– Вы в порядке? Не ушиблись, когда падали?

– Нет…

Достанется мне, похоже, по первое число… Я зажмурился, а потом резко открыл глаза. Мужик осматривался вокруг и что-то бурчал под нос. На спине его куртки я заметил странную надпись: «МЧС России».

– Вы сами сможете подняться ? – спросил дядька.

Я кивнул и осторожно полез наверх. Цепляясь за лестницу, я поднялся по бетонному тоннелю и оказался в подъезде. На улице стояли еще двое мужчин в куртке «МЧС» и несколько строителей-рабочих. Я с ужасом заметил кирпичи и бетонные обломки на земле. А когда вышел на улицу, сразу увидел, что здание наполовину обрушено. Когда оно успело обвалиться?

Ко мне подбежал худощавый мужик и похлопал по плечу:

– Ну и напугали вы нас, Сергей Павлович. Хорошо «МЧС» в трех кварталах отсюда, быстро приехали.

Сначала я подумал, что он смеется надо мной, называя по имени-отчеству. Стоп. А откуда он знает, как зовут моего отца? Нужно что-нибудь придумать и незаметно ускользнуть, может тогда все и обойдется. Но как здание могло так быстро разрушиться? Неужели, пока я был в подвале, случилось землетрясение?

Вдруг передо мной вырос рыжий плечистый парень, лет двадцати пяти.

– Сергей Павлович, разрешите взять на завтра отгул. Нам со Светой в ЗАГС нужно.

Худощавый сзади громко засмеялся.

– Иди, иди, Боря, не до тебя сейчас… видишь – шеф еще не отошел после падения, а ты со своим отгулом пристал!

– Я… правда в подвале головой ударился. Можно, домой пойду? – выдавил я из себя жалобным голосом.

Мужики сразу расступились, а я огляделся вокруг, в поисках Витька.

Вокруг оказалось полно строительной техники, неподалеку стоял синий строительный вагончик, а забор был высокого из железа. И когда все успели?

– Палыч! – окликнул меня худощавый. – Может, тебя Боря домой отвезет?

Рыжий подбежал ко мне и кивнул на белые «жигули».

– Сергей Павлович, свой «Опель» можете пока здесь оставить. Семенович присмотрит.

Мы сели в машину и выехали на проспект. Меня ни на секунду не отпускало ощущение, будто произошло что-то важное. И тут до меня дошло. Я оказался в абсолютно чужом городе. Вернее, в своем, но совершенно новом и незнакомом.

Все здесь было по другому: проспект намного шире, дома выше и больше; повсюду яркие вывески с надписями на английском языке, вперемешку с русским; на дороге много иностранных машин. Я крутил головой по сторонам, и не мог ничего понять. Даже люди оказались одеты по другому, будто иностранцы: ярко, пестро, и немного вызывающе. Особенно, поражали молодые девушки. Две длинноногие особы, в коротких юбках, неторопливо прошли мимо нас по пешеходному переходу, когда машина остановилась у светофора на красный. Одна из них остановила взгляд на водителе.

Рыжий цокнул языком:

– А может, рано я жениться собрался, как думаете, Сергей Павлович?

Я сурово кашлянул в кулак, стараясь придать себе значительность.

Что они сегодня все надо мной потешаются?

Парень привез меня домой, в старый дворик. Интересно, откуда он знает, где я живу? Когда я прощался с ним, то пожимая руку, невольно взглянул в зеркало заднего вида: на меня смотрело суровое, слегка небритое лицо мужика. Я вздрогнул, и на негнущихся ногах вылез из машины. Что за хрень?!

Возле подъезда сидели незнакомые бабушки.

– Добрый день, Сергей Павлович, что-то вы сегодня рано…

– Здрасьте…– буркнул я и быстро зашел в подъезд.

Медленно поднимаясь по ступеням, до меня начинало доходить.

Я неожиданно стал взрослым. И скорее всего – переместился в будущее. Остановившись в пролете между этажей и пошарил по карманам. Из куртки достал пропуск: «ООО Стройтехмонтаж», прораб седьмого участка, Кузнецов Сергей Павлович.» Пропуск продлен до пятнадцатого декабря две тысячи семнадцатого года. От неожиданности я ухватился за стену, чтобы не упасть. Здесь же лежал непонятный маленький, черный приборчик. В другом кармане оказались две связки ключей, бумажник со странными деньгами и водительское удостоверение.

Теперь все стало понятно, почему мужики на стройке называли меня по имени-отчеству. Получается мне сейчас…сорок два! Значит в подвале особняка находится Портал Времени. Но разве такое возможно? Я ущипнул себя за руку. Но как же так – мое детство, юность, молодость? Чья это злая шутка? Я ведь никого не просил перемещать меня, мне было хорошо и в своем добром и спокойном тысяча девятьсот восемьдесят девятом году.

– Пап, а ты чего тут стоишь?

Передо мной появился коротко стриженный большеглазый парнишка с рюкзачком, мой ровесник.

«Папа»?

– Да я…

– Ключи потерял? А где твой «Опель»? Я что-то во дворе его не видел…

– Машина? На стройке оставил…

– Пап, да ты того, – мальчик щелкнул пальцем под кадыком. – Пойдем лучше домой…

Мы вместе поднялись и я замер. Вместо деревянной двери – вход в квартиру преграждала массивная металлическая дверь, с двумя хитроумными замками. Мальчик открыл ее и быстро прошмыгнул внутрь, я осторожно последовал за ним.

Войдя в квартиру, я сразу обомлел. Жилище изменилось до неузнаваемости: красивые обои, светлая мебель, даже потолки стали другими. В гостиной, на тумбе, стоял огромный телевизор, чуть не в пол стены, большой диван полукругом и два огромных кресла. Я посмотрел вниз: вместо старого желтого линолеума на полу был постелен новый деревянный паркет.

В кармане куртки вдруг заиграла музыка.

– Пап, чего трубу не берешь? – удивлено спросил парнишка.

– Какую трубу? – я недоуменно достал вибрирующий приборчик из кармана.

Мальчик выхватил его и протянул к уху.

– Да, ма. Он уже дома. Не знаю, сама спроси, – он протянул мне странную коробочку. – Мама на проводе.

– Да! – крикнул я в прибор.

– Сережа, ты что кричишь? Выпил, что ли? Что так рано с работы приехал?

– Я… на работе головой ударился, меня отпустили…

– Что?! Я через полчаса приеду.

В приборе послышались гудки, а потом тишина.

– Так это телефон! – удивленно воскликнул я.

– Пап, что с тобой? – испугался мальчик.

– Я сегодня на стройке упал и головой сильно ударился. Как в той комедии – тут помню, тут не помню.

– Пап, сейчас «водяра» просто такая, после нее вообще ничего не помнишь.

– А ты что, пробовал уже?

– Не. Мне пацаны рассказывали! Пап, можно я немного в комп погоняю.

– Валяй!

В гостиной я осмотрел телевизор. Удивительно! Такой огромный и совершенно тонкий. А где же кнопка включения?

Присев на диван, я осмотрел странный карманный телефон. Точно, как сразу не заметил, вот же: зеленая и красная трубочка нарисованы на корпусе. Как же он дозванивается без проводов? Наверное, что-то типа рации…

Вдруг я услышал выстрелы в соседней комнате. Осторожно приоткрыв двери, увидел, как мальчишка сидел у монитора компьютера и быстро щелкал пальцами по клавиатуре.

– Пап, если мешаю – сейчас наушники одену.

Я подошел и увидел на экране, как мальчик стреляет по страшным монстрам, чередуя разное оружие. Мне вдруг тоже захотелось поиграть.

– А можно… я тоже попробую.

– Конечно. Но ты же никогда не играл в «стрелялки».

– Как тут управлять?

– Тебе достаточно эти четыре кнопки, оружие можешь менять на мышке, с ее помощью и стрелять.

– На мышке?

– Пап, ты будто с луны свалился. Смотри. – он показал как управлять оружием и движениями в игре.

Через двадцать минут я уже вовсю сражался с космическими пришельцами. И настолько ушел с головой в игру, что позабыл обо всем на свете. Огромный синий монстр плевался ярким пламенем и протягивал длинные щупальца, а я спрятался за углом и быстро перезарядил гранатомет.

Вдруг кто-то сзади тронул меня за плечо. Я оглянулся и увидел симпатичную, немного полноватую женщину с короткой стрижкой.

– Сережа, с тобой все в порядке? Ты же никогда не играл в компьютерные игры…

Неужели это и есть моя жена? Такая старая? Хотя… мне же самому уже сорок два.

Я привстал и вытянулся .

– Сегодня на работе… кое-что случилось.

– Знаю. Я уже позвонила Федянину, ты же у меня молчишь как партизан.

Женщина вздохнула:

– Пойди лучше приляг. Зачем ты за комп уселся? Голова не болит? Что молчишь?

– Не болит.

– Сергей, может, тебе в больницу надо?

– Я бы лучше поел что-нибудь…

– Сейчас за Егором в детсад сбегаю, а потом покормлю вас. Подождешь еще двадцать минут?

– Конечно…

Она прошла в гостиную.

– Димка, а ну гони отца от компьютера!

Дима! Наконец-то я узнал, как зовут моего сына.

Изображение на экране телевизора оказалось потрясающим. Дима сидел на диване и щелкал кнопки на черном продолговатом предмете, переключая каналы. Наконец он остановился на фильме с бешенной погоней на крутых тачках.

– Телевизор обалденный. Сколько каналов показывает?– поинтересовался я.

– Двести пятьдесят, – сын удивленно посмотрел на меня. – Пап, ты сегодня странный какой-то…

– Дима, пойду-ка я пройдусь, свежим воздухом подышу. Может, на улице полегчает.

– Ты же кушать хотел! Скоро мама с Егоркой придут.

– Потом, прогуляюсь – аппетит нагоню…

Я вышел на улицу. Будущее! Как я мечтал всегда хоть краешком глаза заглянуть в будущее. Прикоснуться к неизведанному, заманчивому, далекому… Только вчера вечером, лежа в кровати, я думал: как же все будет? Может, через тридцать лет уже построят коммунизм, в магазинах все бесплатно, люди будут ездить бесплатно отдыхать на тропические острова, и наверняка летать на далекие планеты…

Конечно, мне сейчас немного страшно. Нужно было залезть в этот подвал с Витькой, вдвоем нам было бы здесь намного веселей. Я даже не знаю, что и где спросить у прохожих, чтобы не попасть впросак.

Мимо проходили два мальчишки лет двенадцати, с рюкзачками за спиной. Я обратил внимание, что они без пионерских галстуков. Мужчина в костюме медленно шел по тротуару и разговаривал по маленькому беспроводному телефону. Я похлопал по карману: свой-то я дома оставил! Ну и хорошо…

Я заметил огромное здание с полукруглой стеклянной крышей и двухметровыми светящимися буквами: «Космос-Молл». Не успел подойти к стеклянной двери, как она сама распахнулась.

В просторном помещении, где без труда мог поместиться автодром, оказалось красиво и торжественно. Вверху, под самым стеклянным куполом висели сотни воздушных шаров. Играла зарубежная музыка. Посередине, возле эскалаторов, ведущих наверх, раскинулся огромный бассейн-фонтан, разбрызгивающий мелкие брызги, подкрашенные разноцветными огоньками-фонариками. Неподалеку от меня, чуть не задев, проехал разукрашенный детский паровоз со счастливыми ребятишками. Вокруг неторопливо прохаживались люди.

«В нашем супермаркете вы найдете все!» – прочитал я большую желтую вывеску.

Магазин оказался огромный. Пожалуй, здесь действительно было все: я прошел только мимо овощного-фруктового отдела и насчитал десятка три сортов винограда и яблок. В колбасном отделе заметил большое разнообразие колбасы, сортов сто, не меньше. И вспомнил, что мама позавчера два часа простояла в очереди за «Докторской». Неужели и сахар есть в свободной продаже?

– Извините, – обратился я к худенькой девушке, которая раскладывала пакеты с гречкой на полках. – У вас есть сахар в свободной продаже?

– Конечно, – улыбнулась она. – Песок, рафинад, коричневый тростниковый, – девушка кивнула рукой на полки вдалеке.

Я в изумлении прошелся по торговым залам, взял железную баночку с напитком, чтобы избавиться от жажды, и направился за толстым мужиком, везущем полную тележку продуктов к кассам.

Да, все же я успел заметить, что товар продавался за деньги. Но некоторые покупатели вытаскивали из кармана продолговатые прямоугольники, проводили ими по приборам у кассы, и шли дальше.

– У вас карточка или наличные? – спросила меня молодая рыжая продавщица на кассе.

– У меня деньги, – я показал ей бумажник.

– С вас шестьдесят два рубля.

– Сколько?!

Мой велосипед «Уралец» стоил сорок восемь рублей. Они что здесь,

с ума все сошли? Наверное, потому всего и с избытком, что почти ничего не покупают. Космические цены…

– Мужчина, так вы будете брать?

– Не буду. – буркнул я, – лучше воду из-под крана попью, я оставил банку на кассе и вышел из супермаркета.

Что же на втором этаже? Возле эскалатора стоял странный неподвижный мужчина в костюме. Может, это робот?

– Извините, а что у вас наверху?

Он молча кивнул на большую пластиковую табличку с надписью:

«Второй этаж: Марсианин. Кинохит. Эльдорадо».

«Марсианином» оказался полутемный бар, со светящимися на стенах лампочками-гирляндами и медленной американской музыкой. Как же ее еще называют? Точно, вспомнил – джаз! Посередине зала стоял фанерный блестящий макет летающей тарелки.

– Серега! Серега Кузнецов! – с крайнего столика приподнялся мужик в синем джинсовом костюме.

– Что, не узнаешь однокашника? Неужели так постарел?

Я наморщил лоб, пытаясь припомнить, где я видел эти большие карие глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами.

– Вадим? Вадим Караваев?

Он обнял меня и похлопал по спине тяжелой ладонью.

– Ну пойдем, отметим встречу, братишка, – одноклассник подвел меня к столику. – А то я как алкаш, за бутылочкой один… Приехал в отпуск – ни хрена никого не найду, все поразъехались или заняты. Хорошо, хоть тебя встретил! – он кивнул в сторону барной стойки, и к нам тут же подошла высокая стройная девушка, с глазами испуганной лани.

– Красавица, принеси еще салаты, мясное, все самое лучшее и свежее! И рюмочку еще одну.

– А что, разве свободно продают водку? – осторожно спросил я.

– Юморист ты, Кузнец. Блин, я же тебя лет пятнадцать не видел!

Девушка принесла вторую рюмку и поставила на стол.

– Извините, а можно пиво? – робко спросил я.

– Какое предпочитаете? – она достала небольшой блокнот и карандаш.

– Может, «Жигулевское»?

– Извините, «Жигулевского» на данный момент нет.

– Марина, «Баварию» неси. Две кружки, – пробасил Вадим, и официантка тут же исчезла в полутьме бара.

– Серега, я не понял, а ты чего как пионер – принесите, пожалуйста, пиво… Давай по беленькой, – он разлил водку по рюмкам.

– Извини, Вадим. Водку не пью.

– Болеешь?

– Да нет. Один раз попробовал – не понравилось, – честно ответил я.

Вадим рассмеялся и залпом выпил, закусив бутербродом с красной икрой.

– Ну рассказывай, Серый, как жизнь? Все на стройке ишачишь?

– Да у меня все по-старому, – уклончиво ответил я и кашлянул в кулак. – Ты где пропадаешь?

– Я, брат, на Севере уже пятнадцатый год. Надоело, знаешь, все до чертиков. Вот, подумываю, в следующем году вернуться на Большую землю.

– Подзаработал?

Вадим поморщил большой, мясистый нос.

– У меня же на одни алименты – почти пол зарплаты уходит! Квартиру второй жене и сыну оставил, – он махнул рукой, едва не задев рюмку. – А ты, я слышал, поздно женился?

– Да я… да, поздно…

– Помню, как ты в классе за Ленкой Морозовой бегал. Думал, у вас с ней все серьезно. А оно вон как повернулось.

– А как повернулось?

Странно, когда это я бегал за Ленкой? Она мне вообще никогда не нравилась!

– Да, катается теперь Лена твоя на яхте, где-нибудь у берегов Майами, а про нас, голодранцев, наверное, даже и не вспоминает… О, а вот и наш ужин принесли!