Смешные трюки, мим и эквилибр.
Или верлибр, как смешней, сказать.
Не в этом суть, со стороны б вам видеть,
Ботинок бутафорский, нить ножа.
Темнеет пропасть зала, напряжение.
И каждый шаг, всё больше куража.
Конферансье скрестил все пальцы,
Это можно, смешной трюк, лонжу потому нельзя.
Щекочет пятки острая бумага,
Чтоб не порвать папирус, только раз
Другой не будет, то последняя отрада.
Дойти до тумбы, хлынут струйки радости из глаз.
И зритель страшно рад, что разбежится.
Кто в холод, кто к растопленным печам.
И поздно будет на него сердиться.
Он объявил в начале: «всё отдам».
То ли быль, то ль сказ, помнят ли сейчас,
Но в лихие времена, во Батыевы,
На Руси был град, кой был людям свят
И не дался ворогам, в лапы змиевы.
Ждал там люд мирской свой последний бой,
Шёл Георгий то святой воеводою,
Но споткнулся конь, божья знать ладонь,
Ибо спас Господь людей гладью водною.
Принял Светлояр Китеж-град, как дар,
Погрузив, укрыл его, в воды чистые
И с тех пор, времён слышат подле звон,
Колокольни там видать голосистые,
Или ж рано встать, да душой не спать,
А сквозь дымку, да туман по заутрени,
Не морок, не сон, положи поклон,
И узришь посад, храмы внутренние.
Голосит молва, божьи то слова,
Он явится из глубин в Царство Божие,
То ль живём не так, то ли я дурак,
Не туда ль искать тропку хожую.
Ты прости меня вербочка милая,
Беспокою тебя до зари,
Напою твои веточки силою,
Отнесу в храм небесной любви.
Не себе ты растёшь, Богу нашему,
Ты гордись, в этом служба твоя
И стоишь солнцем тёплым украшена,
Светлой Пасхи пророки даря,
Словно голос услышав мой, ожила,
Потянулась ветвями ко мне
И ложась на ладонь: «режь положено,
Молодые, возьмёт Бог себе,
Не жалей, отдавай Богу лучшее».
У него все живое своё,
Прорастёт на глазах нами, внуками
Прикоснувшись ладони его.
Да, в Кануны Великого праздника,
Нашей верой, что свыше дана
И молитвою чистою, искренней,
Наших душ, что летит в небеса,
Его сыном уже нам доказано,
Он тогда всем сказал: «Азъ воздамъ».
Не скупись на любовь к брату, близкому
Рад Отец Наш идущим во храм
Всё стерпел,
Наши муки великие,
Свою жизнь ради нас нам отдав.
Вы не бойтесь, нет страха. Без ропота
Будет так, как всё Бог предсказал.
Он надежда нам всем, он наш щит.
Жизнь приходит к нам торными тропами
Где с добром, вербы роща стоит.
Сам садил, жить будут веточки…
Воскресение – это ведь жизнь
Став великому светлою весточкой
Прорастёт ветка только дождись,
У чувства, что мы знаем, как любовь,
Есть лики, перечислить их недолго.
любовь, Любовь, и вот… ЛЮБОВЬ,
Которая зовётся «чувство долга»
любовь, та беззаботна и легка
И мир вокруг себя в цвет радуг красит,
В ней оптимизм, салюты, облака,
И всем приятна в этой ипостаси.
Теперь Любовь, то грусть, то страсть в глазах,
К ней можно отнести сезоны года,
Весной в цветах, а осенью в плодах
И также, в ней бывает непогода.
А вот, ЛЮБОВЬ, рождённа в небесах
И потому все буквы в ней большие,
Пока живёт неведом жизни крах,
Она её каноны золотые.
Холод, сковывает руки,
Холод, сковывает зубы,
Холод, ноги отнимает,
Для чего нужны все муки,
Не узнать, немеют губы,
Ход, полет напоминает.
Боль, по крови проникает,
Боль, в тепло перерастает,
Боль, тихонько покидает.
Сердце холодом сжимает,
Веки сон утяжеляет,
Тело ватное сползает.
Птица в клетке, в страхе бьётся,
Птица жизнь, спасти желает,
Птица грудь, порвала в клочья.
В лапы так не отдаётся,
Прутья крепкие ломает,
Боль вернуть назад бы мочи.
Страх, напал от крика птицы,
Страх, нет сил долой прогнать,
Страх, заставил горло рвать.
Свет вдогонку, будто снится,
Не стоять, бежать, бежать,
И махать, махать, махать.
Ангел птицы, крик услышал,
Ангел послан, был ей свыше,
Ангел жизнь, спасти мечтает.
Гонит холод, плоть колыша,
Вперемежку молит, дышит,
Боль тепла ей возвращает.
Шевелю во сне руками,
Шевелю во сне ногами,
Шевелю сквозь сон губами.
Боль расходится кругами,
Отозвалась боль слезами,
Буду жить. Спаситель с вами.
Христос Воскресе,
Это добрые вести,
Христос Воскресе,
Вам города и веси,
Снова шлют небеса,
Пламя живого огня,
Радости голоса,
Ждёт продолжение дня
Свет побеждает мрак,
Жизнь одолела смерть,
Это хороший знак
И для добра есть твердь,
Верой живём мы здесь,
Что не покинет нас,
Тот, кто для нас воскрес,
В этот нелёгкий час.
Что такое любовь?
Две галактики здравого смысла,
В вихре огненном танца слились
И планетой, пророщенной мыслью,
В древо жизни Вселенной вплелись.
Что такое судьба?
Это путь, что лежит тонкой нитью,
Что запутав, распутать нельзя.
Ощутим, лишь натянутый жизнью,
Оборвав, будет вечность судья.
Что такое борьба?
Это груз на весах откровений,
Что кладём мы на чашу добра или зла,
Это выбор нелёгких решений,
Выжигающих душу порою дотла.
Что такое слеза?
Это горечь и радость прозренья,
Очищающих волн бирюза,
Плачет всё, а душа без сомненья,
Омываются только глаза.
А надежда?
Это третья рука, как и прежде,
Что пытается нас поддержать
И согреет, накинув одежду,
Когда сил больше нет лета ждать.
Что есть жизнь?
Я и сам бы хотел это знать.
Я посидел с закрытой книгой,
Решая, кто в ней, мой герой,
Наверное, одев вериги,
Он стал, не ведая, собой.
Да нет, пожалуй, всё же в латах.
Конь вороной, да в поле стать,
Звенит о сабли меч булатный,
За Русь, за дом родной, за мать.
Отведай силы богатырской,
Не утомись Ильи рука,
Ни здесь, ни в келье монастырской,
Принявшей старца на века.
Богатыри меча и духа
На страже Родины моей,
Бежала вспять с косой старуха,
Когда являлись перед ней.
Святые воины, покуда
Свят на Руси ваш светлый лик
И дело ваше не забудут,
Бить будет ваших душ родник.
И будут воины России,
В глаза без страха ей смотреть
Из родника испивши силы,
Предав забвенью термин «смерть».
Я среди моря суеты,
Я просто Я, без всяких эго.
Я поднимает парус в небо
На мачте корабля желаний.
И курсом к ветру бейдевинд
Уходит в море ожиданий,
Не обойти в туман обид.
Прощать, прощая без обмана,
Не ждать потом, что небеса
Умерят полосу препятствий,
Несут течением года,
Нас в море ЭГО, из заданий.
Нельзя молчать, когда бьёт шторм,
А Я была с ним не согласна,
Ждёт, в ожиданиях затор
Где путь остался Я неясным,
Там у развилок, тех ветров,
Остался Я багаж решений.
И Я беднеет во сто крат
В рассвете новых проявлений.
Оно приходит без даров
И оскудением запасов,
Ведь в Я всегда семьЯ живёт
Всю жизнь свою,
С одних припасов.
Почему, мне так хочется песен?
Почему, не могу не шутить?
Почему, если кто-то не весел?
Его хочется сразу взбодрить.
Почему, я чураюся грусти,
Ничего ведь в ней страшного нет.
Погрусти, всё бывает, отпустит,
Для меня, то негодный совет.
Я смеюсь, когда страшно и больно,
Когда выхода нет, всё равно.
Все считают, что как треугольник,
Опрокинуть меня, не дано,
Но, когда ночь приходит, неспешно,
Когда в ней, остаюсь я один,
Перекосит, кривою усмешкой,
Опостылевший за день, мне грим.
Белый клоун, под мнимым весельем,
Спрятал страх, быть, собою самим.
Всё уйдёт, прочь с дурманящим зельем,
Будет утром, вам радостный мим.
Прости меня, Отче, за дерзость мою,
Но почему я свободу люблю?
Прости, ты нас создал, и ты наш отец,
Зачем же нам дал непокорность сердец?
Зачем тебе раб, если ты всемогущ?
Ведь раб не оценит твоих райских кущ,
Лишь дети способны любовь ту понять,
Что дарят для них их отец или мать.
Прости мне ещё, коли нужно простить,
Что я не умею по-рабски просить,
Наверное, гордость и этот порыв,
Но зреет давно словно гнойный нарыв.
Хочу я понять, как всех можно любить,
Согласен, что можно принять, примирить
И даже заставить себя, не судить,
Но разве возможно насильно влюбить.
Я знаю ты свет, поражающий тьму,
Во что свято верю и этим живу
И точно не ищешь покорность детей,
Подобно себе создавая людей.
Ещё точно знаю, что совесть и есть,
Как жить твоим детям небесная весть.
Прости, прямоту, ни к чему мне юлить,
Ведь ты заповедовал правдою жить.
О проекте
О подписке