– Не наша это «вертушка», – возразил Скворец. – У нас таких нет. Армейская машина. Чего ей здесь понадобилось, не знаю, но, когда она над городом летала, новая звезда еще не зажглась. Это случилось минут двадцать или тридцать назад. Надо только отойти к реке, чтобы тополя не мешали, и взглянуть… Так что там наука по этому поводу думает, а, борода? Есть какая-нибудь информация?

– Мы – зоологи, а не астрономы. – Я виновато улыбнулся. – О том, что творится в небесных сферах, нам не сообщают. Но если то, что вы наблюдали, – не локальное атмосферное явление, а событие астрономического масштаба, уверен, об этом вскоре объявят по телевидению или в Интернете. А, возможно, уже объявили, пока мы тут с вами э-э-э…

Я не смог подобрать слов, чтобы дать краткую и емкую характеристику тому дерьму, что здесь творилось. Все пришедшие на ум эпитеты были сплошь нецензурными. И произнеси я хоть один из них вслух, это лишь усугубило бы наше положение.

Впрочем, не успел еще Скворец попенять нам на нашу дремучесть в космических вопросах, как на шоссе, что пролегало в полукилометре от нас, началось странное оживление. Ревя моторами, в сторону города шла большая автоколонна: крытые военные грузовики с солдатами, БТРы и внедорожники «Тигры» с пулеметными турелями на крышах. Колонна быстро заполнила собой весь видимый нам участок шоссе, но ее конца мы все еще не наблюдали. Скорость, с какой она двигалась, тоже была подозрительно высока. Такое впечатление, будто солдат подняли по тревоге и приказали в кратчайший срок взять под контроль Скважинск, хотя беспорядков в нем вроде бы не было и не намечалось.

– А это еще что за гости? – не на шутку оторопел Скворец, вмиг позабыв о нас и о наших документах. – Как это прикажете понимать? Почему меня не предупредили о маневрах, ведь я сегодня на этом участке дежурю?

Разумеется, мы и братва не знали ответы на эти вопросы. Но Бесяра все же выдвинул свою теорию происходящего:

– Секретные учения, еп-тыть – вот что это за хрень собачья. А ты про них не слыхал, потому что званьем не вышел. У меня батя, когда в советской «армейке» служил, бывал в такой канители. Будили, рассказывал, среди ночи, потом гнали пару суток по голой степи и не говорили куда. А в конце дороги – стрельбище или еще какая-нибудь ерунда.

Но Скворец его уже не слушал. Вынув из поясного чехла рацию, он пробовал связаться с базой, чтобы доложить о том, что творится на подведомственной ему территории. И пробовал тщетно, потому что связь полностью отсутствовала. Причем не только полицейская, но и обычная, мобильная. Телефон, за который инспектор схватился, едва выключил рацию, также был исправен, однако соединять его с «дежуркой» категорически отказывался.

Свой мобильник вор в законе предоставлять для полицейских нужд отказался. Зато услужливо отдал в распоряжение инспектора изъятые у нас трофеи. Хотя с тем же успехом он мог пытаться дозвониться до базы с помощью ботинка – похоже, в Скважинске и окрестностях полностью исчезла вся без исключения беспроводная связь.

– Вот же дрянь какая! – проворчал Скворец, кладя на стол последний опробованный телефон. – Бьюсь об заклад, что связь издохла именно из-за этих секретных маневров! Врубили вояки широкополосную «глушилку», блокировали ею эфир, и теперь ни нашим, блин, ни вашим!.. Кстати, а радио фурычит?

Бесяра кивнул Гоче, и тот, сбегав к машине, принес неутешительное известие: на всех радиочастотах слышен сплошной шум помех. Автоколонна тем временем все-таки показала нам свой хвост, а ее авангард, скрывшись за тополями, должен был как раз сейчас въезжать в город. Инспектор, бандиты и мы растерянно смотрели на последние проезжающие по шоссе машины, когда прямо над нами, рассекая винтами воздух, пронеслось звено из пяти вертолетов. Их уже точно нельзя было спутать с полицейскими или гражданскими. Задрав головы, мы глядели на те самые «Аллигаторы», чьи хищные остроносые силуэты и спаренные винты были известны сегодня всему миру.

– Слышь, пацаны, а может, пока мы тут валандаемся, братва на зоне кипеш подняла и сейчас отрывается по полной? – осенила Бесяру очередная догадка. Надо заметить, она была не лишена логики. Скважинская колония строгого режима, именуемая в блатной среде и в простонародье «Скважиной» – одна из крупнейших в Верхнем Поволжье, – располагалась в черте города, в северо-западной его части. И если там действительно начался бунт, на его подавление могли быть брошены немалые силы. Вот только при чем тут отсутствие связи и ударная авиация?..

Я не задал Бесяре этот вопрос, поскольку был уверен, что он на него все равно не ответит.

Замыкающий колонну «уазик» военной автоинспекции скрылся за тополями, когда солнце практически закатилось за горизонт. Застрекотали цикады, с реки повеяло прохладой, и над Скважинском стали быстро сгущаться летние сумерки. Так что если гости пробудут здесь еще немного, доделывать наши дела мы будем уже при свете фонарей.

Но о делах, ради которых к нам в лагерь съехалось столько народу, больше никто не вспомнил. Ни через минуту, ни через час, ни назавтра, ни вообще. Едва Скворец собрался вернуться к проверке документов, как вдруг Бесяра указал на верхушки тополей и воскликнул:

– Ша, бродяги! Кто там твердил про звезду? А ну зырьте, она или нет?

Скворец не ошибся, предположив, что в сумерках замеченная им звезда будет светить ярче, чем на закате. К этой минуте звезд на небе было уже предостаточно. Но свет ни одной из них, кроме новой, не мог пробиться сквозь густые кроны деревьев. А эта звезда и впрямь сияла настолько выразительно, что поначалу я принял ее за габаритный фонарь низколетящего самолета. Но вскоре понял, что ошибся. Источник света не двигался (или же двигался, но очень медленно), да и шум самолетных турбин до нас тоже не доносился.

И еще – возможно, мне почудилось, но вроде бы звезда разгоралась все сильнее. А также постепенно увеличивалась в размерах. И было в ее неестественно ярком сиянии нечто гипнотизирующее, не сказать магическое. Такое, отчего мы, забыв обо всем, продолжали молча таращиться в небо, словно и не было между нами никакой взаимной неприязни.

Ни дать ни взять, прямо библейская картина: бывшие враги отринули распри и, стоя плечом к плечу, умиротворенно взирают на льющийся с небес божественный свет!..

Встрепенуться и выйти из завороженного состояния нас заставили птицы. Внезапно их крики грянули отовсюду с такой силой, что полностью заглушили стрекот цикад и прочие шумы, доносящиеся сюда из города. Причем галдели не только извечные вороны и ночные пернатые, но и те, которые по ночам обычно спят. А спустя полминуты на фоне темнеющего неба показались и сами птицы. Их были тысячи, и они продолжали без умолку кричать. Стаи мелких и крупных птиц застили небосклон и, хлопая крыльями, неслись в одном направлении – прочь из Скважинска. Но что согнало их в едином порыве с насиженных мест? Обычно такое происходит из-за взрывов, выстрелов или иного грохота, но ничего подобного в городе не слышалось.

Зато слышалось кое-что другое, не менее пугающее – собачий вой. И какой! Походило на то, что все до единого городские псы вдруг завыли в унисон, стараясь заглушить друг друга. За пару месяцев, что мы тут обитали, нам еще не доводилось быть свидетелями столь масштабных собачьих концертов. Да и в других местах, где мне пришлось побывать, я тоже не слышал ничего подобного.

Что за безумие вдруг охватило Скважинск? Еще совсем недавно нас окружали обычные звуки загородной ночи, но теперь от былого спокойствия не осталось и следа. Местная фауна – та, что прежде от нас не пряталась, – как будто взбесилась, оставив человека в испуганном недоумении гадать, что все это значит.

– Она движется! – Скворец первым нарушил растянувшуюся на несколько минут напряженную паузу. – Боже мой! Точно вам говорю – теперь она движется!

Его палец вновь указывал на звезду, что за последние минуты явно прибавила в размерах и яркости. Действительно, инспектору не померещилось. Свет за кронами деревьев начал смещаться вниз и вправо, если смотреть от нас. И с каждой секундой его движение ускорялось.

Все затаили дыхание, ожидая, когда звезда покажется из-за тополей и мы наконец-то сможем ее рассмотреть. Такими темпами это должно было случиться с минуты на минуту. При взгляде на траекторию ее полета и нарастающую яркость у меня, да наверняка и у остальных тоже, начали зарождаться в душе недобрые предчувствия. Одно дело, когда звезда падает быстро, мелькнув на ночном небосклоне и погаснув. И совсем другое – наблюдать, как бороздит она небесный океан, плавно увеличиваясь до весьма жутких размеров.

Собачий вой не прекращался, но птичий гвалт практически стих. По небу проносились последние, отставшие от стай пернатые, и мы снова могли отчетливо видеть привычные, неподвижные звезды. Приравнивать к ним новую звезду было уже нельзя. Что бы это ни падало, оно находилось гораздо ближе к Земле. И, что еще хуже – по всем признакам стремительно сокращало расстояние до нее.

Когда неопознанный сверкающий объект вылетел наконец из-за тополиных крон, он был уже величиной с копеечную монету и оставлял за собой отчетливый огненный шлейф. Рядом с ним летело несколько объектов поменьше – судя по всему, отвалившиеся от него обломки. Истинные формы «звезды» и ее сателлитов были вовсе не круглыми. Все вместе они напоминали скорее оторванные от электронной платы микроскопические компоненты – резисторы, транзисторы, диоды и тому подобное. Каковы были настоящие размеры этих объектов, сказать трудно, но маленькими их не назовешь, это точно.

– Матерь Божия! Да это же метеорит! – дрожащим голосом воскликнул Скворец. – И ведь грохнется где-то рядом, сука!

– Слишком медленно падает для метеорита, – заметил я. – Да и выглядит странновато.

– Оба-на! В натуре, НЛО, что ли? – присвистнул Бесяра. – Вот это тема, слышь, братаны! Завтра про нашу дыру весь мир узнает! В историю войдем, еп-тыть! Прямо как в том тупом американском кино про зеленого чудика!

Я хотел было возразить, что на космический корабль объект тоже не слишком похож (разве что на разваливающийся), но не успел. По мере снижения его скорость стала расти по экспоненте. Яркость его больше не увеличивалась, чего нельзя сказать о габаритах. И когда я смог определить, что он упадет не за горизонтом, а в пределах нашей видимости, до столкновения объекта с Землей оставалась всего-навсего пара секунд.

Скворец, Бесяра и кое-кто из братвы не сдержались и заорали в голос, когда объятое пламенем небесное тело и его сателлиты рухнули прямо на город. Какие именно районы подверглись бомбардировке, в сгустившихся сумерках было не разобрать. А едва вверх взметнулись гигантские тучи пыли, видимость и вовсе пропала. Не прошло и минуты, как большую часть Скважинска заволокла непроглядная черная пелена, сквозь которую то и дело прорывались множественные отблески пламени.

Огненный выброс при ударе практически отсутствовал. Сам удар тоже выдался слабее, чем я ожидал. Кратковременное легкое землетрясение – вот и все, что он породил. Огонь и хаос разразились позже, когда в местах падения объектов заполыхали пожары. Тогда же город наполнился обычными для зон стихийных бедствий звуками: воем сирен спасательных служб, треском горящего дерева, звоном стекла, ударами и скрежетом сталкивающихся и врезающихся во что попало машин, раскатистым грохотом взрывов и рушащихся построек… А также тысячами истерических воплей, которые прочие шумы не могли заглушить. Часто на их фоне слышались выкрикиваемые спасателями в мегафоны призывы сохранять спокойствие и не паниковать, но проку от этих увещеваний, похоже, было мало.

Однако весь этот адский котел забурлил на полную мощность не сразу, а спустя некоторое время. Но прежде, чем это случилось, у нас в лагере тоже произошли кое-какие перемены.

Не успело пылевое облако накрыть город, а инспектор, придерживая фуражку, уже мчался к своей машине.

– Эй, Скворец! Слышь, тормозни, надо побазарить кое о чем! Дело на пять секунд, эй! – прокричал ему вслед Бесяра. Но Скворец, не оборачиваясь, лишь нервно отмахнулся: дескать, да иди ты с твоими «базарами», как будто не видишь, что в городе творится!.. Потом вскочил в кабину, врубил мигалку и рванул с места так, что из-под колес «уазика» взвились вверх ошметки дерна.

– Вот облом, еп-тыть! – с досадой бросил Бесяра. – Весь день коту под хвост!

– Слышь, Савелий, да ну их на хрен, этих зоологов! – подал голос не сводящий испуганного взора с объятого пылью Скважинска Гоча. – Погнали лучше домой, а? Связи-то нет, а эта дрянь шарахнулась точняк там, где мой батя живет! И Люську еще надо найти, а то мало ли что…

– Да понял я, понял! – отозвался главарь, смекнув, что остальные подручные солидарны с Гочей, поскольку и им было за кого переживать. У самого Бесяры, очевидно, в этом плане все обстояло значительно проще, и он не горел желанием возвращаться в город в самый разгар хаоса. – Лады, уболтали: шпарим отсюда спасать ваших баб, раз такое дело… Пока, профессура! Мой вам совет: чешите и вы подальше, пока не поздно. А то ведь, если останетесь, мы с вами еще свидимся, зуб даю!

Пожалуй, это была первая здравая мысль, посетившая Бесяру с того момента, как он к нам заявился, и я даже был готов простить ему за это все обиды. А также отобранные мобильники, которые волнующийся за родных и близких Гоча все же не забыл сгрести со стола и забрать с собой. Однако с их отбытием случилась заминка. В отличие от Скворца они не запрыгнули сей же миг в машину и не умчались прочь. Подозванные Савелием, они столпились у багажника и начали о чем-то негромко совещаться, то и дело косясь в нашу сторону.

О чем они болтали, мы не слышали. Но, судя по выразительной жестикуляции Бесяры, он пытался их в чем-то убедить. А судя по отсутствию возражений, его идея вызвала у братвы одобрение. Во взглядах, какие бандиты бросали на нас, нельзя было уловить ни злобы, ни настороженности. Скорее, в них читался интерес и разгорающийся, но пока сдерживаемый азарт.

Не нужно было являться гением дедукции, чтобы понять, чем этот азарт объяснялся.

– Лева, срочно буди доктора Кацмана, – вполголоса попросил я топчущегося рядом коллегу и, сняв с носа очки, повесил их на фонарный штатив. – Чует моя селезенка: сейчас по ней будут бить. Возможно, даже ботинками.

– Вы совершенно правы, босс, – ответил ассистент, направляясь к трейлеру. – И ладно, если просто ботинками. Однако вряд ли эти жлобы полезли в багажник, чтобы переобуться.

Действительно, переговоры Савелия с братвой завершились тем, что они открыли багажник «бумера», после чего стали подходить к нему по очереди, что-то оттуда вынимали и сразу отходили за машину. Так, чтобы не дать нам разглядеть, что они держат в руках, и не спугнуть нас.

Зачем Бесяре с братвой сдалась эта нелепая конспирация? Очевидно, они решили, что наивные зоологи не сообразят, к чему готовятся якобы собравшиеся уезжать вымогатели. Кто здесь и был наивным, это точно не мы, а они – безнадежно застрявшие в девяностых годах прошлого века, дремучие провинциальные рэкетиры. Они пытались запудрить нам мозги с такой непосредственностью, что в иной ситуации это выглядело бы даже забавно. Хотя сами вымогатели не видели в этом ничего смешного и были настроены на умышленное ими беззаконие совершенно серьезно. А, значит, и нам не стоило расслабляться и недооценивать своего врага.

Ход их мысли был незатейлив и вполне закономерен. Еще четверть часа назад грабить нас в открытую было себе дороже, но сейчас обстановка в корне изменилась. В городе воцарился полный кавардак. А значит, вся полиция брошена на обеспечение порядка, и в ближайшее время ей не будет дела до ограбленной в пригороде заезжей съемочной группы. Было пока неясно, ограничится ли Бесяра одним ограблением или решит подстраховаться, утопив свои жертвы в каком-нибудь окрестном болоте. Я, конечно, плохо знал Савелия, но полагал, что в смутное время он может отважиться на «мокруху». Чтобы, когда беспорядки улягутся, некому было настрочить на него заявление в полицию.