Глава 4

Город окутывал вечерний сумрак. Улицы светились неоновыми огнями витрин, машины гудели в потоке, а я шагала по тротуару с онемевшими пальцами, зажатой в кулаке запиской с адресом. В этот момент я перестала быть собой. Я больше не была студенткой, не была девушкой, мечтающей рисовать. Я стала человеком, который готов на всё ради спасения единственного близкого человека.

Адрес привёл меня к массивному зданию в центре города. Охрана у входа даже не удивилась, когда я назвала своё имя. Они уже знали, кто я и зачем пришла. Один из них лениво махнул рукой, приглашая войти. Шикарный мраморный холл, мягкие ковры, зеркала в золочёных рамах – это было не место, куда приходят обычные люди с обычными проблемами.

Меня провели в кабинет на верхнем этаже. Там, за массивным дубовым столом, сидел мужчина, владеющий почти всем в этом городе. Ему было около пятидесяти, подтянутый, с коротко стриженными седеющими висками. Глаза ледяные, оценивающие. Он молчал, изучая меня.

– Мила Воронцова, – наконец произнёс он, откидываясь на спинку кресла.

– Да, – я сглотнула, кулаки дрожали.

– Мне нужны деньги, – голос мой был сдавленным, но твёрдым.

Он усмехнулся, налил себе виски, но мне не предложил.

– И ты думаешь, что я просто так их тебе дам? – он посмотрел на меня с интересом, словно размышляя, насколько далеко я готова зайти.

– Я верну их. Любой ценой, – я сжала кулаки, вцепившись ногтями в ладони. – С процентами.

Он поднял бровь, сделал глоток виски и поставил стакан на стол.

– Ты понимаешь, что процент будет высоким? – спросил он ровным голосом, и я кивнула.

– Я понимаю.

– Ты рискуешь многим, беря деньги у меня, – продолжил он, теперь изучая меня более пристально. – Если не сможешь вернуть, последствия будут… неприятными.

Я сжала губы, внутренне борясь с подступающим ужасом.

– Я найду способ, – сказала я. – Я просто не могу позволить брату остаться инвалидом.

Он усмехнулся, покачал головой и потянулся за папкой в ящике стола. Достал документы, листки, заполняя некоторые пункты.

– Подпишешь здесь. Получишь сумму сразу. Взамен – ежемесячные выплаты с процентами. Никаких просрочек, Мила. Если не уложишься, тебе не понравится, что будет дальше.

Я взяла ручку. Долго смотрела на бумаги, понимая, что расписываюсь не просто в долге, а в собственной судьбе. Затем поставила подпись.

Он улыбнулся.

– Теперь ты в моём списке, Воронцова. Добро пожаловать в новый мир.

Глава 5

Серый утренний свет пробивался сквозь узкие оконные жалюзи больницы, заливая палату холодным, стерильным сиянием. Я сидела на жёстком пластиковом стуле, обхватив себя руками, пытаясь хоть как-то согреться. Время словно растянулось в бесконечность. На часах было шесть утра, но мне казалось, что эта ночь никогда не закончится.

Сегодня день операции.

Артём лежал на койке, его лицо бледное, дыхание едва заметное. Капельница ритмично капала, подавая в его вены раствор, поддерживающий хрупкую жизнь. Я смотрела на брата, вглядываясь в каждую черту его лица, стараясь запомнить его таким, каким он был. В груди жгло отчаяние.

Я почти не спала. Всю ночь металась по больничному коридору, каждые полчаса заглядывая в палату, будто боялась, что он исчезнет, что этот день так и не наступит. В голове гремели тысячи мыслей. А вдруг он не выдержит? А вдруг что-то пойдёт не так? А вдруг…

– Всё будет хорошо, – произнесла я, беря его за холодную руку. – Ты справишься, ты сильный.

Артём слабо улыбнулся, его пальцы едва заметно сжали мои.

– Ты тоже сильная, Мила, – прошептал он. – Всё будет хорошо.

Но даже он не мог в это поверить до конца.

Вскоре в палату вошёл врач в голубом халате, поправляя маску на шее. Его лицо было серьёзным, но в глазах читалась усталость, привычка к чужим страхам и ожиданию чуда.

– Мы готовы, – сказал он, глядя на меня. – Операция займёт несколько часов. Вам лучше пока отдохнуть.

Я кивнула, но знала, что не смогу просто сидеть в стороне.

Медсестры закатили каталку, осторожно переложили Артёма, а я шагнула назад, давая им место. Мне не дали пойти с ним в операционную. Оставалось только смотреть, как его увозят, как дверь закрывается, отсекая его от меня.

Я опустилась на стул в коридоре, сцепив руки в замок. Вокруг сновали люди: медсёстры, пациенты, кто-то смеялся, кто-то шептался, а для меня этот день был самым важным в жизни. Я закрыла глаза, вдавливаясь в сиденье, надеясь, что время пролетит быстрее.

Минуты тянулись мучительно медленно. В голове всплывали воспоминания: как мы с Артёмом в детстве строили домики из подушек, как прятались от грозы, как он смеялся, толкая меня в сугроб зимой. Всё это казалось таким далёким, почти нереальным. Если бы можно было вернуть то время…

Прошло три часа. Я начала мерить шагами узкий коридор, надеясь, что вот-вот выйдет врач и скажет, что всё прошло успешно.

Прошло четыре часа.

На пятом часу дверь операционной наконец открылась. Я замерла, ожидая услышать долгожданное "всё прошло хорошо".

Но по выражению лица врача я уже знала ответ.

Он снял маску, устало провёл рукой по лбу, его глаза на секунду встретились с моими.

– Нам жаль… – сказал он тихо, но эти слова ударили меня сильнее, чем если бы он закричал.

Воздух исчез. Мир оборвался.

Я чувствовала, как что-то внутри меня разлетается на осколки, но звуки вокруг стали приглушёнными. В груди разрослась пустота, сменяющаяся невыносимой болью. Я медленно покачала головой, не веря, не понимая, не принимая.

– Нет… – прохрипела я, качаясь вперёд. – Нет…

Врач что-то говорил, но я уже не слышала. Всё потеряло смысл. Всё исчезло.

Артёма больше нет.

Глава 6

Всё, что было дальше, превратилось в хаотичный водоворот звуков, движений, пустых взглядов. Я не помню, как покинула больницу, не помню, как добрела до своей квартиры. Просто вдруг осознала, что сижу на полу в тёмной комнате, обхватив себя руками.

В груди зияла дыра. Она не просто болела – она разрывалась изнутри, превращая меня в пустую оболочку.

Я не плакала сразу. Казалось, что слёз нет, что их украли вместе с братом. Я просто сидела и слушала тишину. Потом пришла боль – медленная, невыносимая, скручивающая меня в комок. Я задыхалась, вцепившись пальцами в волосы, раскачиваясь вперёд-назад, будто это могло заглушить крики внутри.

Мир стал серым, потерял запахи, краски, звуки. Еда вызывала отвращение, вода казалась горькой. Я не хотела выходить из квартиры, не хотела ни с кем говорить. Меня не существовало. Осталась только пустота.

Ночи были ещё хуже. Как только я закрывала глаза, передо мной вставал образ Артёма – его улыбка, его голос, его тёплые руки, когда он в детстве тянулся ко мне, прося поиграть. Я протягивала руку к темноте, пытаясь поймать его, но он исчезал.

Я кричала в подушку, задыхалась от рвущихся наружу рыданий, хватала воздух, но он не наполнял лёгкие.

Время не двигалось. Оно застыло в одной точке – в моменте, когда врач произнёс эти страшные слова.

"Нам жаль…"

Я говорила себе, что нужно жить дальше, что нужно вставать, но каждое движение было пыткой. В голове билась одна мысль: за что? Почему он? Почему не я?

Я хотела исчезнуть.

Я хотела забыться.

Но боль не позволяла.

Прошли дни, но я этого не чувствовала. Время текло мимо, не касаясь меня. Люди звонили – друзья, знакомые, но я не отвечала. Мир продолжал двигаться вперёд, а я застряла в той операционной, в тот момент, когда мой брат ушёл.