© Ростислав Жуков, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Часть I. Предыстория Клуба КВД
и отцы-основатели

Глава 1. Когда Клуба не было и в помине – Please Mister Postman

Точную дату создания Клуба Капитона Варсонофьевича Дерменгольма теперь уже невозможно установить. Хотя в 1985 году Капитон (р. 1963), в то время студент факультета журналистики Ленинградского государственного университета, вёл дневник, записи – что в какой-то день был создан Клуб – там нет. Капитона тогда, несомненно, занимали дела более для него важные и насущные, и к созданному, по его же инициативе, некоему эфемерному «клубу» он не относился всерьёз. Первое упоминание о Клубе появляется в его дневнике 20 октября 1985 года, образован же Клуб был, очевидно, в сентябре. Нужно сказать, что за целый год Капитон посвятил клубным делам в дневнике лишь несколько очень коротких записей.

Можно считать, что предыстория Клуба КВД начинается с августа 1985 года, когда был создан первый рассказ о Капитоне Варсонофьевиче Дерменгольме, а можно вести исчисление с сентября 1984 года, когда Капитон познакомился со вторым отцом-основателем – Магуистом (р. 1967). Впрочем, справедливости ради, следует заметить, что с одним из будущих членов Клуба Капитон свёл знакомство гораздо раньше. Таковым является Магнус (р. 1962), оказавший в своё время большое воздействие на формирование капитоновских взглядов и оставивший существенный след в доклубной и клубной деятельности.

Поэтому вспомним вкратце дела более чем двадцатилетней давности. В декабре 1983 года Капитон завершил срочную службу в оркестре Беломорской военно-морской базы Северного флота (г. Северодвинск), где он играл партию второго кларнета, в связи с чем был практически без экзаменов принят на Подготовительное отделение (ПО) факультета журналистики ЛГУ. Студентов ПО поселили в новой общаге, что в 20 минутах ходьбы от платформы Университет балтийского направления (путь от общаги до факультета занимал в среднем 1 час 45 минут).

Вместе с Капитоном в комнате жили Игорь Коряковцев «Элвис» (р. 1964) и Игорь Голутва «Гарри» (р. 1963). Гарри, отслуживший в воздушно-десантных войсках, был парень абсолютно компанейский и ни на чём особо не зацикливался, что же касается Элвиса (где он служил, я уже не помню), то это прозвище он назначил себе сам, так как был ярым меломаном. Вся музыка, не являющаяся англоязычным роком, вызывала у Элвиса ярое неприятие. Больше всего на свете Элвис любил «Битлз». Уже в первые дни он нашёл в общаге битломана-единомышленника – им и был Магнус (отслуживший три года на корабле Черноморского флота и игравший на гитаре во флотском ансамбле). У них была перевязанная изолентой советская кассетка с записью альбомов Please Please Me и With The Beatles, которую они и слушали на убогом мафончике. Раз за разом они прокручивали песню Please Mister Postman, которая им особенно нравилась, и громко и неустанно ей восхищались. Этих восторгов Капитон, писавший транспаранты с латинскими изречениями и развешивавший их на стенах, не понимал. Поскольку Магнусу и Элвису не удавалось перемотать плёнку точно на начало своей любимой песни, то в комнате постоянно звучал и кусок предыдущей Till There Was You, каковая полуджазовая вещь Капитону, который в то время уже начал активно увлекаться джазом, нравилась всё-таки больше. Всего у Магнуса и Элвиса кассет было две. На второй были записаны альбомы ЭЛО Discovery и Time, и Капитон заявил, что эта музыка гораздо лучше хвалёных «Битлз», из-за чего подвергся насмешкам со стороны ярых битломанов.

Однако тут у Капитона произошла та же история, что и ранее с джазом. В своё время Капитон поставил себе чёткую задачу – полюбить джаз, и для этого насильно и на значительной громкости слушал пластинки с записями биг-бэндов. Своего он тогда добился – и скоро его уже никакая иная музыка не привлекала. Сейчас он был вынужден изо дня в день слушать «Битлз» и заодно взволнованные разговоры о «Битлз» двух битлопоклонников, усваивая и переваривая массу информации. Не желая упасть в глазах своих новых товарищей и не быть немилосердно и жесточайшим образом ими осмеянным и даже матерно обруганным, он исподволь сам начал проявлять интерес к этой музыке и культуре, которая поначалу представлялась ему чуждой, тем более что по-английски он не понимал почти ни бельмеса. Постепенно Магнус приносил всё новые записи битловских альбомов, которые ему присылали друзья-битломаны из родного Азова. Элвис же раздобыл рукописную «Авторизованную биографию «Битлз» Хантера Дэвиса, и Капитон, поскольку умел хорошо печатать на машинке, охотно взялся её перепечатать в трёх экземплярах, за что удостоился бурного одобрения Элвиса и Магнуса. Английские названия песен Элвис аккуратно вписывал в машинописный текст разноцветными фломастерами.

Неуклонно-поступательно превращаясь в битломана, Капитон в то же время продолжал активно увлекаться джазом. Капитон покупал джазовые пластинки и посещал концерты, ездил в нотную библиотеку, что находилась близ тогдашней площади Брежнева на Большой Охте, и постоянно занимался в общаге перепиской нот. (Два старших битломана к этому его увлечению относились уважительно-безразлично. Элвиса джаз не интересовал, а Магнус его поначалу отвергал вовсе как «музыку, лишённую протеста»). Позже, в марте 1985 года, Капитон стал посещать Ленинградский джаз-клуб «Квадрат», что базировался тогда в ДК им. Кирова на Большом проспекте Васильевского острова. «Закономерно и необходимо мне там быть. Ибо сейчас джаз для меня большее, нечто просто музыка», – писал Капитон в своём дневнике.

Мы столь подробно останавливаемся на всём этом для того, чтобы дать представление о том, где брали начало истоки будущего Клуба. «Джаз в основе своей – цинизм и безверие», как сказал на одной из лекций в джаз-клубе музыкальный критик Сергей Мелещенко. Может быть, звучит громко, наивно (да вряд ли этот посыл вообще является истиной в последней инстанции), но эти слова сильно пришлись Капитону по душе. Ведь надо сказать, что Элвис, и тем более Магнус, когда не восхищались «Битлз», то на каждом шагу громко и остервенело ругали своё родное государство, а особенно партию и комсомол, попутно бурно восхищаясь Англией и, конечно, США. Комсомольские убеждения Капитона, которые раньше хорошо уживались у него с джазом, начали исподволь и неуклонно подгнивать, чтобы в своё время рухнуть со страшным грохотом. Настало время, когда битломан Капитон стал считать себя антикоммунистом. Сейчас над всем этим можно было бы тихо и по-доброму посмеяться, но тогда ведь как битломания, так и неприятие марксистской идеологии считались немалой ересью, пакостью и вызовом. Чуть ли не криминалом! Тем более, что Капитону тогда было двадцать лет, а перестройка ещё не началась.

Однако мы несколько забежали вперёд. В начале 1984 года Капитон только начинал осваивать азы битловской премудрости, но уже отличал Пола Маккартни от Джозефа Маккарти, а Леннона – от Ленина. Третий же товарищ, Гарри, мало воспринимал «Битлз», партия и комсомол были ему до барабана, однако почитал Высоцкого и, в свою очередь, приносил кассеты с записями его песен. Поэтому раньше, чем стать битломаном, Капитон проникся творчеством Высоцкого и, соответственно, перепечатал во многих экземплярах сборник из 175 его песен. Элвис Высоцкого отрицал категорически, а Магнус признавал его творчество только в силу того, что там имелся столь им ценимый «протест» (однако от песен Высоцкого только кривился, потому что обычно тот пел по-русски). Следует добавить, что и у Гарри нашлись товарищи – поклонники Высоцкого, и в процессе полемической музыкальной матерщины сторонники «Битлз» и таковые Высоцкого ежедневно друг друга оскорбляли, посылали в тартарары и едва не доходили до рукоприкладства. Что же касается Капитона, то он почему-то сумел тогда сочетать и то, и другое, и ему приходилось постоянно мирить между собой оба лагеря.

Летом Капитон и Магнус жили некоторое время в одной комнате вдвоём. Можно было бы сказать, что в это время они сдружились окончательно, если бы не практически ежедневные бурные скандалы. Происходили они, естественно, не из-за музыки – «Битлз» были вне критики, – а из-за мельчайших бытовых пререканий. Ибо как один, так и другой обладали невероятным самолюбием и вспыльчивы были до крайности. Однако как бы яростно Магнус и Капитон ни ругались, примирение всегда наступало в тот же день, и вечером оба меломана дружно отправлялись на близлежащие частные огороды, где воровали картошку, которую затем тащили в общагу, жарили и затем с большим аппетитом ели, беседуя обо всём на свете.