Цитаты из книги «Восстань и убей первым. Тайная история израильских точечных ликвидаций»

По некоторым оценкам, к концу 2003 года «Хезболла» обладала самым большим арсеналом, когда-либо имевшимся у военизированных формирований.

Имея широкие международные связи и выходы на транспортные пути, Радикальный фронт начал направлять больше летального оружия для борьбы с Израилем. Из Бейрута «Хезболла» поддерживает вооруженных палестинских террористов, выплачивая деньги за каждого израильтянина, убитого в ходе атак подрывников-смертников. В Сирии или Иране разбираются ракеты, которые затем по частям ввозятся контрабандой по суше или по морю в сектор Газа, где вновь собираются бойцами «Палестинского исламского джихада». Маджзуб таким же образом организовал поставку Корпусом стражей исламской революции ракет для «Палестинского исламского джихада» в Ливане. Машаль и Шейх Халиль получали значительную финансовую поддержку от Ирана (возможно, без ведома Ясина), как и значительные объемы новых технологических ноу-хау, которые были переправлены в сектор Газа и помогли в производстве самодельных ракет.

Стало понятно, что между Ираном, «Хезболлой» и Сирией возникло совпадение интересов и этот триумвират идеален для взаимодействия и взаимопомощи между его членами. Родился альянс, который в израильском разведывательном сообществе назвали «Радикальный фронт». Альянс террористической организации, подвергнутой остракизму теократии и современного национального государства, позволил огромной сети, состоявшей из террористов, самопровозглашенных революционеров и криминальных элементов, действовать с необычайно высокой военной эффективностью. Лидеры двух государств и одной организации разработали стратегию и обеспечили материально-техническую базу для ранее разрозненных групп боевиков, распространившихся по всему Ближнему Востоку

Молодой Асад искренне решил связать судьбу как с иранскими религиозными лидерами, так и с джихадистами и отдать все ресурсы Сирии в их распоряжение. С начала 2002 года Асад открыл арсеналы сирийской армии для «Хезболлы», снабжая организацию современным оружием, которого не хватало даже самому Ирану, и ракетами класса «земля-земля» дальнего радиуса действия. Он также открыл двери своего дворца для Насраллы, рассматривая его в качестве примера для себя.

Союз с Сирией отвечал интересам Ирана . Тегеран мог предложить сирийцам деньги, в которых Дамаск отчаянно нуждался, и передовые военные технологии, например, твердотопливные ракетные двигатели для ракет среднего и дальнего радиуса действия. В обмен Сирия могла дать Ирану прямой доступ к главному врагу Тегерана и, что даже более важно, послужить мостом к контактам с внешним миром. Иранские экспортно-импортные операции могли осуществляться через сирийские морские порты и аэропорты, снижая уровень международной изоляции Тегерана.

Многие из религиозных руководителей Ирана считают Асада и его алавитских братьев по вере еретиками, предателями священных традиций и отступниками, которые оскорбляют Аллаха. При этом Сирия обладает сильной армией, имеет границу с Израилем и пользуется бо льшим международным доверием, чем Тегеран. В иранском руководстве имелись и свои проблемы. Государство находилось в тисках экономического кризиса, в иранском обществе усиливалась разнородность мнений и растущее недовольство аятоллами. Вместе с Северной Кореей и Ираком Иран превратился в одну из самых изолированных и подвергаемых остракизму стран мира. В послании Конгрессу в январе 2002 года президент США Джордж Буш назвал эти страны «осью зла». Впоследствии американская администрация усилила санкции против Ирана.

Башар аль-Асад считал, что лучше позволить радикалам вести грязную войну, которая могла бы вынудить Израиль к уступкам. Зачем проливать сирийскую кровь, когда джихадисты так горят желанием проливать свою? .

В середине 2000-х у Башара Асада был выбор: присоединиться к США, последней оставшейся супердержаве, или к Ирану, растущей региональной державе. Этот выбор не представлялся трудным. За десять лет до своей смерти президент Хафез аль-Асад удивил мир, согласившись на союз с Соединенными Штатами, который создавался против другого арабского государства, – речь шла об изгнании Саддама Хусейна из Кувейта. Асад надеялся на получение чего-то в обмен – экономических выгод, исключения Сирии из списка стран, спонсирующих терроризм и наркоторговлю, и оказания давления на Израиль с тем, чтобы заставить его окончательно покинуть Голаны. Ничего из этого Асад не получил.

Как оказалось, Арафат был тем единственным человеком, который мог держать палестинский народ более или менее объединенным под контролем Палестинской национальной администрации. После смерти Арафата Абу Мазен (Махмуд Аббас) провалился в этой роли, а ХАМАС подмял под себя сектор Газа и создал вторую палестинскую общность. Новый расклад сил превратился в огромную угрозу для Израиля, угрозу гораздо более серьезную, чем Арафат.

И все же, хотя смерти двух видных фигур – Ясина и Арафата – совершенно определенно оказали огромное влияние на регион, Ами Аялон был прав, когда говорил, что хотя убийство лидеров и может направить историю по новому пути, этот путь не обязательно будет лучше предыдущего – он вполне может потребовать дополнительного времени для достижения мира.