Цитаты из книги «Обреченный на бой»

Что ж, большой палец – не прощай врагов, указательный – имей друзей, средний – не испытывай сожалений о том, что сделано, безымянный – меньше ври, мизинец – сумей достойно умереть.

Что ж, молодость – это начало пути, сколько еще таких прощаний будет за время, отпущенное ему в этом мире.

Прости, парень, жизнь состоит из встреч и прощаний. Я рад, что познакомился с тобой, будь и ты рад этому: ведь мы могли бы никогда не встретиться.

вскинул голову: – Все мы испытываем трудности время от времени, и

Понимаешь, мы все только думаем, что поступаем только так, как хотим сами. На самом деле у каждого из нас торчат во все стороны такие невидимые ниточки, как у кукол-марионеток. Дерни тебя за одну – поднимется рука, за другую – откроется рот.

Мне кажется, что она единственная женщина, с которой я мог бы связать свою судьбу. Но знай – этого никогда не будет.

Деньги в женских руках что вода. Утекут – не заметишь.

Что ж, большой палец – не прощай врагов, указательный – имей друзей, средний – не испытывай сожалений о том, что сделано, безымянный – меньше ври, мизинец – сумей достойно умереть.

Он просто называл цену и, когда покупатель начинал обычную волынку, давал ему полный расклад по расходам на перегон, ценам в месте

окинул взглядом бугрившиеся мышцы своего ученика, – стать воином. – Когда он произнес это слово, его глаза сверкнули. – Я вижу, ты тоже хотел бы стать воином? – А что, заметно? – Ну, – Грон пожал плечами, – не всем, просто я уже не раз замечал, что когда ты произносишь это слово, то гордо вскидываешь голову, а твои глаза пылают, будто ты стоишь на колеснице, врезающейся в ряды врагов. – О да. – Глаза мальчишки мечтательно блеснули. – Мой отец был воином, он водил в бой первую монаду систрарха Саора. – Тут он вздохнул. – Он погиб, когда мне было всего восемь зим. Мать до сих пор не пошла в храм Матери-солнца с другим мужем. – А как ты попал в ученики? – Ну, – мальчишка совсем по-взрослому пожал плечами, – надо было на что-то жить, мать пошла к систрарху – сейчас в Саоре властвует сын того, кому служил мой отец, – и попросила участия в судьбе сына человека, отдавшего жизнь за отца властителя. – Его глаза сверкнули. – Этот человек повелел выгнать мою мать и сказал, что у него нет времени для всяких нищенок. Но, на счастье, в этот день господин Эвром привез во дворец новые ткани. Он увидел, как все получилось, и, расспросив мать, был так добр, что взял ее в экономки, а меня принял учеником приказчика. Я полгода учился в его лавке и ходил в начальную школу при храме, а по весне он отправил меня с младшим партнером в торговый караван. – У тебя красивая мать? – О да. – Лицо мальчишки осветила улыбка. – Ее не раз хотели привести к подножию богини, несмотря на то что нас у нее четверо – я самый старший, – но она осталась верна памяти отца. Грон отвернулся, боясь взглядом выдать свое понимание причин удачи, посетившей эту семью. В конце концов его мать держалась, сколько могла, – видимо, они просто дошли до ручки. – Ну что ж, я думаю, ты должен быть доволен должностью ученика у столь известного купца. Гагригд важно кивнул, потом собрал письменные принадлежности и свитки и поднялся, собираясь уходить. Грон вежливо кивнул в ответ и достал тубу с обрывками скобленой