Глава 3
Обратно в мир живых

Судно, выбранное Измой для полета на Шуот, и впрямь оказалось тем еще мусором. Старая четырехместная развалина, некогда гордо звавшаяся яхтой, выглядела как дротик, посаженный на бабочку с двигателями – тесная коническая кабина, в кольце четырех плоскостей. Я таких не встречал, даже когда жил на Семерке (а на той помойке какой только хлам не собирался), и потому не уставал удивляться, что подобной рухляди нашлось место среди достойного парка звездолетов семейства Занди.

– Я исходил из практических соображений, молодой господин, – огрызнулся Изма, когда я порядком его достал. – Выбирал наименее приметный транспорт.

– Может, стоило выбрать наименее медленный? Внимание пиратов он все-таки привлек.

– А он и был быстр, – ответил мект, сконфузившись, – пока мне не пришлось пробираться через орбитальную защиту Шуота. Я пилот неплохой, знаете ли, но до мастерства хозяина мне далеко. Чудо, что вообще удалось приземлиться. Несколько чуть более точных попаданий, и корабль уже бы никогда не взлетел с поверхности планеты, а мы все померли.

– Думаю, ваш хозяин выжил бы и в этом случае, – заметил я, со стороны наблюдая за работой Аргуса у штурвала. Процесс расстыковки завершился, и теперь нам предстояло проводить «Плакальщицу» в последний путь.

– Если распылить меня на атомы взрывом, то обратно я не соберусь, – вставил страж, между делом удаленно запуская двигатели пиратского корвета.

Мы с Измой переглянулись, но от комментариев предпочли воздержаться. Каждый в меру своих причин. Меня не отпускала история с падением в каверну и последующим «чудесным» спасением, а какие мысли терзали разум старика, угадать было нелегко. Вполне возможно, он пребывал в плену собственных страхов, и дождаться не мог возвращения домой.

Кстати, о возвращении. Мне не пришлось ломать голову, куда направится наша скромная компания после того, как «Плакальщица» испарится в огненных всполохах местного солнца. Что Изма, что Аргус домом называли лишь одну планету – Боиджию. Мой же дом был уничтожен Черной эскадрой Дианы. Впрочем, о том, куда лететь хочу я, никто не спрашивал. А я и не жаловался. В конце концов, Боиджия вполне могла сойти за редкую деталь прошлого, пережившую мое путешествие на Шуот без изменений. Эдакий зеленый островок постоянства посреди мутного океана неопределенности. И на том, как говорится, спасибо.

Двигатели развалюхи ожили, отчего рубку затрясло. Вцепившись в подлокотники кресла, я спросил:

– Вы уверены, что на нем еще можно летать?

Аргус не отреагировал, легко уводя корабль подальше от «Плакальщицы», а Изма подарил мне одну из своих ехидных улыбочек:

– Уж не боитесь ли вы, мастер Риши?

Искоса глянув на старика, я нервно выдохнул.

– А что, похоже?

– Я почему-то считал, будто Исток не подвержен людским слабостям. Хотя бы большей их части.

– Людским? – Я прищурился.

– В широком смысле, конечно же, – взмахнул рукой он, отчего у меня сложилось стойкое впечатление, будто надо мной издеваются. Робкий и тихий Изма? Похоже, еще большой вопрос, кого и насколько изменил Шуот.

– О! Ну, что ж, будучи Истоком, могу вас заверить, что любые слабости, свойственные живым существам, свойственны и мне тоже. Боязнь чего бы то ни было не исключение.

Ответная улыбка и нараспев сказанное «какой же нежный монстр» только подтвердили подозрения.

– Изма, не доставай его, – бросил Аргус.

Прямому приказу слуга перечить не осмелился, но я вовсе не противился подобным подначкам. Наоборот, было крайне интересно знать, что думают обо мне те, кто ничего от меня не ждет. По крайней мере, в искренности таких персонажей труднее всего усомниться.

– Все нормально, – сказал я. – Он не достает. Даже весело, пожалуй. Отвлекает от мыслей, что мы сейчас делаем.

Ничего, кроме молчания, мои слова не вызвали.

Дрожь палубы упала практически до нуля, двигатели гудели ровно, что утешало, а за иллюминатором корвет капитанши Ком’ари набирал ход прямиком на звезду. Наша лодчонка не отставала от него до тех пор, пока близость солнца не оказалась опасной. Тогда Аргус сбавил ход и скрыл обзорное окно за поляризационным фильтром.

Никогда не думал, что медленно сгоравший в потоках плазмы корабль будет так сильно бередить мне душу. «Плакальщица» таяла, как свечка, слой за слоем отдавая себя прямо в ненасытные пасти протуберанцев, набрасывавшихся на нее хищной стаей. Благо длилось все недолго. В один из моментов очередной газовый взрыв просто смахнул корабль с горизонта. Свидетельство наших кровавых деяний испарилось. Гигант пожрал мошку и даже не заметил этого.

Хотелось что-нибудь сказать, но слов не нашлось. В голове стоял кавардак, и мысли путались, словно времена, когда я не понимал сам себя, никуда не ушли.

«Почему так переживаю из-за того, что сделал серый страж, но вот собственноручно совершенные убийства меня не волнуют?»

Почти в то же мгновение ладонь снова начала испускать зловещий черный дым.

– Риши, пристегнись, – попросил Аргус. – Мы прыгаем в гипер.

Я мельком глянул в сторону Измы и сделал, как было велено. Ощущение своеобразной необоснованности произошедшего меня при этом не покидало. Будто в самом событии пряталась подсказка, которую еще только предстояло найти. Словно существовала некая связь между случившимся на борту «Плакальщицы» и историей, пережитой нами на Шуоте. Кто знает, был ли в этом хоть какой-нибудь смысл, но я не привык отмахиваться от настойчиво зудящего в ухо предчувствия. Всю свою жизнь на него полагался. На него и брата. Пока последнего не стало.

– Как все же вышло, что мы попали в лапы пиратов? – спросил я Изму.

Едва услышав вопрос, старик вздрогнул и тут же тихонечко выдохнул в сторону:

– Во имя юхани, опять… Хозяин, он не унимается.

– И что ты мне предлагаешь? – спросил Аргус. Яхта плыла по одному из заданных гиперпространственных течений, но страж и не думал выбираться из-за штурвала. Его взгляд сосредоточился на искаженной световой ряби за иллюминатором, и, может быть, потому голос звучал отстраненней обычного. – Спеть ему колыбельную?

– Или рассказать, как все было, – предложил я. – Тоже вариант.

– И мы рассказали! – Изма вспылил, что, в общем, было ожидаемо. Откуда у него на это мужества набралось, я не знаю, но выглядело довольно эффектно.

Впрочем, сам я ему подыгрывать не стал, невозмутимо продолжив:

– Нет. Вы лишь дали несколько общих ответов. А мне нужны подробности.

Слуга уселся обратно и раздраженно зафыркал. Я же ждал реакции его хозяина, которая вышла малость неожиданной. Аргус засмеялся. Негромко и сухо. Но этот смех пробрал меня до самых костей.

– Изма, ты забываешь, что наш друг – истинный сыщик, и потому уделяет особо пристальное внимание деталям.

– Почему-то мне чудится насмешка, – заметил я слегка напряженным тоном, переведя взгляд на косматый затылок.

– Отнюдь, – возразил Аргус. – Я, как никто, ценю эту твою… особенность. Со временем, надеюсь, ты поймешь почему.

– Зачем же ждать? Ты можешь рассказать все сейчас. Я внимаю.

Но Аргуса было не пронять. В него будто вселился дух Тассии Руэ. Менторский тон и речь, полная бессмысленной недосказанности, – черты, бесившие меня еще в шаманке.

– Есть вещи, время раскрытия которых почти так же важно, как и их суть.

На всякий случай я предупредил:

– Ди, если вы вдвоем затеяли какую-то игру, то знай, что никому от этого пользы не будет.

Он все же удостоил меня косым взглядом:

– Я никогда не играл с тобой, Риши. Я никогда не лгал тебе. И ты сам это знаешь.

Что ж, с этим было не поспорить.

С тех пор как привез меня на Тиссан, Аргус только и занимался тем, что пытался втолковать мне истину. Именно от него я узнал все детали своего происхождения. О прошлой жизни старшего брата, на самом деле оказавшегося беглым серым стражем и донором ДНК-материала для создания Истока. Аргус открыл мои глаза на связь тетийсского советника Тулпара с Орденом куатов. Он же избавил меня от поисков инфочипа Желтого Малыша и сопроводил до самого Шуота. Без его намеков и подсказок я бы ни за что не отыскал Гробницы юхани. Разумеется, страж манипулировал мной. Однако в отличие от моих так называемых друзей, он видел во мне нечто большее, чем орудие массового поражения. Он видел в синтете разумника. И если уж после этого не заслуживает доверия, то кто тогда?

– Одного вашего спасения с Шуота более чем достаточно, чтобы благодарить нас, мастер Риши, – надменно прошелестел Изма, сцепив ладони на животе.

– Может, и так, – уклончиво проговорил я, теребя воротник рубахи. – Только я не уверен, что все это было сделано из чистого альтруизма.

– Альтруизма? – Старик хохотнул. – Да кто вообще сейчас делает что-либо за просто так?

Вопрос справедливый, и у меня не было на него прямого ответа.

Пока Аргус вдруг не припечатал:

– Я.

– Х-хозяин? – Изма смутился. Всю его чванливость, точно солнечным ветром сдуло – не осталось даже намека. Вытаращив холодные рептильи глазки, старый мект уставился на своего повелителя так, будто тот только что бросил ему в лицо вольную.

– Я сделал это потому, что ты нуждался в помощи, – сказал Аргус, глядя лишь на меня.

Мою растерянность можно было сравнить с изумлением Измы, после слов стража, едва не подавившегося воздухом.

– Но… почему? – спросил я севшим голосом.

Аргус выгнул бровь:

– А ты бы так не поступил?

Я сглотнул. Честнее было бы сказать, что я понятия не имею, как бы поступил в похожей ситуации. Но Аргус смотрел с такой уверенностью, что я вообще оказался не в силах вымолвить хоть слово. Позорно промолчав, я разорвал зрительный контакт и в то же мгновение почувствовал, будто температура внутри рубки упала на несколько градусов. Обхватив себя трясущимися руками, я уставился в пол. Находиться в обществе бывшего стража и его слуги вдруг стало невыносимо. Словно занимал чужое место, некоего другого Риши, которого они знали, а я – нет.

Шепоток Теней, лениво струящихся мимо, бросал красноречивые намеки на настроение каждого, кто находился в рубке, буквально подталкивая мне прислушаться к нему. Но я не горел желанием влезать в личные тайны Аргуса или его верного слуги. Невзирая на репутацию весьма любопытного субъекта, я всегда избегал лезть кому-нибудь в душу. Хоть и готов признать, что порой отмахнуться от назойливого фона, было попросту невозможно. Мухой-песчанкой шепот этот щекотал уши, пробирался все глубже, заигрывая с восприятием, и иногда начинал говорить голосом того, чьим мыслям принадлежал. Я не хотел знать, что Изме не нравится то чрезмерное внимание, каким его хозяин окружает меня с первого дня знакомства. Он считал мое спасение с Шуота бессмысленной затеей, в будущем способной обратиться крупными неприятностями. Старик совершенно точно боялся меня… и того, что я могу с ним сделать, если ему вздумается перейти мне дорогу. Последняя деталь читалась особенно ярко и куда сильнее заставляла воспринимать себя как монстра, чем все настороженные взгляды и язвительные речи, которыми Изма не брезговал награждать меня всякий раз при личной беседе.

С Аргусом в этом плане все обстояло одновременно и проще, и сложнее.

Его ментальный центр вообще не поддавался осмыслению и скорей напоминал камень, чем скопление живых нейронов. Вряд ли ошибусь, предположив, что серых стражей подвергали жестким психическим тренировкам, с помощью которых они и умудрялись скрывать свое присутствие в потоках Теней. Однако, как я недавно понял, даже среди бывших собратьев Аргус считался уникальным. Так в чем же причина? В сознательном сокрытии чувств и эмоций или же в неспособности таковые испытывать?

– Риши, ты же знаешь, и я тоже могу кое-что улавливать, – вдруг сказал он, не оборачиваясь. – Твое внимание мне, безусловно, льстит, но в данный момент отвлекает.

– Я не нарочно.

– Я знаю. – Его ровный, отчасти немного довольный тон лишь усилил дискомфорт.