Цитаты из книги «Восстань и убей первым. Тайная история израильских точечных ликвидаций»

«Я называю это банальностью зла, – говорил Аялон позже, заимствуя наблюдение Ханны Арендт о том, что случается, если люди попадают в порочную ситуацию, нарушающую нормальное соблюдение существующих норм. – Вы привыкаете к убийствам. Человеческая жизнь становится для вас чем-то обыденным, с чем легко разделаться. Вы тратите пятнадцать или двадцать минут, размышляя, кого убить. Или как убить человека – еще два-три дня. Вы имеете дело с конкретными действиями, а не с их последствиями» .

Критика тактики «целевых» убийств, раздававшаяся и внутри, и за пределами Израиля, привела к необходимости раскрытия деталей каждой казни, главным образом преступлений объекта, что давало Израилю достаточное основание для ответных действий. Постепенно то, что когда-то считалось очень вредным – признание ответственности за ликвидацию, стало официальной политикой Израиля.

На первый взгляд новая система организации «целевых» убийств, по существу, не несла в себе ничего нового. Разведывательный эшелон собирал разведданные, премьер-министр давал санкцию, силы на местах осуществляли удар, совсем как это было в 1970-х и 1980-х годах в Европе и Ливане. Однако имелись и важные отличия. Как выразился один опытный офицер разведки, перефразируя Маршалла Маклюгана: «Все дело – в масштабах деятельности», подразумевая под этим, что использование современных технологий создало совершенно новую реальность . Сосредоточение в единую систему всех разведывательных структур, поддерживаемое лучшими коммуникационными и компьютерными системами в мире в совокупности с новейшими достижениями в сфере вооружений, на порядок увеличило число операций по уничтожению врагов, которые система могла осуществлять одновременно.

Как и Соединенные Штаты в ходе операции «Буря в пустыне» , а также на Балканах, Израиль был способен вести войну дистанционными методами. Возможности для этого у него были даже более продвинутыми, чем у США. Израильтяне обладали не только точным оружием типа управляемых снарядов и ракет, но и летательными аппаратами, которые могли приближаться к целям на очень близкое расстояние и вести огонь с высокой степенью поражения, поскольку дроны умели настраиваться в полете на движущиеся цели.

Охота собственно за смертниками была бесплодной, поскольку они по определению являлись расходным и легко заменяемым материалом. А вот люди, которые готовили, организовывали и отправляли их на задание, таковыми не являлись. Да и, как правило, они были гораздо менее настроены на мученичество, чем те, кого они вербовали и использовали. Израильская разведка установила, что к организации террористических подрывов смертников были активно причастны не больше трехсот человек, а всего в этой деятельности участвовало около пятисот активных членов различных террористических организаций.

В конце 2001 года на серии совещаний директор Шин Бет Ави Дихтер представил Шарону и правительству новую стратегию [1264]

После долгих минут молчания Вейсгласс спросил: «Что вы слышите, Бен-Цур?» Бен-Цур был озадачен: «Ничего. Я ничего не слышу». .

По правде говоря, ни одно из осуществленных тогда «целевых» убийств, ни одна из агрессивных войсковых операций не достигли никаких серьезных результатов, кроме того, что в ходе них погибло 454 палестинца, были ранены тысячи людей и продлен кровавый и неравный конфликт, в котором погибло еще больше израильтян. Шарон все больше разочаровывался в бессилии военного истеблишмента

В условиях отсутствия сколько-нибудь законченной стратегии, как отвечать на тотальное наступление террористов-смертников, Шин Бет продолжала делать то, что всегда делала: ликвидировать людей, провоцирующих и организующих террор.

Терроризм в целом и конкретно акции подрывников-смертников создали странную атмосферу безысходности в Шин Бет и Армии обороны Израиля. «Без всякого сомнения, людьми овладело ощущение бессилия, – говорит бывший в то время начальником управления планирования АОИ генерал-майор Гиора Эйланд.