– Знаю, – озадаченно ответили из бойницы, видимо не совсем понимая, как может быть связан никому неизвестный барон и печать императора.

– Ну так отворяй, – рявкнул идш и извлек из сумки свиток, запечатанный зеленым кругляшом императорской печати.

– Так бы сразу и говорили, – пробурчали в ответ, – а то барон, барон, сколько их, этих баронов, разве всех упомнишь…

За воротами снова что-то лязгнуло, но на этот раз глуше и басовитей, и одна из створок поползла назад, открывая проход. Трой оглянулся на побратимов. Арил и Глав напряженно стиснули руками поводья, идш изо всех сил демонстрировал безразличие, но его глаза ярко сверкали из-под насупленных бровей, а Марел… Марел смотрел на отворяющиеся ворота этак по-крестьянски спокойно. Будто это зрелище, которое должно было предстать перед ними внутри этих величественных стен, было для него столь же привычным, как и вид деревенских овинов. Но раздумывать над столь необычным поведением Марела времени уже не осталось. Ворота распахнулись, и Трой тронул коня…

Внутри замок оказался не менее красив и… опасен, чем снаружи. Если для любого другого замка враг, преодолевший стены города, фактически уже был хозяином положения, то в этом случае замок надо было осмотреть еще и изнутри. Его стены сверху были накрыты каменными плитами, образуя мощные галереи, а число бойниц внутри немногим уступало таковым, смотрящим наружу.

Трой въехал на ровную мощеную площадку, ограниченную с обеих сторон двумя приземистыми башенками. Прямо перед ним стояли трое. Двое из них было в полном боевом облачении, а третий в красивом камзоле, но с мечом у пояса. Благородный господин в камзоле и один из бойцов в доспехах гордо демонстрировали золоченые рыцарские шпоры, а на плече третьего белел сержантский шеврон. Господин в камзоле отвесил легкий поклон:

– Виконт Альери, комендант, с кем имею честь?

Трой спешился и в свою очередь поклонился (хотя это вышло у него более неуклюже, чем у виконта):

– Барон Арвендейл.

– Арвендейл? – В голосе виконта сквозило явное предложение прояснить его недоумение. Трой завистливо поджал губы. Ему никогда не научиться вот так же, всего лишь интонацией, выказывать недоумение, намекать собеседнику, что он слишком увлекся, или давать понять, что ему не нравится его обращение…

– Я завоевал этот титул, одержав победу в Большом императорском турнире.

– Ах вот как, – понимающе кивнул виконт и улыбнулся несколько снисходительно, – я слышал, граф Шоггир приболел?

Трой недоуменно уставился на него:

– Да нет вроде, когда я… э-э… он меня провожал, то выглядел отлично.

– Провожал вас? – глаза виконта слегка округлились от удивления.

– Ну да… вот еще коня подарил, – и Трой погладил Ярого по морде.

Виконт задумчиво прикусил губу:

– Простите, барон, а как давно вы знаете графа?

– Так на турнире и познакомились, – прямо ответил Трой.

– Значит, граф участвовал в турнире?

– Ну да.

– И вы победили?

– Ну да.

Виконт поднял брови домиком и покачал головой, затем его губы расплылись в улыбке, гораздо более радушной, чем минуту назад.

– Рад приветствовать у себя столь знатного бойца, барон. Что привело вас в университет?

Трой вздохнул:

– Повеление императора…

Трой прибыл во дворец за полчаса до указанного срока. Передав поводья Ярого дежурному офицеру, он отвесил старательный, но несколько неуклюжий поклон встречавшему его расфуфыренному придворному, ответил утвердительно на вопрос о том, является ли он действительно бароном Арвендейлом, и проследовал внутрь левого крыла дворца. Всю дорогу Трой оглядывался по сторонам, как самая распоследняя деревенщина, и только у самой лестницы вспомнил наставления гнома и, поспешно захлопнув рот, принял независимую и горделивую позу. Впрочем, и первоначальный промах и последующие усилия пропали втуне, поскольку встретивший его придворный ни разу не обернулся.

Они поднялись на третий этаж, прошли несколько залов, где находились прекрасные статуи и картины, затем свернули в небольшой коридорчик. Здесь придворный притормозил, повернулся к Трою, окинул его придирчивым взглядом и сделал знак ждать, после чего исчез за портьерами. Оставшись один, Трой слегка расслабился и огляделся. Как рассказывал гном, левое крыло дворца занимали личные покои императора. Если центральная базилика и правое крыло были присутственными местами, то в левом располагался император и его ближайшие слуги. Это сразу бросалось в глаза. Если в правом крыле, где он уже успел побывать, когда присутствовал на заседании Палаты пэров, лестницы и коридоры были широкими, позволявшими свободно прогуливаться небольшим компаниям, а залы были просторны и в них находилось множество изящных диванчиков и миниатюрных столиков, то здесь коридоры были намного уже, да и залы (во всяком случае, те, которые он успел увидеть) поменьше. И мебели в них было не так уж много, а вот столы были большими.

– Его Величество ждет вас!

Трой вздрогнул. И когда этот расфуфыренный успел вернуться?

– Благодарю…

Трой отвесил короткий поклон и нырнул под изящно приподнятую придворным портьеру.

Зал, в котором он оказался, также был невелик. В центре его, прямо напротив огромного камина, стояли два кресла с массивными спинками. Одно из них было занято.

– Добрый день, рад вас видеть, барон.

– Д-да… Ваше Величество. – Трой почувствовал, что у него похолодели руки.

– Проходите, присаживайтесь.

Трой на деревянных ногах приблизился к свободному креслу и опустился на краешек, моля богов, чтобы не промахнуться и не упасть на пол.

– Чай, майсу, кофе или, может быть, бар-дамар?

– Благодарю, Ваше Величество.

– Так что?

– Я… – Трой смутился не зная что ответить.

– Ну, тогда попробуйте талосского, барон. У вас ведь пока нет замка с винным погребом, но как только он появится, непременно заложите туда пару дюжин бутылок этого вина. Не прогадаете, – и император тихонько рассмеялся. Этот смех, жар от камина, несколько глотков густого, терпкого вина так непохожего на все то, что Трою приходилось пробовать до сих пор, все это вместе внезапно смыло все то напряжение, которое он испытывал, пока шел по коридорам дворца или ожидал разрешения войти. Трой сделал еще глоток, поставил стакан и откинулся на спинку кресла. Император одобрительно кивнул.

– О вас ходит множество разных слухов, барон. Не могли бы вы рассказать о себе?

– Как вам будет угодно, Ваше Величество.

И Трой начал рассказывать. О глухой деревеньке Сосновый лог, о Ругире и Тристане, о схватке с гхарком, о старом каррхаме, о налете орков, то есть обо всем, что случилось с Троем за его пока еще не слишком долгую, но, как выяснилось, очень богатую событиями жизнь. Когда он закончил, император некоторое время молча сидел, задумчиво глядя на огонь.

– Как, вы говорите, звали того старого каррхама?

– Ргыхнак, Ваше Величество.

Император раздумчиво покачал головой:

– И вы сумели выучить каррхамский?

– Да, Ваше Величество.

Император кивнул:

– Что ж, отлично… как вы знаете, считается, что любой дворянин империи искушен в магии. Есть ли у вас какие-нибудь таланты в этой области?

Трой слегка покраснел.

– Я не знаю, Ваше Величество, я этому никогда не учился.

Тут император улыбнулся:

– Ну, господин барон, это вполне поправимо.

Его Величество поднял руки и хлопнул в ладоши. Тотчас за спинкой его кресла возник давешний расфуфыренный придворный. Император коротко приказал:

– Бумагу, перо, печать, – и повернулся к Трою: – Я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали, барон.

– Да, Ваше Величество.

Император взял поднесенное перо и принялся что-то писать.

– Я хочу, чтобы вы отправились в университет. Там находятся те, кто сможет наилучшим образом помочь вам разобраться с вашими магическими способностями. Но это не все. Я хочу, чтобы вы обучили языку каррхамов двух-трех лингвистов. Не думайте, что это слишком отдалит вас от осуществления ваших планов. Ибо я написал ректору, чтобы он снабдил вас необходимым числом амулетов и готовых заклятий, отнеся расходы на счет императорской казны. Некоторые заклятия весьма дороги, знаете ли, – тут император улыбнулся, заставив Троя густо покраснеть, – но не стесняйтесь. Вам предстоит столь сложная задача, что любая мелочь, которая сможет облегчить ее доведение до конца, должна быть использована. Вы должны вернуться в лоно империи и принести нам достоверные сведения о том, что происходит за Проклятым лесом, суть деяние не только полезное, но и славное. А долг любого дворянина – жить, множа славу. Свою, суверена и государства. Причем для этого совершенно не нужно каждодневно совершать подвиги. Это большое искусство – жить, служить, властвовать со славой. Не изображать славу, не пыжиться, не заставлять окружающих славословить и упражняться в восхвалении, а искать и находить славу там, где, казалось бы, властвует обыденность. Впрочем, – император вновь улыбнулся, – вам-то как раз не придется искать славу в обыденности. У вас будет достаточно способов найти ее, исполняя свой долг перед империей и перед собой.

Император закончил писать и, свернув свиток трубочкой, положил его в пенал, затянул тесемки и, шепнув заклинание, разогревшее сургуч, шлепнул печатью.

– Вот, возьмите, передайте ректору. Искренне рад нашему личному знакомству. Надеюсь увидеться с вами по завершении вашей миссии.

Вот так Трой на следующее утро выехал из столицы через совершенно другие ворота, нежели собирался…

Комендант настоял, чтобы гости слегка передохнули с дороги и разделили с ним легкую трапезу.

– Появляться там прежде заката все равно бесполезно, господа. Занятия и эксперименты в университете продолжаются до захода солнца, впрочем, многие и после него, но ректор, как правило, освобождается как раз к закату. А насмотреться на местные диковины вы еще успеете.

Так что Трой и остальные провели два часа в кабинете коменданта, расположенном в дальней башне.

Когда солнечный диск коснулся верхушек величественного леса, окружавшего замок, барон Арвендейл и товарищи, оставив коней, навьючили на себя дорожные сумки и двинулись в сторону Столпа. Пока они спускались и ехали через лес к этой крепости у подножья Столпа, идш, Глав и Арил наперебой рассказывали Трою о том, как наверх доставляют грузы и людей. Оказалось, это делает сам Столп. Достаточно войти внутрь его сияния, как ты начинаешь медленно подниматься вверх. А на самом верху горы гномами был построен широкий пологий пандус, обвивающий Столп тремя витками. И сейчас Трою (а впрочем, всем пятерым, поскольку никто до сих пор не был в университете и рассказы были с чужих слов) предстояло испытать, как это все происходит, на себе.

Они остановились у подножия Столпа. Комендант, оставшийся проводить гостей, ободряюще улыбнулся и несколько отвлеченно заметил:

– Некоторых людей, поднимающихся в Столпе первый раз, нам приходится привязывать, а то были случаи…

Подобный намек тут же заставил побратимов поторопиться.

– Лучше встать вокруг и шагнуть одновременно, господа. А то, если помешкать, то ноги одного могут оказаться напротив лица другого.

Побратимы переглянулись и, рассыпавшись вдоль сияющей поверхности, кажущейся такой твердой на вид, повернули головы в сторону Троя. Трой вежливо поклонился коменданту, повернулся к Столпу и, изо всех сил распахнув глаза (потому что они так отчаянно старались зажмуриться), кивнул:

– Пошли.