Цитаты из книги «Еще один шанс…»

я всегда исповедовал принцип, что во всем, что происходит со мной, виноват только я сам. Даже если непосредственно какую беду со мной сотворил кто-то другой. Значит, я позволил ему это с собой сделать.

Похоже, как только в Европе перестали преподавать мертвые языки и этим самым приводить мозги людей в относительный порядок, культура в Европе и закончилась. И спустя всего лишь одно поколение поперло всякое дерьмо – от попсы до моды на голубизну и перфомансы типа рисования картин маканием голой жопы в краски или даже, тьфу, блин, собственным говном…

осознавать себя русским начал, только когда лаймы и америкосы эдак мягко (а впрочем, иногда и вполне жестко, как тот техасец) ткнули меня в факт, что я… ну как бы это сказать, не совсем полноценен. Причем не потому, что у нас нет этой самой пресловутой демократии или там экономика недостаточно рыночная, все это чепуха и разводка для лохов либо всего лишь следствие нашей неполноценности, а лишь потому, что я русский. То есть что-то вроде белого негра или монгола. К нему следует проявлять терпимость, толерантность, демонстрировать политкорректность, да и то лишь здесь, у себя, но кинуть его совсем не зазорно для всякого цивилизованного человека.

Присмотрели что, Людмила Андреевна? – спросил я. К сотрудникам, которых я уважаю, я обращаюсь по имени-отчеству. Даже если они и моложе меня лет на десять. Она повернулась ко мне: – Да вот думаю поменять шторы в гостиной. – Ну так покупайте, и вперед. Людмила Андреевна рассмеялась: – Ну уж нет. Мне моя семья дорога. Лучше мы с мужем приедем сюда в субботу, и он убедит меня купить именно эти шторы. Я тогда ею невольно восхитился. Вот ведь баба – золото. И на работе – танк, и семья за ней как за каменной стеной. Даже не сомневается, что муж «убедит ее» купить именно эти шторы, но сделает все именно так, по правилам, не раня ничьего самолюбия и делая все так, чтобы стены семейного дома просто звенели от здоровья. Настоящая женщина, а не истеричный секс-станок с кучей претензий и прихотей. Эх, встретить бы такую – женился бы не раздумывая. Да только где таких в двадцать первом веке найдешь? Единицы остались, как кистеперые рыбы, да и те все уже замужем

Я и в своем ушедшем будущем не признавал подхода: «Я все понял – разрешите идти?» Если понял – оформи все, что ты понял, на бумаге и положи мне под нос. А я прочту, задам уточняющие вопросы и только после этого смогу быть уверен в том, что ты не только понял, но и действительно все, а также именно так, как это и требуется.

Хороший предприниматель тем и отличается от плохого, что умеет подстраиваться под любые обстоятельства и все равно добивается успеха, а не начинает искать оправдания недостигнутым целям в том, что кто-то или что-то его планы нарушило. Мол, вот если бы все по-моему было, то я бы уж…

что во всем, что происходит со мной, виноват только я сам. Даже если непосредственно какую беду со мной сотворил кто-то другой. Значит, я позволил ему это с собой сделать. Недодумал, недоглядел, недоостерегся, в конце концов, просто не стал достаточно сильным или, наоборот, слишком, не по своим силам, обнаглел…

Но ведь в первую очередь я сегодня – предприниматель. То есть человек, способный создавать нечто, чего до меня еще не существовало, – товар, логистическую схему, торговый узел. Соединить в единую цепочку идею, людей, способных ее воплотить, ресурсы, необходимые для этого воплощения, и получить продукт. Причем получить в нужное время и в нужном месте. Там, где этот продукт окажется востребованным, там, где за него будут готовы отдать самое дорогое, что есть у людей, – деньги…

Мало ли на свете случаев, когда мы поступаем вроде как абсолютно иррационально – в любви, дружбе, уважении. И попробуйте сказать, что в этих случаях мы ошибаемся чаще, чем тогда, когда проявляем строгий и сухой рационализм…