклявый. На розовом лбу всегда морщинки. Кажется, что Брюх обдумывает что-то важное. Широкий курносый нос-пятачок еле виден из-за толстых и круглых мясистых щек. Это единственное толстое место Брюха. Туловище и руки – тощие. Толстым брюхо Брюха становится лишь после того, когда он наглотается всего, что под уши попадет. Уши гибкие, сильные, словно хобот у слона. Резиново-тянучие, могут растягиваться на десятки метров. Брюх умело пользуется ушами и запихивает себе в рот съедобное и несъедобное.

Поедать людей Брюх Логрыз перестал давно. Случилось это после того, как обжора впопыхах проглотил девочку на Рябиновой улице. Девочка отважно брыкалась в огромном животе Брюх Логрыза. Так, что у того выступили слезы. Брюх Логрыз тогда лежал на городской площади и скулил как щенок. Серлы привезли доктора, иностранца. Тот аккуратно, чтобы не задеть малышку, просунул в рот Брюх Логрыза большущий зонд, потом лесенку и девочка выбралась. Зонд и лесенку Брюх Логрыз все-таки проглотил. И еще долго маялся животом. Но доктор наотрез отказался его лечить и тогда Брюх Логрыз в отместку съел все медицинские инструменты и лекарства, привезенные доктором.

1.2. Дрях Морес

Допрыгав до центральной площади, Брюх картинно и немного торжественно поднял занавеску и наклонил коляску вперед.

– Ваше Дряхлейшество.

Из бочки вывалилась серо-зеленая бесформенная масса, напоминающая желе.

– Хрым. Хрым. Серосырь вам в голову. – Захрипело желе, сотрясая улицу громоподобным голосом. Казалось, одновременно орет дюжина прокуренных пиратов.

– Серосырь вам. – Подобострастно запищал Брюх Логрыз, прыгая вокруг и сгребая желе в кучу.

Дрях и Брюх биотрансформеры. Если у Брюха трансформируются только уши, растягиваясь на десятки метров, Дрях Морес трансформируется весь. Пока перед бочкой все еще лежала бесформенная масса. Но вот постепенно показались ослиные уши, низкий лоб, переходящий в крупный нос, глаза, безгубый большой рот, длинный шейный вырост и короткая мощная щея. Последними появились руки и ступня.

Дрях Морес – серо-зеленый, гладкий и склизкий на ощупь, как улитка, размером с хорошую корову. Особые приметы – коричневые пятна на теле, сбоку на шее татуировка – иероглиф.

Внимание сразу приковывают руки Дрях Мореса. Словно кто-то решил пошутить и пристроил к чудовищу руки прекрасного принца. Длинные гибкие пальцы с ухоженными ногтями идеальной формы унизаны кольцами. Дрях знает, где красив и всячески это подчеркивает. Внизу туловище переходит в массивную ступню.

Вот это зрелище! Завораживает, как удав кролика. Наблюдать можно долго. Да только аттракцион опасен. Дрях Морес лишь делает вид, что беспечно охорашивается. В это время чудищ выискивает первые жертвы. Но и Зелюков теперь трудно застать врасплох. Все вооружены прочными широкими зонтиками. На головах серебряные шлемы.

1.3. Серая сырь

Дрях Морес напыжился, коричневые пятна покраснели.

– Тьфу. Тьфу. Гаркл. Смыркл. – Ядовитые слюни полетели во все стороны.

– Защищайтесь, серая сырь! Стена зонтов. – Командуют Зелюки.

Зонтики сомкнулись. Откуда ни возьмись, прямо под ноги Дрях Моресу выскочил котенок. Зелюки ахнули. А Брюх уже протянул к малышу свои уши. Вот-вот проглотит.

Полынка Травинка выбежала вперед и выхватила котенка прямо из-под ушей Брюха. Дрях Морес и Брюх Логрыз бросились на нее. Но Полынка спокойно протянула руку вперед. В руке старушка держала веточку с темно-синими колючками.

– Вокруг меня костяная стена, огненная река.

Сикусь-накось, выкось, брысь, Хырла-Мырла, берегись.

Дрях Морес и Брюх Логрыз зашипели и попятились назад. Ах, как хочется стереть эту убогую с лица земли. Да только «убогая» им не по зубам. В Серлии они были сильны, в Зелии все против них. Каждое растение здесь – друг Зелюков и Полынки Травинки. Деревья больно дерутся ветками. Цветы выпускают шипы. А корни то тут, то там подставляют подножки. Птицы и звери шпионят на каждом шагу и все доносят Зелюкам. Никакой жизни.

Дрях Морес, заскрипел зубами, захрипел и принялся плеваться еще сильнее. Но силы убывали, а туловище теряло форму. Дрях Морес таял, как снеговик и все сильнее оседал на землю. Брюх запищал, засуетился.

– Пора в коляску, ваше Дряхломорство.

Дрях еле забрался. Окинул площадь злобным взглядом и прохрипел.

– Серосырь вам в голову, мы скоро вернемся.

Зелюки осторожно выглянули. Серая сырь стекала с зонтиков и поражала все живое. Раньше это считалось смертным приговором. Но теперь, даже если вдруг на кого-то по неосторожности и попадала серая сырь, больного сразу везли к доктору. Доктора и целители Зелии, с помощью Полынки Травинки, давно научились лечить серую болезнь. Но все равно очень неприятно, когда по тебе, как плесень, расползается серая сырость. Пока от нее избавишься, чувствуешь себя как протухшая селедка в банке.

– Серосырь им в голову. – Хрипел Дряхломор в берлоге, ворочаясь с боку на бок. Досада и злость мешали уснуть.

– Ваше Дряхломорство… – Подлизывался Брюх Логрыз, обжоре опять захотелось есть.

– Чего тебе. – Рявкнул Дрях Морес так, что Брюх Логрыз отлетел к противоположной стене.

– Может, выйдем, прогуляемся? Жрать охота.

– Ненасыть. Серосырь тебе в голову. Отстань, я в злобе. Коплю силы и яд на этих тварей.

– Да сколько можно? У вас этого предостаточно.

Глава 2

2.1. Зелия. День Радости

А в это время Зелюки праздновали День Радости, приходившийся на каждый понедельник недели. Каждый день в Зелии теперь был похож на День Радости. Алые маки приветливо кланялись Зелюкам. Ясени, клены, стройные березы и нарядные рябины щедро дарили прохладу. Могучие дубы богатыри охраняли и защищали королевство. Ранним утром появлялась Радуга, целый день сияла и красиво таяла на закате. У радужных ног сидели фазаны и следили за порядком. Каждый охотник желает знать, где сидит фазан? Где? Конечно же, в Зелии – фазаны и важные павлины, нежные косули и робкие зайцы, премудрые лисы и проворные мыши. Птицы, звери, жучки и паучки, бабочки и мотыльки – все веселы, счастливы и здоровы. Деревья улыбаются. Цветы – дарят радость. Если на востоке и севере королевства наступала весна, то на запад и юг приходило лето. Зимы не было.

Каждый желающий мог полюбоваться на эту красоту. В Зелию приезжали жители соседних королевств. Приплывали на кораблях иностранцы из-за тридевяти морей. Радужную, прекрасную, зеленую и вечно цветущую Зелию рисовали. Под Радугой радовались и влюблялись. Композиторы, вдохновленные красотой Зелии писали такую проникновенную и вдохновенную музыку, что слышавшие ее становились светлее и добрее. Поэты слагали стихи, сочиняли легенды и баллады.

В День Радости на Радужной площади разворачивался цирк. Барабанщики били в барабаны. Трубачи трубили в трубы. Танцоры, жонглеры, клоуны на ходулях. Лошадки и карусели. Павлины и фазаны. Ученые коты и собаки-читаки. Мороженщики раздавали ванильное и шоколадное мороженое в кокосовых скорлупках. Лимонадники разливали лимонад из огромных бутылок, похожих на самовары с краниками. Все дарили друг другу подарки. Наряжались в маски и чудесные костюмы, и начинался карнавал. Радуга потягивалась во всю свою длину и причудливо изгибалась.

– Хоп-ля-ля! Чем тебе не американские горки?

– Что ты? Гораздо лучше! Зелюковские радужные.

Зелюки тащили к радуге разноцветные зуоки. Зуоки – большие плетеные шары с крышечками. Во время плетения, в зуоки вплетали как можно больше ярких веревочек, лент и лоскутков. Чем ярче – тем лучше. Внутри, по окружности – удобные сиденья. Зелюки карабкались на радугу по приставным лесенкам, устанавливали зуоки и забирались внутрь.

– Пристегнуть ремни!

Радуга радостно вибрировала и, в конце концов, превращалась в сплошную скользящую ленту. Зуоки скользили по радужной ленте все быстрее и на крутых виражах издавали звук, похожий на свист. То тут, то там, раздавалось веселое: «Фьюить. Фьюить». Слышался радостный смех и визг.