– Перед вами – тридцать ящиков различных размеров, цветов и предназначения. Мы собирали их по всему городу. В одном из них скрывается человек. Вы должны ему помочь выбраться наружу, и на это вам отводится всего десять минут. Вам понятно задание?

Миша устало улыбнулся. Улыбка ведущему не понравилась.

– Михаил! Вы готовы к выполнению задания?

Миша встряхнулся.

– Да, готов.

– Тогда желаю удачи.

Константин нажал кнопку секундомера и отошел в сторону, приглашая экстрасенса. Миша шагнул вперед, операторы засуетились рядом.

Перед ним в два ряда были выставлены действительно самые разные ящики, какие только можно найти в большом городе – от упаковочной тары крупногабаритной техники до мусорных баков (либо новых, либо тщательно отмытых). Расставлены они были без всякой видимой системы, но ровно по пятнадцать штук в каждом ряду.

Миша коротко обернулся к оператору. Камера справа сверлила его висок, второй оператор отбежал в дальний конец зала. Еще Миша увидел сверху лебедку операторского крана с подвешенной камерой. Она летела прямо ему навстречу.

«Добро пожаловать на манеж, старина! – подумал Михаил. – Прозвенел третий звонок, зрители в партере едят мороженое и хрустят попкорном. Прошу вас, дамы и господа, выключить ваши сотовые телефоны, видео- и фотокамеры…

Ладно, зубоскалить можно долго, но надо уже начинать, коли пришел».

И он приступил к работе.

За мониторами в аппаратной сидели Женя Ксенофонтов и Маришка Садовская. Последняя нервничала.

– Жентос, где эта подружка твоя носится?

Женя не сводил взгляда с мониторов и делал в микрофон подсказки операторам:

– Сеня, зайди еще раз справа, возьми его в профиль крупно… да, посмотри, как у него желваки ходят… во, молодец… Так, кран пошел вниз…

Садовская была вынуждена повторить свой вопрос, на этот раз дернув режиссера за рукав:

– Я тебя спрашиваю, красавец, где твоя любовница?

Евгений на мгновение отвлекся, повернулся к Садовской, опустил микрофон, прикрепленный к подбородку, и прошипел:

– Слушай, займись делом! Или сама иди ее ищи…

Маришка прикусила губу. На центральном мониторе Михаил Некрасов тоже кусал губы. По щеке его потекла капелька пота. Да, действительно, план был выхвачен очень удачный…

Но куда подевалась Королёва?!

Михаил замер. Впрочем, та капля пота, которую засекли оператор и обитатели аппаратной, не была признаком напряжения – просто в ангаре стало очень жарко. Миша краем глаза заметил, что и его провожатый Константин все порывается скинуть плащ, но, вспоминая, что это элемент его сценического костюма, возвращает на плечи.

В душе Михаила сейчас боролись два маленьких монстра. Один из них имел все шансы со временем превратиться в большого, если его не приструнить. Этот негодяй вопил: давай, сделай их, пусть они обалдеют, когда ты на второй минуте испытания подойдешь и укажешь им на нужный ящик; ведь они именно этого хотят!

Второй «монстрик» предлагал повременить, поиграть на нервах, подвесить интригу. Это ведь шоу, тут нужна драматургия.

Два маленьких негодяя…

Дело в том, что Миша сразу увидел человека в ящике. Увидел даже с того места, где сейчас находился. Он не ожидал, что у него получится так скоро.

А тут еще Константин начал мешать:

– Извините, Михаил, а можно узнать ход ваших мыслей?

Миша едва не фыркнул. Какой там «ход мыслей»! Нет никаких мыслей, есть «очевидное и невероятное» – вон он, полутораметровый лысый парнишка в правом ряду в квадратной то ли коробке, то ли тумбочке… Скрючился, как эмбрион, вертится, крутится, склоняет на всех непереводимых диалектах организаторов шоу, которые засунули его в ящик, соблазнив тремя бутылками дорогого виски. Как можно его не увидеть! Вон же он, четвертый в правом ряду!

Мишка вздохнул.

– Я вам мешаю? – поинтересовался ведущий.

– Нисколько.

– У вас есть какие-нибудь мысли?

«Мысли, конечно, есть, но тебе их лучше не знать».

– Я могу дать ответ, – произнес он вслух.

У Константина расширились глаза. Судя по всему, предыдущие экстрасенсы не очень радовали результатами.

– Вы уверены?

Миша кивнул.

Константин остановил секундомер.

– Две минуты двадцать секунд… Что ж, не смею возражать. Покажите, где находится наш узник.

– Извольте.

Михаил сразу направился к ящику, чтобы ни у кого не возникло сомнений в его решительности. Он остановился в шаге от него. Это действительно был невысокий деревянный шкафчик, опрокинутый на спинку. Подобный вполне мог стоять в комнате прабабушки колдуньи, от которой Михаил и унаследовал свой дар, – шкафчик древний, загадочный, мрачный. Миша закрыл глаза, коснулся пальцами левого виска… Да, он тут, наш маленький друг. Кажется, вспотел и пыхтит, мечтая выбраться наружу. Пора его спасать.

– Это здесь.

Константин для приличия вскинул брови.

– Именно этот?

Миша кивнул.

– И других вариантов не будет?

– Вроде это не «Поле чудес». Открывайте, и я пойду.

Константин пожал плечами.

– Ну что ж, давайте откроем.

Ведущий кивнул двум дюжим молодцам в синих рубашках, и через несколько мгновений Миша получил возможность убедиться в точности своих выводов, а заодно и покуражиться над ведущим. Второе принесло ему гораздо больше удовольствия.

– Феноменально! – сказал Константин и начал аплодировать. Вслед за ним захлопали все остальные члены съемочной группы, находившиеся на площадке.

Кряхтя и расправляя помятые члены, под свет прожекторов выбрался карлик. Пот ручьем катился по его лбу, короткие волосы стояли торчком. Он так радовался, что его, наконец, вытащили, что готов был расцеловать экстрасенса. Миша даже опешил.

– Поздравляю вас, Михаил! – продолжал аплодировать ведущий. – Феноменальный результат! На моей памяти никто так быстро не справлялся с этим заданием. Вы поисковик?

Миша молча покачал головой. Какой поисковик? Вы еще с собакой сравните…

Константин понял, что ничего путного от парня не добьется. Он произнес еще несколько ничего не значащих протокольных слов, улыбнулся камере и пригласил Мишу выйти через дверь в противоположном конце зала.

Михаил шел мимо шкафов и ящиков. В голове пульсировали неприятные мысли. Вот со всем этим ему придется иметь дело еще около полутора месяцев, если, конечно, его не выбросят из шоу раньше суперфинала. Камеры, улыбочки, «встаньте так, встаньте эдак, поверните голову туда…». Интересно, они хоть какие-нибудь гонорары собираются платить? А то торчи тут, понимаешь, от заката до рассвета.

В ушах появился легкий гул, словно от работающего трансформатора. Михаил остановился.

Он дошел уже до конца рядов. На краю стояли два обычных городских мусорных контейнера, и от одного из них тянуло сыростью и гнилью. Причем Миша чувствовал это не носом, ибо это был явно не запах…

Он оглянулся назад. Операторы отдыхали, Константин болтал с ассистентом режиссера, сорокалетний карлик, выбравшийся из ящика, курил в стороне. Они готовились встречать следующего участника.

Миша подошел к контейнеру. Бак тщательно отмыли и почистили – это было видно невооруженным глазом – но от гадкого духа избавить не сумели. Он все равно будет смердеть, даже если его помыть с шампунем, обдать паром и проветрить на морском бризе. В этом баке будто кто-то умер…

Миша коснулся рукой края крышки, погладил. Пальцы кольнуло холодными иглами. Он одернул руку.

Точно, умер человек, причем совсем недавно. Женщина лет двадцати пяти – тридцати, красивая. Была чем-то подавлена… или напугана… Сердце отказало, кажется…

Миша закрыл глаза, вновь погладил ребро ящика.

Странно все это. При чем тут ящик? Почему она в мусорном баке, если у нее отказало сердце? И выглядела она слишком прилично для бомжа. Несчастных бродяг иногда действительно можно встретить и в заброшенных коллекторах, и в мусорных баках, и черт знает где еще. Но эдакая милашка?

Миша втянул носом воздух, свободной рукой коснулся виска и начал свои привычные круговые движения. Он понимал, что, возможно, занимается ерундой, но его никак не отпускал этот «дух». Свежая смерть – так он его мысленно называл. Это не запах крови и не импульсы угасающего сознания – это запах страха. Девушка очень сильно чего-то испугалась сегодня утром, а потом умерла…

Сегодня утром? Уверен?

Миша открыл глаза, оглянулся. Его задержкой на съемочной площадке заинтересовались. Ведущий Константин, сунув руки в карманы своего стильного плаща, смотрел на него вопросительно, операторы почему-то нацелили камеры, ассистент режиссера направился к нему.

– Все в порядке? – крикнул он на ходу.

Миша не ответил. Вновь закрыл глаза. Что-то не так с этим ящиком, какая-то мерзость от него тянется. Ко всем остальным в этом ангаре нет вопросов, а тут…

А в ящике ли дело?

– Михаил! – повторил свое обращение ассистент. – Что-то случилось? С вами все в порядке? Может, врача?…

Миша прервал его движением руки. Он уже почти нащупал нить, и этот мальчик в синей рубашке его отвлекал.

Ага, вот в чем дело…

Михаил отошел от контейнера в середину прохода между рядами ящиков.

«Запах» тянулся из соседних помещений, а вовсе не из мусорного контейнера! Ручеек человеческого страха – животного ужаса даже! – огибал ящики, расползался по ангару, как ядовитый газ, и только Михаил, кажется, мог предвидеть, чем все это может закончиться. Во всяком случае, никто из предыдущих экстрасенсов не обратил на это внимания.

– Что-то не так? – спросил подошедший ассистент.

Михаил кивнул и рукой указал на дверь в углу ангара. Ее не было видно из центра зала из-за ящиков и телевизионного оборудования, но стоило сделать несколько лишних шагов – и дверь просто «вопила»! Почему никто из шаманов ничего не почувствовал?

– Что находится за этой дверью? – спросил Миша.

– Коридоры какие-то, я не заходил.

– Позовите охрану… есть у вас охрана или кто-нибудь в этом роде?

Парнишка развел руками. В этот момент зашипела висевшая у него на шее рация.

– Синица, что там за самокопания на заднем плане?! Слышишь меня?

Парнишка взял рацию.

– Да, Марин, слышу. У нас тут… – Он посмотрел на Михаила. Тот одобрительно кивнул. – Мариш, у нас проблемы. Вышли кого-нибудь из ребят с охраны.

– Чего? У нас участник на старте, что стряслось опять?

– Не знаю, но нужны люди. Тут вот Михаил…

– Да я вижу, что там Михаил! Дай ему трубу!

Синица снял с шеи аппарат и передал его Мише. Тот не стал тратить время на длинные предисловия.

– Скажите, Марина, кто-нибудь из вашего персонала посещал подсобные помещения в этом цехе?

Садовская озадаченно помолчала.

– Я лично нет. А что?

Михаил выдержал паузу. Вы хотели шоу, значит, все будет в соответствиями с законами жанра.

– Миша, я вас не слышу!

И он ответил. Медленно и отчетливо, чтобы все слышали:

– В подсобных помещениях – труп. И он еще теплый.