Цитаты из книг автора «Роман Матроскин»

Котектив внимательно следил за Франни, теряясь в догадках, что она собирается предпринять. А предпринимать все, что угодно, следовало еще минуту назад, потому что «двуногая» уже во всю шмыгала носом и терла глаза ладонями. (Очень странная реакция на жизненные трудности, честно говоря. Нет, чтобы искать выход или просто смириться, если уж не хватает способностей на борьбу. Так нет, «двуногие» (особенно самки) начинают лить из глаз воду, издавать странные звуки и вообще становятся похожи на беспомощных котят. При их размерах это выглядит одновременно и жалко, и устрашающе – Ричи не смог бы точно сказать, какого впечатления у него в такой ситуации больше.) Но от раздумий над очередной странностью «человеков» его отвлек стук металла о дерево – Франсуаза мазнула хвостом по одной из банок, стоящих на полке, и та подпрыгнула на месте.

Сведения о гербицидах и воспоминания о садовом домике как-то очень хорошо сплетались хвостами, а котектив не привык игнорировать намеки своего внутреннего голоса. То есть нужно проверить эту ниточку, ведь неспроста же интуиция сигнализирует так явно. К тому же в виновность Лины Ричи верил все меньше: уж слишком как-то гладенько выстраивались против нее улики, не бывает так на самом деле. Гораздо вероятнее, что кому-то слишком сильно хочется, чтобы «двуногий» Прапора из-за своего скудного умишки пришел именно к такому выводу. А он, собственно, и пришел. Так что следует торопиться и лететь со всех лап, чтобы предотвратить катастрофу, которая уже совсем не за горами. Ведь с тупого солдафона станется: упечет невиновную «двуногую» в каталажку, а настоящий преступник так и останется на свободе торжествовать победу. Ну уж, нет! Когда до садового домика осталась всего пара хороших прыжков, кот заметил, что к постройке направляется «двуногая» Франсуазы собственной персоной. Лина держала в руке пустое ведро и была погружена в свои мысли, которые, судя по выражению лица, не сулили ей никаких радостных перспектив. Котектив сильно оттолкнулся задними лапами от земли, проскользнул в приоткрытое окно и через мгновенье уже был внутри садового домика, выискивая глазами место, где можно будет спрятаться, когда «двуногая» войдет. Внутреннее убранство свидетельствовало о том, что хозяйка тщательно следит за своим инвентарем и, судя по всему, относится к вещам очень бережно и аккуратно. Лопаты, грабли, тяпки и другие инструменты рядочком выстроились под стенкой. Газонокосилку накрывал кусок промасленного брезента, на полках красовались банки (все до единой подписанные и помеченные различными значками), пол был чисто выметен, ящики аккуратно сложены, и даже запах мышей почти не улавливался. Но времени на любование хорошей организацией рабочего пространства у Ричи не было, и он бесшумно взбежал по стопке ящиков на верхние полки, а оттуда на потолочную балку, где и затаился.

Ричи вполуха слушал рьяную перепалку Атоса и Прапора, которые, похоже, серьезно решили обратить друг друга в «свою веру». – О нет, друг мой, – с видом знатока и ценителя возражал аристокот. – Поверьте моему богатому опыту, самые страстные кошечки те, которые имеют округлые формы. Никакой худосочный девон-рекс не сравнится с русской голубой красотой строения, отточенностью форм и чувством собственного достоинства. – Да ладно! – Прапор пренебрежительно помахал хвостом, будто отметая все сказанное собеседником. – Мы, когда с «двуногим» в армии служили, навидались этих толстозадых кошелок. Отъелись при кухне и нос воротят. Ну, мне-то, конечно, они не отказывали – мне вообще никто отказать не мог в лучшие годы, да и сейчас еще… – Ах, друг мой, ну можно ли сравнивать высокую чистую любовь с тривиальным удовлетворением похоти? Конечно, иногда хочется и чего-то простого, но сердце-то знает правду, оно-то стремится к возвышенному, искреннему… – Да, окстись, Атос! Какое там высокое? Чего высокое? Все это твое мнение – так, пустой мяв. – Чистые помыслы, благородство души и, само собой, хорошее образование открывают практически любую дверь в сердце красавицы, – возразил Атос. – Ага, как же… Красавица твои воздыхания послушает, под луной поурчит три минутки, а потом махнет хвостом и ко мне убежит, потому что я-то ей предложу вполне конкретные радости, в отличие от твоих неведомых и ненужных никому «благородств». Я-то знаю, что вкусненькая рыбка убалтывает кошечку получше всяких там душевных экивоков, ха-ха-ха! – О, мышиные норы! – со страдальческим видом покачал головой Атос. И от полноты чувств даже уши прижал, выражая вселенскую скорбь и покорность несовершенству окружающего его мира. – Покупать любовь за рыбу – это же низко! Неужели вы не улавливаете постыдности подобных действий? Как можно сравнивать… Это бесцельное препирательство Ричи не интересовало. Ему было чуждо распускание хвоста, не ведущее ни к какому конкретному результату. Да и вообще, котектив давно заметил, что они с его «двуногим» в вопросе противоположного пола удивительно единодушны (впрочем, чему удивляться – сильный интеллект всегда одерживает верх над слабым) – в отношениях важно не количество, а качество.

Коты вышли на крыльцо дома. – Видел я тот садовый домик, – задумчиво сказал Ричи, – он, конечно, всегда заперт, но из-за удобрений и всех этих гербицидов-пестицидов вонь была… вонь там стояла такая, что Лина… никогда не закрывала… окно! Понимаешь, Атос?! Окно!!! – Ну, не томи же! Говори, как есть! – Атос от нетерпения переминался с лапы на лапу, словно ужасно хотел на лоток. – А то, что, во-первых, этими самыми гербицидами и могли отравить «двуногого»! Гербицид, это же яд! Эти пакетики мог похитить любой, способный пролезть в окно. Вот только оно слишком маленькое для «двуногого». Разве что ребенок мог бы, но зачем ребенку воровать удобрения или этот гербицид? А вот кто-нибудь еще… – Кто этот подлый супостат?! – Атос распушил усы и яростно сверкнул глазами. – Кот! – Ричи соскочил со ступеньки и заходил по сторонам от волнения. – Понимаешь, Атос! Это мог быть – КОТ!!! Одно дело, когда «двуногие» друг друга травят – глупо, но котов это не касается. И совсем другое, если в подобной гадости замешан кто-то из своих усатых собратьев. Мог ли кот подбросить яд в корм «двуногому»? Ричи вдруг стало грустно. В конце концов, коты же стоят значительно выше в интеллектуальном и любом другом плане по сравнению с «двуногими», и так опуститься… Нет, котектив решительно не понимал подобного поведения. Но эмоции эмоциями, а дело нужно раскрыть, в особенности если в нем замешан кто-то из котов. Таким антисоциальным индивидам не место в цивилизованном обществе.

По дороге домой Ричи задумчиво молчал. Атос в конце концов не выдержал. Видимо, после перенесенных переживаний его романтическая речь откатилась назад на пару веков. – Ну, что скажете, милейший? Что дальше будем делать? И рока перст покамест указует, что пока виновна несчастная Лина. Это, конечно, чушь величайшая – но для неразумных «двуногих» вполне себе факт. – Сходим к Лыжину, может, Прапор новости какие расскажет. Нужна какая-то зацепка, пока что мы в тупике. Как та собака – все знает, а сказать не сможет, – предложил Ричи. Коты приближались к домику полицейского. Мысли метались в голове, как мышь в мышеловке, так же безрезультатно.

«И какого ж пса я ввязался в это дело?» – мрачно подумал Ричи, встряхнулся и решительно выбежал за ворота.

– И животом страдал? – не удержался Ричи. – Ладно, ладно, молчу. А по делу от твоего «двуногого» ничего не слышно? – Вроде нет. Да жена этого Вощинского кокнула, ясно как день! Жаль только кошечку, куда ж ей теперь… – Кому ясно, а кому не очень, – промурчал котектив. – А что про прошлую жену твой длинный думает?

С капитаном во двор проковылял и Прапор. Ричи даже обрадовался толстяку: тот мог принести какие-то интересные подробности, добытые его «двуногим», или хотя бы отвлечь от него. – Вот это жара, хвост собачий, – тяжело переваливаясь с лапы на лапу, подошел к Ричи Прапор. – И тебе доброе утро, – с улыбкой ответил котектив. – Да что ты обижаешься, – добродушно усмехнулся толстяк. – Реально же жара, да? – Да реально, реально, – кивнул Ричи. – Что новенького? – Вчера переел чего-то, сегодня всю ночь думал, что помру. И тошнило, и… – Избавь от подробностей, будь добр! – Сам спросил, – буркнул Прапор и тут же спохватился: – А, я тут та-акую кису встретил!.. Ездили с Лыжиным на рынок за шоссе, там одна кисуня живет… – Прямо на рынке? И что? – иронически усмехнулся Ричи. – Она, как только меня увидела, сразу расплылась. Мурлыкала, кокетничала, хвост распушила. Там такой хвост, ты бы видел. Рыженькая бестия. Ах… – Прапор прикрыл глаза. – Подошла ко мне сама, раззнакомились. Ее «двуногие» котенком откуда-то вывезли, а потом бросили, гады. Скиталась пару месяцев, да и прибилась к торговке мясом – золотое место, я тебе скажу.

– А кто он? – спросил котектив. – Это конкурент! Он терпеть не мог Григория, он завидовал нашей клинике, нашему успеху. – Жуля аж задохнулась от ярости. Миг – и острый коготь распорол фотографию. – Вот теперь к нему наши клиенты и побежали. – Вот теперь к нему наши клиенты и побежали! – раздались рыдания из гостиной, а затем грохот и звон очередной разбитой чашки. – Он терпеть не мог Григория! Ричи едва удержался, чтобы не спросить Жулю, не понимает ли ее «двуногая» кошачий язык, но сдержался.

Представляешь, эти «двуногие» ни за что не возьмут никого с улицы, зато за бешеные деньги, да еще и под наплывом телекамер, наших дворняжек расхватали, как рыбку под валериановым соусом.