– Да, она была верующей женщиной. Не сказать, чтобы уж очень набожной – за молитвами и соблюдением поста я ее не заставал – но достаточно щепетильной в вопросах морали. Однако, знаешь, в тот ужасный день крестик, висящий на шее, не обжигал, не въедался в кожу. Нравственность потеряла сознание. Пусть его не станет, черт возьми, пусть никогда больше его не будет в этом мире!

К семи часам вечера она выпила всю бутылку шампанского и, уже не стесняясь, придумывала, какие страшные муки испытывает на смертном одре ее возлюбленный, и как легко и свободно заживет она без него, этого ублюдочного эгоиста.

Павел посмотрел на часы, вздохнул. Оглядел стол, будто боялся забыть что-нибудь из личных вещей.

– Ты уже уходишь? – спросил я.

– Да, мне пора.

Он суетился, это было очевидно. А может, просто так сильно расчувствовался от своего собственного рассказа. Это навело меня на мысль.

– Подожди. – Я ухватил его за запястье. – Чем закончилась история? Ты все-таки приехал к ней?

Рыжий посмотрел на меня оценивающе, с хитрым прищуром. Я отнюдь не застал его врасплох.

– Приехал. В десять вечера. К тому моменту Надюха уже выспалась и пришла в себя, убрала со стола, собиралась принять душ и лечь спать.

Я едва сдерживал смех.

– И где ты шлялся?

– Попал в ДТП. Отвез жену и детей к матери в деревню, а на обратном пути пошел дождь, я не справился с управлением и свалился в кювет. Хорошо, что скорость была не очень большой, я как раз маневрировал, иначе бы не доехал вообще никуда. Надежда наколдовала. У ненависти огромный потенциал, а оскорбленная женщина пропитана ненавистью как губка. Пока ждал ментов, искал трактор, пока меня вытаскивали да буксировали до ближайшей станции техобслуживания, прошел целый день. Телефон сначала не работал, а потом я уже просто трусил. Чем больше тянешь, тем страшнее прыгать. Притащился к ней грязный, мокрый, холодный, голодный, злой. Но она отогрела, отмыла, накормила.

Рыжий шмыгнул носом. Я подумал, что он плачет, но ошибся: Павел смотрел в окно сосредоточенно и задумчиво.

– Что было дальше?

– Ничего особенного. Я быстренько трахнул ее и уехал домой.

– И все?

– И все.

– Она тебя простила?

Он пожал плечами. Кажется, этот вопрос не входил в число животрепещущих.

– Я не знаю, мы больше не встречались. Она прислала смс с прощанием, а я не стал больше ничего выяснять. Зачем? Она ведь права.

Он стал собираться. Смел со стола монетки сдачи, принесенной официанткой. Проверил содержимое карманов и бумажника. Мысленно он находился уже не здесь. И даже не с Надеждой, а вообще Бог знает где.

Но напоследок все-таки вернулся ко мне, и как прапорщик, благополучно посадивший дембеля на автобус, озвучил последнюю нотацию:

– Ты подумай насчет своей возлюбленной. Обязательно подумай. Имеет ли смысл все время дожидаться призрака, который покинет тебя с восходом солнца? Нет любви – нет боли, приятель. Нет боли.

Он утер салфеткой губы и протянул руку для прощания.

– Приятно было пообщаться, странник.

– Взаимно. С наступающим!

– И тебя – с новым счастьем.

Рыжий Павел (или Георгий, как его там на самом деле) улыбнулся одними губами и покинул столик, со скрипом отодвинув алюминиевый стул. Я понятия не имел, откуда и куда он ехал, что у него в Омске – еще одна женщина, ожидающая призрака, или просто он бежит от себя самого.

Поезд с первой платформы тоже уплыл в неизвестном направлении. Я смотрел на осиротевшие рельсы. Скоро их припорошит снегом. Кажется, мороз слабеет.

Кутепов сказал: зачем дожидаться Призрака, который покинет тебя утром с первыми лучами солнца и криком петуха?

Я не знаю.

С возрастом все чаще произносишь эту фразу. В юности и молодости она звучала реже. Тогда ты все больше хотел казаться мудрым и наполненным знаниями, краснел, пыхтел и тужился, как роженица, пытаясь во что бы то ни стало отыскать ответ на вопрос, вызвавший у тебя затруднения. И ты обязательно лопотал что-нибудь в ответ, любую чушь, обернутую в бессмысленные словеса, лишь бы не упасть лицом в грязь. Школярский рефлекс: нельзя отвечать на вопрос учителя «не знаю», потому что получишь двойку.

«За что Герасим утопил Муму?» – Не знаю. – Двойка!

«Катерина – луч света в темном царстве?» – Не уверен. – Двойка!

Вот так со временем и выхолащивается способность сомневаться, колебаться и искать ответы внутри себя. Ответ «не знаю» недопустим! Не знаешь – посмотри в учебнике, параграф такой-то, страница такая-то, там все написано. Но когда тебе под сорок, ты понимаешь, что действительно можешь не знать ответа. И если мозгов достаточно, ты не станешь этого стесняться.

Я не знаю, зачем я ее все время жду. Она уходит, а я жду возвращения. Наверно, мне хочется узнать, чем все закончится. Тем более что началось все по нынешним временам банальнее некуда.

Она прислала мне письмо по электронной почте с требуемой конфигурацией. Ничего необычного – пять системных блоков, пять мониторов семнадцатой диагонали, кабели, клавиатуры, мыши, блоки, разъемы. Подпись: «С уважением, менеджер, долгие лета, ждем с нетерпением». Сразу под подписью – контакты для связи. Среди них стоял и номер аськи. Я приготовил заказ, но не стал отправлять ответное письмо с извещением о готовности, а написал по указанному номеру ICQ. Не люблю я эти длинные портянки писем, в аське проще.

Я: «Приветствую вас, уважаемая менеджер, все упаковано, снабжено документацией и приготовлено к отправке. Укажите время доставки и способ оплаты, я отправлю вам счета».

Она: «Добрый день. Всю необходимую информацию я брошу на ваш ящик в ближайшие минуты».

Я: «Нет необходимости так мучиться – я приму все здесь. Да и вам, наверно, проще».

Она: «Пожалуй. Минуточку».

Клянусь, ничего особенного я не планировал в те обычные рабочие мгновения переписки с клиентом. Занимался своими делами, ожидая ответа от неведомой мне девушки, менеджера совершенно не интересующей меня фирмы, и даже почти забыл о ней. Она вполне могла оказаться и не милой девушкой вовсе, а дамой предпенсионного возраста, седой и статной, а то и вовсе сопливой девчонкой, надувающей жевательные пузыри. Меня это совсем не интересовало.

Но вот пришел ее ответ. И покоя в моей грешной душе как не бывало.

Вслед за обещанными реквизитами компании шла довольно любопытная информация:

Она: «…0567, адрес доставки – улица Комсомольская, 54, офис 302…

…оральный секс на работе не практикую и не приветствую – только дома, в хорошей компании и под хорошую закуску!»

Я опешил. Или оторопел… нет, не могу подобрать точного слова. А вы бы как реагировали на моем месте?

Я, наверно, с пару минут сидел, глядя на ее неожиданный обет целомудрия, и выбирал между двумя вариантами: либо к ее обычному деловому сообщению присосался, как клещ, спам от случайного порно-сайта, либо девушка сама прислала сообщение, но перепутала адресата. Так случается, когда в программе у тебя открыто сразу несколько окон с разными собеседниками, и в процессе оживленной дискуссии твои сообщения улетают не туда, куда следует. Иногда получается весьма забавно.

Не успел я додумать эту возбуждающую мысль (с кем, интересно, эта дамочка беседовала таким манером?), как пришло новое сообщение:

Она: «Ой, простите ради Бога!!!!! Это не вам!!!»

И с десяток покрасневших от стыда смайликов.

Я почесал репу. Хмыкнул. Протянул руки к клавиатуре. Что ж, дурачиться так дурачиться.

Я: «Спасибо! Я, признаться, уж было огорчился и хотел писать письмо с настоятельным требованием открыть интимное обслуживание в рабочий полдень»

Отправив это безобразие, я замер. Отчего-то затряслись от возбуждения мышцы ног. В подмышках стало прохладно. Я глядел на монитор не мигая, но ничего не происходило. Удивительные образы подкидывает порой фантазия во время общения по ICQ. Я представлял, как моя шаловливая незнакомка грызет карандаш, краснеет и пыхтит в поисках способа с достоинством выйти из дурацкой ситуации, но мне почему-то и в голову не приходило, что она могла просто покинуть рабочее место и уйти, допустим, в туалет. Или за чашкой кофе. Дался ей этот незнакомый менеджер торговой фирмы, поставляющей оргтехнику!

Но через три минуты пришел ответ:

Она: «Не знаю, зачем я это пишу вам, но под „оральным сексом“ понималось неприятное общение с начальником… шеф решил снять с меня часть премии за систематическое нарушение дисциплины, а кое-кто из моих сочувствующих коллег советовал пойти поговорить с ним – покаяться, объяснить… вот я и ответила. Я всего лишь имела в виду свое нежелание унижаться… не знаю, что вы подумали, но все совсем иначе, чем кажется. Аська – вещь коварная и обманчивая, верно? :) простите еще раз, надеюсь, я не очень вас смутила».

Я снова почесался – на этот раз в районе шеи. Мне показалось, что последняя фраза предполагает продолжение диалога. Наверно, из меня получился бы неплохой психолог.

Я написал ей снова, и у нас, действительно завязалось небольшое общение. Далее она отвечала почти без пауз.

Я: «Нет, не смутили. Вы правы, аська коварная и непредсказуемая вещь и часто преподносит сюрпризы. А чем, простите за назойливость, вы так сильно досадили начальнику, что потребовалась столь категоричная отповедь?»

Она: «Ну, все очень просто. У нас в компании недавно установили новую систему безопасности: видеокамеры на дверях внутри и снаружи, сканеры для считывания отпечатков пальцев. Теперь компьютеры фиксируют твое пребывание на рабочем месте с точностью до секунды, и любая задержка сверх допустимых пределов карается обязательным написанием объяснительных записок, отчетов и рапортов… отлучиться можно только на обед и в уборную. Превысил лимит – ползи на ковер. При этом у нас половина необходимой для работы техники выработала свой ресурс, принтеры и факсы жуют бумагу, мониторы зеленеют, лампочки перегорают, предохранители летят… зато крутая система безопасности, позволяющая следить за сотрудниками… что ж, у компаний, финансирующихся напрямую из областного бюджета, свои причуды».

Я: «Ну да, согласен… а вашему системному администратору вы доверяете?»

Она: «В каком смысле?»

Я: «Вы уверены, что Интернет-переписка не контролируется так же, как и ваше присутствие на рабочем месте?»

Она: «О, в нашем „сисике“ я уверена… пожалуй, он единственный, кому я здесь действительно могу верить».

Я: «Почему, если не секрет?»

Она: «Виталик в меня влюблен».

Я: «Он пользуется взаимностью? (здесь я с небольшим опозданием подумал, что, возможно, перегнул палку, и ее неожиданная откровенность может растаять и съежиться, как филе трески на раскаленной сковородке, но я недооценил мою новую знакомую).

Она: «Пожалуй, нет… он милый парень, добродушный, внимательный, но у него, во-первых, двое детей и жена, а для меня это серьезное препятствие, а во-вторых… ну, не знаю, просто нет „искры“… я удовлетворила ваше любопытство?»

Я: (покраснев до мочек ушей) «Вполне. Но я вовсе не любопытствовал, а лишь хотел уточнить детали, чтобы выразить свое мнение; должен вас предупредить, что не пользующийся взаимностью влюбленный в хорошенькую коллегу мужчина может от отчаяния использовать все доступные ему рычаги власти, чтобы отыграться за свои поруганные чувства. А системный администратор обладает необходимыми рычагами – он, например, может контролировать вас через ваш компьютер… не рассказывайте всем подряд о своих непростых отношениях с начальством».

Она: «Спасибо большое за внимание к моей скромной персоне… теоретически вы правы, конечно, но уж если Виталик способен на такую низкую месть, то тогда верить некому совсем».

Я: «Отнюдь. Вы ведь говорите лишь о коллективе вашей компании… а за стенами офиса – сотни тысяч людей. Мне трудно поверить, что среди огромного количества наших собратьев не найти ни одного, с кем вам было бы спокойно и комфортно»…

После этой фразы последовала продолжительная пауза. Стоит ли упоминать, что я чувствовал необычайное возбуждение от общения с незнакомкой, пальцы мои стояли наизготовку у клавиатуры, чтобы продолжить выпендреж, но через пять минут ожидания я скис. Кажется, я действительно пересек черту, за которой мне могут щелкнуть по носу и отправить восвояси.

Я успел попить воды. Пообщаться с другим заказчиком. Обсудить с парнями в офисе традиционную пятничную вечеринку.

Она молчала. А рабочий день заканчивался. Почему-то мне стало грустно.

В самом конце, когда я уже готовился отправить компьютер в продолжительный сон, от нее вновь пришло сообщение. Желтый конвертик в правом нижнем углу монитора переполнил мое сердце неожиданной щенячьей радостью.

Она: «Простите, что оставила без ответа – мне все-таки пришлось отправиться на ковер и оправдываться за свои частые отлучки. Не люблю этого делать, я слишком беспокойная и непоседливая, чтобы пользоваться успехом у начальства… в этом моя беда… или счастье, не знаю. И понятия не имею, зачем вам все это пишу, вы ведь всего лишь выполнили наш заказ. Кстати, спасибо, вы все сделали в лучшем виде, надеюсь, работать теперь станет чуть полегче… вот если бы еще новый принтер прислали, но на него у наших боссов уже нет денег».

Я проглатывал эти строки почти не пережевывая. Вот что с мужчиной делает длительное одиночество: он готов целовать песок, по которому ходила девушка, заказавшая в его фирме пару компьютеров.

Она не попрощалась. И пока не ушла. Значит, готова поболтать еще. Или это ровным счетом ничего не значит? Аська – вещь коварная.

Она: «Ой, я вас наверно, задерживаю! Рабочий день уже закончен».

Я: «Ничего страшного, мне некуда спешить. Я, в отличие от Виталика, в разводе».

Небольшая пауза. Я погрыз ногти и почесал небритый подбородок.

Она: «И у меня в этом смысле все сложно… но мне, к сожалению, пора идти. Как вы верно заметили, за стенами офиса – тысячи людей, которым я так или иначе необходима. Спасибо за выполненный заказ… и за компанию. Приятно было поболтать».

Я: «И вам спасибо. Обращайтесь еще».

Она: «Не исключено. Всего доброго!».

Я: «До свидания».

И ее номер в списке контактов из зеленого превратился в красный. Она покинула Сеть.

Весь вечер я слонялся по городу. Пил колу, ел хот-доги и смотрел на водную гладь реки. Читал рекламные плакаты, изучал витрины магазинов, слушал уличных музыкантов и даже бросил им несколько монет, найденных в подкладке куртки. Пытался представить мою случайную знакомую. Она казалась мне красивой и молодой, в меру строптивой, но больше все-таки покладистой. Невысокой, улыбчивой. Стройной, сексуальной, игривой, но грамотно держащей дистанцию. В общем, очень симпатичным человеком женского пола.

Я был очень меланхоличен в тот вечер, и когда голова моя коснулась подушки, сразу провалился в сон и спал без сновидений до самого звона будильника. Проснулся с какой-то странной тяжестью (тогда я еще не знал, что эта тяжесть прописалась в моей душе надолго – так родственник из деревни, приехавший поступать на дневное отделение сельскохозяйственной академии, поселяется в твоей квартире, и очень скоро ты начинаешь думать, что он не уедет от тебя никогда). Мне хотелось поболтать с этой девушкой вновь.

В офисе, прежде чем начать работу с текущими заказами, я включил аську. Сердце билось учащенно.

Моя знакомая была на месте.

А через полчаса написала:

«Доброе утро».