– Известна, – она резко замолчала. – Можно мне водички?

– Да, конечно… – я подошла к графину, и наполнив стакан, протянула свидетельнице.

– Спасибо, – она сделала небольшой глоток, ее глаза наполнились слезами. – Паша ревновал ее.

– То есть? – кажется, мой голос задрожал, я присела обратно. – Ирина была неверна ему?

– Не знаю, – Саша поставила стакан и внимательно посмотрела на меня. – Но не исключено, что у нее кто-то был.

– Почему Вы так считаете? – резко спросила я.

– Мне вообще, кажется, что с Пашей она из-за денег закрутила, понимаете? – Саша произнесла это так тихо, словно боится чего-то.

– Из-за денег? – я нахмурилась и снова уставилась в монитор, пытаясь сосредоточиться на работе.

– Ну, понимаете… – Саша собралась с мыслями. – Это совсем не ее типаж… Ирина всегда любила дерзких и грубых мужчин-самцов, а Паша не такой.

– То есть у Паши был мотив? – я резко глянула на девушку.

– Думаю, да… – она скривила губы.

– Расскажите подробнее, – попросила я.

– Возможно, Ирка не изменяла ему, а просто игралась, – задумчивые нотки послышались в голосе Саши.

– Как это? – словно не понимаю, о чем речь, спросила я.

– В последнее время она совсем обнаглела и открыто флиртовала с другими мужчинами, – с поразительным спокойствием произнесла Саша. – Пашка очень злился и обижался на нее.

Мои пальчики быстро записывали показания, но мысли находились совсем в другом месте.

“Вот ублюдок, – вертелось в голове. – Люблю тебя, Аннушка. Ты у меня одна, самая лучшая, родная моя… а сам в калеку меня превращает!”.

В этот момент раздался звонок, я резко схватила трубку.

– Следователь по особо важным делам, старший лейтенант Комарова! – сорвалось с моих губ. – Доброе утро, товарищ майор! Так точно! Да, поняла. В течение часа буду там! – на этих словах я положила трубку, мой взгляд обратился к свидетельнице. – Александра Евгеньевна! Давайте закончим в следующий раз, хорошо? Мне нужно ехать.

– Как скажете, – улыбнулась девушка, и нервно поправив золотистые волосы, встала со стула.

– Не переживайте, я обязательно докажу, что Вы не имеете отношения к убийству своей сестры, и Вас хотят подставить, – по моему лицу растянулась добрая улыбка.

– Скажите, – через вздох начала Саша, – мне по-прежнему нельзя…

– Нет! – перебила я, сохраняя документ допроса. – Ваша мера пресечения остается прежней: Вы не можете покидать пределы города.

– Хорошо, – Саша направилась к выходу, но в дверях остановилась и с уважением посмотрела на меня. – Анна Сергеевна…

– М? – я оторвалась от экрана, мой взгляд наполнился вопросительными нотками.

– Знаете… – Саша закусила губу. – Я хочу сказать, что Вы настоящий следователь и если бы все были такими, может и жизнь стала лучше.

– Все будет отлично! – в знак поддержки я приподняла вверх кулак.

– Спасибо, – повторила Саша и вышла за дверь.

Я мгновенно забыла о работе, снова погрузившись в свои нелегкие думки:

“Че козлу не хватает? – вертелось в голове. – Ласковая, заботливая, добрая. Работаю, убираюсь, готовлю хорошо, к сексу всегда готова… конечно, не исключено, что причина кроется в моей женской неполноценности, здоровье не позволяет родить ему наследника, и его чувства ко мне остыли. Такое случается с мужчинами… это ни для кого не секрет…”.

Правда, в этом нет моей вины: двадцать лет назад я родила девочку, но совсем скоро врач сообщил, что ребенок родился мертвым. С тех пор мне не удается забеременеть, несмотря на многочисленные попытки. Думки о женской несостоятельности всерьез атаковали голову, целиком перекрывая мысли о “несвежей” внешности. Это было похоже на идею, которая заполняет голову, вышибая из нее все остальное. Мозг так глубоко погрузился в тяжелые думки, что я не замечала ничего вокруг. Кажется, меня начало колбасить в этом мыслительном приступе, чувство безысходности становилось невыносимым.

– Ань! – внезапно послышался знакомый голос, вытянутое худощавое лицо протиснулось в проем двери.

– А? – я подняла голову и увидела на пороге кабинета Витю, своего друга из оперчасти.

– Ты едешь? – он нахмурился. – Тебя одну ждем.

– Что? – я проглотила ком в горле. – Меня ждете?

– Ань, у тебя все в порядке? – Витя пронзительно уставился на меня.

– Да-да, все отлично! – я резко вскочила на ноги. – Едем! Служебная машина готова?

– Опоздала, красавица! – хмыкнул Витя. – В служебке уже все занято. – Со мной поедешь.

– Поехали, че ждем то? – воскликнула я.

– Тебя ждем, – напомнил Витя.

Разрядка

Почти всю дорогу до места преступления я смотрела в окно, перед глазами проносилась цветущая природа какой-то посадки, а голову по-прежнему терзали напряженные мысли. Как усмирить их? Как успокоиться? И надо ли успокаиваться? Разве за такое не мстят? Разве такое оставляют безнаказанным? Наверное, единственный способ утихомирить эту обиду – сделать с обидчиком нечто подобное. А точнее, чтобы с ним сделали нечто подобное. Но какое-то странное чувство останавливало меня, словно этот подонок достоин жалости. Мне периодически казалось, что это противоречивое чувство стало источником мозговой деятельности.

Быть может, я жалею себя, а не его, и поэтому не предпринимаю ничего, упиваясь собственным благородством. Нет, мне не стоит так переживать из-за этого. В конце концов, по-настоящему переживать о гнусных поступках должны люди, которые их совершают.

– Труп девушки нашли еще вчера! – Витя нарушил тишину. – В одиннадцать часов утра.

– Ого! – я нахмурилась. – А че она там до сих пор тухнет, почему в морг не забрали?

– Не знаю, – Витя покачал головой и вдруг пошел на обгон “магнитского” грузовика. Он сделал это так резко, словно участвует в гоночном заезде.

– Понятно, – я снова уставилась в окно. – Как надоело смотреть на молодые трупы… почти 15 лет работаю, а все никак не привыкну к этому.

– Да уж, – Витя напряженно сжал губы.

– Смотришь на молодых покойников, и такая тоска в душе рождается… – мой голос дрогнул. – Некоторые из них еще не целовались даже ни разу. А ты смотришь хладнокровно… только вот вечером за бутылкой сидишь, чтобы прогнать это из памяти.

– Что-то больно нежная ты стала, – усмехнулся Витя. – Где наш славный опер Комарова летает?

– Да нигде она не летает, – хмуро буркнула я. – На месте ваш славный опер Комарова. Хотя уже не опер…

– Ах да, простите, пожалуйста, товарищ следователь по особо важным делам! – Витя с подколом глянул на меня. – Но знаете ли, Анна Сергеевна, бывших оперов не бывает…

– Как это не бывает? – по моему лицу растянулась хищная улыбка. – А я?

– Ты до сих пор ведешь себя, как опер! – не глядя на меня, Витя вздохнул. – А потом пизды от начальства получаешь.

– Тоже мне показатель, – я расслабленно закурила.

– Ты упрямая и веришь в свои силы при любых обстоятельствах, – продолжил Витя.

– Отвали, – я смущенно улыбнулась и показала “фак”.

– Ты под пулями готова бегать, лишь бы дело закрыть, – не унимался Витя. – А это характер опера.

– Ну да, наверное… – я грустно вздохнула.

– Скучаешь по оперчасти? – вопрос Вити показался мне риторическим.

– Скучаю иногда, – я пожала плечами. – Но сколько можно рисковать? Три пулевых и два ножевых за 10 лет службы. Не мое это!

– Уверена? – Витя усмехнулся. – Ты сильна духом.

– Да, у меня сильный дух, но в слабом женском теле, – спокойно ответила я. – Сколько лет ходила на рукопашный бой, стрелять училась… так и не научили меня ничему. В оперчасти нужны физически крепкие мужики, а я не справляюсь с этим… там яйца нужны…

– Ну, со стрельбой то у тебя все хорошо, не прибедняйся, – хмыкнул Виктор.

– Этого мало! – я глянула на него поверх очков. – Иногда приходится на задержание ездить… а там не как у ппс: забрать алкаша-дебошира, там серьезные бандиты, которые чаще всего имеют не слабую боевую подготовку.

– Ну да, – согласился Витя. – В кресле следователя хрупкой женщине спокойнее.

– Вот именно, – я вздохнула.

– А если серьезно, ты права… – задумчиво начал Витя. – На молодые трупы очень тоскливо смотреть.

– Последнее время совсем зеленых пацанов и девчонок простыней накрываем, – тоже задумчиво произнесла я, но резко оживилась. – Ладно, хватит сопли жевать! Мы не девочки с бантиками, чтобы слюнями брызгать!

– Слава Богу! – воскликнул Виктор и наконец, свернул в сторону леса, где нашли труп. – Вот это наша Анютка, узнаю!

– Да ладно тебе, – я отмахнулась.

В этот момент автомобиль остановился. Витя насильно притянул меня к себе и стал целовать в губы. Не в силах сопротивляться, я ответила мужским порывам. Такое между нами случалось регулярно. Чисто поцелуйчики, обнимашки, поглаживания. Понятное дело, что все это легко может привести к сексу. Но мне всегда удавалось стойко контролировать ситуацию.

В тот раз Витя был особенно возбужденным. Вероятно, из-за работы совсем перестал уделять внимание личной жизни. В процессе жаркого поцелуя он стал медленно задирать юбку, без всякого стеснения оголяя ляжку, пальцы цепко сжали ногу. Я нервно вцепилась в наглую ладонь.

– Витя! – сорвалось с моих губ. – Мы договаривались, что ты меня не трогаешь в этих местах.

– Анют, может, хватит меня мучить? – послышался дрожащий голос, горячее дыхание обожгло лицо.

– Чем же я тебя мучаю? – этот вопрос уже становился дежурным для нашего общения.

– Хочу тебя, – на этих словах Витя насильно притянул мою руку к себе.

– Перестань, – прошептала я и осторожно сжала крупный бугорок на джинсах.

– У меня встает сразу, как только ты подходишь близко, – жарко прошептал искуситель.

– И как ты с таким стояком работать будешь? – я чуть крепче сжала бугорок.

– В джинсах этого не заметно, – мужчина пожал плечами, его взгляд наполнился мольбой.

– В принципе, да, – я кивнула и зачем-то продолжила массировать мужчину.

– Сожми сильнее, – проглотив ком в горле, Витя откинулся в кресле и закрыл глаза, по его телу пробежала судорога.

– Маньячина, – я смущенно улыбнулась, усиливая нажим. Как обычно, Витина твердость казалась мне настоящим чудом природы.

– Ах, – его возбуждение стремительно росло.

– Ладно, – я вздохнула. – Побаловались и хватит.

– Подожди! – не открывая глаз, Витя вцепился мне в руку. – Еще немного…

– Ты дурак? – я продолжила массаж бугорка. – В штаны ведь кончишь.

– Ну да, – Витя кивнул и стал нервно расстегивать ширинку.

– Давай быстрее, – я помогла достать разгоряченный пенис на волю. – Работать пора.

– Ага, – послышался дрожащий голос. – Можно и быстрее…

– Давай! – я тут же начала ритмичное движение рукой.

– Ох! – Витя откровенно задыхался в приступе возбуждения и буквально через десять секунд зажмурился. Он несколько раз дернулся, после чего открыл глаза, лицо светилось усталой улыбкой.

– Давно не было? – этот вопрос вырвался из меня автоматически, чтобы хоть как-то прокомментировать такую скорострельность.

– Давно, – тяжело дыша, ответил Витя. – Скажи, неужели мы не можем отдохнуть вместе, хотя бы разок?

– Ты опять начинаешь? – в моем голосе послышалось возмущение. – Хватит того, что между нами есть.

– Мне этого мало, – Витя усмехнулся.

– Разговор окончен! – отрезала я. – Идем работать!

– Как скажешь, – Витя грустно вздохнул. – Но для начала надо привести себя в порядок.

– Держи, бедолага! – захохотала я, бросая ему упаковку влажных салфеток.

– Спасибо, – он кивнул.

– Давай быстрее! – я поспешно выскользнула из машины.

Да, между нами изначально были странные отношения. Мне постоянно хотелось разрядить его, избавить от стояка, словно это моя обязанность. Думаю, мне тупо нравилось дрочить ему, но колечко на пальце мешало идти на полный контакт. Странным образом, мне казалось, что наши шалости невинны и не являются изменой. Никаких угрызений совести по этому поводу не наблюдалось. Бред, конечно… по сути, это уже измена… наверное…

Вообще, странно, что Витя был таким голодным, он ведь совсем не убогий. Вряд ли у такого мужчины могли бы возникнуть проблемы с сексом. Он тупо ждал, когда я созрею на полноценную измену, поэтому редко занимался этим, уверена на сто процентов. Его сексуальное влечение ко мне казалось неизмеримым. Собственно, оно было взаимным. Но мне приходилось играть роль замужней женщины, которая не может позволить себе ничего, больше поцелуев и петтинга.

– Хочу тебя, – постоянно твердил Витя.

– Хотеть не вредно, – всякий раз было ему ответом.

Эти фразы звучали настолько часто, что их смысл становился слишком очевидным. Тем не менее я продолжала удивляться: почему этот видный мужчина не пользуется симпатией наших женщин. Они ведь регулярно строят ему глазки. Да, в нашем отделении достаточно голодных баб, которые в любой вечер будут рады приглашению “на чашечку чая”, но Витю они совершенно не интересовали.

Возвращение маньяка

Наши сотрудники сразу разбежались по толпе, чтобы найти, как можно больше свидетелей и опросить, а мы с Витей приблизились к карете “скорой помощи”. Я достала резиновые перчатки и маску, мои руки дрожали, распрямляя спутанные пальчики. Честно говоря, внутри бушевало острое желание бросить это занятие, но прикосновения к мертвому телу голыми руками не соответствует технике безопасности. Увидев нас, сотрудники “скорой” разошлись, перед моими глазами предстал труп обнаженной девушки, лет двадцати на вид. Ее хрупкое тело было бледным, как поганка, глаза обесцветились и бессмысленно “смотрели” перед собой.

Я мгновенно вспомнила разговор в машине, бросив косой взгляд в сторону Вити. Резким движением он тоже нацепил маску и перчатки, после чего присел на корточки перед покойной. На ее щеках засохли тонкие полоски крови, которые тянулись от уголков губ к шее, спина была пробита тупым предметом, в результате чего тело неестественно выгнулось. Положение левой ноги упрямо твердило о серьезном переломе и разрыве связок. Почувствовав резкий запах, я нацепила маску и присела на корточки.

– Опять ни документов, ни личных вещей, – сорвалось с моих губ.

– По ходу дела разберемся, – голос Вити показался мне напряженным.

– Слушай, похоже на синяки… – задумчиво произнесла я, внимательно разглядывая огромные бледные груди.

– Изнасилование, – констатировал Витя.

– Почему ты так думаешь? – я бросила в него резкий взгляд.

– Предполагаю, – ответил он. – Во-первых, на ней нет одежды, во-вторых, нога сильно вывернута, словно было сопротивление.

– Когда ей раздвигали ноги, – подытожила я.

– И еще! – Витя указал на вагину.

– Что? – я удивленно уставилась на него.

– Вроде бы сперма, – пояснил он.

– Ты уверен? – мой взгляд стал напряженным.

– Нет, но похоже… – мужчина пожал плечами.

– Похоже, – согласилась я.

– Уверен, что эксперты подтвердят, – себе под нос буркнул Витя.

– Блять! – я резко глянула на него. – Третье изнасилование за последние два месяца… как думаешь, это наш "друг"?

– Не думаю, а уверен! – коллега аккуратно убрал мертвые “соломенные” волосы с лица покойной.

– Точно! – я мрачно уставилась на ее лоб. – Опять нарисовался этот псих! – на лбу жертвы ножом был вырезан небольшой кружок, а в нем буквы: “БЖ”.

– Этот псих никуда и не исчезал, – Витя вздохнул.

– Знаешь, – спокойно начала я. – А ведь по типажу эта девушка точно такая же, как и две предыдущие: блондинка с миниатюрным телосложением и большими сиськами.

– Точно, – согласился Витя. – Но такие девушки встречаются нечасто…

– В смысле? – в недоумении спросила я.

– У девушек такого телосложения редко бывает большая грудь, – Витя развел руками.

– Ну да, – я кивнула. – И что это значит?

– Это значит, что преступления будут повторяться не слишком часто, – Витя пожал плечами. – Поэтому мы успеем поймать этого придурка, пока количество убийств не сломало нашему отделению статистику.

– Опять ты о статистике печешься! – я шепотом засмеялась.

– А что, не должен? – Витя нахмурился.

– Ты лучше о девочке подумай! – я указала на труп. – Совсем молодая, вся жизнь впереди была.

– А что о ней думать? – удивленно спросил Витя. – Ей уже все равно, а нам статистику портить нельзя.

– Ты неисправим, – я покачала головой.

– Нет, а ты че? – голос Вити дрогнул. – Хочешь, чтобы наша статистика рухнула?

– Так, ладно! – через вдох начала я. – Иди опроси бабку, которая нашла труп.

– Как скажешь, – Витя лениво направился в сторону толпы.

Я открыла портфель, и достав служебный фотик, сделала несколько снимков для экспертов.

– Эх, девчонки, что же вы себя не бережете совсем, – сорвалось с моих губ. – У тебя и жизнь то не началась еще, а ты уже к праотцам отправилась.

Молодость девушки не давала покоя. Чувство жалости и обиды за поколение сдавило сердце. Наверное, Витя прав: совсем размякла. Желание плакать было нестерпимым, словно эта девчонка моя сестра или подруга. Мысленно я просила прощения за то, что не выполнила свой служебный долг, не сберегла жизнь, хотя в целом, это было достаточно странно. По большому счету, моя служба здесь не при чем, она не имеет прямого отношения к защите граждан, так как содержит несколько иные функции. Долг следователя – докапываться до сути, чтобы наказывать тех, кто убивает.