Глава 2. Призрачная надежда

– Галактион встретился с Феликсом лишь для того, чтобы сообщить неутешительную новость, – прокомментировало я начало «человеческой истории».

– Не совсем, – ответила Земля, и продолжила своё повествование.

***

Моложавый Феликс заметно занервничал.

– Значит, мы обречены? – его нетвёрдый голос разрезал тишину.

Галактион же вдруг стал, как и прежде, спокоен.

– Феликс, – проговорил он, чуть понизив тембр своего голоса, – у человечества всё же есть надежда на спасение, и она в нас самих…

– Надежда? В нас самих? Что вы хотите этим сказать?

– Спасти человечество сможет только самое настоящее интеллектуальное чудо. Самородок, гений – можете приводить какие угодно эпитеты, я имею в виду мегамозг – который способен отрешиться от стандартов и посмотреть на всё несколько с другой стороны. В нём вся надежда. Поэтому я и вызвал вас как директора «Школы клонов». Вы, разумеется, догадываетесь, к чему я клоню?

Феликс, естественно, уже понимал, о чём речь. Конкретный вопрос Галактиона вынудил его сбросить личину собственной легковесности.

– Да, конечно, я понимаю вас, Галактион, – чуть склонив голову, ответил он. – Будучи директором основанной вами «Школы клонов», я внимательно присматриваюсь к каждому нашему ученику. И не только я. Все наши преподаватели мечтают о том, чтобы школа, наконец, начала приносить те плоды, что мы от неё ждём…

Галактион искоса взглянул на Феликса. Да, действительно, около тридцати лет тому назад возглавляемой им группе удалось совершить настоящий прорыв в генетике, сумев поставить на поток клонирование великих учёных не только настоящего, но и даже далёкого прошлого! В результате чего и была основана «Школа клонов», которая, правда, на первых порах – до естественного взросления учеников представляла собой своеобразные ясли.

– Те плоды, что мы от неё ждём, – Галактион медленно повторил слова Феликса и с заметной грустью добавил: – Самым старшим нашим ученикам уже за тридцать. Не могу сказать, что они абсолютно бесполезны для науки, но и революции в ней никто из них не совершил.

Феликс заёрзал.

– Да, талант – как искра, только непонятно, как и от чего он возгорается, – крайне задумчиво произнёс он, что не могло не привлечь внимания Галактиона.

– Скажите, Феликс, в этот раз вы меня чем-то обрадуете? Хоть кто-то из наших учеников подаёт надежды? Готово ли пополнение для моих лабораторий? – в последнем вопросе вскрылась первопричина вызова Феликса Галактионом.

Феликс полуестественно поперхнулся.

– Да, есть такой ученик, – спокойно, но уверенно произнёс он. – Не возьмусь назвать его мессией, однако, во всяком случае, потенциал у него огромен. Достаточно сказать, что он в возрасте шестнадцати лет шутя решает задачи, над которыми раньше безуспешно бились целые группы учёных. Могу сказать, что это самый одарённый ученик за всю историю «Школы клонов», хотя повидал я, как вы знаете, немало…

– Здорово, – заметно оживился Галактион. – Кто же он? Очевидно, что это кто-то из клонов великих физиков или математиков?

– Нет, они вообще не впечатляют, – с лёгкой гримасой на лице ответил Феликс. – Никто из них не проявляет интереса ни к физике, ни к математике, ни даже к другим наукам. Могу сказать, что это просто бездельники, позорящие свой оригинал. Один, представляете, вместо уроков пиликает на скрипке, другой – пишет любовные письма учительнице, а третий вообще пребывает в постоянной депрессии. Из них вряд ли выйдет прок. Будь моя воля – выгнал бы их из школы. Только, сами понимаете, куда?

– Так, кто же это? Кого вы имеете в виду, Феликс? – не выдержали нервы у Галактиона.

Феликс удивлённо приподнял брови.

– Это ученик под номером М-1023. Вы, разумеется, помните его, – медленно, будто по слогам произнёс он.

Галактион непроизвольно откинулся в своём огромном кресле.

– О боже, опять М-1023, – проговорил он, обхватив руками голову. – Конечно, я прекрасно помню восьмилетнего мальчугана и собеседование, на котором он произвёл настоящий фурор. Но, честно говоря, я тогда подумал, что это просто очередной рано повзрослевший вундеркинд и в дальнейшем он ничем не будет выделяться на фоне всех остальных.

– Нет, что вы, – с акцентированной горячностью возразил Феликс, – да, у нас были такие прецеденты, однако этот мальчик – нечто совсем иное. Он прибавляет с каждым годом, разрыв между ним и его сверстниками становится всё больше и больше.

Галактион обречённо посмотрел на Феликса.

– Хорошо, приведите его ко мне завтра, – устало проговорил он. – Если юноша действительно так гениален, как вы говорите, то учёба ему уже явно ни к чему. Он будет работать в одной из наших лабораторий.

– Обязательно, – ответил Феликс, – завтра утром мы у вас. – Разговор с Галактионом начал тяготить его, и он внутренне обрадовался окончанию беседы.

Феликс ушёл, Галактион же, не в силах подавить в себе нервное напряжение, принялся ходить взад-вперёд по своему огромному кабинету.

Глава 3. Сквозь призму воспоминаний

– Итак, наш герой скоро встретится с Галактионом, – я постепенно проникалось «человеческой историей». – Но неужели ты ничего не знаешь о своём самом умном микробе? Откуда он взялся?

– Не знаю, – откровенно призналась Земля. – К сожалению, мне не разобрать пока архивы своего магнитного поля. Поэтому, чтобы узнать, кем именно является М-1023, мне нужно, чтобы кто-то из моих микробов в реальном времени подумал, поразмышлял об этом.

– Кстати о времени. Я так понимаю, его ещё много до встречи нашего героя с начальником бюро науки и безопасности. Может, ты проникнешь в импульсы Галактиона и вызволишь оттуда интересующую нас информацию?

– Это – превосходная мысль, – отозвалась Земля, – тем более что разговор с Феликсом пробудил в Галактионе целый ворох воспоминаний. Только есть один нюанс, – чуть замявшись, дополнила она.