Глава 4. Найдёныш.

.

Планета Аргора. Дом в горах.

Темнота. Сквозь темноту, где-то вдалеке появился кусочек света. И приближаясь разрастался солнечными зайчиками и бил прямо в глаза.

Хотя какие глаза. Я же чувствую они закрыты. Попытался приподнять веки. Не получилось. Но свет разрастался и приносил с собой, в то же время какие-то звуки. Потом полыхнуло и боль.... Скрутило так, что заорал…но …из горла только послышался тихий скрежет, точнее даже не звук, шипение губ и всё … На большее, видимо я не способен. Похоже, нет сил даже на это.

Вздох, выдох…

–Хорошо, ещё дышать могу, вот интересно, а если бы и на это сил не было?

–Кстати, а кто я такой? – Мысль пронзила сознание и стала уходить куда-то вдаль, оставляя только след, прочерченный озарением.

– Кто я такой? – уже безмолвно я кричал, но не в окружающее пространство перед собой, а внутри себя и не мог вспомнить.

Появилось чувство холода, и я задрожал, не понимая, где я и кто. Стал медленно осознавать, что-то случилось такое, что я оказался тут, не понятно, где и, не могу вспомнить, кто же я на самом деле?

Внезапно, вселенная распахнула свои объятья, и я словно вывалился во внешний мир, полный звуков. Попытался открыть глаза, сквозь тоненькие щёлки между век и ресниц, стал просачиваться мелкий лучик света. Сразу на душе потеплело. Видимо всё-таки я ещё что-то вижу. Но вот дальше приоткрыть глаза, и распахнуть объятья мира мне помешал страх. И боль, она снова вернулась и скрутила так, что я закричал, точнее, я думал, что кричу, но … вот только тихий стон раздался, вырываясь сквозь губы.

– Деда, – услышал я мальчишеский голос.

– Похоже, он очнулся. Я слышал, как он застонал и пошевелился.

– Сейчас малыш, глянем. Ты, Микки, сходи, принеси пока дров, надо, печку разжечь, а то смотри, что за окном делается. Погода совсем с ума сошла. Давно я что-то не видел такого. Дальше было слышно, как незнакомец, наклонился, и что-то делал, вот только я не мог открыть глаза и увидеть, что там твориться.

Напрягаясь, я вновь попытался разлепить свои склеившиеся веки и ресницы. Получилось. Понемногу темнота отступала, отдавая свои объятья раскрывающейся панораме света. Глаза понемногу разлеплялись, разрывая склеенные связи век и вносили меня в открывающийся мир, такой светлый и тёплый, выкидывая из полной темноты неизвестности. Только вот мир света и тепла был не полный совсем. Да, вроде бы вспыхнуло всё вокруг, озарив этот мир светом, и темнота отошла, но вот только на половину. Правый глаз почему-то ничего не видел. В нем по-прежнему было темно и пусто. Непонятно.

Да, я вижу. Но только левым глазом. Надо мной склонился и правда дед, точнее мужик лет пятидесяти. Большой нос картошкой выделялся на лице, толстые мохнатые брови, резали взгляд, из-под них выглядывали чёрные цепкие глаза, бурящие насквозь, словно пронизывали до самой печёнки.

Усы и седая борода, придавали лицу странное выражение. Похож на какого-то лесничего, – подумал я. Хм, вот только откуда я это знаю?

– Смотрю очнулся, мил человек, – скрипучий голос деда, разнёсся словно гром над ухом.

– Можно по тише, – прошептал я, хотя мне показалось, что крикнул.

–А то, прямо в голове гремит.

– Можно, от чего же нет, – уже тише и намного спокойнее, произнёс незнакомец.

– Где я?

– Хм, это то я могу сказать, но вот, что это даст тебе? Я так думаю, откуда ты пришёл, там о нашем мире не знают, – усмехнулся одними глазами дедок.

– А откуда я пришёл? И вообще кто я? Всё смешалось в голове. И.... Опять скрутила боль, жгучая и, словно буравит насквозь, не переставая. Я опять застонал и прикусил губу, похоже до крови. Во рту ощутил солёный привкус.

Руки и ноги зажгло, стало всё колоть и жечь, словно кто-то большой и злобный скакал по ним и бил, острым и тяжёлым предметом. Потом полыхнуло в мозгу и пронзило насквозь.

– Чёрт, как больно. Эта боль шла из темноты правого глаза и было такое ощущение, словно кто-то залил его кипящим железом. Почему-то вдруг моё осязание, а точнее нос уловил запах горящей плоти, и откуда-то издалека пахнуло жареным шашлыком. А дальше, боль разлилась, словно вода по всему телу и разбежалась маленькими ручейками по каждому из кусочков моей многострадальной плоти.

– Ты это …полежи пока, отдохни, тебе сейчас нельзя волноваться. В это время в комнату ввалился пацан с охапкой дров и, подбежав к печке, вывалил их перед ней. Развернулся и хмыкнув сопливым носом, вытер рукавом, вспотевший лоб.

– Уф, всё принёс деда, как наш найдёныш? Не сказал, кто он?

– Он не помнит, а может и забыл, наверное, память отшибло, – дед развернулся к пацану.

– За тобой печь, растопи, а я пока незнакомцем займусь, а то видишь он в каком состоянии, сам-то не может ничего.

Пацан стал ковыряться в печи, открыв топку и закидывая дрова, короче что-то химичил там, а я перевёл взгляд на деда.

– Хочешь пить? – старик смотрел и улыбался.

Я закрыл глаза и открыл, показывая, что хочу и очень.

– Ну, вот и хорошо, и он, приподняв мою голову, стал двигать ко мне кружку.

–Пей, это лекарство, тебе надо его пить, если хочешь выжить и поправиться. Я сделал несколько больших глотков. Отвар был горячим, он провалился сквозь гортань и обжёг пищевод, устремился в желудок. Тепло расплывалось по всему телу, расходясь от желудка, а потом, словно волной, покатило к ногам и рукам. Боль притупилась. Я скосил взгляд с кружки на свои ноги, но там только торчали какие-то перебинтованные обрубки. Меня словно ударило током и затрясло. Дальше я повернул голову влево, а затем в право и … увидел … Точнее, не увидел ничего, просто рук не было. Одна -по локоть обрубок, перемотанный материей, а вторая тоже обрубок, но ещё короче.

– Да что это такое, – из меня вырвалось шипение, даже не крик, а стон.

– Извини малой, – проговорил мягко дед, мы тебя таким нашли. Раны я обработал, но ты потерял много крови. А пока, тебе нужно поспать и сон – это лучший доктор, я дал тебе отвар со снотворным. Засыпай. Набирайся сил, они тебе понадобятся, – голос, медленно уплывал, удаляясь словно в туман.

Мысли мои стали набирать ход, пытаясь осознать, что случилось. Но в то же время на меня навалилась такая усталость, что веки сами закрылись, и я провалился опять в темноту, спасительную для меня темноту. Мой рассудок мог и не выдержать этой новой действительности. Темнота. Опять навалилась эта чёртова темнота.

Сколько прошло времени я не знаю. Я приходил в себя несколько раз, надо мной склонялись или седой дед, похожий на лесничего или шустрый малец, а точнее пацан. Они постоянно поили меня каким-то лекарством. От которого моя ноющая и жгучая боль притуплялась. И я снова засыпал, убаюкиваемый гудящим ветром за окном. В доме было тепло и вдалеке, где находилась печь, весело трещали сухие дрова, разнося горячий воздух по всему дому.

Дед иногда что-то говорил, пацан тоже что-то спрашивал, но я словно пьяный и как в тумане, плохо их понимал. Слова сливались, превращались в гул падающего водопада и уносились вдаль. Веки мои закрывались и я, снова попадал в объятья тащившей меня за собой темноты. И провалившись в небытие ждал, когда меня снова из неё вытащат, вырвав из цепких её объятий.

Сегодня я снова очнулся и мой взгляд упёрся в нависшее надо мной и улыбающееся лицо пацана.

– Привет! – весёлый голос прозвучал прямо над ухом.

– Очнулся? Сегодня ты выглядишь намного лучше. Даже лицо порозовело, вся серость сошла на нет, – парень улыбался и белые зубы блестели на проветренном и смуглом лице.

– Как тебя зовут, – прошептал я губами, хотя мне показалось, что я кричал очень громко.

– Микки я, – послышался ответ пацана.

– Где это я, не подскажешь?

– У нас дома, мы тут в лесу на горе с дедушкой живём.

– И как я к вам попал? – я, задыхался и сил больше не оставалось на вопросы.

Я прикрыл глаза и выдохнув, задумался.

Сквозь темноту слышался голос Микки.

– Мы с дедом вытащили тебя из-за черты. Он замолчал, а когда понял, что до меня не дошло, продолжил.

– У нас на планете есть черта, поделившая её на две части. Одна часть, это мы где живём, нормальная солнце светит, животные, жизнь бьёт короче ключом. Вторая, как объяснили ведуны, мёртвая совсем.

– Да, ведуны это типа касты колдунов и магов, хотя, какие они маги, так болтовня. Вот мой дед, это маг, и я думаю самый сильный на планете, а те так, больше болтают, и ничего не могут, – засмеялся малец.

Парень вздохнул, набирая новую порцию слов, видимо собирался с мыслями.

– Короче, та мёртвая часть, постоянно находится в чёрном тумане и туда нельзя не зайти, ни залететь, не живому, ни мёртвому. Хотя, вроде бы камни кидали туда за черту, и они там оставались, а вот живых выкидывало назад. Да и оттуда постоянно выбрасывает людей или артефакты. Артефакты причём, в основном магические. А вот люди, появлялись из-за черты, обычно мёртвыми или с сожжёнными мозгами. Полные идиоты. У нас в старых книгах описание и рассказы есть, вот про такие выбросы, так вот пока, кроме тебя никто не выходил оттуда в сознании и живым.

Я хотел что-то сказать, но только открыл рот и силы кончились. В это время появился дед и спросил.

– Как он Микки?

– Уже получше, но только очень слаб.

Старик подошёл и взял в руки кружку с горячим настоем и снова стал меня поить, и приговаривать.

– Ты пей, пей, время лечит, ещё немного и силы будут к тебе возвращаться. Ты уже и так идёшь на поправку. Давай, не спеши всему своё время. Время придёт, и ты будешь опять полон сил. Дед, посмотрел на меня и улыбнулся, а по мне опять растеклось тепло от лекарства, и я снова провалился в объятья темноты.

Сквозь сон послышался какой-то шум, и я снова вынырнул из жгучего тумана темноты и сна. Открыл глаза, точнее один только видел, второй всё так же показывал темноту. Надо мной склонился в этот раз дед.

– Ну вот, проснулся, как самочувствие?

– Нормально, вроде лучше, -уже шустрее отвечал я.

– Слушай дед, подскажи, что-то правый глаз не видит, что там с ним?

– Ты это …короче нет его, вытек видно. Только пустая глазница. Я тебя лечил лекарством, а сейчас надел на тебя повязку. Так что он закрыт. А что сильно беспокоит?

– Да, есть немного, жжёт.

– А что с ногами и руками, в голову ворвалось воспоминание, об обрубках конечностей, но я не хотел смотреть вниз, и уставился не моргающим взглядом на деда.

– Там тоже всё порублено и порезано. Кто-то очень видно старался, отсекая конечности. Но мы с Микки тебе подлечили, только жаль, пришить обратно ничего. Просто, мы нашли вот такого тебя, а где конечности мы не знаем, не было их рядом с тобой. Мы нашли тебя у черты, точнее, мы видели, как ты вывалился из тумана. Но выпал ты уже без ног и рук, и без глаза. А лицо было просто одна кровавая лепёшка, хорошо видно там тебя отделали. Да, и вот этот медальон, – дед куда-то отошёл, в другую часть комнаты, там по шуршал и снова подошёл. Наклонился.

–У тебя на шее висел, не знаю, как и зацепился. А выпал по дороге, вот этот медальон и, вот эта порванная цепочка. Извини, она вся залита кровью. Мы не стали трогать её с Микки, просто подобрали и оставили. Подумали, ты очнёшься, мы тебе отдадим. Так, что останется отмыть, подлатать цепочку, и мы снова наденем тебе на шею этот медальон.

– Только ещё немного подлечим тебя, договорились?

– Да. И спасибо за всё.

– Да, не за что милок, – дед улыбнулся. Нужно людям в беде помогать. Как без этого-то, – и развернувшись, потопал снова за кружкой настойки.

– Сейчас мы тебя напоим, и ты снова будешь спать, – хриплый голос старика действовал на меня успокаивающе.

Дед принёс мне горячую настойку и, запрокинув мою голову, снова влил этот эликсир в меня. Тепло опять стало разбегаться по всему телу и я, закрыв веки снова провалился в темноту, отключив сознание до следующего утра.

Темнота уходила, оставляя свету вход, через прищурившиеся веки. Я снова почувствовал теплоту этого мира, и вздыхал аромат нового утра и свежего чистого горного воздуха.

– О, наш найдёныш проснулся, – раздался откуда-то из дали, простуженный и с хрипотцой, голос моего целителя.

Дед мальчишки, хотя, какой он дед, одно название. Этот дед выглядел и был похож на мощного и многожильного мужика, ну тот, который может гнуть подковы лошадям. Этот точно сможет, – прикинул я и не только подковы. Такому попадёшься на дороге, то лучше уж быть вежливым и внимательным с ним. Грубить точно не стоит, потом не оценишь сам, как этот незнакомец, просто размажет тебя, при этом не затратив и маленькой доли сил, на твоё воспитание. Получишь по полной и точно проваляешься не один месяц где-нибудь, с переломанными костями и рёбрами. Ну, а зубов однозначно не до считаешься. Остальные, рассыплются где-нибудь по дороге, словно зёрна пшена, вывалившиеся из прохудившегося мешка.

– Доброе утро, счастливчик! Дед наклонился надо мной, во весь рот широко улыбаясь.

– Ну, кому доброе, а кому, как всегда, – пробурчал я, сверля его своим глазом.

– Ты, больно-то на меня не зыркай так, а то ненароком проткнёшь. Во как брови сдвинул, и губы сжал. Дед вдруг засмеялся, приятным и весёлым смехом.

– Ты радуйся! Что жив остался, а остальное – не важно. Главное, что ты можешь дышать, этим горным воздухом, – вдохнул глубоко и выдохнул дед, показывал руками, какой чистый и звонкий этот горный воздух, что окружает вокруг.

– Улыбайся, тебе светит солнце, и ты это видишь, пусть даже и одним глазом.

– Главное, ты жив, пусть и не можешь ходить, пока, а только ползать. Но я думаю, всё ещё впереди. Главное цель и желание.

– Я, надув щеки, выпустил с силой из себя этот чистейший горный воздух и задумался. Значит цель и желание. Это конечно хорошо, но сначала надо вспомнить – кто я такой?

– Слушай, целитель души и тела, – я, уставился не моргающим взглядом, в глаза старика. Переводил взгляд своего сверлящего насквозь глаза, с одного глаза старика, на другой.

Ну вот как тут не подумать о магии. В одной его глазнице, был яркий зелёный изумруд, переливался и искрил, словно солнце. Во второй плескалось огромное, синее море, в котором отражался я, и тонул в его огромных волнах.

– Мне бы … , – прошептал я, пересохшими губами. Узнать, как вас зовут, и я бы не отказался от стакана воды.

– Пить очень хочется.

– Конечно, сейчас дам напиться, и дед улизнул куда-то в глубину комнаты, где заурчала, набираемая в кружку вода.

– Сейчас напою чистой горной водой, – услышал я комментарии.

Потом послышались шаги и дед, приложив к потрескавшимся губам кружку, влил мне эту живительную влагу в рот.

– Фу, хорошо-то как. Спасибо, – пробормотал я довольный, чувствуя, как по губам в разные стороны разбегались ручейки, пролившейся воды, и стекали на подушку.

– Всегда готов помочь, а зовут меня Григорий, можешь звать и просто Григ.

Сегодня мы с тобой попробуем выйти на природу, погулять. Хватит тут валяться в духоте, – Григ улыбнулся и крикнул.

– Микки! Дуй сюда, хватит бездельничать, помощь нужна.

Откуда-то с наружи дома, раздался звонкий вопль мальчишки.

– Бегу деда уже, подожди. И послышался топот торопливых шагов пацана.

В комнату забежал, запыхавшись парень.

– Давай, я слева беру, а ты Микки с права хватай, и выносим на улицу, пусть полежит найдёныш на солнышке позагорает, – дед повернулся ко мне и весело подмигнул.

– Загоришь так, и будешь словно негр, такой же чёрный.

Я только усмехнулся, ладно пусть веселятся, мне то, что, мне от их веселия не горячо, ни холодно. И я всецело отдался им в руки и, быстро меня подхватив, они с огромной быстротой, вытащили меня и посадили в какое-то кресло-качалку, прямо на поляну перед домом.

– Сиди и отдыхай, любуйся природой. Если будет жарко, дед мне на голову накинул какую-то шляпу, это от солнца пояснил он, тыкая на головной убор, ты только крикни, и мы тебя вон под тем дубом посадим, ветки хорошо прикроют от палящего света солнца. Дед показал пальцем на стоящий в тридцати метрах толстый и ветвистый ствол громадного дерева.

Я сидел и вращая глазом, крутил шеей рассматривал местность, где я нахожусь. Всё было чужим и незнакомым. Хотя, я же не помню каким было все раньше, память то я потерял.

– Фу, – выдохнул из себя спёртый воздух, застоявшийся от лежания в хижине. Затем, расправил грудь и наполнил свои лёгкие свежим и ароматным воздухом леса, что окружал эту поляну и меня. Да, и похоже, он был ещё горным, вспомнился мне рассказ пацана, что они живут в горах. Чистый воздух заполнил лёгкие и вытолкнул остатки старого, спёртого воздуха сухости и затхлости. Лёгкие прочистились и наполнились свежестью и чистотой горного леса. Дышать стало намного легче.

От притока горного воздуха закружилась голова и я закрыл глаза, точнее один, а веко второго закрыло пустоту глазницы. Я словно полетел, качаясь и падая. Даже с закрытыми глазами голова кружилась, и я медленно скользил и падал. Послышались торопливые шаги по траве и рядом со мной ощущалось дыхание вставшего рядом человека.

Я открыл веки и увидел, что рядом стоит Микки и держит в руках горячий лечебный напиток своего деда.

– Слушай найдёныш, меня дед послал, сказал напоить, а то у тебя говорит, от свежего воздуха, голову кружить будет. Вот на, выпей и сразу полегчает.

Он прислонил к моим губам кружку и жидкость потекла в рот, правда часть её стекала по краям губ и устремлялась вниз, падая на траву. Но основная масса попадала мне в желудок и тепло разливалось от него по всему телу, принося спокойствие и притупляя боль, всё ещё присутствующую в моём израненном теле. Навалилась усталость и веки стали опускаться, принося меня опять в пустующую темноту. Я провалился в неё и уснул. Где-то вдали, в моем воспалённом от боли мозге, слышались крики, удары сабель, шум, имена … Да имена, и я расслышал, как меня зовут. Александр … Алекс … и я проснулся.

Я начал вспоминать, хоть немного, хоть одно слово. Но я вспомнил, как меня зовут, а это, пусть и немного, но это начало, а значит мой мозг начинал восстанавливаться и картины того прошлого мира, в котором я кем-то был, начинали врываться в эту жестокую реальность.

– Александр, – прошептали мои губы. И я улыбнулся. Я вспомнил как меня зовут.