Глава V

Первые вести о наших викингах привез купец Снорри А’Кайл, прибыв с ладьей, полной разнообразных товаров.

У нас он покупал оружие и доспехи, имел какие-то дела и с другими представителями деловых кругов поселка. Как дальний, но все же родственник матери он у нас иногда ночевал.

Своей кряжистой, немного оплывшей фигурой Снорри напоминал ушедшего на покой профессионального боксера-тяжеловеса: с возрастом слегка обрюзг, но сохранил мощь и силу, широченная морда, огромный шрам во всю щеку. На правой руке только два пальца, большой и указательный. Собственно, сложности, возникшие при захвате меча, и сподвигли его оставить карьеру дружинника у ярла и пойти в купцы. Раньше он служил десятником в одной сотне с отцом.

Расцеловавшись с матерью по прибытии и решив большинство наиболее горячих деловых вопросов, Снорри прибыл к нам на обед и для серьезного ознакомления с новостями. Об этом меня известила вездесущая Хильда, прибежавшая с пристани.

Я не пошел его встречать, решил не прерывать плановую тренировку. Малхус, нареченный мной после мясорубки на заимке Мёркмордером, требовал серьезных упражнений, хотя бы потому, что я был пусть и переученным, но левшой. Имя мечу посоветовал дать боргман, когда разбирался с происшествием. Я так и сделал, в соответствии с возникшими ассоциациями.

Хотя рабы и были имуществом, их беспричинные убийства или пытки общиной не одобрялись, за чем следили боргман и хевдинг. Как я понимаю, таким манером общество, состоящее из профессиональных убийц, отсекало всяческих психопатов. Пока они с рабов не перешли на свободных, в том числе и соседей.

Смещенный вперед центр тяжести и, соответственно, приличная инерция малхуса заметно осложняли работу с ним, не говоря уже о серьезном весе – больше двух кило. Отличия от рубки с элементами фехтования, что преподавал Краю отец, были заметны. На кисти рук ложилась повышенная нагрузка в сравнении с обычным одноручным мечом. Управление малхусом также требовало точно согласованной работы ног и корпуса, чтобы при погашении инерции и смене направления удара затраченные усилия были минимальными. На упражнения с мечом я автоматически перевел рисунок движений из карате. Переосмысление опыта обеих половин моего «я» принесло определенные результаты. Насколько они будут хороши, покажет жизнь.

Любопытствующий народ пока не смеялся. Наоборот, девушки подглядывали за тренировками, хотя Эрика прочно наложила на меня свою тяжелую, как оказалось, длань. Однако того, чего хочется всем мужчинам вообще, а юношам в особенности, не позволяла, стерва. В принципе, я сильно и не настаивал. На случай заготовки: «Тронул – женись». Тут нарушитель рисковал в буквальном смысле головой. И далеко не убежишь. Родня не поймет. Помогут если не убить ради замирения, то поймать ради свадьбы. А коли поймают, так лучше и не бегать.

Так что прогуляться по бережку, посидеть вечерком в башне или возле колодца, послушать рассказы старого Кнубы, тайком потрогать некие видные части организма да поцеловаться – вот из чего состояло наше времяпровождение. Приходилось терпеть.

Такой выход, как услуги рабынь, был неприемлем. Во-первых, не так воспитали, по крайней мере Даниила. Во-вторых, нормальный уверенный в себе мужик вполне способен уложить в постель женщину без насилия и получить потом куда больше удовольствия, хотя люди бывают разные, и некоторые рабыни почитают за счастье угодить хозяину. В-третьих (самое существенное), собственных привлекательных рабынь просто не было. По крайней мере, в городке. Ханна была женой Ансгара, тут даже мысли не возникло. В-четвертых, ребенок от рабыни или пленницы-человека обычно не одобрялся общественностью. Отчего у дитяти в жизни неминуемо возникали все проблемы полукровки. Естественно, авторитетные личности могли творить почти все, что им хотелось, но мне до них еще расти и расти.

Продолжалось и освоение цзяня, оставшегося до первой крови безымянным. Его я носил в кожаных ножнах за спиной, а так как длинноват он получился для вынимания из ножен одной рукой, второй приходилось сдвигать ножны вниз. Малхус крепился в П-образной скобе, обшитой кожей, на ремне за другим плечом. Скоба закрывалась застежкой, двигающейся вверх-вниз по торчащему с другой стороны штырю, а сверху крепилась еще ремешком. Под левой рукой на поясном ремне висел самостоятельно изготовленный трехгранный мизеркорд – стилет с клинком чуть меньше двадцати сантиметров длиной. Как раз годится, чтобы при необходимости пробить кольчугу. Да и со щитом надо было уметь обращаться, – соваться в сечу без него глупо, во всяком случае, если по тебе работает метательное оружие. Я не претендовал на лавры Геральта Белого Волка, так что тренировался с мечами поочередно.

Попробовал это делать одновременно с обоими. Не сказать, что получилось неуклюже или совсем плохо. Но я пришел к мнению, что два меча – либо для сильного профи, либо для самоубийцы, то есть пока не для меня. Вообще все известные мне обоерукие бойцы не брезговали щитами. В ряде случаев щит заметно полезнее.

В разгар тренировки со щитом и Мёрком, в полном доспехе, меня и застал Снорри.

Солидно кашлянув, он с удивлением осмотрел меня, уделив особое внимание мечу. На щит он тоже кинул цепкий взгляд.

– Где нашли такой? А парень-то подрос, вон как с мечом работает! – Это матери.

– Край сам придумал,– похвасталась та. – И ковал сам.

– Да ну? Сам? Дай-ка посмотреть, парень, – Снорри протянул руку.

Он крутил меч в руках, попробовал лезвие на остроту. Солидно прокашлялся:

– Что, не мог центр тяжести ближе к рукоятке сдвинуть? Как им биться? Неудобно. Убьют.

– Убьют, так убьют,– я закруглил беседу. Снорри снисходительно ухмыльнулся.

За столом наш гость поделился новостями.

– Вернутся скоро ваши мужчины. Во Фриланд ходили. Мой сын с кнорром вернулся, добычу привез. Хороший поход. Замок и два города взяли. Три откупились.

– Сражения были? Потери? – спросил я о том, что меня интересовало.

– Особого ничего. Так, при штурмах чуть-чуть. Немного, когда деревни грабили. Да в стычках с теми рыцарями, что в замках успели затвориться.

– Когда возвращаются? – мать.

– Да скоро, сын как трюм рабами и прочим набил, сразу домой двинулся. Остатки войска еще были в сборах. Думаю, дня четыре еще подождите.

Обсудив с матерью политические новости и сплетни, а также поговорив о знакомых и родственниках, плотно пообедав, Снорри занялся бизнесом. Мать отдала ему большую часть готового вооружения.

Вечером Эрика утащила меня на посиделки к стоянке прибывшей ладьи – может, все-таки гости, может, расскажут что-нибудь интересное. Такая идея пришла в голову сначала немногим из девушек, а затем, словно подчиняясь закону стаи, к расположению охраны Снорри сбежалась вся молодежь женского пола. Некоторые притащили и своих парней. За некоторыми парни увязались сами.

Перед толпой девиц и небольшой кучкой парней семеро молодых людей из охраны приняли весьма важный вид и наперебой принялись хорохориться. Этакие мачо в походе. Кроме, естественно, ухмылявшихся кормчего и начальника охраны. Понятно, в возрасте мужики. Распускать хвост перед малолетками положение не позволяет, а с вдовами у нас напряженно. Даже соломенные вдовы – и те под присмотром.

Когда мы подошли, ввернуть слово в разговор уже было сложно. Судя по рассказам охраны, воины там подобрались просто фантастические. Они и обе ноги противникам разом отсекали, и эльфы от них, как тараканы, разбегались. По двенадцать эльфов на одну пику, подобно Козьме Крючкову, вроде не нанизывали, но по паре рыцарей на рогатину – наверняка.

Появление нашего колдуна с копьем в руке, спокойно поздоровавшегося со старшими на ладье и вступившего с ними в спокойную беседу, нисколько не помешало литься потокам героических рассказов. А вот кормчий с начальником службы безопасности перестали ухмыляться. Что не мудрено, когда общаешься с личностью, способной одним взглядом вызвать эпилептический припадок с остановкой сердца у прежде абсолютно здорового воина. Оба это видели.

Правда, содержание рассказов изменилось. Из-за колдуна или нет, но темы героизма и мастерства боя временно истощились. Перешли на тактику и стратегию, снисходительно обучая окружающих парней правильным приемам борьбы с вероятными противниками. Как поодиночке, так и группами, проверяя реакцию понравившихся дам. При этом пытались между делом с ними знакомиться.

Их потуги были понятны, естественны, можно сказать. Я лично не имел ничего против таких рассказов. Меньше всех о своем героизме вещал старший – Рольф. На вид ему было лет двадцать пять. Он иногда поправлял разошедшихся товарищей, чтобы те не заврались, а собеседники, включая девушек, их на этом не поймали.

Он мне показался единственным, кто действительно что-то видел и что-то реально понимал в предмете разговора. Остальные, явно недавние новики, скорее всего не имели серьезного опыта, даже если участвовали более чем в одном походе.

Разговор перешел на эльфов. Я поневоле заинтересовался.

– С ними надо меч в меч сходиться. Они боятся нашего прямого удара. Вот мы в прошлом году сошлись с ними и порубили знатно. Ничего эти эльфы не смогли сделать, – вещал смазливый светловолосый красавчик Эрик, выставив напоказ сверкающую золотом рукоять меча и улыбаясь развесившей уши Эрике. После чего, переведя взгляд на меня, презрительно ухмыльнулся. У меня зачесались руки.

Эрика, польщенная вниманием, спросила:

– Они не устояли?

– Сразу строй развалили,– разошелся Эрик. – Гнали их, пока в лесу не скрылись. Но скрылись, я тебе скажу, немногие.– Он снова слащаво улыбнулся Эрике, мазнув по мне полным превосходства взглядом.

Пока меня персонально никто не задевал, эти охотничьи рассказы казались даже забавными, особенно комические эпизоды походов, которыми Рольф начал смешить окруживших его девушек, искусно переводя интерес с рассказов на себя лично. Одну даже пытался взять за ручку. Но все же Эрик, этот спесивый скот, начал действовать мне на нервы. Я деликатно кашлянул:

– А где произошло это знаменательное событие, можно сказать, подвиг?

Эрик удивленно повернул голову. Рольф сбился с темпа и стал весьма серьезен.

– В Леттланде, с дружиной конунга ходили в прошлом году.

– Мы разве ходили с конунгом?

– Я не вашего клана, если ты не знал. Меня Эрик А’Кальт зовут. Ходила дружина и ополчение клана Ас‘Кальт. – Он взглянул на Эрику и всем свом видом попытался изобразить значительность.

– Родич конунга, солидно, – хмыкнул я. У Эрика дернулся уголок рта, поза и выражение лица изменились, вид у парня стал не столько надутый, сколько рассерженный. Рольф стал просто убийственно серьезен. Как и все гости.

Спрашивать, что может родич конунга делать в купеческой охране, а не в дружине, было не обязательно. Чего там гадать? Незаконнорожденный, от рабыни или пленницы, пока ждала выкупа. В лучшем случае, от соседки. Или родство очень дальнее. При высоких воинских талантах это не препятствие, а вот при обычных – увы! Меч с окованной золотом рукояткой вполне вписывался в образ признанного отцом незаконнорожденного, чья кандидатура по каким-то причинам отклонена форингом дружины или ее воинами, даже на меч не обратили внимания. Маловероятно, что оружие трофейное или получено как доля добычи.

А Эрик этого вопроса ждал, как и все гости. Рольф еще более возвысился в моих глазах, передвинувшись поближе к Эрику, что говорило о его возможной реакции на такой вопрос. Тем более что у него был меч.

– Так как дело было, поясни? – я несколько разрядил обстановку, повременив с выводами на случай, если этот хвастун первым перейдет на личности. Не следовало выступать без нужды явным зачинщиком ссоры с тупорылым сынком неизвестного по рангу отца. Особенно, если ссора не ограничится мордобоем.

Тот расслабился. И зря.

– Битва при Кейле, может, слыхал? Замок там был такой, обороняли его эльфы и войско графа Бреммерского. Мы вырезали, считай, все войско, в замке вообще не успел никто укрыться. Граф ушел с частью конников. Замок сдался на следующий день.

К сожалению для оппонента, я был не так прост. А об этой битве Край кое-что слышал:

– Мы, кажется, говорили об эльфах. Из них тоже никто не ушел?

– Я же сказал, немногие, – поскучнел Эрик. Я понял, что на верном пути.

Глянув в сторону ладьи, обнаружил колдуна, стоявшего вместе с непонятно откуда взявшимся Снорри неподалеку, оба одинаково напряженно вслушивались в наш разговор. Меня понесло, действительно захотелось произвести впечатление. Только не на Эрику, а на колдуна перед нашим с ним разговором. Мелькнула в сознании и тут же пропала жалость к сопернику.

– А как располагались враги, как мы, и как такая победа стала возможной? Редко, насколько мне известно, войско, превосходящее числом, удается истребить или взять в плен.

Молодежь перестала шептаться, все заинтересовались разговором. Эрика незаметно сунула локотком под ребра, но я предпочел не понять.

– Отряд эльфов, что пешие были, слева стоял, на склоне. Трусы, колья перед собой понатыкали. Пешие люди в центре и справа. Конники, что люди, что эльфы, позади строя. Меж отрядами промежутки.

– А наши как? И замок где был?

Эрик чуть улыбнулся. Колдун вперил в меня внимательный взгляд.

– Замок за правым крылом людей. А у нас, с краю, против людей дружина встала. Центр и правое крыло – мы. Отряд с конунгом – позади.

– Так? – накидал я на песке схемку кончиком мизеркорда.

– Так.– К колдуну присоединился Снорри. Тоже начал что-то во мне высматривать.

– И как дело пошло?

– По началу ждали атаки. Стояли, потом пару раз сдвигались вперед. Конунг хотел вызвать их атаку.

– Замечательно. А сошлись как?

– В конце концов, мы их атаковали. Эльфы стрелами начали сыпать. Наши стрелки ответили, а у кого луков не было, щиты подняли и первыми пошли на них. – Похвастался: – меня одна в ногу слегка ранила. Но добежали и начали рубить.

Рольф поморщился.

Меня и без этого терзали смутные сомнения в том, что они добежали с первой попытки, если добежали вообще. В битве при Кресси даже кавалеристы до английских лучников не добрались, никто, кроме небольшого отряда. Который полностью изрубило пехотное прикрытие. А тут на своих двоих и в доспехах. Сомнительно, даже если не учитывать отрывочных слухов об этой битве, известных моему второму «я», а также рассказа Снорри отцу Края в прошлом году. Речь тогда шла о больших потерях ополчения клана Ас’Кайл от удара эльфийских конников и лучников. Хотя наши и победили, но о полностью перебитых эльфах разговора не было.

– Так линию опрокинули, а они бежать?