Глава 5
Затворник

– Хозяин, ванна готова.

– Хорошо. Ты свободен. – Приказ прозвучал прохладней, чем следовало, но ни я, ни тем более Изма не дали понять, что ощутили это.

Старик поклонился и нацелился к выходу, не преминув перед этим стрельнуть в мою сторону многозначительным взглядом. Я проигнорировал непрозрачный намек и не сдвинулся с места. Были еще вопросы, на которые бывший страж так и не удосужился ответить.

– Ты не возражаешь? – поинтересовался он, иронично выгнув бровь.

Желание Аргуса уединиться удивило, ведь прежде он не отличался особой скромностью. Запросто устраивал заплывы в странно пахнущей жидкости и ничуть не смущался собственной наготы. Теперь-то что изменилось?

Страж попросил негромко, но настойчиво:

– Риши.

– Мастер Риши! – послышалось со стороны входа.

Усевшись на крышку большого письменного стола, я отмахнулся от обоих:

– Мы недоговорили.

Смотреть в жуткие серебристые глаза и при этом не моргать было трудно. Ничего не выражающие, они все равно каким-то мистическим образом вызывали дрожь во всем теле. Так змей мог гипнотизировать жертву.

– Мы поговорим, – пообещал страж. – Но не сейчас.

– Это я слышал и прежде, – сказал я и, повернувшись к старику, прибавил: – Идите, Изма. Я здесь надолго.

Тот немного помялся на месте, но все же ушел, оставив нас наедине.

Ксант и Аста – пара дзарских гончих, беззаветно преданных Аргусу, – самозабвенно вылизывали лоснящиеся шкуры друг друга и о нас будто не думали. При этом я точно знал: взбреди мне в голову напасть на их драгоценного хозяина, мой труп потом нельзя будет даже опознать. Милые питомцы. Как раз под стать бывшему стражу.

Залюбовавшись ими, я невольно улыбнулся и, снова повернув голову к Аргусу, невинным тоном поинтересовался:

– Тебе не кажется, что кабинет – не лучшее место для принятия ванн?

Читать эмоции по его лицу и без того всегда было непросто, а из-за общего полумрака, разгоняемого лишь призрачным свечением бассейна, задача вообще казалась невыполнимой. На какой-то миг почудилось, будто он приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, но быстро передумал и отвернулся. Ксант и Аста одновременно навострили уши, но, не почуяв перемен в настроении хозяина, вернулись к прежнему занятию. Едкий запах, источаемый бассейном, настойчиво щекотал ноздри, но я упрямо не обращал внимания ни на что. Лишь ждал откровенности.

Аргус, видимо, посчитав, что откровенность бывает разной, разоблачился донага и быстро скользнул в мутную жидкость. Похожая на ту, что наполняла мою лечебную капсулу, она играла неверными бликами на его бледной коже и все еще заметной дыре в центре широкой мускулистой груди.

– Риши, – сказал он, приподняв бровь. – Ты пялишься.

Я не смутился лишь потому, что с трудом представлял, как кто-то может существовать с такой раной.

Аргус, все это время пристально всматривавшийся в выражение моего лица, как будто заметил там что-то не то и, нахмурившись, поспешил скрыться в бассейне с головой.

Что все это значило, я не понимал и рассчитывал получить ответ, как только страж выплывет на поверхность. Однако время шло, минуты складывались в часы, а его все так и не было. Конечно, глупо было думать, будто Аргус мог утонуть в собственной ванне, но отсутствие пузырьков на поверхности настораживало. Все это отдавало какой-то противоестественностью, отчего мне с каждым моментом все сильнее делалось не по себе.

Прежде чем слезть со стола, я досчитал до десяти, а потом, не обращая внимания на предостерегающее рычание гончих, замер у самой кромки бассейна. Я понимал, что некоторые рамки пересекать не следует, и все равно потянулся к Теням. Я рискнул.

И риск не оправдался.

Стоило только затронуть ментальное поле, окружавшее стража черным коконом, я понял, что дело неладно. Почти все в этой Галактике знали, что серые стражи далеко зашли за порог «нормальности». Они были молниеносны в скорости реакции и практически неуязвимы, но за это платили человечностью и железной верностью хозяевам-куатам. Аргус в свое время отринул эти нормы, заработав клеймо беглеца и предателя. Он помог мне прикончить прелатов. И даже выволок из Алого озера. Но я никогда не задумывался, чего именно все это стоило ему лично. В Тенях Аргус горел факелом из тьмы. Как будто две разнополярные и непримиримые по своей природе силы отчаянно сражались за власть над его телом и разумом.

Ксант и Аста по-прежнему порыкивали в отдалении. Осторожно склонившись над пахнущей химикалиями жидкостью, я негромко позвал:

– Ди?

Какой-то миг ничего не происходило, но затем…

Резкий толчок в солнечное сплетение заставил меня отлететь на пару метров.

Грохнувшись навзничь, я ошалело вытаращился на всплывшего на поверхность бассейна стража. Могучее тело с почти не оставившей следа дырой блестело. Длинные волосы облепили узкое лицо, в призрачном сиянии жидкости кажущееся еще более бледным. От прежнего непрошибаемого спокойствия не осталось и следа. Гримаса чудовищной ярости искажала и без того хищные черты, а глаза разбрызгивали серебристое пламя.

– Я же просил тебя уйти! – Рык, что он издал, с угрожающей неспешностью выбираясь из бассейна, заставил гончих трусливо поджать хвосты и попятиться.

Я и рад был последовать их примеру, да, загипнотизированный убийственным взглядом, не мог даже пошевелиться. Вот уж поистине змей и его жертва. Тени вопили об опасности, но при этом, казалось, сами разбегались перед тяжелой поступью стража.

Аргус схватил меня за воротник и почти вплотную подтянул к собственному лицу. От острой металлической вони мне едва не сделалось дурно.

– Почему ты все время лезешь, куда тебя не просят?! Почему везде суешь свой нос?!

От неожиданности я, кажется, забыл, как дышать, и только и мог, что болтаться, бессмысленно суча в воздухе ногами.

– Ну?! – рявкнул страж.

С трудом заставив сердце вернуться на положенное место, я кое-как выдавил:

– Я… я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

Аргус с такой дотошностью вглядывался в мое лицо, как будто пытался поймать на лжи. Но я-то знал, что виноват только в излишнем любопытстве, так что проверку выдержал, не моргнув.

Страж отпустил меня и вернулся к бассейну.

– Тебе лучше уйти, – сказал он тихо.

После такой вспышки я бы не рискнул спорить, даже если бы очень захотел. Быстро оправившись, выскочил в коридор. Пока летел в сторону выделенной мне комнаты, пытался решить, что могло послужить причиной аргусовского гнева, но ответа не находил и все ругал себя за опрометчивый поступок. Неужели своим любопытством я пересек какую-то незримую черту? Неужели доигрался?

Чувствуя себя сущим ничтожеством, я ворвался в спальню и, захлопнув за собой дверь, привалился к прохладному дереву спиной. Руки, покрывшиеся тонкой дымной пленкой, дрожали, а ноги казались сделанными из бумаги и грозили подогнуться в любое мгновение.

– Вот это мне всыпали! – выдохнул я и осмотрелся.

За время моего отсутствия комната почти не изменилась. Та же широкая кровать, те же кресла и столики, те же статуэтки аборигенов-махди, зловеще поблескивавшие синевой драгоценных глаз, те же картины и тот же теплый свет настенных ламп. Разве что вид из окна не поражал воображение, как прежде. День близился к закату, однако сказать об этом мог лишь настенный хронометр. Все внешние окна были наглухо запечатаны непроницаемыми ставнями – не столько ради защиты, сколько для того, чтобы неустанно следившие за замком риоммцы не догадались, что внутри кто-то появился. Старинное гнездо рода Занди не зря считалось неприступной крепостью, и, если ее обитатели сами того не желали, никто снаружи, какие бы усилия ни прилагал, не мог ни попасть внутрь, ни выяснить, что внутри кто-то есть. Иными словами, мы очутились в полной изоляции. И, если не считать ощущения, что стал добровольным узником в роскошной тюрьме, меня такой расклад почти устраивал.

На прикроватной тумбочке, спасибо Изме, ждал легкий и незатейливый ужин, а в кресле рядом – аккуратно разложенный комплект свежей одежды, взамен выданной на яхте пиратов. Последняя, кстати говоря, привлекала куда сильней еды. Трудно назвать причины, но с тех пор, как пришел в себя в лечебной капсуле, я ни разу не испытал даже намека на голод. Зато желание смыть грязь и провалиться в глубокий и продолжительный сон – очень даже. Шок, вызванный аргусовской вспышкой, понемногу отступал, а на смену ему пришла томная слабость. Забежав в ванную комнату и быстренько проделав там все положенные дела, я, начищенный до хрустального блеска, забрался под одеяло и мигом провалился в забытье.

Просыпаться следующим утром было мучительно. Тело казалось налитым тяжестью, руки и ноги одеревенели, а веки вообще будто намертво слиплись. Непривыкший к чрезмерному комфорту, я не отдохнул ни секунды. Да еще и солнечный свет бил в глаза…

Задумавшись на миг о том, что никакому солнцу, сколь мощным бы оно ни было, не прорваться сквозь ставни на окнах, я резко сел и осмотрелся.

Все вроде было как обычно, за исключением горящих ламп, которые я совершенно точно, перед тем как утонуть в простынях и перине, обесточил.

– Доброе утро.

Повернув чугунную голову к дверям, я наткнулся на веселый взгляд Измы.

– Как спалось?

Негромко выругавшись, я рухнул обратно в подушки и уже оттуда пробубнил:

– Отлично. Пока вы не явились.

Изма издал странный булькающий звук – вероятно, усмехнулся, – потом сказал:

– Что ж, прошу прощения, мастер Риши. Но я должен был убедиться, что вы ненароком не умерли. Как-никак почти сутки проспали.

Едва смысл сказанного достучался до моего сонного мозга, я снова подскочил:

– Как это сутки?!

Изма ухмылялся в усы.

– Да вот так. Вторая ночь пошла, как мы в замке. А вы, видимо, знатно притомились, раз столько времени убили на сон.

– Что ж вы не разбудили меня?

Спрятав ладони в широких рукавах, старый слуга вздохнул:

– Будто это было возможно.

Он перевел взгляд на тарелку с нетронутым ужином и в легком удивлении выгнул бровь:

– Почему вы не поели? Вам не понравилось?

– Голоден не был, – ответил я, мысленно порадовавшись, что одеяло надежно прикрывает тылы со всех сторон.

– Отчего же? С тех пор как вы очнулись в медкапсуле, минуло немало времени, но вы ни разу так не заикнулись о еде. На вас это не очень похоже. – Заявление, что называется, из разряда смелых.

– Почему вы думаете, что достаточно хорошо меня знаете, Изма?

– Я знаю своего хозяина, а он не стал бы тратить время на бесполезных разумников.

Я с трудом подавил зевок.

– Надеюсь, это комплимент?

Изма на вопрос не ответил.

– Мастер Риши, я знаю, вы думаете, будто ваше присутствие пугает меня. Но я заверяю вас, что это абсолютно не так. Все, о чем я волнуюсь, – это моральное и физическое здравие хозяина.

От этого заявления я растерянно захлопал глазами.

– Каким же образом я мог ему навредить?!

– Его из-за вас чуть не убили.

– Но та ловушка была не моя!

– Позвольте договорить! – вскинул ладонь старик. – Не мне решать, с кем хозяину общаться. И вам я ничего приказать не могу. Зато могу просить об услуге. И заключаться она будет в следующем: обещайте, что не предадите его доверия и не станете делать того, что каким-либо образом может причинить ему вред.

Последняя фраза натолкнула меня на совершенно дикую мысль, будто Изма мог подслушать наш с Аргусом обмен любезностями.

– Изма, я не…

– Обещайте! – И столько внезапной напористости было в этом слове, что я даже не задумался над тем, чтобы возразить, лишь быстро кивнул:

– Хорошо. Даю слово. Только я, правда, не понимаю, к чему это все?

– А вам и не нужно. Главное – ответ. Ничего больше. – Прошагав через комнату, Изма поднял с тумбочки поднос с заветренным ужином. – Я принесу вам свежий. – Развернулся и был таков.

Я попытался переварить услышанное, но мозг почему-то отчаянно не желал воспринимать смысл. Уставившись на закрытую дверь, я принялся перебирать в уме все моменты, когда бы поведение старого мекта выходило за рамки обыденного. Прежде он не позволял себе лишнего. Лебезил перед Аргусом, временами снисходил до любезности передо мной. Но чтоб вот так ставить условия? Подобное случилось впервые.

Словно проверял, как я отреагирую. Очень интересно.

Задумчиво хмыкнув, я сбросил одеяло и отправился в ванную. После общения с Измой, сна и усталости как не бывало. Энергия била через край, будто кто тайный рубильник нажал. Не скажу, что настроение от этого автоматически улучшилось, но я хотя бы не чувствовал себя размазанной кашицей. И продолжал думать, думать и думать о том, что во всей этой ситуации было не так…

А не таким в ней казалось абсолютно все. От самого факта моего пробуждения на борту пиратского судна и до таинственного ментального присутствия, заставшего нас в чаще леса. Аргуса с его гневными вспышками я из уравнения пока исключил, но и то не переставал удивляться тому, что за целые сутки он ни разу меня не навестил.

Китхов к нам подослали, это очевидно. Однако непонятным оставалось, как сделавший это выяснил, что Аргус решит пойти через чащу? Предположил, потому что иного способа прокрасться в оцепленный замок не было? Пусть так. Но тогда этот кто-то должен был знать и о тайной тропе, ведшей по лесному дну. Сведущий типчик, к тому же неплохо ладивший с Тенями, раз умудрился подчинить себе целый прайд. Неужели в джунглях Боиджии завелся лейр? А если так, то почему я этому лейру покоя не давал?

Не сумев найти быстрого ответа, я освежился и надел приготовленный накануне наряд.

Практичная одежда, как раз в том стиле, какой я предпочитал, радовала. Черных и серых тонов, без лишних украшений, ярких деталей и прочей ерунды, заставлявшей пищать всех современных модников. Штаны, туника, пояс и сюртук. С капюшоном, конечно же. Еще ботинки, почти такие же, что я всегда носил на Семерке, – мягкие, с загнутыми носами и на шнуровке. Помимо прочего, в комплект входил и новый компактный коммуникатор, а еще бластер.