Глава 9. Ансамбль «Гастроном»: от «Друга моего» до «Чешского Копóва»

Идея назвать свой музыкальный дуэт «Гастроном» появилась впервые в сумбурной голове Капитона как название для ансамбля вообще, какого-то. Однажды он услышал у своего однокурсника Сергея Хренова пластинку ансамбля «Рок-ателье». Пару дней спустя, выходя с Магуистом из упоминавшейся выше столовой «Регалия» и рыгая, Капитон среди прочего сварливо заявил: «Вот ведь нашли источник вдохновения для названий. То был «Рок-отель», теперь ещё «Рок-ателье». Ещё б назвали «Рок-гастроном». Тут Магуиста осенило: «А не назвать ли нам наш ансамбль «Джаз-гастроном»?!..». Капитон подумал. «Когда это мы играли джаз, у нас кишка тонка». – «Тогда – «Рок-гастроном!!..». – «Да, конечно. Можно подумать, рок мы сыграем. Мы с тобой способны только нести ахинею. Нас бы с тобой в какой-нибудь мультфильм озвучивать кошмаров или негодяев». Магуиста несколько обидело такое неверие в его музыкальные способности, однако ансамбль назвали «Гастроном».

Приятели решили, что из авангарда они уже «выросли», и что надо записать альбом «просто песен».

Это и было сделано 6 декабря 1985 года. Название альбома – «Друг мой» – придумал Магуист, вспомнивший одного из своих знакомых, который поступил в Лесотехническую академию и так этим возгордился, что стал крайне снисходительно обращаться ко всем – указанным образом. Итак, именно «Друг мой» стал первым альбомом ансамбля «Гастроном».

Некоторые слушатели «Гастронома» считают «Друг мой» лучшим альбомом ансамбля. Может быть – при всём своём несовершенстве в этом альбоме есть яркость, романтичность и некая композиционная последовательность. Начиная с «Друга моего», у «Гастронома» сложился свой принцип построения альбома. Первая сторона – более «серьёзна» и «концептуальна», а вторая – стёб и веселье.

Программной вещью альбома стал «Люмпен-Марш». Капитон поёт, точней, быстро проговаривает агрессивно-абсурдный текст одного из своих псевдо стихотворных опусов, а Магуист максимально выкладывается в гитарной игре – это один из лучших образцов его игры в роковом стиле. Из вещей Магуиста на альбоме лучшая – акварельная баллада «Побольше молчи». Это, кстати, первое негативное обращение Магуиста к Магнусу, с которым Капитон и Магуист тогда в очередной раз надолго рассобачились.

…Вообще, то, что Капитон и Магуист не пригласили для записи альбома такого сильного гитариста, как Магнус, может показаться странным только на первый взгляд. «Я не могу играть с Магуистом! – раздражённо сказал как-то Магнус Капитону после очередного гитарного „сейшена“ на лестнице в общаге. – Он всё время лезет на первый план, хочет везде лидировать, а ритм тоже понимает очень странно». Другими словами, две лидер-гитары в ансамбле ужиться не смогли бы.

Другие достойные вещи Магуиста здесь – мягкая рок-баллада «Диск» со скэтом (слоговым пением) в конце, нервный рок «Крахмальный воротник» и, наконец, тяжёлая и угрюмая «Вспоминая» (похожая на I’m Only Sleeping Леннона) – эти две песни на тему отчуждения личности в обществе. На «ударных» в песне «Вспоминая» стучит Капитон, а в других вещах – Михаил.

Из песен Капитона, которых, кстати, на первом альбоме мало, можно выделить вокальную, в два голоса, «Песню про вошь» (тема: идиот как продукт общества), гротескно-русскую «Хэ-Хэ» – и, наконец, мы подошли к лучшему, что есть на этом альбоме. Это – песня «Шашлычная «Космос», завершающая 1 сторону альбома. Текст написал Капитон, он же подобрал ритм (тут он исходил из песни «Битлз» This Boy), а Магуист тут же выдал мелодию для вступления. Пели они её втроём с Михаилом и записали с 4 дублей – случай в истории «Гастронома» уникальный, так как редко какая песня записывалась более чем с 1 дубля. «Шашлычная» – издевательство над безмозглым оптимизмом, пропетое со стилизацией под кавказский акцент:

 
Верим мы в наш солнечный завтра,
Так же будем мы пить «Ркацители»,
Суп-шурпа, шашлык будем кушать,
И нам очень, очень хорошо!
 

Из вещей 2, «стёбной», стороны можно выделить «Моего сердца павильон», где сперва Магуист, как положено, играет на гитаре, а Капитон – на губной гармошке, а потом наоборот (напомним, что Капитон никогда не знал ни одного аккорда), а также импровизацию «Усталый пан Харкевич», навеянную образом присутствовавшего при записи (ему больше некуда было деваться) Ярека Харкевича. Капитон, Магуист и Миша поют тут как один неожиданно слаженно, и даже Миша вдруг ни с того ни с сего в тему сыграл на губной гармошке.

 
Спит усталый пан Харкевич,
Книжки спят… —
 

начинает, как ни в чём ни бывало, Капитон выводить «голосом доброй бабушки» (по выражению Магуиста) мелодию из «Спокойной ночи, малыши». Однако, попев ещё немного в том же духе, он неожиданно переезжает на новые рельсы (а Магуист сразу ловит, в чём тут дело, и играет соответственно):

 
Америка хорошая страна,
Здесь есть президент, нету здесь царя…
 

(вольная цитата из Шолом-Алейхема). И так далее…

Таков первый альбом «Друг мой». При всех своих сырости и несовершенстве слушается он с незатухающим интересом, да и вообще совсем не так уж плох!

После «Друга моего» альбомы посыпались один за другим. Через две недели, 19 декабря, был записан ранее упоминавшийся «Я помню, что это было за время» – творение неудачное, однако это было выпадающее из общего потока воспоминание, так как ещё через 10 дней вышел альбом «Кот Эскалоп». В буфете общаги водился кошак, и Магуист назвал его «Кот Антрекот»; Капитон переделал имя в «Кот Эскалоп», и Магуист моментально сочинил заглавную вещь альбома.

Первая попытка записи нового альбома вышла неудачной: 28 декабря. Хотели писать «Кота Эскалопа», но Магуист нажрался пива до бесчувствия и спал. Альбом записали на следующий день, 29 декабря, на едином дыхании и всего за полтора часа (!) – все песни были записаны с первого дубля. Нет слов, если бы гастрономовцы поработали над ним подольше, альбом, весьма в потенциале неплохой, можно было бы довести до ума – однако «Кот Эскалоп» даже со своими немалыми огрехами имел успех у слушателей – в том числе и у Магнуса: 6 января. Я дал Магнусу послушать «Кота Эскалопа». Ему весьма понравилось.

Красивая мелодически песня «Кот Эскалоп», написанная и спетая Магуистом, – открывает альбом:

 
Кот Эскалоп имел обыкновение
Стрелять себе в лоб. Всем на изумление
Купил себе гроб, и лёжа в гробу
Он жрал эскалоп.
 

Упомянутый принцип «серьёзная – несерьёзная стороны» особенно ярко выражен на этом альбоме. Песни первой стороны, выдержанные строго в угрюмо-пессимистическом настроении, органично следуют одна за другой: сразу после «Кота» следует капитоновский «Ужас в восьмом поколении», потом его же «психиатрическая баллада» «Косноязычная песня», потом магуистовский «Убогий остров» – описание одной из его картин – и далее в точности в том же духе. Музыканты были верны своей концепции.

А уже начало второй стороны альбома представляется слушателям как вздох облегчения – то песня «Пигментация» на музыку Магуиста (местами напоминающую ускоренный битловский Sun King), стихи Капитона, спетая втроём с Мишей, причём в песне уже в который раз возникает всё тот же Зебр:

 
Рознь лишь одно другому, потому что вытряхнулся горох.
Вряд ли в пустой коробке я забуду о том, что плох.
Зебр не движется, будто глянцевый,
Это лучшая пигментация!
 

Затем следует «Ностальгия по 50-м» (нет, не 60-м: это очередное капитоновское издевательство). Серьёзная вещь на второй стороне – «Я не попал в длинноволосую ораву» – магуистовская философски-социальная баллада, музыкально очень похожая на битловскую Dear Prudence. Ещё на второй стороне можно отметить песню «Осса» на стихи Д. Хармса; всё остальное здесь, к сожалению, уже явный мусор, а завершается альбом репризой «Кота Эскалопа», в конце которой – несколько мощных джазовых аккордов, символизирующих светлую надежду.

Если «Друга моего» и «Кота Эскалопа» в контексте гастрономовского наследия можно назвать более-менее удачными альбомами, то далее началась, говоря словами Остапа Бендера, «потеря качества при выигрыше темпа» – причём качество, и так неважное, начало вовсе уходить в песок… Третий альбом, причём называющийся, опять-таки, «Зебр», записанный через 10 дней (!), 8 января 1986 года, получился сумбурным, тяжёлым и откровенно скучным для восприятия. Трудно даже найти в нём какие-либо признаки альбомной композиции. Однако именно на этом альбоме находится едва ли не лучшая вещь Магуиста вообще – «Мглистость» (социально-политическая тема), неплоха и его «Поэма» – новый «плевок» в Магнуса («уничтожение» Магнуса отнимало у Магуиста много творческих сил). Из вещей Капитона следует отметить «Стожары» – полуджазовую элегию с хорошими стихами, песню «Страшный ветеринар» со «звериным» вокалом, а также быстрый приглушённый «психоделический» речитатив под гитару «Тени мыслей». Заслуживает упоминания ещё тот факт, что на этом альбоме Магуист, кроме гитары, играет на чаранго – латиноамериканском инструменте с 4 двойными струнами, корпус которого сделан из панциря броненосца. Чаранго дал Магуисту знакомый пьяница-боливиец.

Через 2 дня (!!), 10 января, был записан новый, четвёртый альбом «Умный прапорщик» (название придумал Магуист). Куда так торопились гастрономовцы, непонятно. Написанные за два дня тексты не выдерживают критики, а о музыке и говорить нечего. Выделить здесь можно разве что вторую, местами улучшенную, а местами ухудшенную версию «Страшного ветеринара», а также вновь посвящённую оплеванию Магнуса «Оперную зарисовку», написанную Магуистом, да его же «Романс начальника гауптвахты»:

 
Мы гуляли с ней вдвоём…
И ветви качались
НАПРА-ВО! НАЛЕ-ВО!!
…Но вот я её слишком сильно сжал…
ГАЗЫ!!!
 

Ну, и ещё через 4 дня, 14 января, Капитон купил бутылку водки, которую выпили на троих с Мишей, потом Магуист сходил за вином, и гастрономовцы, дойдя до нужной кондиции, записали первую сторону пятого своего альбома «Всё как и было». На первую сторону 270-метровой бобины уместилось всего 4 композиции: магуистовский рок «Дядя Вася Щеглов с мыльного завода» (персонаж из программных документов Клуба) с истошными воплями Капитона: «Сволочи!! Сволочи!!! Сволочи!!! Сволочи!!!» – непонятно, кто Капитона тогда так донимал; длинная и занятная капитоновская баллада «Козы» (там есть интересный сольный гитарный проигрыш Магуиста), «Уродливый блюз» Капитона (отличная игра на гитаре Магуиста) и магуистовская замогильная элегия «Когда дадут свет».

Вторая сторона была писана на следующий день и опять (опять!) начинается со сразу двух посвящений всё того же рода Магнусу, сочинённых Магуистом, а выделить на этой стороне можно капитоновскую песню «Не смотрись в моё зеркало», описывающую реально случившиеся в общаге разборки двух арабских студентов – а последнюю строчку мгновенно, в процессе сеанса звукозаписи, присочинил и допел Магуист:

 
Не смотрись в моё зеркало,
Это моё зеркало.
Повесь своё и смотрись в него, собака.
Не вешай своё зеркало
На мой гвоздь, это мой гвоздь,
Вбей свой, повесь на него зеркало
И смотрись в него,
А то сейчас зарежу.
Убери свою грязную рожу с моего зеркала, а не то…
 

После всей этой бурной суеты со звукозаписью наступила тишина.

Запись шестого альбома началась только спустя 4 месяца, в ночь на 8 мая. Название и заглавная песня принадлежат спевшему её Капитону – «Кот Эскалоп едет в Ватикан» (по аналогии с Frankie Goes To Hollywood). Красивую запоминающуюся мелодию, использованную в этой песне, когда-то давным-давно, во времена своей молодости, придумала мать Капитона. Эта песня – признанно лучшая на альбоме, и, не считая её, участие Капитона в сочинении тем и текстов свелось почти к нулю. Капитон сочинил ещё лишь смурную роковую вещь «Альянс» на вторую сторону, чтобы разбавить сплошной магуистовский материал, объявил свой вокал в этой песне «новаторским» и, кроме аналогичного прикола, не выдал ничего.

Вся тяжесть легла на плечи Магуиста, и альбом получился чем-то похожим на «Друга моего» – там капитоновская составляющая тоже невелика – балладным, мягким, добрым и изумрудно-зелёным. Неплохой получилась и композиция. Лучшие вещи Магуиста на этом альбоме – «Моя больница» и «Очковые игры», покоряет трогательной ласковой добротой «Прощание с котом Эскалопом». Отличительными моментами являются также: использование при записи ударной установки (взятой напрокат у живших напротив вышеописанных буйных поляков) и отсутствием других участников, кроме Магуиста и Капитона.

Седьмой альбом «Гастронома» – «Биологический отец» – был записан 30 мая – 2 июня 1986 года. Начало записи омрачилось тем, что я обругал помешавшего записи Мишу. Очень оскорбил (как мог). Альбом, соответственно, записан был тоже вдвоём. Название придумал Магуист, а участие Капитона в сочинении текстов и даже музыки самое обильное: он сочинил и, соответственно, спел целый ряд баллад: угрюмо-реакционную «Хрен» («Песня о конформистах»), злобно-лирическую «Страхи розовых стен» и балладу «Утконос», где Капитон впервые заговорил, то есть запел не о психиатрии, насилии и всемирном маразме, а о гуманизме. С точки зрения музыкального новаторства, несомненно, на этом альбоме не имеет себе равных не поддающаяся внятному описанию песня Капитона «Залы»:

 
Где ты, луч??!!!!!!! Где ты?!! Где ты, скала?!!
Словно стук оранжевого света
Залы!! Залы!! ЗАЛЫ!!! Залы…
 

Магуист, хотя он и выглядит на этом альбоме чуть-чуть менее выгодно, выдал тоже немало: панк-рок «Я вонючий»:

 
Я б не видел вас и во сне,
Но теперь я понял вас ясней,
Я для вас как клоп на стене,
Раздави меня и дальше иди,
Но я вонючий! Я вонючий!
 

пару коротких баллад «Крест» и «Ждём Ждём Ждём» и заглавную песню «Биологический отец»; вместе с Капитоном они сыграли на гитарах инструментальную пьесу «Петергоф» – воспоминание о прошлогоднем «авангарде». Наконец, следует отметить глобальную магуистовскую «Литературно-художественную композицию «Бригада Х», где участвует также Капитон. «Социальный заказ дал здесь благодарные плоды», – высказался позже о ней Эгершельд, ставший членом Клуба и гитаристом нового ансамбля с участием Капитона в постмагуистовскую эру.

Вскоре музыканты собрались писать свой восьмой альбом, но проект остался неосуществлённым. 8 июня. С Магуистом начали запись нового альбома – «Периодическая музыка». На деле Магуист пока не участвовал. Сперва привели (знакомую польку) Эвелину Галлас, которая лаяла и выла собакой, а я записал это. Потом я записал первую песню – свой «Вокализ»¹¹. У Магуиста отсутствовало вдохновение. Отсутствовало оно и в дальнейшем, однако кое-что записано всё-таки было. Это – «Прощальный концерт на Новоизмайловском», или «Мандулька» – 10-минутная сумбурная ахинея, представляющая из себя грохот и вопли. Восьмой альбом «Гастронома», «Чешский Копóв», был записан осенью, уже втроём, с участием нового члена ансамбля и Клуба Инфалангéусом. Поскольку Инфалангеус никогда не стремился любой ценой вылезти в лидеры, то они с Магуистом в музыкальном плане сошлись: Магуист играл партию соло-гитары, а Инфалангеус – ритм-гитары. «Копов» производил отвратительное впечатление – виною здесь была как поганая запись, так и грязнейшее халтурное музицирование пьяных гастрономовцев. Вскоре альбом был стёрт – сожалел о нём только Инфалангеус.

После «Копова» Магуист активно готовился записать сольный альбом – с привлечением, однако, как Капитона, так и Эгершельда с Инфалангеусом. Однако в ноябре 1986 года Магуиста забрали в армию, сольник записан не был, и эпоха «Гастронома» завершилась. Новый ансамбль был создан уже без участия Магуиста. The Music Must Change – есть такая песня ансамбля The Who.