Цитаты из книги «Восстань и убей первым. Тайная история израильских точечных ликвидаций»

Директор «Моссада» Хофи ясно обозначил свою позицию: «отказать в предложении по принципиальным соображениям», потому что был противником убийства политических лидеров. Иосси Альфер, старший аналитик, занимавшийся Ираном, сказал на совещании: «У нас нет достаточной информации о взглядах Хомейни или имеющихся у него возможностях их реализовать, поэтому я не могу точно оценить, будет ли оправдан риск»[972]. Хофи согласился с точкой зрения Альфера и приказал Цафриру дать Бахтияру отрицательный ответ. Этот эпизод является еще одной иллюстрацией того, как государство Израиль – часто даже будучи готовым использовать «целевые» убийства как инструмент – проявляет большие колебания, когда речь заходит об убийстве политических лидеров, даже если никто не назначал их на этот пост официально

Вскоре после поездки на Киш оба чиновника послали предупреждение израильским структурам, отвечающим за вопросы безопасности: власть шаха разваливается. Сильная коалиция, сложившаяся из светской и клерикальной оппозиций шаху, наряду с невиданной коррупцией власти и непониманием монархом событий, происходящих в реальном мире, вели к скорому падению династии Пехлеви. Однако к предупреждениям Лубрани и Мерхава не прислушались. В Министерстве иностранных дел, «Моссаде» – и в ЦРУ тоже

В 1963 году, вскоре после формулирования своей новой доктрины, Хомейни начал открытую кампанию против шаха из города Кума, самого священного для шиитов места Ирана. Шах не стал обострять ситуацию убийством аятоллы, и потому последний был просто выслан. Хомейни нашел убежище сначала в Турции, потом в Ираке и, наконец, во Франции. . В 1970-х годах, даже в изгнании, Хомейни превратился в самого влиятельного оппонента шаха. К тому времени, когда Лубрани и Мерхав прилетели на Киш, Хомейни наводнил Иран примерно 600 000 аудиокассет с записями своих проповедей. В мечетях и на рынках, в сельских районах и в горах, окружающих Тегеран, на базарах и (потихоньку) даже в правительственных кабинетах многие миллионы людей слушали зажигательные речи фанатичного мусульманского проповедника с каменным лицом.

Он начал изображать мир как борьбу между добром и злом. Зло должно быть выкорчевано и уничтожено. Эту обязанность должно выполнить добро, которое является одновременно и судьей, и палачом. Последователи Хомейни среди бедных считали его очень убедительным.

Для того чтобы выполнить свою миссию, Хомейни преобразился. Оставил использовавшуюся им до тех пор сложную манеру высказываний и стал говорить очень просто, не выходя за пределы словарного запаса в 2000 слов и повторяя отдельные фразы по многу раз, пока они не приобретали форму магических заклинаний. Одной из любимых его фраз такого типа была «Ислам – вот решение для всего».

Самым видным лидером клерикальной оппозиции был Рухолла Хомейни, носивший наследственный титул .

Впрочем, смерть Булла лишь несколько замедлила процесс получения Саддамом средств доставки большого радиуса действия и практически не помешала продвижению атомного проекта. Оказалось, что разведслужбы Израиля, как и других западных стран, практически ничего не знали о главной части усилий Саддама по разработке новых средств вооружения. «Эта разветвленная и очень сложная сеть работала прямо под носом у всех, – вспоминает бригадный генерал Шимон Шапира, тогда начальник службы разведанализа АМАН. – Без сомнения, это был один из крупнейших провалов в истории израильской разведки»[947]. .

Используя разоблачительные разведданные, израильтяне призывали международное сообщество положить конец иракской ядерной программе. Но раздраженные лидеры иностранных государств, критики Израиля и даже местные оппоненты Бегина обвиняли Израиль в алармизме. Они настаивали, что иракский проект не мог нанести вреда Израилю. Французы продолжали считать, что он является вполне легитимной научно-исследовательской программой и ими задействуется достаточно механизмов безопасности, чтобы обеспечить невозможность для Ирака производства атомных бомб. Министр иностранных дел Моше Даян, вернувшийся из Парижа потрясенным безразличием французской стороны к его требованиям, попытался обратиться к американцам, попросив их надавить на французов, но это тоже ни к чему не привело. . «Моссаду» был дан «зеленый свет». Кабинет вынес решение: «Osiris должен быть уничтожен».

С этими масштабными проектами был связан целый ряд французских фирм, поэтому был создан единый центр управления работой по проектам в Париже и Багдаде. Недалеко от места строительства исследовательского центра построили роскошные виллы и квартиры для 2000 французских инженеров и техников.

Иракцы платили очень щедро . Непосредственно во Францию было переведено 7 миллиардов франков (2 миллиарда долларов США по тем временам). Французы также получили привилегированные условия оплаты и скидки по импорту иракской нефти.